Анты. Исчезнувший народ

[ZHAN]

Это племя, полагает Константин Багрянородный, вышло из «Белой Сербии», которая граничит с «Франгией» (то есть в данном случае – Тюрингией) и Великой Хорватией. «Там-то и живут с самого начала эти сербы». Эта земля – Лужица и Верхняя Силезия.


Судьба древних сербов, судя по описанию Константина, еще более причудлива, чем участь хорватов. «Во времена Ираклия» (опять расплывчатая датировка!) сербами правят двое братьев. Они решают разделиться. Один остается на месте, а другой берет половину народа и уходит на юг. Вероятно, перед нами опять какие-то отголоски восстания Само, во время которого начались передвижения народов, а Аварский каганат пережил смуту. Кажется, мы знаем имя того, кто остался. Это «Дерван герцог сорбов», как его зовет Фредегар. Когда Само поднял восстание, Дерван находился в подданстве франков. Брат не согласился дальше терпеть зависимость и отправился на поиски новой родины.

Переселенцы явились в район Фессалоник, где им выделили место для поселения под названием «Сервия». Слово «серв», услужливо поясняет читателю Константин, означает «раб». Как известно, греки смягчали букву «б», поэтому сербы и превратились в «сервов».

Правда, одного толкования оказывается мало, и ученый император называет сербов «цервулианами» – носящими дешевую, нищенскую обувь. Уже само наличие двух толкований показывает, что Константин не знает истинного происхождения этнонима «серб». Впрочем, не знаем его и мы. Одна из гипотез, что «сербы» озачает «стражники», «защитники» или «пастухи» – от арийского корня *ser – «охранять». Нельзя сказать, что эти выкладки лингвистов выглядят убедительно, но более точной методики на сегодня нет. Остается констатировать, что в ряде случаев современные ученые недалеко ушли от методов Константина Багрянородного. Сказано не в упрек – всё дело в отсутствии твердой лингвистической информации, на основе которой можно делать гипотезы и открытия.

В балканской Сервии «рабам» не понравилось, и вскоре они захотели уйти назад. Может быть, до них дошли какие-то слухи о борьбе в стане аваров и о войне, которую Само развязал против франков в это же время?

Как раз в 631 году каганат охватила смута, и славяне, может быть, решили в ней поучаствовать. Впрочем, отсутствие датировок в рассказе Константина мешает делать какие-либо предположения. Сербы пошли на север, успели переправиться через Дунай в районе Белграда, но, «охваченные раскаянием», снеслись с византийским правительством и попросили другую землю для поселения. Тогда Константин отдал сербам нынешнюю Боснию и Герцеговину, а также Захлумье, Травунию, Диоклею. Эти области были разорены аварским нашествием и лежали в запустении.

Сейчас Захлумье и Травуния входят в состав Хорватии, это приморские далматинские земли. Диоклея, тоже расположенная у моря, сперва оказалась переименована сербами в Дуклю. В XI веке она станет центром первого сербского королевства. Сегодня это Республика Черногория, «назначенная» отдельной нацией от сербов, как и македонцы назначены отдельной нацией от болгар. Это еще раз доказывает, что замена природной категории «этнос» искусственным понятием нации может в лучшем случае привести к путанице и ошибкам, а в худшем – к кровавому противостоянию.

Итак, сербы нашли себе новую родину. Но, в отличие от хорватов, они еще довольно долго передвигались на восток, в долину Моравы, в окрестности Ниша и Белграда-Сингидуна, в район Косово. Это дало основания историкам ввести понятие «подвижная Сербия», эквивалентное выражению «бродячая Русь». Действительно, и ранние русичи, и сербы оказались невероятно мобильны, что позволяло тем и другим осваивать новые земли.

Политическая история сербов шла, как и у хорватов, в сторону деградации. Власть растащили отдельные жупаны, управлявшие горными долинами. Сербские общины жили разрозненно даже в то время, когда хорваты снова стали объединяться и попали под власть сперва князей, а затем королей. Сербские жупаны подчинялись то византийцам, то Болгарскому каганату. Лишь после ослабления Византии они создали небольшое королевство, история которого, однако, оказалась довольно коротка. И никогда больше сербы и хорваты не составляли единой федерации. Поэтому и не возродилось вождество антов на берегах Адриатики. Общее прошлое забылось.

Последняя попытка воссоздать славянский союз произошла в 1918 году, когда сербы присоединили Хорватию, Словению, Черногорию, Боснию-Герцеговину и Македонию. Но этот новый «антский союз» просуществовал всего два поколения и погиб в 90-х годах XX века.

[ZHAN]

После того как от аваров отпали сперва западные земли, а затем ушла из рук Далмация, каганат еще держался. Авары господствовали на Балканах и в южнорусских степях, однако из нападавших постепенно превращались в оборонявшихся. Но самое страшное, что вслед за славянами в подчинении отказали болгары, то есть кутургуры.

Если уподобить Аварский каганат Древнему Риму, то сами авары – это люди с «римским гражданством», то есть первый сорт; кутургуры – «латинские граждане» второго сорта; наконец, славяне – третьесортные «общины италиков». Эти противоречия дали о себе знать, когда в 631 году умер каган.

Фредегар пишет, что в 631 году

«разгорелась бурная распря в Паннонском королевстве аваров или гуннов. Предметом спора стало наследование престола: должен ли он быть аварским или болгарским»

(Хроника. Кн. VI, 72).

Князь Само, хорваты и сербы могли торжествовать: теперь аварам было точно не до них. В каганате разгорелась гражданская война.

«Армии обеих сторон сошлись вместе, и произошла битва. В конце концов, авары победили болгар, которых было 9 тысяч, и те были изгнаны из Паннонии вместе со своими женами и детьми».

Они просили убежища у короля Австразии Дагоберта. Дагоберт распорядился, чтобы они зимовали среди бавар, а тем временем стал совещаться с франками по поводу их будущего. Когда они расселились среди бавар на зимовке, Дагоберт приказал баварам перебить болгар «в их домах вместе с их женами и детьми в течение одной ночи». Приказ был выполнен.

«Спасся только Альзеко с семьюстами людьми и их женами и семьями – они нашли убежище в вендской марке. Альзеко и его приближенные жили много лет вместе с Валлуком, герцогом вендов». Их приютили хорутане, подчинявшиеся князю Само.

В том же 631 году началась вражда между франками и державой Само. «В этом году славяне (или венды, как они себя называют) убили и ограбили большое число франкских купцов в королевстве Само, и так началась вражда между Дагобертом и Само, королем славян», – пишет Фредегар (Хроника. Кн. VI, 68).

Дагоберт к этому времени расширил свои владения в результате смерти родственников. Он присоединил Нейстрию с Парижем и считал себя могущественным королем. Славян нужно было наказать. Дагоберт отправил сановника Сихария с посольством к Само. Сихарий требовал возмещения за ограбление и смерть купцов. Как мы знаем из текста варварских «правд», жизнь человека тогда легко обменивалась на деньги. Вопрос был только в сумме.

«Король» Само вообще не пускал к себе франкского посла.

«Но Сихарий оделся как славянин и таким образом, вместе со своей свитой, проник в покои Само и полностью прочел ему послание, которое ему было приказано вручить».

Само не признал вины за своими людьми.

«Он просто утверждал, что у него есть намерение совершить правосудие».

Это наводит на размышление. Уж не славянскими ли рабами торговали франкские купцы, похищая их в земле Само? Тогда поведение славян понятно.

«Посол Сихарий, поступив как глупец, говорил с Само угрозами, хотя для того эти слова не имели никакого значения. Он сказал, что Само и его народ обязаны быть верными подданными Дагоберта».

Само возмутился и прогнал посла после короткой перепалки.

Дагоберт «приказал тайно собрать войско со всего королевства Австразии для похода против Само и вендов». Против славян выступили два корпуса франков: в одном были алеманны, в другом – тюринги и австразийцы. Со своей стороны лангобарды, союзные франкам, ударили третьим корпусом во Фриуле на хорутан (что подтверждает еще раз: позднейшая Австрия входила в состав вождества Само).

Алеманны под командованием герцога Хродоберта одержали победу над славянами. Однако австразийцы Дагоберта, осадившие крепость Вогастисбург (Угоштьград), угодили в ловушку. Франки заперли в крепости множество знатных славян и блокировали ее, но сами были окружены армией Само и разгромлены в трехдневной битве. Дагоберт бежал, побросав шатры и снаряжение.

«После этого венды совершили много грабительских набегов на Тюрингию и прилегающие земли королевства франков. Помимо этого, Дерван, герцог сорбов, народа славянского происхождения, долгое время подчинявшийся франкам, перешел под власть Само вместе со всеми своими людьми».

Причины поступка Дервана неизвестны, но держава Само, несомненно, усилилась. Если мы предположим, что франки торговали славянскими рабами, поступок Дервана также обретает логику.

Славянам можно лишь посочувствовать. Они жили в жестоком мире, где не было друзей. Авары гнали их на убой в сражениях, а франки торговали их людьми. Настоящим другом славян могла стать Византия, но славянские вожди этого не понимали и грабили будущих друзей во имя могущества аварского кагана… Однако вернемся к войне с франками.

С 631 по 634 год славяне предпринимали постоянные набеги на франков по приказу Само. Наконец «герцог Радульф [Рудольф], сын Хамара, который был сделан Дагобертом герцогом Тюрингии, сразился повторно с вендами, разбил их и заставил их бежать», – говорит Фредегар (Хроника. Кн. VI, 77). После этого набеги прекратились, хотя мир так и не был заключен. Кельт Само оставался врагом франков, которые захватили его родину Галлию и насаждали в ней православие.

Но самое главное, мы видим, что современные картографы в целом правы, рисуя границы державы Само. Из сообщений Фредегара явствует, что кельтскому князю подчинялись Чехия, Моравия, Лужица и страна хорутан. Под вопросом Словакия, которая могла остаться под властью аваров. Но это незначительные детали. Казалось, возвращаются времена великих славянских держав.

[ZHAN]

Дела у франков шли плохо. «Длинноволосые короли» вырождались и попусту воевали друг с другом, тратя силы в междоусобицах. Реальную власть постепенно захватывали майордомы (это мажордом – домашний управляющий или «главный по дому»). Дело осложнилось постоянными мятежами племенных герцогов.

Сами короли жили в ужасной антисанитарии. Воспоминания арабов говорят, что германцы были вообще нечистоплотным народом и мылись в общем тазу, тогда как славяне – под струей отдельно друг от друга. Эта бытовая деталь может вызвать улыбку, но отсутствие гигиены вело к частой смерти правителей франков, что влекло за собой политическую нестабильность.

Дагоберт умер от дизентерии (639). Это был последний «длинноволосый король», который правил самостоятельно. После его смерти Франкия распалась на уделы, реальной властью в которых обладали опекуны-мажордомы.

Австразия досталась малолетнему сыну Дагоберта – Сигиберту. Против него взбунтовался Радульф, герцог Тюрингии, – тот самый, что разбил славян и положил конец их набегам. Сигиберт собрал армию и разбил Фару – соратника Радульфа.

«Сам Фара был убит, а все его люди, которые смогли избежать смерти, были обращены в рабство», – пишет Фредегар. Тюринги обрели независимость. Радульф «стал считать себя королем Тюрингии, заключил договор о союзе с вендами и начал переговоры с другими соседними народами» (Хроника. Кн. VI, 87).

Князь Само сделался господином ситуации и возобновил набеги на франков уже как союзник тюрингского короля. Финал истории неизвестен. То ли франки откупились от победоносного князя, то ли он сам дотла разорил вражеские окраины и прекратил войну.

Это был пик успехов вождества Само. Он правил еще 18 или 19 лет, но не прославился никакими подвигами. Авары, у которых возникли проблемы на востоке державы, оставили Само в покое. Франки, где мажордомы ссорились и делили страну, – тоже. Само мирно скончался, оставив после себя многочисленное потомство. Если следовать хронологии Фредегара, Само умер через 35 лет после своего появления в землях славян, то есть примерно в 658 году.

Судя по всему, дружина метисов, поддержавшая Само, к тому времени вымерла. Потомки этих людей разошлись по отдельным племенам, завели себе там родню и уже не были заинтересованы в поддержании центральной власти.

Поэтому после смерти Само его держава просто тихо расселась, как расседается старый дом. Сербы пошли своим путем, племена Чехии и Моравии – своим. Аварской угрозы больше не было, каганат пытался удержать в повиновении балканских славян – последнее, что осталось от великой империи.

Потомки Само княжили только в Карантании, но обмельчали и покорились франкам. Вассальную зависимость от франков признали даже красные хорваты. Правда, непонятно, когда это произошло – в эпоху византийского императора Ираклия или позже.

«В течение нескольких лет хорваты, находящиеся в Далмации, подчинялись франкам, как и прежде, когда они жили в собственной стране. Но франки настолько были жестоки к ним, что, убивая грудных детей хорватов, бросали их собакам. Не в силах вынести это от франков, хорваты восстали против них, перебив архонтов, которых те им поставили», – пишет Константин Багрянородный (Об управлении империей. Гл. 30. С. 133).

Война за свободу продолжалась семь лет, «и наконец с трудом одолели хорваты». Они перебили франков и убили их герцога Коцилина. Большинство ученых относит это восстание к IX веку, но текст Константина, несомненно, рассказывает о гораздо более ранних временах, об эпохе Само.

Так или иначе, славяне сталкивались с германцами, и пока эти столкновения заканчивались вничью. Но заметим, что германцы уже тогда претендуют на земли славян как на свою собственность, а не наоборот. Со временем натиск германо-романской Европы на Восток будет только усиливаться.

А пока славяне пребывали в безмятежности и делились на вождества, о которых сохранились лишь смутные легенды у Галла Анонима, Козьмы Пражского, Винцентия Кадлубека или в «Великой хронике» польской.

И у чехов, и у поляков сохранились легенды о каком-то Краке, который победил чудовище Вавеля и основал Краков, а заодно и первую династию князей в Малой Польше. Кажется, перед нами смутные воспоминания о Великой Хорватии, охватывавшей после распада государства Само Чехию, Малую Польшу и Галицию. Но это вождество было еще более рыхлым, чем держава Само. Оно не прославилось никакими внешними вторжениями и постепенно стало дробиться, распадаться и забывать о едином прошлом. В общем, попытки воссоздать державу антов на севере оказались еще более бесславными, чем на юге.

На этом оставим северные земли. После распада вождеств Само и Великой Хорватии здесь вновь начались процессы этногенеза. Часть славян переселилась в земли Руси и образовала союзы радимичей и вятичей. А те, кто остался, стали предками чехов, поляков, словаков и полабских славян. Традиционно их принято относить к западной группе славянских языков.

Поляки зародились в районе Гнезно, на землях Великой (или Старшей) Польши. Чехи – вокруг Праги. Но прежде чем сформируются эти государства, моравы попытаются восстановить державу Само, и тогда возникнет Великоморавское государство, поглотившее Чехию, Словакию, Силезию, Лужицу, Паннонию и Малую Польшу. После того как Великая Моравия погибла под ударами венгров в 906 году, идея единства западных славян еще долго будоражила умы князей. Чешские правители претендовали на Лужицу, Силезию и Краков, вспоминая о Великой Хорватии, а поляки захватывали Прагу и выбивали венгров из Словакии. Но эти войны закончились ничем. Западные славяне остались раздроблены, и в этом была громадная опасность, ибо на Западе росла мощь Германской империи.

Но эти события уже не относятся к истории антов, а потому обратимся на юг, где враги и господа славян – авары – пытались сохранить Балканы и южнорусские степи. Борьба славян против аваров приняла неожиданный оборот, потому что победителем оказалась третья сила – протоболгары.

[ZHAN]

Еще раз определимся с терминами. Современные жители Болгарии – это славяне. Их называют болгарами. Тот же народ обитает в Республике Македония, хотя ему, по соображениям политкорректности, присвоено название «македонцы».

Но мы видим, что в первые века новой эры болгарами называли совсем другой народ – угорский, во главе которого находилась тюркская правящая династия. Этот народ родствен мадьярам и древним башкирам, которые изначально были не тюрками, но уграми. В науке его принято звать протоболгарами, чтобы отличить от современных болгар, но в данной теме делать это неудобно и незачем. Поэтому древних болгар мы в большинстве случаев называем их собственным именем, подразумевая, что речь идет об уграх, а не славянах. Именно этот народ – протоболгары – сыграл роковую роль в судьбе гуннов, антов и аваров, а затем подчинил значительную часть балканских славян. О гибели антов и гуннов мы уже рассказали. Теперь настало время поговорить о двух последних сюжетах. Но начать, как часто бывает, нужно издалека.

Мы видели, что в VI веке болгары были разделены на два крупных вождества – утургуров и кутургуров. До и после этого в Восточной Европе оперировали и другие угорские племена. Ключевым моментом для их опознавания служит суффикс гур и близкие по звучанию частицы. Например, сарагуры, оногуры и унногундуры. Но на каком-то этапе утургуры и кутургуры оказались сильнее всех.

Мы видели, что кутургуры стали союзниками аваров, а затем попали в зависимость от них. Авары геройствовали силами кутургуров и славян, не щадя своих подданных и предавая их при первом удобном случае. Мы наблюдали это в эпоху Баяна, когда он воевал с императором Маврикием.

Утургуры спаслись тем, что признали власть тюркютов. Она казалась тяжела, но имела важную особенность: тюркютские ханы были безусловно порядочны по отношению к своим подданным.

Когда Великий Тюркютский каганат распался, западные племена вздохнули свободнее. В Монгольской степи тюркютов было много, они терроризировали население, заставляя «головы склониться, а колени согнуться», как свидетельствовала одна орхонская надпись. В Западном каганате всё было иначе. Тюркютов оказалось ничтожно мало, и они сами зависели от своих подданных, в числе которых мы видим утургуров.

Наиболее удачную попытку написать историю каганата сделал Л.Н. Гумилев в работе «Древние тюрки», но даже он оказался бессилен понять то, что не поддается пониманию вследствие отсутствия источников. В каганате велась постоянная борьба между разными родами и племенами, вождествами и социальными группами. Ее подробности утрачены навсегда, а между тем они имеют известное значение для истории славян и протоболгар.

Итак, что мы знаем точно благодаря научному анализу, проведенному Л.Н. Гумилевым? После того как обособился Западный каганат, в нем возникли две группировки племен: дулу и нушиби.

Первые кочевали на севере и западе – в сибирской степи, Казахстане, на Нижней Волге и на Кубани. К ним принадлежали и утургуры.
Вторые занимали более скромную территорию в Семиречье и нынешней Киргизии, но контролировали богатейший регион – Среднюю Азию, где жили и торговали купцы-согдийцы. Между группировками возникла вражда, которая осложнялась внутренними столкновениями в руководстве самих группировок. Обладание ресурсами, престиж, родовая честь – всё это складывалось в причудливую картину, запутаться в которой довольно легко. Но нас не интересует история Западного каганата. Для нашей темы достаточно проследить судьбу утургуров, а это вполне по силам.

[ZHAN]

Мы видели, что под властью тюркютов правителем прикубанских земель сделался Кубрат. Его нельзя считать ханом. На первых порах это был родовой наместник с каким-нибудь титулом принца или князя (по-тюркютски шада или бега). По уточнению Л.Н. Гумилева, он приходился племянником по матери одному из тюркютских царевичей, Сибиру, имя которого красноречиво говорит о том, что тот правил уграми в Сибири. Сибир принадлежал к группировке дулу, был агрессивен, далек от культурных контактов со среднеазиатами и очень амбициозен. Кубрат поддерживал дядю.

Однако дулусцы считали, что их унижают и отодвигают от власти, потому что кагана выдвинула другая группировка – нушиби, которая держалась у власти много лет. Их ставленником был Тун-джабгу-каган (618–630). Этот правитель заключил союз с Китаем и Византией и воевал против персов и восточных тюркютов.

В 628 году византийцы вышли из коалиции, заключив с Ираном очень выгодный сепаратный мир. Тун-джабгу счел это предательством и продолжал драться с персами один на один, в результате чего захватил Азербайджан (имеется в виду подлинный, Южный Азербайджан со столицей в Тебризе). Но он утратил контроль над ситуацией внутри каганата. Расплата наступила немедленно. Дулусцы подняли восстание, Тун-джабгу погиб, а новым каганом стал Сибир (630–631). Естественно, все завоевания в Персии после этого были потеряны, и с этой страной пришлось заключить мир. В последующие годы тюркютам стало не до персов, потому что в Западном каганате началась перманентная гражданская война, которая привела его к гибели в 657 году.

Сибир правил недолго и был уничтожен нушибийцами. Следовательно, звездный час его племянника Кубрата тоже оказался мимолетен. Но этому политику исключительно повезло. Как раз в это время вспыхнули восстания кутургуров против аварского кагана.

Мы видели, что гражданская война в каганате началась в 631 году, то есть одновременно с распрями у тюркютов. Западная, паннонская часть кутургуров была разбита, и 9 тысяч воинов нашли приют у короля Дагоберта, который их перебил. Но тут восстали приднепровские кутургуры, которые, как и западные, ненавидели аварского кагана и жаждали перемен (634). Мятеж произошел в южнорусских степях от Дона до Днепра и Дуная.

Авары направили против повстанцев войска, но соплеменников неожиданно поддержал кубанский Кубрат. Былые обиды между кутургурами и утургурами предали забвению. Кубрат отогнал аваров, а родичей принял в свою орду (635). Его всадники вышли на Днепр. Сам Кубрат заключил союз с Византией и тем обезопасил себя. Хан даже съездил в Константинополь, встретился с царем Ираклием и получил от него сан патрикия империи, то есть в глазах ромеев сделался вассалом базилевса.

Источники, относящиеся к этой эпохе, крайне туманны. Некоторые ученые предполагают, что Кубрат дважды ездил в Византию – в 610 году (и принял крещение, по сообщению византийцев) и в 635 году, когда получил сан патрикия. Логично предположить, что имел место лишь один визит в 635 году, когда зрелый и уже независимый хан заключил союз с Византией и в знак доброй воли принял православие. Но мы уже говорили, что логика во взаимоотношениях между государствами и людьми работает не всегда. Бесспорно одно: в 635 году между болгарами и ромеями заключен союз, направленный против аваров.

Это был мощный удар по могуществу каганата. В 627 году от аваров отпали западные славяне в результате восстания Само. Теперь отдалился восток, и потеря оказалась еще тяжелее. Под контролем кагана остались только Паннония и Балканы, населенные славянами. Недолговечная Аварская империя затрещала по швам.

[ZHAN]

Итак, Кубрат сделался ханом и отделил свой удел от Тюркютского каганата. Со стороны тюркютов не последовало даже окрика: они погрузились в усобицы.


Государство Кубрата называлось Великая Болгария, а его династия – Дуло (скорее всего, по имени племен группы дулу). Сохранение этого прозвища свидетельствовало о политических симпатиях нового хана.

Немедленно возникли исторические фальсификации, чтобы обосновать право семьи Кубрата на власть. До нас дошел знаменитый «Именник болгарских ханов», сохранившийся в трех русских летописных списках.

Согласно этому документу, первый болгарский хан – некто Авитохол, который жил 300 лет. «Авитохолъ жытъ лѣтъ 300, родъ емоу Дуло, а лѣтъ ем(у) диломъ твиремъ». Его преемника звали Ирник, он прожил 108 лет. После этого два года наместником был Гостун, а ему наследовал Кубрат (в «Именнике» назван «Куртъ»), который правил 60 лет. Кубрату наследует Безмер, а тому, в свою очередь, «Есперерихъ», или Исперих. Это знаменитый Аспарух, и ему тоже отведено шестидесятилетнее царствование.

Кто такой наместник Гостун, неясно. Кем был этот человек – славянином из племени антов, бежавшим от аваров к тюркютам, или угром-болгарином? Или перед нами метис из рода Эрми? Он попадет в «Именник болгарских ханов», но лишь как наместник. Больше мы ничего не знаем об этом политике. Было бы заманчиво предположить о связях между антами и тюркютами, в результате чего славянин сделался вождем утургуров, но всё могло быть проще: болгарину дали славянское имя в результате побратимства или межэтнического брака. Это могло быть памятью о союзе между антами и утургурами.

В «Именнике болгарских ханов» сомнительно всё. Имена искажены, а хронология перепутана не хуже, чем при описании первых Рюриковичей, которые тоже либо правят по полвека, либо рожают детей, будучи глубокими стариками. Правда, ключом могут быть надписи на непонятном языке, которыми заканчивается каждое сообщение (например, в приведенном выше случае, «диломъ твиремъ»). Предполагают, что этот язык – протоболгарский, а слова означают смерть по «звериному» двенадцатигодичному циклу. Этот факт поможет нам чуть позже, когда понадобится датировать смерть Кубрата, а пока вернемся к первым ханам.

Кто такой Авитохол, начало правления которого, если верить «Именнику», приходится на 146 год? Известный византолог С. Рансимен предположил, что это библейский персонаж, внук Ноя, но тотчас выдвинул гипотезу, что Ирник – это сын Аттилы, известный нам как Эрнак (История Первого Болгарского царства). Но тогда выходит, что Авитохол – это сам Аттила! При этом и Авитохол, и его сын Ирник происходят из рода Дуло, хотя дулуский союз племен образован лишь в VI веке после прихода тюркютов.

В общем, составитель «Именника» обошелся очень вольно со своими источниками, объединив библейскую традицию с легендами древних болгар, которые непременно хотели произвести свой род от правящей династии гуннов.

Пусть так. Но куда подевался правитель утургуров Сандилх, враг Забергана и друг Византии, правивший во второй половине VI века? В «Именнике» ему нет места, и наверняка не ему одному.

Из этого следует только одно. Кубрат и его ближайшие потомки желали возвести свою генеалогию к великим гуннам, а правителей из других родов попросту исключили как несуществующих.

Зачем это понадобилось? Очевидно, не только род Дуло пытался записать в свои предки Аттилу. Причем, возможно, у представителей другой династии, к которой принадлежал Сандилх, было на это больше оснований. Поэтому семью Сандилха вычеркнули, заменив ее пришедшими с востока Дуло, то есть какими-то восточными уграми, находившимися в обозе тюркютов. Сами представители рода Дуло были похоже, тюркоязычны, а вот Сандилх и его родня, кем бы ни были, чувствовали себя уграми. Может быть, в этом – еще одна причина того, что Кубрат возвел свое происхождение к Аттиле – тюркскому вождю, которому, однако, безропотно подчинялись угры.

А вот Гостун (в отличие от Сандилха?) не претендовал на происхождение от Аттилы, и его со спокойной совестью оставили в списке. Составитель «Именника» подчеркнул, что перед нами не хан, а всего лишь наместник Гостун, который принадлежит к роду Эрми. Сочетание выглядит странно. Имя вроде бы славянское, а вот родовая «фамилия» – тюркская, в которой отчетливо слышен корень «эр» – «муж, человек». Тюрок перед нами, славянин или метис – неясно.

Затем, согласно «Именнику», к власти «возвращается» род Дуло. Но на самом деле Кубрат становится первым государем из этого рода, который правит сперва уделом утургуров, а затем Великой Болгарией.

[ZHAN]

После визита Кубрата в Византию было очевидно, что дни Аварского каганата сочтены. По-видимому, Великая Болгария и Ромейская империя готовили совместное наступление на врага. В Далмации их союзниками были красные хорваты и сербы, в Карпатах – белые хорваты, в Чехии и Хорутании – Само. Аваров не любил никто. Их державу неизбежно разделили бы. Князю Само, очевидно, могла достаться Паннония. Византийцам – Македония и Мёзия. Болгарам – Валахия, Молдавия и Трансильвания. Но неожиданно события потекли по иному руслу.

В Аравии объявилось новое религиозное течение – мусульманство. Его последователи напали на Византию, да так яростно, что разбили ее войска при Ярмуке (636) и отняли Сирию. Постаревший и отчаявшийся Ираклий уехал в столицу и бесстрастно наблюдал за потерей своих провинций.

К 641 году арабы закончили завоевание Египта, причем для решения этой задачи оказалось достаточно небольшой армии в 3500 человек. Очевидно, что монофизиты, составлявшие огромное большинство населения этой страны, выступали не просто пассивными зрителями, а откровенно помогали арабам. Ситуация повторится в XI веке, когда небольшие сельджукские отряды захватят монофизитскую Армению. Немногочисленному врагу, который даже не умел вести правильную осаду, будут сдаваться неприступные крепости и горные районы, в которых было бы легко держать оборону.

Арабы воевали сразу на двух фронтах, и вторым фронтом стал персидский. Иранцы были разбиты в двух сражениях, их последний шахиншах Йездигерд III (632–652) бежал на восток страны, но был предан и убит одним из местных дворян. Персия оказалась захвачена арабами, а Византия выстояла с невероятным трудом, но лишилась богатых восточных провинций и осталась на какое-то время деморализована.

Напряженная борьба с арабами не оставляла ромеям сил для активной политики на Балканах. Наследник Ираклия – император Констант II (641–668) – всерьез рассматривал вариант бросить Константинополь и перенести столицу в Рим. Балканы стали «нелюбимым детищем» Византии. Славянские поселения подходили к Фессалоникам, причем путь отсюда до Константинополя проходил словно по чужой стране – здесь господствовали славяне.

Трудно сказать, каковы были в этот период отношения славян и аваров. Научились ли чему-то каган и его сторонники? Сделали поблажки покоренным племенам? Вероятно, да. Сил для «примучивания» славян уже не было, ресурсов для покорения Великой Болгарии – тоже, и авары сменили тактику в отношении славян. Они вели тонкую дипломатическую игру, поощряли дробление славянских племен, приветствовали их набеги на Византию и заключали договор с каждым племенем в отдельности. Но, по сути, всё было как прежде: славяне платили аварам дань кровью и считались вторым или третьим сортом людей.

Постепенно авары даже улучшили свое положение. В 658 году распалась держава Само, и опасность с запада миновала точно так же, как она миновала с востока. Аварский каганат продолжал жить в усеченных границах, а его каганы обирали покоренные народы и копили богатства в паннонском укреплении, которое франки называли ринг – кольцо.

Аварскую державу погубило то, что должно было спасти, – гибель болгар.

[ZHAN]

Казалось, вождество Кубрата достаточно могущественно, чтобы выдержать удары любого противника. Его территория совпадала, судя по всему, с территорией позднейшего Крымского ханства. Она включала значительную часть современного Краснодарского края, всю Новороссию с Запорожьем, Донскую область, Буджак, Едисан и степной Крым. Столицей страны была мощная крепость Фанагория.

Сам Кубрат уверенно правил княжеством и даже пережил гибель Западного каганата тюркютов (657). После этого Семиречье покорилось китайской империи Тан, а за Среднюю Азию началась борьба между танами и арабами. Степные народы Казахстана и Поволжья оказались предоставлены сами себе, и началась цепная реакция. Никто не мог предположить, что Западный каганат погребет Болгарию под своими обломками, но именно так и случилось. В Нижнем Поволжье тогда жил этнос хазар, который, по мнению Л.Н. Гумилева, переселился из Дагестана. Хазары подчинились тюркютам и в течение столетия интенсивно с ними смешивались. В результате возник новый тюркоязычный этнос, который вел себя активно и даже агрессивно на мировой арене.


Хазары стали врагами болгар, и это предопределило дальнейшую коллизию. Они враждовали прежде всего из-за Донской области, где имелись удобные выпасы для коней, террасы для садоводства и речные угодья для рыбной ловли. Вероятно, были и какие-то иные причины для вражды.

Видя, что болгары придерживаются дулуской ориентации, хазары отдали свои симпатии нушибийцам, а в период распада Западного каганата приняли к себе одного из царевичей тюркютской династии Ашина и провозгласили его каганом. Так возник Хазарский каганат. Он сразу обрел более высокий статус и авторитет по сравнению с ханством болгар. Каган – это хан ханов, то есть император. К тому же в Хазарской империи правили потомки завоевателей, еще недавно господствовавших на огромном пространстве от Хингана до Дона.

Может быть, тогда Кубрату и понадобилось срочно придумать свое происхождение от самого Аттилы?

Пока старый болгарский хан был жив, он сдерживал натиск противника. Но положение с каждым годом ухудшалось. К хазарам бежали все тюркюты, мечтавшие о возрождении империи. Двигаться на восток тюркютам было нельзя – империя Тан шла от успеха к успеху. Другое дело – запад. Великая Болгария казалась удобной мишенью. И вот безымянные хазарские каганы развязали войну против болгар.

[ZHAN]

Скудные сведения об этом содержатся у ряда арабских и византийских авторов. Но тут нужно оговориться. Арабы были нацией не только завоевателей, но и купцов, которые преодолевали огромные расстояния в поисках выгоды и приключений. Поэтому у них развивался жанр путевых заметок или описания отдаленных земель. Но взлет арабов оказался недолгим, и географы стали заимствовать друг у друга описания стран и народов. Для историка это очень неудобно. Мы в точности не знаем ни первоисточник, откуда позднейшие писатели брали свои сведения, ни динамику событий. Поэтому, например, мы и не пользовались мусульманскими авторами при описании ранних славян. Использовать эти источники рискованно. А что, если славянский царь Маджак, упомянутый у Масуди, и племя валинана – это рассказ о более поздних временах, чем интересующий нас VIII век? А ведь так оно и есть, потому что волыняне, поселившиеся на месте дулебов, были уже другим народом. Но в сообщении арабского автора смешались две эпохи. Столь же осторожного отношения требуют и сообщения арабов о первых хазарах (эти выписки собраны в т. н. «Каспийском своде сведений о Восточной Европе» Б.Н. Заходера). А в исторических сочинениях мусульмане не интересуются событиями в отдаленных землях.

Иное дело – византийские историки. Болгария и Хазария расположены гораздо ближе к Константинополю, чем к Багдаду. Поэтому получить крупицы сведений о политической истории этих стран можно именно у ромейских авторов.

Обычно историки пользуются рассказом Феофана Исповедника, который подробно освещает вопрос о падении Великой Болгарии и переселении болгар на Балканы.

Ромейской империей правил в эту эпоху Константин IV Погонат (668–685) – сын убитого на Сицилии царя Константа.

«Кроват обладатель Болгарии и Котрагов скончался, оставив пятерых сынов, которым завещал никогда не расходиться: ибо таким только образом могли они всегда владычествовать и остаться непорабощенными от другого народа», – пишет Феофан Исповедник (Хронография, л.м. 6171, р.х. 671).

Здесь мы сталкиваемся с серьезными проблемами датировки. Судя по сообщению Феофана, смерть Кубрата относится к эпохе Константина Погоната (хотя, как часто бывает у византийцев, реплика Феофана носит двусмысленный характер и может относиться к началу правления Аспаруха). В «Именнике» смерть Кубрата датирована на непонятном языке как шегоръ вѣчемъ. Полностью фраза звучит так:

«Куртъ 60 лѣть, дръжа, родъ ему Дуло, а лѣтъ ему шегоръ вѣчемъ».

Шегор – это год Быка. В соответствии с двенадцатилетним «звериным» циклом он дает нам 641, 663 или 675 год при переводе на христианское летосчисление. В 641 году Кубрат жив, он сносится с византийским правительством. Впрочем, хан мог умереть в самом конце года. Но ранняя датировка смерти хана подвергает сомнению все дальнейшие сведения о гибели Великой Болгарии. Согласно им, Безмер, наследник Кубрата, правит всего три года, после чего страна распадается под ударами хазар. Однако в 644 году хазары еще не отделились от тюркютов, участвовали в их распрях и не могли вести самостоятельную внешнюю политику. Западный каганат распался в 657 году. Лишь после этой даты хазары, уже не обремененные обязательствами по отношению к своим тюркютским господам, могли напасть на болгар. Когда это произошло?

Если Кубрат умер в 675-м, то получаем 678 год как дату разгрома. Но уже в 679-м болгары объявились на Дунае, причем это не набег, а переселение народа. Маловероятно, что в короткий срок произошли столь важные события. Но и тридцатилетнее кочевание Аспаруха в днепровских степях не вызывает доверия (если мы примем смерть Кубрата в 641 году). Второй аргумент против 675 года – невероятное долгожительство хана. Поэтому 663 год является самой приемлемой датой. Следовательно, разделение и последующий разгром болгар хазарами можно отнести к 666–670 году.

Но есть еще одно сомнение, которое делает историка бессильным перед нагромождением несогласованных фактов. «Именник» утверждает, что Кубрат правил 60 лет. Вычитая 60 лет из 663, получаем 603 год как дату начала правления Кубрата в качестве наместника тюркютских ханов. Но самая распространенная дата начала его правления – 610 год, что и вошло в большинство научных сочинений. С другой стороны, эта датировка условна и искусственно рассчитана по «Именнику» без учета «звериного» цикла. Итак, скорее всего, Кубрат умер в 663 году, после чего Великая Болгария пережила кризис.

В «Краткой истории» патриарха Никифора Константинопольского, написанной в IX столетии, недвусмысленно говорится, что смерть Кубрата наступила в эпоху Константа II, который предпочитал называть себя Константином и был убит на Сицилии ударом обеденной миской. Это произошло в 668 году. Это – верхняя дата.

«Во времена же Константина [Константа II], который умер на Западе, – пишет Никифор, – Куврат, бывший государем (κυριος) этих племен, умер, оставив пятерых сыновей, которым он завещал никаким образом не отделять друг от друга жилья и чтобы они добрым расположением друг к другу охраняли свою власть» (Краткая история со времени после царствования Маврикия. Часть I).

По сути, мы вновь находим подтверждение смерти хана в 663 году. Что же случилось дальше?

Тему подхватывает Феофан Исповедник.

«Но не в продолжительном времени по кончине его [Кубрата], – говорит он, – пять сынов его пришли в несогласие и разошлись все, каждый с подвластным ему народом» (Хронография, л.м. 6171, р.х. 671).

Мы видим распад вождества по племенному принципу, что случалось в истории не раз. У славян земля принадлежит роду, и семья князей проводит постоянные переделы после смерти каждого из них. У сельджуков – то же самое, но поскольку народ – кочевой, ханские наследники делят не только земли, но и племена, входящие в вождество. У болгар наблюдаем аналогичный процесс. Вождество Кубрата оказалось недолговечным, а кутургуры и утургуры не смогли забыть взаимные обиды.

«Старший сын [Кубрата], по имени Ватваиан, соблюдая завещание отца поныне остался в земле своих предков», – говорит Феофан (Хронография, л.м. 6171, р.х. 671).

Дата Феофана – 671 год, но у него на протяжении почти всего сочинения происходит смещение на семь лет по отношению к реальной хронологии. То есть перед нами 678 год. Казалось бы, это дает идеально совпадающую по времени дату смерти Кубрата. Старый хан умирает в 675 году, его старший сын правит три года, после чего наступает распад Болгарского каганата. Но не исключено, что Феофан сгруппировал события, приблизив их к дате переселения болгар в Византию.

Остановимся на имени Ватваиан. Византийцы часто читают «бэ» как «вэ» – например, не базилевс, а василевс. Но угры и тюрки не обладали этим свойством. Поэтому имя старшего сына Кубрата принято транскрибировать как Бат-Баян. Патриарх Никифор пишет просто «Ваян» (Βαιανος). Этот Баян соответствует Безмеру «Именника болгарских ханов». Судя по всему, матерью Бат-Баяна была или славянка, или германка. Имя Безмер, которое дали ему, может быть либо германским, либо славянским. Первая версия отсылает к днепровским ругам, вторая – к «склавинам».

Судьба Безмера печальна, но не трагична. Пользуясь тем, что болгары ослаблены, на его владения напали тюркохазары. Фанагория пала, но Безмер выжил, подчинился хазарам и превратился в их данника. Его подданные стали черными болгарами. Впоследствии они переселились в Предкавказье. Современные балкарцы – потомки черных болгар.

Итак, утургурская орда вновь подчинилась тюркам – на этот раз хазарам.

[ZHAN]

Вернемся к судьбе прочих детей Кубрата.

«Второй сын, брат его по имени Котраг, перешедший за Танаис, поселился насупротив старшего брата».

Танаис – это река Дон. За ним начинаются владения кутургуров. К ним же и отсылает имя-прозвище Котраг. Итак, кутургуры вновь отделились. Кутургурам тоже неспокойно жилось из-за растущего натиска хазар. События принимали всё более драматический оборот.

В итоге один из сыновей Кубрата, Котраг, не выдержал натиска противника и ушел на север в поисках новой родины. Там возникла Волжская, или Камская, Болгария, а сами кутургуры получили новое имя – серебряные болгары. Возможно, перед нами – белые болгары. Это отражало претензии их правителей на наследие Кубрата. Впоследствии серебряные болгары примут ислам. Их ханство просуществует более полутысячи лет и будет разрушено монголами в 1236 году.

А что же остальные сыновья?

«Четвертый и пятый, перешедши за Истр, или Дунай, один, покорясь Хагану Аварскому, остался с народом своим в Паннонии Аварской, другой, пришедши в Пентаполис при Равенне, покорился царям христианским».

Имя пятого сына – Альцик (не путать с предводителем кутургуров, который еще раньше поднял мятеж против аваров и попал к франкскому королю Дагоберту). Он ничем не прославился и недостоин внимания.

Четвертого сына звали Кувер. Возможно, это вариант имени Кубрат, то есть сына назвали в честь отца. Младшие дети получили небольшие племена или роды (каких-нибудь оногуров или сарагуров), которые не могли играть самостоятельной политической роли. Поэтому они и предпочли вернуться под власть аваров, выговорив, конечно, особые условия для себя.

Разумеется, авары были в восторге. Они находились на краю гибели и вдруг получили подкрепление. В итоге Кувера с его людьми поселили в районе Сингидуна. Не будет преувеличением предположить, что ему поручили присматривать за славянами, собирать с них дань и водить в набеги на византийцев.

Такие набеги не прекращались, а в 675 году Кувер собрался с силами и предпринял наступление на Фессалоники, отраженное в очередной раз благодаря заступничеству святого Димитрия Солунского. Поход оказался важным для истории болгар и славян. После неудачи под Фессалониками авторитет аваров вновь понизился. «Склавинии», то есть небольшие славянские вождества, попытались объединиться и обрести самостоятельность. Одним из таких вождеств стал союз «Семь родов». Это потомки дунайцев, и они занимали часть современной Болгарии между рекой Дунаем и Балканским хребтом.

С ними связано начало Болгарского каганата. Этот каганат создал третий сын Кубрата, Аспарух, о котором мы еще не говорили. После раздела владений он ушел в Лукоморье, на что ясно указывает Феофан Исповедник.

«Потом третий по старшинству, перешедши Данаприс и Данассрис и остановившись у Ольги, реки текущей севернее Дуная, поселился между первыми реками и сею последнею, находя сию страну отовсюду безопасною и непреоборимою: впереди она болотиста, с других сторон защищена реками, и так народу ослабленному чрез разделение представляла великую безопасность от врагов».

(Хронография, л.м. 6171, р.х. 671).

Название «Ольга» – это Огл или Угол. То есть кусок степи между Днестром и Дунаем, позднейший Буджак. Патриарх Никифор детализирует:

«Третий брат, по имени Аспарух, перейдя реки Данапр и Данастр, поселился в местности около Истра, заняв удобную для поселения местность, называемую на их языке Оглом (Ογλον), неудобную и недоступную для врагов. Она ограждена с одной стороны впереди тем, что перед ней находятся теснины и болота, позади же она защищена стенами неприступных скал».

(Краткая история со времени после царствования Маврикия. Часть I).

С. Рансимен предполагает, что перед нами Певка – один из островов в дельте Дуная, но это не так. Ставка Аспаруха располагалась среди болот, но не на острове. Да и в любом случае Огл – это не сама ставка, а территория, где кочевала орда.

После бегства кутургуров Аспарух оказался в сверхсложной ситуации – он потерял надежное прикрытие на востоке. Хазары вторглись за Дон и вышли к Днепру. На Западе лежал враждебный Аварский каганат. Что было делать? Аспарух обратился на юг.

Ситуация на балканских землях была запутанная. Фракию оспаривали друг у друга авары и византийцы, а славяне – потомки дунайцев – не подчинялись ни тем ни другим. Феофан Исповедник рассказывает, что болгары Аспаруха принялись грабить византийские владения, но какие? К югу от Дуная находился союз «Семь родов», который возглавлял вождь по имени Славун. Что же произошло?

Понятно, что старейшины «Семи родов» воспользовались поражением Кувера под Фессалониками и отложились от Аварского каганата, но на чью сторону они перешли? Вызвали они Аспаруха, чтобы совместно пограбить византийцев? Или же приняли покровительство ромеев и сами стали жертвой болгар?

Второе более вероятно, и вот почему.

[ZHAN]

«Царь Константин, услышав, что по ту сторону Дуная на Ольге реке вдруг поселился какой-то народ грязный, нечистый, и делает набеги и опустошения во всех прилежащих к Дунаю странах, т. е. тех, которыми они овладели, и где прежде жили христиане, крайне обеспокоился. Он приказал всем легионам во Фракии перейти за Дунай, и двинулся на них с сухопутными и морскими силами, чтобы силою оружия выгнать их из занятых ими стран»,

– говорит Феофан Исповедник (Хронография, л.м. 6171, р.х. 671).

Император Константин Погонат ведет себя так, будто защищает Славуна и его вождество. Ясно, что византийцев тревожит появление у границ новой орды. Но именно у границ. Если бы владения Славуна разделяли империю и болгарскую орду, вообще непонятно, что ромеи делают за Дунаем. Они не заходили в эти земли со времен Маврикия. Если Славун и Аспарух объединились против ромеев, тоже остаются неясности. Император высаживает десант где-то в Огле, имея необеспеченный тыл в лице славян. С точки зрения военного искусства это большой риск, а Константин Погонат был опытным воином. Следовательно, союз «Семь родов» находился в зависимости от Византии, но был атакван болгарами. Византийцы пришли на помощь своим друзьям, и царь Константин высадил десант в «Углу».

«Он расположил пехоту между реками Ольгою и Дунаем, корабли поставил у берегов реки», – читаем у Феофана (Хронография, л.м. 6171, р.х. 671).

Болгары, «увидавши столь внезапное многочисленное войско и отчаявшись в спасении», заперлись в укреплении, расположенном посреди болот, «и здесь искали безопасности». Четыре дня продолжалась осада. Болгары не рисковали делать вылазку, а ромеи не могли придумать, как форсировать болота и подойти к стенам вражеских укреплений.

«Тогда скверный народ, полагая со стороны ромеев трусость, сделался смелее». То есть начались вылазки и мелкие схватки. Думается, к болгарам пришли подкрепления, они попытались отрезать лагерь византийцев от связи с внешним миром. Ромеи не были блокированы, но начали голодать. Организовать морское снабжение было бы слишком дорого, да никто и не предусматривал такой возможности.

Всё же Константин был твердо намерен довести дело до конца, но тут у него пошатнулось здоровье. «Царь страдал от жестокой подагры и принужден был возвратиться на юг для обычного пользования банями; при нем было пять быстрых (судов) кораблей, – и домашние сопровождали его. Оставляя военачальников и войско, он приказал обходить и вызывать болгар из убежищ их, и сразиться с ними, когда они выдут; иначе стоять в своих лагерях и наблюдать за ними», – пишет Феофан (Хронография, л.м. 6171, р.х. 671).

Патриарх Никифор уточняет, что царь отбыл в «город Месемврию для лечения» (Месемврия и Анхиал славились своими банями и теплыми источниками).

Решение покинуть армию оказалось роковым для царя, ибо дисциплина в его войске оставляла желать лучшего. «Конные подумали, что царь бежит, и объятые страхом обратились в бегство, хотя никто не гнался за ними».

Болгары кинулись в погоню, «весьма многих истребили мечом, многих ранили, гнались за ними до самого Дуная».

На этом дело не кончилось. Сухопутная часть ромейского войска отступала берегом моря. В этот момент «Семь родов», судя по всему, перешли на сторону болгар и стали бить византийцев. Погоня продолжалась до самой Варны – речки близ города Одесс. Это первое упоминание Варны в письменных источниках. Впоследствии так стал называться и сам Одесс. Предательство славян непонятно. Очевидно, болгары о чем-то договорились с их вождями, и те сочли более выгодным присоединиться к Аспаруху.

Такова версия кампании, изложенная Феофаном (ок. 760–818) и патриархом Никифором (ок. 758–828). Как эти события видели и описывали сами болгары, мы не знаем за отсутствием болгарских летописей.


Вернемся к битве и преследованию ромеев. Болгарам понравилась местность, лежащая за Дунаем, и они решили переселиться туда. Завоеватели «увидели здесь плоскую землю, со всех сторон огражденную с тылу рекою Дунаем, с боков горными теснинами и Понтийским морем, овладели живущими здесь семью коленами Славян, и Северян поселили на восточной стороне в теснинах береговых, а прочих, обложивши данью, поселили к югу и к западу до самой Аварии», – говорит Феофан (Хронография, л.м. 6171, р.х. 671).

Это прямое упоминание о болгаро-славянском союзе. А кроме того, перед нами очерчены границы господства болгар на Балканах. Их владения простирались примерно от Наисса (Ниш) до Черного моря и от реки Дунай до Балканских гор. Болгары поселились в центре страны, чтобы можно было быстро примчаться с конницей на любой участок границы, а славян перетасовали и разместили на границах, чтобы прикрыть ставку кагана. Македония, видимо, осталась аварской, причем влияние Аварского каганата доходило до Фессалоник.

На исторических картах рубежи Болгарии несколько заужены. К северу от Дуная обычно лежит ничейная земля, но это неправильно. Валашские степи оставались пустынны, самих валахов там еще не было. Хазары сюда не доходили, о присутствии аваров ничего не известно. Следовательно, Валахия однозначно принадлежала болгарам. Лукоморье тоже осталось болгарским. Вопрос в другом: принадлежала ли Аспаруху Молдавия и излучина Днепра – бывшие земли антов? Данные археологии подтверждают, что на Днепре перемешались памятники славянской и болгарской культур. Следовательно, болгары здесь жили и господствовали над славянами. Белые хорваты оставались свободны.

К 681 году Аспарух создал на Балканах новый каганат – Болгарский, причем на тех же принципах, что тюркюты и авары. Господствующий этнос получал прибыль, а славяне платили налог кровью и отдавали каганам дань имуществом. Византийский император Константин Погонат обязался делать варварам ежегодные выплаты.

На первых порах славянам казалось, что власть болгар легче, чем власть аваров. Те славяне, которые свергли аваров с помощью болгар, считали себя в выигрыше. Другие предпочитали формальное подчинение аварскому кагану, гегемония которого слабела. Кроме славян, подданными Аспаруха оказались также греки и валахи; последние жили к югу от Дуная на обширных пространствах нынешней Болгарии, Македонии, Греции…

Но больше всех проиграли авары. После успехов Аспаруха Аварский каганат потерял еще один кусок земли. Теперь он контролировал лишь Паннонию, Трансильванию и Македонию. Авары резко снизили активность и прекратили набеги. Последние силы уходили на то, чтобы удержать остававшиеся завоевания.

Славяне оказались в новой ситуации. «Склавины» и анты перемешались друг с другом, но казалось, что будущего у них нет. Народ расселился на огромных пространствах и создал большое число вождеств, часть которых подчинялась аварам, часть – болгарам, а часть – сохранила независимость (красные и белые хорваты, сербы, хорутане, чехи, моравы, полабские и поморские славяне, зародившиеся вокруг Гнезно ляхи и никому тогда не известные восточные племена – кривичи, дреговичи, древляне). Но даже те из славян, что отстояли свободу, не могли создать единого государства. В этом они были схожи с кельтами, которые всегда дробились на множество племен, не смогли создать единое королевство и погибли под натиском римлян, германцев, растворились среди тех же славян…

Зарю нового, VIII столетия славяне встречали в полной анархии. Но уже век спустя они начнут создавать племенные империи и заставят говорить о себе всех соседей.

[ZHAN]

Аспарух заключил с византийцами выгодный мир и добился территориальных уступок. Он перенес столицу в Доростол, затем в Плиску и, видимо, снесся со своим братом Кувером, чтобы напасть на аваров. Кувер восстал против своих господ, но был разбит и отступил в Македонию, где благодаря защите славян обрел точку опоры. Аспаруху он не подчинился, но и авары не смогли его наказать. На Балканах возникло сразу два болгарских государства. Кроме того, здесь располагались владения византийцев, аваров, вождества сербов и хорватов. Балканский полуостров оказался навсегда разделен между разными этносами и государствами.

Аспарух (681–701) правил Дунайской Болгарией двадцать лет. Это вновь создает трудности в хронологии. Согласно «Именнику», время его правления гораздо более продолжительно.

«Есперерихъ князь 60 и одино лѣто, родъ ему Дуло, а лѣтъ ему верени алемъ».

Это значит, что Аспарух начал править в 640 году, то есть прежде самой ранней датировки смерти Кубрата. Либо мы имеем дело с ошибкой «Именника», либо посчитаны даты жизни, а не правления Аспаруха; либо, наконец, Кубрат дал ему удел еще при своей жизни, когда Аспарух был мал. В этом случае хан желал примирить с собой какие-то непокорные племена на окраине; может быть, в том же «Углу» на Днепре. Аналогичную ситуацию видим в древнерусской истории. Во времена Святослава жители Великого Новгорода требуют себе князя, а не посадника, желая повысить статус Новгородской земли. Святослав направляет в Великий Новгород своего незаконного сына Владимира, который был еще малым ребенком.

Аспарух вел активную политику по отношению к Византии, причем с помощью славян. Полезный опыт в свое время накопили авары. С Византией несколько лет царил мир, однако подчиненные Аспаруху славяне, похоже, просачивались в ее пределы.

В 685 году подагра добила Константина Погоната. Ему наследовал сын – Юстиниан II (685–695, 705–711), впоследствии прозванный Ринотмет – Безносый. На нем прекратилась династия Ираклия.

Через несколько лет после восшествия на престол Юстиниан начинает войну против «славиний», то есть славянских княжеств, которые уже подступают к самому Константинополю. Точнее, его противником выступает «Славиния и Булгария». В развязывании войны обвиняют Юстиниана, но вдумаемся. Еще недавно Константин Погонат высаживает десант в местности Огл, царю принадлежит Месемврия, к югу от Балканского хребта византийцы чувствуют себя полными хозяевами, к северу от него делят земли со славянами. В 689 году, всего через восемь лет после создания Болгарского каганата на Дунае, обстановка меняется. Мы с удивлением встречаем известия, что Юстиниан прошел от Константинополя к Фессалоникам уже по чужой земле, захваченной славянами.

Далее начинаются более интересные сюрпризы. Юстиниан берет пленных, но славяне с радостью переходят к нему, а болгары бегут перед византийцами и уходят на север, за Гем (Балканские горы). Что всё это значит?

Власть болгар была тяжела, и славяне быстро сообразили, что променяли аварское иго на болгарское. Тогда-то многие из них и предпочли власть византийцев. Именно с этого времени стартует важный процесс. Славяне начинают интересоваться обычаями и культурой Византии, проникаются к ней симпатией и вдруг понимают, что в этом жестоком мире византийская модель с ее приматом закона, внутренним порядком и толерантностью – наиболее привлекательна.

Разумеется, и в византийском обществе было много изъянов – скажем, коррупция и дворцовые перевороты. Но по сравнению с аварским и болгарским обществами Византия казалась более человечной.

Всё это привело к очень серьезным последствиям. Вскоре после того, как на западе Европы возник романо-германский мир, на востоке появилась славяно-византийская цивилизация. Она начиналась с набегов славян на Византию, с крещения сербских и хорватских князей при Ираклии, с восстаний против болгар… Всё это оказалось неслучайным, всё работало на создание нового мира. Пройдут века, и католический Запад и православный Восток встанут друг против друга, а их нарастающее противостояние наполнит событиями историю нескольких столетий. Впрочем, перед нами лишь начало в цепочке событий.

Значительную часть славян, восставших против Аспаруха, Юстиниан выселил в фему Опсикий в Малой Азии. Фема – это военный и одновременно гражданский округ. На такие округа была разделена империя, когда она превратилась в военный лагерь, окруженный врагами. Считается, что процесс формирования этой системы начался при Ираклии.

Фема Опсикий располагалась на малоазийской стороне Босфора. Вскоре мы уже видим, как в византийской армии воюют 30 тысяч славян из этой фемы, храбро наступая против арабов. Это потомки дунайцев, которые начали входить в состав византийского суперэтноса.

Что касается болгар, то Юстиниану удалось их отбросить. Правда, вскоре после этого царь угодил в засаду со своим войском и едва не погиб, так что Аспаруха рано было сбрасывать со счетов. Но главная цель оказалась достигнута. Болгар отогнали далеко на север, за Гем.

Вскоре после этого Юстиниан был свергнут в результате переворота. Ему отрезали нос, после чего царь отправился в ссылку в Крым, где сохранялись владения Византии – фема Климаты.

Арабы в порядке продолжения войны с Византией захватили Карфаген, и Ромейская Африка навсегда погибла.

Аспарух умер в 701 году, сознавая, что успехи ромеев закончились.

[ZHAN]

Преемником Аспаруха сделался Тервель (701–718/721), который приходился сыном или внуком этому хану. Он снесся с Юстинианом II и помог ему вновь занять трон, после чего безносый император обрушил кровавые репрессии на головы своих врагов. Юстиниан дал болгарину титул кесаря, пригласил в Константинополь и посадил рядом с собой. Разумеется, на византийцев это произвело тягостное впечатление. Вероятно, ромеи полагали, что царь научился жестокости у болгар, которые действительно не отличались милосердием.

В награду за помощь болгары получили область Загорье к югу от Балканского хребта. То есть они контролировали балканские проходы и в любой момент могли прийти царю на подмогу.

Но дружба быстро расстроилась. Тервель хотел грабить и выдаивать империю, как это делали авары. Такой друг был опасен.

Юстиниан начал войну против болгар, но был наголову разбит. Тервель получил добычу и немедленно возобновил союз с императором, что вновь дискредитировало последнего. А когда Юстиниан был свергнут и убит, хан напал на Фракию и разорил ее дотла в порядке возмездия за гибель «друга». Месть оказалась прибыльным делом: болгары получили огромную добычу.

Затем в Византии наступили смуты, императоры сменяли друг друга, пока к власти не пришел Лев III Исавр (717–741). Он сумел купить помощь болгар и при их поддержке разбил арабов, осадивших Константинополь. Победа имела огромное значение: она остановила натиск мусульман на Европу.

Наследники Льва – императоры исаврийской династии – были прекрасными полководцами и нанесли арабам несколько серьезных поражений. Затем настал черед болгар, на которых начали наступление Исавры.

В дунайском каганате к тому времени случился переворот. Династию Дуло сменили представители других родов, уже никак не связанных с тюркским прошлым. Казалось, победа ромеев близка.

Но исаврийцы оказались не в ладу с собственным народом. Они проводили иконоборческую политику, которая вызывала недовольство значительной части населения империи и подрывала ее престиж за рубежом. Поэтому успехи императоров-иконоборцев на балканском фронте оказались эфемерны: разлад в головах помешал одержать окончательную победу на поле боя.

К концу VIII века началась борьба византийских элит, и императрица Ирина, почитавшая иконы, ослепила родного сына-иконоборца Константина VI (780–797). Однако иконопочитатели не пользовались авторитетом в армии, византийские войска стали терпеть поражения. К этому времени на западе Европы произошли важные события. Германо-романские народы объединились в империю, а Аварский каганат пал. Благодаря этому болгары значительно усилились.

Как это произошло? Попробуем разобраться.

[ZHAN]

После восстания Кувера и потери Македонии аварские каганы испытали продолжительный шок. Усеченный каганат восстанавливал силы. В течение двух десятков лет ничего не было слышно об аварских набегах. Окрестные славянские племена наслаждались миром. Затем набеги возобновились. Но теперь для аваров была одна дорога – на славян и франков. И вот аварские шайки грабят хорутан, моравов, красных хорватов, доходят до Баварии…

Больше всего от аварских набегов страдали хорутане. Видимо, их княжество было полностью дезорганизовано. Его правители искали поддержки у баваров. Поддержка была оказана, но за нее пришлось заплатить крещением. Хорутанские князья приняли христианство и допустили к себе латинских священников. Православие (оно же кафоличество) еще не распалось на два религиозных мира – западный и восточный, – но разница между ними уже была. Религия стала индикатором этнических процессов. А на Западе возникла новая общность. Ее можно называть по-разному: Западная Европа, католический мир, романо-германский мир. Но в самом существовании этого суперэтноса сомнений нет, как нет сомнений и в том, что он противопоставил себя другим суперэтносам – мусульманскому, славянскому, византийскому и степному.

Разумеется, никто из современников этого не понимал. Для аваров западный мир был загнивающим миром, где этносы, которых мы условно называем «германцы-2», жили бок о бок с последними вельсками – «румынами» Италии, Испании, Галлии. Но в VIII веке в Западной Европе начались процессы этногенеза, и стали рождаться новые народы, в которых германцы перемешались с вельсками. Так возникли испанцы, французы, немцы, то есть современные европейские нации. Понятно, что процесс был не одномоментный, но по историческим меркам довольно быстрый. Западный мир стал «набухать» таким же образом, как прежде «набухали» славяне.

В VIII веке у романо-германского мира появился свой легендарный вождь – Карл Великий (король 768–800, император 800–814). Под его властью романогерманцы сплотились и начали наступление на соседей – лангобардов и саксов (те и другие относились к «германцам-2»), славян, испанских арабов и, конечно, аваров.

Трагично, что славяне находились в это время в полнейшей дезинтеграции. Процесс создания держав был у них прерван еще в конце VI века в результате появления аваров. Теперь, когда авары утратили большую часть территорий и не казались такими грозными, как прежде, славяне предпочитали жить небольшими вождествами. Они помнили о своем родстве, но не стремились объединиться политически.

Например, Константин Багрянородный пишет, что белые хорваты поддерживали постоянные связи с красными. Нетрудно предположить, что такие же связи сохранились между сербами Адриатики и сорбами из приэльбских земель. Культурный обмен между потомками дунайцев и восточными славянами вообще не вызывает сомнений. Но духовное родство без политического единства оказалось в те времена хрупким товаром.

У славян был еще один важный недостаток. Они любили селиться широко, просторно и занимали огромные пространства. Немцы, наоборот, густо заселяли небольшие области и выплескивались из них, как разбухшая масса из котелка. Причем их интересовала не густонаселенная Франция, с которой к тому же ощущалось родство по вере и происхождению, а языческие славянские области, где князей можно было обратить в католичество и включить в состав элиты, а простолюдинов истребить. Впоследствии западный мир осуществлял эти простые и прагматичные операции повсюду – с индейцами в Америке, неграми в Африке, индусами в Азии… Лишь до Китая он добрался слишком поздно и потерпел неудачу.

В VIII веке всё только начиналось, методы расширения западного мира и способы борьбы с ним пока не выработались, действия и противодействия были инстинктивны, словно путник шел в темноте на ощупь. Но чем дальше, тем ситуация становилась яснее. Редконаселенным славянским племенам требовалась твердая власть, чтобы противостоять натиску Запада. Но не только. Сила без идеи – ничто. Нужна была своя идеология для масс, которая позволила бы противопоставить романо-германской культуре что-то свое. Славяне поняли это не все и не сразу, что привело к веренице бед.

[ZHAN]

Амбиции и невероятная агрессивность Карла Великого очень быстро изменили лик Европы. Именно ему немцы обязаны концепцией «натиска на Восток». Прежде всего на этом пути он столкнулся с баварами.

Герцогством правил Тассилон III (744–788) из династии Агилульфингов. Он был потомком франков и вассалом франкского короля, а примерно в 745 году покорил славян-хорутан. Дело в том, что хорутане попали под удар аваров, которые наконец оправились от потерь и поражений. Славяне предпочли покориться германцам. Бавары усилились.

Но затем Тассилона погубили амбиции. Он не хотел подчиняться франкам. Тем временем Карл Великий энергично расширял владения. Он захватил Италию, покорил кельтскую Бретань, перевалил Пиренеи и отнял у арабов несколько районов на полуострове, где впоследствии возникли христианские владения – Наварра, Арагон и Каталония. Кроме того, время от времени Карл нападал на саксов и методично вырезал население этой страны, причем обрел неожиданных союзников в лице славянского племени ободритов.

При этом он требовал от баварского Тассилона участия в военных экспедициях. Растущая зависимость от назойливого и ненасытного франкского агрессора тяготила герцога. Тассилон «заключил союз с гуннами, бывших соседями баваров с востока, и попробовал не только не выполнить приказы короля, но и спровоцировать Карла на войну». Так пишет Эйнгард – панегирист Карла Великого и его родственник (Жизнь Карла Великого, 11). Этот историк и чиновник женился на Эмме – дочери Людовика Благочестивого и внучке Карла Великого. Так высоко сильные мира сего ценили в то время людей грамотных.

Гунны в книге Эйнгарда – это, разумеется, авары. Тассилон заключил с ними союз, рассчитывая на помощь против Карла. Но это соглашение казалось крайне непопулярно среди славянских и баварских подданных герцога.

Со своей стороны Карл окружил Баварию войсками и пригрозил вторжением, если герцог не присягнет на верность. Перепуганный Тассилон дал присягу вместе с сыном, но это его не спасло.

«Тассилон был призван к королю без дозволения вернуться обратно; управление же провинцией, которой он владел, было поручено не следующему герцогу, но [нескольким] графам»

(Жизнь Карла Великого, 11).

Хорутанские князья – далекие потомки Само – стали подданными франков. Народ, от которого бежал когда-то кельтский купец, настиг его внуков. Авары оказались настолько слабы, что проигнорировали эти события.

Карл Великий действовал методично и неторопливо.

В 789 году он обрушился на прибалтийское племя вильцев (велеты, лютичи).

«Причина войны была в том, что ободритов, которые некогда были союзниками франков, вильцы беспокоили частыми набегами и их невозможно было сдержать приказами [короля]»

(Жизнь Карла Великого, 12).

Карл «разбил и укротил» лютичей с помощью саксов и ободритов. Таким образом он обезопасил свои границы по Эльбе и привел к покорности тамошних славян. Они сохранили своих князей, но платили дань Карлу Великому. Немцы начали движение на Восток, которое сумеют гораздо позже остановить только русские.

Укрепив северные рубежи, Карл мог вплотную заняться войной в Паннонии. Пора было покончить с государством степных разбойников, от которого все устали. Славяне сделались искренними союзниками франков, опять не понимая, что меняют одного хозяина на другого.

«За войной со славянами последовала самая большая, за исключением саксонской, война из всех, что вел Карл, а именно [война], начатая против аваров или гуннов [791–803]»,

– констатирует Эйнгард (Жизнь Карла Великого, 13).

[ZHAN]

Об этой войне мы практически ничего не знаем. Биограф Карла – Эйнгард – был «книжным червем», а не воином. Он не понимал военных замыслов императора и не умел описать битву, движение армии, рассказать о подвигах отдельных военачальников и тем более солдат. В общем, по всем статьям проигрывал византийским авторам.

По его милости о последних годах каганата наши знания ограничиваются всего несколькими строчками.

«Эту войну Карл вел и более жестоко, чем прочие, и с самыми долгими приготовлениями. Сам Карл, однако, провел только один поход в Паннонию (ибо этот народ жил тогда в той провинции), а остальные походы поручил провести своему сыну Пипину, префектам провинций, а также графам и даже послам. Лишь на восьмом году та война наконец была завершена, несмотря на то, что вели ее очень решительно».

(Жизнь Карла Великого, 13)

На самом деле мы видим, что в 788 году авары двумя армиями вторгаются в Баварию и Фриуль. Сведения об этих вторжениях систематизировал немецкий автор Дитер Хэгерманн в невыносимо скучной, но обстоятельной биографии Карла Великого.

Армия аваров, вторгшаяся во Фриуль, встретила войско франков и лангобардов. В сражении авары потерпели поражение и были отброшены. Другая армия оказалась в Баварии и дошла до реки Эмс. Авары явно рассчитывали на поддержку сторонников герцога Тассилона III, но надежды развеялись. Бавары предали своего герцога, причем именно из-за того, что тот предал германское единство и попытался договориться с каганом. Франки и бавары громят кочевников в битве у местечка Ибс.

Интересно, что авары словно не видят Хорутании и беспрепятственно проходят ее насквозь. Очевидно, что от их набегов в первую очередь страдали опять-таки славяне. Часть славян служила, конечно, в аварском войске, но разбегалась при первом приближении франков. В воинах Карла Великого славяне видели спасителей. Карл отделил хорутан от Баварии и создал из них пограничную марку, но это ни в коем случае не означало независимости славян.

Немного дополняют Эйнгарда «Анналы королевства франков» (запись 796 года). Из них мы узнаем, что хорутане были подчинены фриульским герцогам. Пограничное герцогство во Фриуле было создано после разгрома лангобардов и присоединения Италии к Франкскому королевству. Княжество Хорутания франки называли «Карантания». Впоследствии славянских князей отстранят от власти, а Фриуль вместе с нынешней Австрией составит герцогство Великая Карантания, во главе которого будут стоять немцы. При Карле Великом мы видим начало процесса.

Судьба славян не может не вызвать жалости. Аварское нашествие словно подорвало славянский дух, и отдельные подразделения этого великого народа подчиняются то аварам, то болгарам, то немцам. Повторимся: подчинение Византии оказалось лучшим вариантом для тех, кто решился на этот выбор.

Вернемся к «Анналам королевства франков», чтобы понять дальнейший ход войны против Аварского каганата. Из анналов следует, что

«Хейрик, фриульский герцог, отправив своих людей со славянином Вономиром в Паннонию, разграбил остававшийся долгое время спокойным ринг племени аваров (поскольку [их] правители, каган и югур, изнуренные гражданской войной, [проводившейся] между собой, были приговорены [к смерти] и убиты своими) и послал сокровища, собиравшиеся на протяжении многих веков древними правителями, к королю Карлу во дворец Ахенао».

Можно заключить, что последние годы аваров были годами распада и усобиц. Вторжение Карла Великого привело к окончательной дезинтеграции. Восставали славяне, отлагались немногие оставшиеся в каганате окраины. Наконец, в самой аварской элите возникла усобица. Каган и югур (это либо титул – заместитель кагана – либо название какого-то угорского племени, жившего в Паннонии и остававшегося верным аварам дольше других) перессорились и были убиты. И вот немцы, хорутане Вономира и славянские повстанцы в Паннонии окружили ринг – кольцевое укрепление нового кагана, его ставку. Может быть, ринг пал уже тогда, а может быть, позже. Эйнгард датирует окончание войны 803 годом. К этому времени Карл уже успел получить императорскую корону. Он создал «Римскую империю германской нации», то есть юридически узаконил рождение романо-германского мира, который мы сегодня называем Европой.

Борьба с аварами продолжалась на территории Паннонии, Хорутании и Хорватии. В 799 году в сражении у одного из городов на Адриатике пал герцог Фриуля Хейрик (Генрих). Он пытался покорить хорватов и изгнать из этой страны аварские отряды. В итоге Хорватия признала зависимость от франков, хотя периодически бунтовала и подвергалась систематическим разгромам со стороны франков. Именно поэтому некоторые исследователи и считают, что слова Константина Багрянородного о том, как франки хватали хорватских детей и скармливали их для потехи своим собакам, относятся к IX веку.

И всё же складывается ощущение, что ни франки, ни славяне не могли окончательно победить каганат… как вдруг он погиб сам собой. Что же произошло? С. Рансимен предположил, что аварам нанесли удар в спину. И этим человеком оказался… будущий болгарский хан Крум.

Напомним, что в это время авары занимали Паннонию, Трансильванию и Словакию, то есть территорию будущего Венгерского королевства. Удары славян и франков были направлены в Паннонию, дальше никто не заходил. Однако отражение врага и подавление славян требовало напряжения всех сил. Воспользовавшись этим, против кагана восстали аварские болгары и, может быть, метисы, который жили за рекой Тиссой, в Трансильвании. Бунт возглавил югур. Не был ли это Крум? Так или иначе, югур отделил всю восточную часть каганата, а в Паннонии развернулась битва на истребление. Там сражались четыре стороны: восставшие славяне, франки, авары кагана и болгары югура. В результате этой войны Паннония была опустошена и разграблена, а местное население – перебито или обращено в рабство.

«Сколько сражений было проведено, как много было пролито крови – свидетельство тому то, что Паннония стала совершенно необитаемой, а место, где была резиденция кагана, теперь столь пустынно, что и следа, что здесь жили люди, не осталось. Все знатные гунны в той войне погибли, вся слава их пресеклась»,

– не без гордости сообщает Эйнгард.

О легендарных сокровищах кагана, взятых после штурма ринга, он передает преувеличенные сведения.

«Все деньги и накопленные за долгое время сокровища были захвачены [франками]. В памяти человеческой не осталось ни одной, возникшей против франков, войны, в которой франки столь обогатились бы и приумножили свои богатства. Ибо до того времени франки считались почти бедными, теперь же они отыскали во дворце гуннов столько золота и серебра, взяли в битвах так много ценной военной добычи, что по праву можно считать, что франки справедливо исторгли у гуннов то, что гунны прежде несправедливо исторгли у других народов».

Похоже, что франкам досталась часть византийского золота, выплаченного Маврикием и Ираклием. Эйнгард гордится, что погибли только двое знатных людей: вышеупомянутый фриульский герцог Хейрик, которого убили в Хорватии, а также

«Герольд, префект Баварии в Паннонии, в то время как он строил перед битвой с гуннами войско».

Это высказывание любопытно с точки зрения подсчета потерь. Как видим, упоминаются только рыцари; обычных воинов за людей не считают. Их может погибнуть сколько угодно, но в отчетах о битве потом будут говорить, что аваров пало великое множество, а франков – всего двое. Слово «знатный» незаметно выпадет. Мы должны поблагодарить честного Эйнгарда за то, что в своей книге он его сохранил.

В истории Аварского каганата была поставлена точка.

Обратим внимание, что после разгрома аваров франки напали на славян (808). Их жертвами стали чехи. Может быть, они вновь попали в зависимость от каганата, и тогда поход франков против чехов состоялся в порядке продолжения аварской войны. Операцией руководил тогдашний наследник Карла Великого – Карл Юный.

Результаты похода разными историками трактуются различно. Немецкие авторы считают, что чехи были поставлены в вассальную зависимость от императора, а славянские авторы протестуют против этого утверждения. Так или иначе, франки считали, что Карл Великий сделал чехов данниками. Позднее это послужило юридическим основанием для германских королей предъявить свои права на Чехию.

Франкам досталась опустевшая Паннония. Вскоре ее начали вновь заселять славяне, признавшие зависимость от императоров. Авары исчезли, о чем с удовлетворением говорится в русской Начальной летописи.

Что касается Крума, то он, по версии С. Рансимена, получил восточную часть каганата – Трансильванию. Словакия отпала. Там возникло самостоятельное Нитранское княжество, но Крум на него не претендовал.

[ZHAN]

После этого Крум (если его отождествление с аварским югуром верно) напал на Дунайскую Болгарию и захватил ее, сделавшись каганом крупной империи. Помимо остатков Аварии, ему подчинялись Огл и славянские территории на Балканах, размеры которых мы очертили ранее.

Затем Крум начал войну с Византией, которая развивалась для болгар очень успешно. Самой страшной для ромеев стала битва при Плиске в 811 году, когда погиб император Никифор I (802–811). Из его черепа болгарский хан сделал чашу. Сын императора спасся, но вскоре умер от ран. В Константинополе сменилась династия.

Однако Крум вскоре умер от инсульта, и это спасло ромеев. Наследником кагана сделался Омортаг. Он заключил с византийцами мир.

Почему?

Похоже, что у болгар возникли серьезные проблемы на севере. Славяне, оправившись от поражений, претендовали на аварское наследство. На Днепре уже возник русский каганат. Хазары, чья верхушка превратилась в евреев из-за смешанных браков и приняла иудаизм, наступали с востока. У болгар не хватило сил, чтобы ответить сразу на все вызовы, брошенные противником. Пришлось мириться с византийцами.

Преемники Омортага унаследовали две проблемы: проблему стратегического выбора и проблему взаимоотношений с собственными подданными «второго сорта» – со славянами. Решение обоих вопросов оказалось непосильным для болгарских каганов. А может, такого решения просто не было?

Повелители Болгарии то бросались в атаки на Византию, то пытались отстоять рубежи на реке Тиссе в борьбе с франками и славянами, то враждовали с хазарами. Наконец хазары переселили на берега Днепра племя мадьяр, родственное болгарам. Мадьяры пришли на Днепр из Великой Венгрии, то есть из Башкирии, которую тогда населяли угроязычные племена. Они назвали Приднепровье Ателькузу. Болгары были изгнаны оттуда.

Тогда они решили компенсировать потери на Днепре завоеваниями на Балканах. Это произошло в эпоху двух дунайских каганов – Маламира и Пресияна. Время вновь наступает темное, даты правления каганов в точности неизвестны; некоторые исследователи полагают, что Маламир и Пресиян – одно лицо. Первое из этих имен – славянское, но не стоит делать поспешных выводов о симбиозе болгар и славян. Отношения были примерно как у русских с золотоордынцами. То есть существовала довольно жесткая система, которую позднейшие историки назвали словом «иго». Речь не шла о геноциде или насилии над совестью. Но правили чужаки, и славянам эта власть была неприятна. Болгарские ханы брали славянок в жены, даже давали некоторым из детей славянские имена, как в случае с Маламиром. Но славяне не становились от этого «первым сортом» империи.

В годы Пресияна и Маламира болгары расширили свои владения, захватив несколько районов к югу от Балканского хребта и прибрав к рукам Македонию, когда-то отпавшую от Аварии. Неизвестно, правили в Македонии потомки Кувера или нет, но жившие там болгары пополнили ряды воинов дунайского каганата. Между прочим, византийцы именно эту страну называли Волгария или Вулгария («бэ», как обычно, переходит в «вэ»). То, что зовут Болгарией сегодня, византийцы именовали Паристрионом, то есть земли вокруг Истра. Мы бы сказали – Придунавье. То есть Пресиян методично захватывал земли, входившие прежде в состав Аварского каганата. Он восстанавливал Аварию под властью болгар.

Сражался Пресиян и с франками, причем полем боя была Паннония. Хорватия оказалась в зависимости от франков, но на ее территории столкновений быть не могло, потому что хорватов и болгар разделяли сербы. Константин Багрянородный подчеркивает, что эти потомки антов гордились тем, что болгары не могут захватить их земли. Следовательно, столкновения велись именно в Паннонии.

Наследником Пресияна оказался каган Борис (852–889), который прославился тем, что принял христианство. Мера была вынужденной. Мы уже говорили, что славян могли спасти две вещи: сильная власть и мощная идеология. Это же относилось и к лоскутному каганату болгар. Сильная власть у них была. Борис посчитал, что идеологией может стать христианство. Правда, не сразу было понятно какое. Каган лавировал между православным Константинополем и католическим Римом. В итоге православие взяло верх, но каганат это не спасло. Противоречия между болгарами и славянами оказались непреодолимы. Впрочем, если бы не православие, дунайский каганат пал бы гораздо раньше. Идеологический маневр, совершенный Борисом, позволил этой системе продержаться лишних сто лет.

Известно, что во времена Бориса двое солунских братьев – Кирилл и Мефодий – придумали славянскую азбуку и распространили вместе со своими учениками христианство в Болгарии. Для болгар это имело ограниченное значение, а для славян – огромное. Перед нами – важнейший шаг на пути создания славяно-византийского мира, который противостоял романо-германской цивилизации.

В это время у славян наконец начался процесс государствообразования, когда-то прерванный аварами. К северу от болгар возникла Великая Моравия. В период расцвета она включала нынешнюю Чехословакию, Силезию, Малую Польшу, Галицию, Лужицу и Паннонию. Упоминавшийся выше современный биограф Карла Великого – Дитер Хэгерманн – называет это государство «мифическим», но сие свидетельствует лишь о том, что он невнимательно читал западные и славянские хроники, где довольно ясно говорится о границах Великой Моравии. При желании и некоторой эрудиции можно объявить мифической империю того же Карла Великого. К историческим источникам нужно относиться аккуратнее. Хотя нежелание немцев видеть самостоятельную государственность у славян по-человечески понятно. История и политика вновь идут рука об руку.

Солунские братья явились с учениками в Великую Моравию и крестили ее народ. Произошел момент, который стоит отметить. Элиты и часть народа Чехии, Словакии, Паннонии, Моравии и половины современной Польши приняли православное крещение от византийцев. Этот факт был очень неприятен католикам и протестантам, он замалчивался. Но он был. После присоединения части Польши к Российской империи о нем вспомнили. Один из главных тогдашних бойцов идеологического фронта, Александр Гильфердинг (1831–1872), опубликовал несколько эссе в русской и европейской прессе на эту тему.

Личность Гильфердинга невероятно интересна. Потомок саксонских немцев, переселившихся в Россию, он влюбился в историю и культуру славян, принял православие и работал сразу на двух фронтах – историческом и политическом. Из-под его пера выходили ценнейшие и безупречные с научной точки зрения исторические монографии. В то же время этот европейски образованный человек писал блестящую политическую публицистику. Для возрождения славянского самосознания он сделал очень много, но в Европе всё равно воспринимался как пособник царского режима и мракобес. Например, идею о том, что Польша приняла крещение из рук солунских братьев, нещадно высмеивали и считали порождением ура-патриотической охранительной мысли. Причем антирусские книги, в которых излагались эти постулаты, печатались на территории империи довольно свободно. Яркие примеры – вышеупомянутое сочинение М. Грушевского или «История Польши» Грабеньского, опубликованная в Российской империи за несколько лет до Февральской революции.

Но если следовать фактам, придется признать, что прав всё же Гильфердинг. О чем говорить, коль скоро в Чехии уже в XV веке вспыхнуло восстание православных, которые назвали себя гуситами – сторонниками Яна Гуса, сожженного католиками на костре именно за православные убеждения. Семена, посеянные солунскими братьями, дали обильные всходы. Просто должно пройти время, чтобы политика уступила место науке и в этом вопросе.

[ZHAN]

Пути славян расходились всё сильнее. Одной из причин оказались бестолковые действия болгар и их кагана Симеона(893–927) – сына Бориса.

Как известно, Борис оставил трон своему старшему сыну Расатэ (889–893), а сам ушел в монастырь. Но Расатэ попытался вернуться к язычеству. Тогда Борис вернулся в мир, уничтожил сына, после чего вернулся в обитель, а на каганский престол возвел младшего отпрыска – Симеона. Этот человек мечтал объединить Болгарию и Византию под своей властью, но в итоге лишь погубил болгар.

Симеон повел яростное наступление на Константинополь и захватил почти всю Фракию, дошел до окрестностей Фессалоник, присоединил Фессалию и даже захватил часть земель сербов. Но эти успехи были компенсацией за грандиозные территориальные потери на севере. Врагами Симеона были ближайшие родичи болгар – мадьяры. В этот момент к Днепру вышло племя печенегов, прикочевавшее с берегов Арала.

Печенеги – это ветвь туркмен, тюркоязычный народ, наследники древней державы Кангюй. Симеон заключил с ними союз. И вот, когда мадьярская армия ушла в поход на болгар, печенеги напали на становища мадьяр, оставшиеся без защитников. Произошла резня детей, женщин и стариков. Мадьяры вернулись на пепелище и решили навсегда покинуть страну Ателькузу. Ее поделили славяне и печенеги.

Дальше случилось следующее. Мадьярская тяжелая конница прошла через земли восточных славян, форсировала карпатские проходы и обрушилась на Трансильванию, а затем вышла на берега Тиссы. Этот обширный край был отбит у Болгарского каганата и стал мадьярским. Затем пришельцы вторглись в Паннонию и захватили у славян эту благодатную степь, которая издавна привлекала кочевников. Потом последовал захват Словакии и – ненадолго – Моравии. Великоморавская держава перестала существовать, а на Среднем Дунае возникло королевство мадьяр – Венгрия. Его вклад в развитие европейского военного искусства оказался очень велик. Мадьяры научили немцев использовать на полях сражений тяжелую конницу. Так возникла знаменитая рыцарская кавалерия, господствовавшая на полях сражений средневековой Европы.

Что касается печенегов, то они стали продвигаться в Молдавию и Валахию. Болгарский каганат утратил тыл. Пока была призрачная возможность объединиться с Византией, этот факт не казался фатальным. Но затем произошли важные события. Византийцы отстояли остатки территорий на Балканах, а сербы нанесли болгарам столь жестокое поражение, что Симеон захворал и вскоре умер от горя. Причины для разочарования были очень весомы. Погибли коренные болгары, а пополнить армию было неоткуда: в местах, где набирали рекрутов, возникла Венгрия. Славяне по-прежнему не любили болгар, а византийцы не собирались покоряться образованным варварам, составлявшим правительство Симеона.

При сыне Симеона – Петре I (927–969) – дунайский каганат стал разваливаться. Затем византийцы перешли в наступление. Им сопротивлялись не столько болгары, сколько славяне, и война затянулась на несколько десятилетий. Наконец император Василий II Болгаробойца (976 – 1025) разгромил Болгарский каганат в 1018 году и включил его территорию в состав Византии. Подданными императора признали себя и потомки антов – хорваты и сербы.

К этому времени венгры окончательно разделили славян. Славянское население Паннонии было перебито. Связи между племенами севера и юга постепенно ослабевали. Именно теперь можно говорить о выделении югославянской группы. Ее составили сербы и хорваты – потомки антов – и «болгарославяне» – потомки дунайцев. К ним можно отнести словенцев, южную ветвь хорутан. Сами хорутане были онемечены. Их землю заселили выходцы из Германии, особенно из Баварии. Поэтому Хорутания со временем перешла из подчинения герцога Фриуля в подчинение к баварскому герцогу. В наше время на бывших землях хорутан располагается Австрия.

Южные славяне попали под сильнейшее влияние Византии, а западная ветвь испытала воздействие немцев, которые поспешили назвать и поляков, и чехов своими вассалами. Чешские князья приняли католичество, то же сделали и князья Великой Польши, которые захватили Силезию, Поморье, Малопольшу, Мазовию и создали Польское государство. С точки зрения сохранения славянского единства этот выбор оказался ошибочным, потому что небольшие славянские народы стали периферией Европы. То есть они добровольно уступили лидерство в борьбе за ресурсы, славу, богатство правителям Запада.

Для обретения идентичности выбор веры оказался не менее важен, чем выбор технологий управления. Социальные и этнические процессы имели одинаковое значение. Католические правители Польши и Чехии понемногу оторвали эти страны от славяно-византийского мира и вошли в состав романо-германской цивилизации. Этот процесс завершился в XIV веке, когда к власти в Чехии и Польше пришли французы. В Праге воцарились Люксембурги, а в Кракове – Анжу. Обе славянские страны превратились в европейские королевства.

Но это был еще неплохой вариант. Третья ветвь славян, балтийская, о которой мы почти не говорили, была просто уничтожена немцами в ходе серии крестовых походов. Всё, что от нее уцелело сегодня, – несколько тысяч лужицких сорбов, которых оставили из милости как этническую диковинку вроде североамериканских индейцев. Сорбы позабыли о своем прошлом, когда они были хозяевами великой страны на Днепре и приводили в ужас могучую Византию. Этнос превратился в реликт и утратил память.

[ZHAN]

Красные хорваты некоторое время сопротивлялись неизбежности и пытались сохранить свою идентичность, поднимали восстания против франков, терпели поражения. Среди них всё меньше оставалось людей, которые мыслили себя как славяне. Закончилось это довольно мрачно: в Новейшее время, в 1941 году, хорваты сражались против сербов на стороне нацистской Германии.

Другие потомки антов – сербы – пошли иным путем. Они приняли славянскую азбуку – кириллицу – и православную веру. Оказалось, что с Константинополем выгодно взаимодействовать. Византийцы были другими людьми, не похожими на романогерманцев. Например, европейцы признавали письменным языком только латынь, на которой писали романы и хроники, а византийцы придумали для славян азбуку, на основе которой возникли славянские литературные языки. Вместо духовного порабощения получилось духовное обогащение.

Еще одна традиция византийцев – они очень редко добивали противника, с которым вели войну. Дело не в слабости. Философия противостояния, унаследованная от эллинов, заключалась в том, что, если уничтожить слабого врага, на его место придет сильный. Это делало политику Византии более тонкой, чем политика европейцев. Можно сказать, что в итоге Византия проиграла, но сравнение некорректно. Вспомним, что все этносы – начальны и конечны. Византийский этнос младше европейского почти на тысячу лет, поэтому умер раньше, но жизнь прожил достойно. Романо-германский мир тоже рано или поздно должен исчезнуть. Каким будет его продолжение? Сегодня это беспредметный разговор. А пока вернемся к рассказу о потомках антов, которые жили в Сербии.

О первых сербских правителях ничего не известно. Существует один любопытный источник, но он крайне сомнителен. Речь идет о сочинении под названием «Летопись попа Дуклянина». Его ввел в научный оборот Мауро Орбини – сербский католик и славянский патриот с острова Млет. Орбини прославился тем, что в 1601 году издал книгу «Славянское царство», куда и поместил «Летопись попа Дуклянина» как составную часть. Но, во-первых, само сочинение Орбини соответствует уровню исторических познаний конца XVI столетия, когда оно и писалось. Например, маркоманов и квадов Орбини считает славянами. Может быть, в этом есть рациональное зерно – первые славяне, как мы говорили, всё же могли принимать участие в Маркоманских войнах. Но само название племени маркоманов – несомненно германское. Этот и другие ляпы заставляют относиться к сочинению сербокатолика очень подозрительно. Кстати, во времена русского императора Петра I книгу перевели на русский язык и использовали как политическое оружие для объединения славян.

«Летопись попа Дуклянина» приводит имена некоторых сербских князей, содержит смутные данные об аварском нашествии, но ее автор столь сильно путает факты, что использовать источник становится опасно. Он чем-то похож на армянского автора Мовсеса Хоренаци, который столь сильно перепутал армянские легенды, библейские сказания и труд Диодора Сицилийского, что добыть зерно истины из шелухи преданий иногда очень трудно, причем усилия часто не оправдывают себя. Если же говорить о славянах, то Константин Багрянородный, при всей отрывочности сведений, изложенных им, выглядит по сравнению с «попом Дуклянином» как академичный ученый рядом со школьником первой ступени.

Итак, смиримся с тем, что о первых героях сербской истории мы ничего не знаем. Лишь в IX веке видим трех князей по имени Вышеслав, Радослав и Просигой, которые делят внутреннюю Сербию. В 822 году в сербские земли бежит из Хорватии князь Людевит, восставший против франков. Он убивает сербского жупана, после чего изгоняется в Хорватию, где гибнет. Таковы первые смутные упоминания об истории Сербии.

Затем у сербов появляется князь Властимир, который успешно защищает рубежи от болгар. Он сражается с Пресияном. Сербской династии еще нет, князей выбирают. Однако Властимир уже пытается передать свой титул по наследству. Его сыновья Мутимир, Строимир и Гойник разделили внутренние сербские области. Восточной границей их страны стал город Рас. По имени этого города владения внутренних сербов впоследствии назовут Рашка, тогда как приморские области получат название Дукля.

Дети Властимира будут сражаться с ханом Борисом – тем самым, что принял христианство. Мутимир был старшим среди них и пытался руководить всеми сербами, что не понравилось его родне. Болгары попытались переманить на свою сторону младших братьев Мутимира. Последний подверг их изгнанию. Строимир и Гойник бежали в Болгарию, а сын Гойника Петр укрылся в Хорватии.

Вероятно, Мутимир умер в 892 году, ему наследовал сын Прибислав. Он был свергнут своим двоюродным братом Петром (892–917), который вернулся из Хорватии и сделался князем сербов. Петр был врагом болгар и пытался создать крепкое сербское княжество. Болгарский каган Симеон попытался использовать против него сына Прибислава – Захарию (920–924), который ненадолго сделался сербским князем. Однако, едва укрепившись, он сразу попытался избавиться от власти болгар. Симеон немедленно выдвинул в князья новую марионетку – Чеслава Клонимировича (927–950?), внука Строимира и правнука Властимира. Ч

еслав стал правителем сербов, но потомки антов не хотели признать над собой власть угров-болгар, в какие бы одежды те ни рядились. Чеслав порвал с Симеоном и страшным образом разгромил его армию, о чем мы говорили выше. Болгарский каган умер, а Сербия завоевала свободу.

Тотчас после этого сведения о династии сербских князей исчезают из хроник. Похоже, избавление от опасности вновь стало сигналом для того, чтобы разойтись по домам и жить мелкими племенами в горных долинах. Но терять бдительность не стоило. К 971 году византийцы захватили Паристрион – придунайские районы Болгарии – и ликвидировали восточную часть каганата. Однако западная часть уцелела, просуществовала еще несколько десятилетий и даже пыталась вести себя агрессивно. Жертвой агрессии стали сербы: страна вокруг города Рас вошла в состав Болгарии.

После падения каганата сербы вернулись в орбиту византийского влияния. На короткое время первенство перешло к Дукле, и скоро там появился первый сербский король Михаил (1052–1081), которому наследовал энергичный Константин Бодин (1081–1099). Но после него дуклянская династия захирела, а политическая инициатива перешла к жупанам Рашки, где появилась династия Неманичей. Именно там, в Рашке, вновь возникло Сербское королевство. Но для выхода на большую международную арену было уже поздно. Византийский мир состарился, да и вошедшие в него славяне уже были этническими «стариками». В XV веке все они стали жертвами молодого хищника – османов.

А тем временем на Востоке под прикрытием западных и южных славян возникает новая держава, комплиментарная Византии. Это Русь – самый успешный проект славянства на сегодняшний день. Но ее история – тема особая.

[ZHAN]

История не знает сослагательного наклонения. Однако она богата случайностями, которые меняют ход развития не только мелких общин, но и огромных цивилизаций. Развитие славянских вождеств было прервано аварским нашествием.

А если бы его не было?

Ведь аваров могли покорить тюркюты или разбить сабиры. В этом случае история славян сложилась бы совершенно иначе.

В самом деле, к концу правления Юстиниана анты и утургуры наносят поражения «склавинам» и кутургурам. Что могло быть после этого?

Возможно, славянам удалось бы поделить сферы влияния. Анты вернули бы утраченную Молдавию, а потом пошли бы на север и за сто – двести лет захватили земли в границах Киевской Руси, только без Галиции и Волыни.

А «склавины»?

Их путь лежал на Запад. За те же двести лет они покорили бы прибалтийских славян и вышли на рубежи королевства франков не как беженцы, а как завоеватели. «Склавинам» принадлежали бы Венгрия, Трансильвания, Австрия, Чехия и Словакия, Польша, Галиция и Волынь, Восточная Германия…

Отношения с Византией развивались бы иначе. Несомненно, славяне и ромеи время от времени воевали бы между собой, но переселения славян на Балканы не случилось бы. Сербы и хорваты продолжали бы жить в Восточной Европе.

Воздействие Византии на славян протекало бы так же, как в реальности. Религиозные миссии, принятие христианства, создание славянского литературного языка, азбука, похожая на кириллицу, – всё это не могло претерпеть больших искажений. То есть славяно-византийский культурный мир всё равно стал бы данностью.

Только этот мир был бы сильнее и обширнее, чем в реальности. Не было бы тотальной победы мусульманства в VII веке: византийцы смогли бы высвободить силы для того, чтобы отразить арабов. Максимум, что потеряли бы ромеи, – это часть Сирии да Армению. Арабы захватили бы Персию, но большую часть сил истратили бы на войну с Византией. Поэтому ромеи не смогли бы расширять свои владения в Европе, но и потери были бы меньшими. Удалось бы сохранить Африку, владения в Италии, может быть, даже юг Испании. Хотя вторжения варваров на Апеннины всё равно бы последовали. Лангобардов вытеснили бы из Паннонии не авары, но славяне. Зато набеги викингов и усиление хазар привели бы к гораздо более скромным последствиям для славян. Эти факторы тормозили бы расширение славянских государств, но не носили бы характера катастрофы.

Процесс государствообразования у славян, прерванный аварами, принес бы высокие результаты гораздо раньше, чем это произошло в реальности. Это значит, что к моменту рождения Карла Великого западный мир был бы стеснен славянскими врагами и превратился в захолустье цивилизации. Героические немцы, пылкие испанцы, предприимчивые французы делали бы всё для того, чтобы отбить методичное наступление ромеев и славян, но тратили бы силы не на развитие культуры и качества жизни, а на выживание.

В то же время славяно-византийская цивилизация расширялась бы на восток. Славяне умели находить общий язык с представителями степного суперэтноса. Только в альтернативном варианте истории доминировали бы не кочевники, а славяне. Возникло бы «антское иго», а не «монголо-татарское». Католическая цивилизация теснилась бы по краю ойкумены, с ужасом фаталистов наблюдая наступление растущего православного монстра.

А потом «слависты» и «аланисты» спорили бы о происхождении слова «анты». И академик Антской республиканской академии наук Борис Рыбаков доказывал бы истинно славянское происхождение термина «ант», к которому не имеют отношения антинаучные гипотезы ученых «аланского» направления, доказывающие, что слово «ант» означало «внешние», «пограничные» на осетинском наречии.

Впрочем, если бы земли Восточной Европы заселили сербы, то и академика звали бы иначе – например, Сима Чиркович. Ну а автор жил бы, как потомок «склавинов», на берегах Вислы и писал трактат о том, что произошло, если бы история славян повернулась иначе. Например, на «склавинов» и антов напало бы какое-нибудь малоизвестное племя. Скажем (если фантазия автора не покажется читателям слишком смелой), это могли быть авары.

Тема об этом была бы написана кириллическим шрифтом, только вместо латинизмов в ней оказалось бы много греческих слов…

Родственные связи славян

Использован материал: Станислав Чернявский. Анты. Загадка исчезнувшего народа. 2016