Краткая история Италии

[ZHAN]

История Италии впервые становится примечательной с расцветом Римской империи. До этого жизнь населения Апеннинского полуострова шла по стандартному «первобытному» сценарию: земледельцы постепенно вытесняли охотников и собирателей, а отдельные родовые общины складывались в племена. Разобщенность такого рода племенных групп объяснялась, с одной стороны, их многообразием, а с другой – отсутствием в те времена даже зачатков физических, экономических и политических агломераций.


К тому же в случае Италии сыграли свою роль и географические особенности, которые совершенно не способствовали сплочению и объединению (во многом это так и по сей день). На территории современной Италии много гор и холмов и совсем мало равнин и долин рек. Стоит выделить долину реки По с характерным субсредиземноморским климатом и холодными зимними туманами, а также Ломбардскую низменность. Южнее – рядом с Римом и Кампаньей – тоже было несколько больших равнин, но сейчас их целиком скрыла урбанистическая застройка. Есть равнины и на материковой части близ Неаполитанского залива и в Апулии (для итальянцев – Пулья), но уже не столь значительные.

Так или иначе, все равнины и долины рек разделены горами, причем горами почти всегда непроходимыми. От Европы Италию отделяют Альпы, образовавшиеся в результате «недавнего» тектонического сдвига в кайнозойскую эру при дрейфе континентов. Первая римская дорога через Альпы – Via Claudia Augusta (дорога Клавдия Августа) – была завершена в 46–47 годах. Она проходит через перевал Решенпасс, соединяя Верону с современным Аугсбургом. Другая римская дорога второго века н. э. идет через перевал Бреннер из Австрии в Италию. В 1777 году эта дорога стала гужевой. Через Западные Альпы гужевой транспорт не мог ходить вплоть до 1780-х годов, пока не появилась дорога через перевал Коль-де-Тенда, соединившая Ниццу с городком Кунео в Пьемонте. Многие пути были проложены еще позже. Между 1801 и 1805 годами по приказу Наполеона пролегла дорога через перевал Симплон, соединившая Швейцарию с Домодоссолой в Пьемонте. Но на зиму – с октября по конец апреля – дорога закрывалась. Одноименный железнодорожный тоннель был открыт в 1906 году.

Южнее Альп простираются горы Апеннины, делящие Италию изнутри. Эта протяженная цепь по сути представляет собой совокупность отдельных горных урочищ. Именно поэтому населявшие Италию народы воспринимали свою страну поделенной на четко отграниченные друг от друга зоны. Схожая ситуация сложилась и в Испании. Однако в Италии не произошло мощного события, объединившего всю страну, как это было в Испании в XV веке, а значит, не было и противопоставления центра и периферии (как между Кастилией и Каталонией или Кастилией и Баскскими землями). Все это Италии предстояло пережить лишь в 1860–1870 годы, в период Рисорджименто, национально-освободительного движения за объединение страны.

Еще одной проблемой была эрозия, приведшая к истощению горных почв, залегавших – ввиду географических особенностей – в долинах, равнинах и на морском побережье. Процесс эрозии ускорился из-за вырубки лесных массивов, которая в Италии началась на относительно раннем историческом этапе. Как следствие на сегодняшний день вся гористая местность лишена лесов, а почвы, соответственно, разъедены и разрушены.

К тому же многие долины в Италии имеют крутые склоны, и из-за наличия рек (пусть и относительно коротких), а также скоплений талой и дождевой воды пересекать их вплоть до строительства современных мостов было крайне затруднительно. Проходимость долин, таким образом, сильно зависела от времени года. Порой случались сильные наводнения, как, например, во время разливов реки Арно в 1740 и 1966 годах, когда Флоренции был нанесен непоправимый ущерб. Разлив Тибра в 1870 году и эпидемия малярии, поразившая Рим в 1849-м и унесшая жизнь его жены Аниты, привели Джузеппе Гарибальди к мысли отвести русло Тибра от Рима и сделать Тибр судоходным – план, который не был осуществлен. Как правило, наводнения подрывали транспортное сообщение – как речное, так и береговое, – из-за них приостанавливалась работа водяных мельниц, страдало сельское хозяйство и быстрыми темпами распространялась малярия.

Особенности рельефа обостряли ощущение расстояний, которые по меркам древних людей и так были немаленькие. Не столь уж многое поменялось и сегодня, даром что люди научились передвигаться во много раз быстрее. О более или менее сносной скорости передвижения стало возможным говорить только в XIX веке. От Альп до самых крайних областей Калабрии – расстояние немалое, даже если не учитывать постоянные подъемы, спуски, обходные пути и прочие препятствия. Если же считать еще Сицилию, самый большой остров Средиземного моря, то добавляется необходимость пересечения Мессинского пролива.

В эпоху до изобретения парового двигателя любые передвижения по морю сильно зависели от благосклонности ветра. Возможно, именно Мессинский пролив, проходящий между восточным берегом Сицилии и западным окончанием Калабрии, породил знаменитую легенду, впервые упоминаемую в Одиссее Гомера, о Сцилле, шестиглавом чудовище, и Харибде, губительном водовороте. В проливе и правда есть водоворот естественного происхождения. Таким образом, легенда оказывается свидетельством человеческого страха перед силой природы, но одновременно и древнейшим способом описания географических особенностей. То же можно сказать и о так называемом «побережье Циклопов», находящемся на Сицилии к северо-востоку от Катании. Считается, что выглядывающие из моря скалы – это те камни, которые ослепленный Полифем кидал в корабли ускользнувшего Одиссея.

Расстояния и рельеф затрудняли коммуникацию – и именно эту проблему римляне пытались решить, строя свои знаменитые дороги. Многие из них стали предшественницами современных автострад. Первая (сейчас она носит обозначение А8) была закончена в 1920-е годы и соединила Милан с Варезе. Общаться было легче там, где было больше равнин. Так, в начале XVI столетия специальные посыльные доставляли депеши из Милана в Венецию за сутки, но даже из Рима в Венецию – через Апеннины – за двое суток. Однако такого рода «рекорды» ставились только в особых случаях. В целом до XIX века, пока не появились паровозы, пароходы, телеграф, а также мощные взрывчатые вещества для прокладывания тоннелей, путешествия занимали много времени, а сообщение между городами было ненадежным – особенно в зимнюю пору. Усугубляла положение и постоянная политическая нестабильность.

Однако громоздким неудобством Апеннинские горы были только для жителей городов, но не для тех, кто в этих горах непосредственно обитал. Меж тем на склонах горных цепей всегда жило и работало много крестьян и пастухов. Одна из старейших социальных сложностей Италии, одинаково проявлявшаяся как во внутриполитических, так и в религиозных вопросах, – это попытки властей, базирующихся в городах, контролировать и регулировать жизнь горных районов, которые традиционно считались маргинальными и проблемными.

Известный пример – преследования вальденсов, представителей религиозного движения, зародившегося в Западных Альпах. Власти пытались обуздать горные районы и в период Контрреформации XVI–XVII веков, и в эпоху Просвещения в XVIII веке, и при Наполеоне, и во времена правления Виктора Эммануила, коронованного в 1861 году. При этом жители гор регулярно находились на военной службе, будь то у правителей Пьемонта, Неаполя, Модены или уже объединенной Италии, однако во время Второй мировой войны именно горные районы были главным очагом сопротивления Германии и Муссолини. Эта обусловленная географией и ставшая частью культуры напряженность присутствует и по сей день.

Отдельный вопрос, пусть и не актуальный сегодня, – геологическая нестабильность, связанная с относительно молодым происхождением Апеннин. После извержений вулканов почва становится плодороднее, но вначале потоки лавы наносят сильнейший ущерб. Говоря об Италии, мы в первую очередь вспоминаем такие вулканы, как Этна (самый высокий в Европе, по легенде образованный после того, как богиня Афина бросила Сицилию в гиганта Энкелада) и Везувий. Оба располагаются рядом с заселенными территориями – в отличие, например, от таких вулканических островов, как Стромболи. В 79 году Везувий разрушил Помпеи и Геркуланум, а в 1669 году Этна извергла потоки лавы на Катанию, после чего город пришлось отстраивать заново. Теперь характерная барочная архитектура – его отличительная черта.

Были в Италии и разрушительные землетрясения: в 1511 и 1976 годах во Фриули, в 1693 и 1968 годах на Сицилии, в 1979 и 1997 годах в Умбрии, в 1980 году в Неаполе, в 2012 году в Мантуе, в 2016 году в центре страны. Однако самым ужасным стало землетрясение 1908 года, разрушившее Мессину и Реджо-ди-Калабрия. Погибло, по разным данным, 80 000–100 000 человек. Даже войны не наносили такого ущерба, а правительству не удалось отреагировать своевременно. В 1915 году жизни 30 000 человек унесло землетрясение, опустошившее центральную часть страны к востоку от Рима.

Коллективный и личный опыт переживания подобных бедствий постепенно формировал национальное сознание, а также влиял на культуру: вспомним итальянские фатализм и набожность. В 1756 году в кафедральном соборе Турина король Сардинии и правитель Пьемонта Карл Эммануил III вместе с семьей воздавал благодарности Всевышнему за то, что город практически не пострадал от землетрясения. А в 1769 году весть о том, что землетрясение должно вот-вот полностью разрушить Неаполь, привел жителей города в богобоязненное смятение. Церкви и храмы были переполнены.

Знает история Италии и периоды тяжелых эпидемий. Первый lazzaretto, лазарет для больных чумой, появился в Венецианской республике в 1423 году. Он был открыт на острове Девы Марии из Назарета в Венецианской лагуне у западного побережья острова Лидо и теперь известен как старый лазарет (Lazzaretto Vecchio). Когда чума закончилась, лазарет использовался как приют. Второй lazzaretto появился также в Венеции в 1468 году. Вскоре венецианский «опыт» переняли в соседней Генуэзской республике. Чума буйствовала до 1743 года, в тот год от болезни погибло 47 000 человек на Сицилии и в Калабрии. Тогда же Венеция послала военный флот в Адриатическое море, чтобы не допустить прибытия кораблей из зараженных областей, а торговля со всей Италией была приостановлена на всю зиму. Интересно, что перед санитарными мерами равны были все, и карантина не избежал даже герцог Моденский Франческо III д’Эсте. А в 1781 году, когда возникла угроза распространения чумы с Балкан, ряд строгих мер был принят по всей Италии.

[ZHAN]

В Саккопасторе, юго-восточной окраине Рима, были найдены следы неандертальцев, представляющих собой отдельную ветвь рода Homo. Стоянки ранних людей современного типа были найдены рядом с Гримальди в Калабрии и Романелли в Апулии. На Сицилии первые поселения людей существовали в 13-м тысячелетии до н. э.

Во время последнего ледникового периода Италия находилась намного южнее ледникового покрова. Примерно к 8300 году до н. э. лед отступил дальше на север, и климат резко улучшился: разрослись леса, расплодились животные. Сформировались оптимальные условия жизни для древних людей.

С Ближнего Востока постепенно распространялось земледелие, и приблизительно в 6200 году до н. э. оно уже было известно на Сицилии, а к 5000 году земледелием занимались уже по всей Италии и на Сардинии. Были одомашнены свиньи, крупный рогатый скот и другие животные, высеивались злаковые культуры (в том числе ячмень), развивалось гончарное ремесло. Однако орошаемое земледелие в Италии развито не было, и ко 2-му тысячелетию до н. э. плотность населения региона была еще относительно низкой. Географические особенности полуострова затрудняли общение между отдельными поселениями, а следовательно, жители Италии не могли объединиться под политическим управлением единого центра, как это произошло в Египте, Междуречье и Китае.

Тем не менее Италия была включена в «европейскую» торговлю начиная с медного века (ок. 4500–2500 лет до н. э.). Медную руду добывали в Центральной Италии, и там же были найдены образцы керамики. В начале бронзового века (ок. 2500–1500) жители Италии торговали с Грецией, заальпийской Европой и Испанией. Медь с Сардинии вывозилась в Грецию, особенно в Микены, а взамен ввозили керамику. Ввозили ее и на Сицилию, которая к тому времени уже была крупным сельскохозяйственным центром. По всей Италии создавались укрепленные поселения, на основе которых затем появлялись города.

С началом добычи железной руды и выплавки железа совершенствовались орудия труда и оружие.

Оставили свой след в истории древней Италии притоки различных индоевропейских племен, появившихся на полуострове еще в 2000 году до н. э. Среди них – народы, создавшие так называемую культуру Виллановы (на территории современных Эмилии-Романьи и Умбрии). Однако, используя лишь археологические находки, трудно отнести эти племена к той или иной этнической или языковой группе.

Если говорить об алфавите, то, распространившись вначале по Греции, в материковую Италию проникло финикийское письмо. Древнейший образец использования греческого алфавита был найден менее чем в 20 километрах к востоку от Рима, на месте археологических раскопок в слоях, датируемых около 950–770 годами до н. э. Сами финикийцы создали первые торговые поселения на Сицилии в период между 900 и 700 годами до н. э.

Система счисления населявших Италию народов была также с древних времен основана на греческой.

[ZHAN]

Племя этрусков начало играть заметную роль с XVIII века до н. э. Создав то, что сегодня мы бы назвали конфедерацией городов-государств, к VII веку они стали контролировать всю центральную часть полуострова. Затем они распространили влияние по долине реки По и на юг вплоть до современных Кампании и Неаполя. Расцвет этрусков пришелся примерно на 530 год до н. э., но уже в 524 году Кумы, первая греческая колония в Италии, смогла дать им отпор.

В течение последующих двух столетий этруски воевали, с одной стороны, с галльскими племенами, нападавшими с севера, а с другой – с местными италийскими народами, в первую очередь римлянами, которые к 350 году уже контролировали Южную Этрурию.

Этрусский некрополь (VIII в. до н. э.) в Черветери. Объект Всемирного наследия ЮНЕСКО


Расписная камера этрусской гробницы в Тарквинии

В конце концов этрусскую цивилизацию затмил Рим, который, впрочем, позаимствовал немало от покоренного народа, находившегося в период своего расцвета на впечатляющем уровне развития. Они совершенно точно умели выплавлять чугун, а также строить арки и рисовать портреты.

Однако об этрусках мало что известно наверняка, а история их окутана завесой тайны по причине того, что от них не осталось письменных источников. Впечатляют их некрополи, многие из которых можно посетить (например, в Тарквинии и Черветери). В Поджо-Чивитате раскопали целое этрусское поселение. В музеях выставлено немало интереснейших артефактов, оставшихся от этрусской цивилизации, однако посетители редко обращают на них внимание, предпочитая более известные и хорошо сохранившиеся остатки древнеримской культуры.

Италийские племена с древнейших времен взаимодействовали, а нередко и враждовали с независимыми городами «Великой Греции», располагавшимися вдоль побережья Сицилии (начиная с 734 года до н. э.) и на юге Италии. Вероятно, основаны они были греческими поселенцами, покинувшими родину из-за проблемы перенаселения или в поисках новых земель и возможностей.

До сих пор поражают воображение руины таких городов, как Акрагас (Агриджено), Сегеста и Сиракузы на Сицилии, Пестум недалеко от Салерно, а также Метапонто и Поликоро в Базиликате. Последние два места не так известны, потому что Базиликата никогда не относилась к классическим туристическим регионам, однако известно, что в Метапонте открыл одну из своих школ Пифагор. По сравнению с древними греческими колониями Рим и Этрурия были задворками – примерно как Македония и Эпир для Аттики и всей Центральной Греции.

Однако расширял свое влияние не только Рим. Народы, жившие по другую сторону Альп, известные как галлы или кельты, в 390 году до н. э. двинулись на Рим, заняли и разграбили город, не сумев захватить только сам Капитолий. А во времена правления Дионисия I Старшего (пр. 405–367) Сиракузы подчинили себе практически всю Сицилию и даже часть юга Италии.

[ZHAN]

В конце концов Этрурия пала под натиском Рима, который изначально был лишь небольшим поселением в долине Тибра. Считается, что город основали в 753 году до н. э. Ромул и Рем, потомки Энея, происходившего из рода троянских царей. Впрочем, на Палатинском холме были найдены следы поселения, существовавшего еще в 850 году.

В древние времена Римом правила династия царей коринфского происхождения, последний из которых – Тарквиний Гордый – был изгнан знатью, и в результате образовалась Римская республика. Несмотря на то что официальной датой создания республики считается 509 год до н. э., более вероятной представляется другая дата (507 год), приводимая автором «Всеобщей истории» Полибием с опорой на надежные древнегреческие источники.

Подобно многим другим античным городам, Римская республика, по сути, была олигархией, стало быть, имели место как натянутость между олигархами и поборниками интересов народа, так и борьба внутри олигархической элиты. При этом между представителями власти шли напряженные споры о целях, задачах и допустимых средствах.

Однако ключевым фактором, поспособствовавшим становлению Рима, стало его военное могущество – римляне оказались потрясающими воинами, – и вся история Италии, по сути, выплавилась в котле почти непрекращающихся войн. Римские солдаты отличались не только исключительной дисциплиной и выучкой, позволявшими им организованно и быстро передвигаться на большие расстояния, использовать большое число боевых построений, включая знаменитую «черепаху», грамотно вести осаду и осуществлять на поле боя сложнейшие маневры, но также умением строить дороги и фортификационные сооружения в самых разных географических и боевых условиях.

По меткому наблюдению Гнея Домиция Корбулона (погиб в 67 году н. э.), древнеримского военачальника, сражавшегося в Германии и покорившего Армению, победа добывается не мечом, а киркой. На знаменитой колонне Траяна в Риме изображены в том числе и копающие солдаты.

Фрагмент рельефа на колонне Траяна в Риме

Римские легионеры с самого начала обучались ставить укрепленный лагерь на каждой ночевке. За сутки легион проходил в среднем 20–25 километров, а значит, именно с такой частотой приходилось строить военные лагеря, которые всегда возводились по единому образцу. При этом каждый четко знал свою роль и задачу в общем деле: сегодня мы называем это стандартными процедурами. Лагеря не только защищали от ночных нападений, но и обеспечивали коммуникацию вдоль установленных маршрутов. К тому же многие лагеря перерастали в постоянные поселения.

В 396 году до н. э. римляне захватили Вейи, один из двенадцати городов этрусского союза. Покоряя другие италийские народы, римляне превращали их в своих союзников. Таким образом они объединили всю Центральную Италию и могли дать отпор и кельтам, периодически нападавшим с севера, и грекам.

Так, в 280 году до н. э. не смог покорить Рим царь Эпира Пирр, сильнейший полководец, в армии которого были боевые слоны. Мы быстро проскочили почти сто лет, но этот путь конечно же на деле был долгим и трудным. Расширявшийся Рим встречал сопротивление со всех сторон.

Главным врагом внутри Италии было южное племя самнитов: с ними Римская республика вела три тяжелые войны, пока в 295 году до н. э. в битве при Сентине неприятель не был разбит окончательно, став очередным союзником Рима.

Молодая республика укрепляла свои позиции, создавая в важных стратегических местах свои колонии (поселения) и строя дороги. Самой крупной стала Аппиева дорога, проложенная через Апеннины и соединившая в 312 году до н. э. Рим с Капуей. Другая важная «артерия» – Фламиниева дорога – была закончена в 220 году, соединив Рим с Римини на побережье Адриатического моря.

Победа над самнитами позволила римлянам усилить давление на греческие колонии, располагавшиеся на юге полуострова, особенно Тарент. Несмотря на победы при Гераклее (280) и Аускуле (279), в 274 году до н. э. Пирр потерпел поражение при Малевентуме (который был переименован в Беневентум [в переводе с латыни «дурной» и «чистый воздух» соответственно]). Полководцу пришлось вернуться в родной Эпир. В результате римлянам удалось захватить Тарент (272), а другим греческим поселениям пришлось принять условия Рима.

Постепенно появлялось все больше римских колоний, Аппиева дорога простиралась все дальше, и к 250 году до н. э. под контролем Римской республики была почти вся Италия. Конечно, процесс этот был не таким скорым, как в период Рисорджименто, когда Италия объединилась за какие-то 11 лет (1859–1870). Впрочем, римлянам не помогали Пруссия и Франция, да и технологии были совсем на другом уровне развития.

Беспрерывные боевые действия конечно же наложили отпечаток на культуру, коллективную память, религиозные обряды, общественную и политическую систему Рима. Не будет преувеличением сравнение Рима со знаменитой древнегреческой Спартой. Больше всего ценились воинские доблести, но также и политическая грамотность.

Успехи Рима в противостоянии с греками свели их с новым соперником – Карфагеном, финикийским государством, располагавшимся на территории современного Туниса, которое к III веку до н. э. стало гегемоном западной части Средиземноморья. Уже в 410–405 годах карфагеняне подчинили себе западную часть Сицилии, захватили крупнейшие греческие города, включая Акрагант, а в 409 году создали постоянное поселение в Палермо. Были финикийские поселения и на юге Сардинии – в первую очередь это Каларис (современный Кальяри) и Таррос.

Все три войны против Карфагена – так называемые Пунические войны – Рим выиграл. Масштабы этого военного противостояния были поистине велики: боевые действия велись на материковой Италии, Сицилии, в Испании и на севере Африки.

Во время 1-й Пунической войны (264–241) основной ареной боевых действий оказалась Сицилия – остров, которому еще не раз придется стать точкой столкновения цивилизаций. Сначала римлянам пришлось тяжело, ведь у них не было сильного флота, однако именно борьба с карфагенянами способствовала становлению Рима как морской державы. Римские корабли таранили суда карфагенян, а затем использовали «абордажный ворон» (corvus), при помощи которого между двумя кораблями создавался мост для переброски солдат. Так римские войска оказывались в своей стихии и получали преимущество. Впрочем, «ворон» оказался одноразовым чудом. Сделав свое дело в 1-ю Пуническую войну, он больше не использовался: орудие было слишком тяжелым, увеличивало неустойчивость судна и во время сильных штормов, по сути, обрекало его на гибель.

Став морской державой, Рим окончательно покорил Сицилию, а также как бы по касательной распространил свое влияние на африканское Средиземноморье. Попытки установить непосредственный контроль над регионом успехом не увенчались, поскольку посланный туда римский экспедиционный корпус был разбит карфагенской армией с боевыми слонами. Однако у финикийского государства были свои проблемы: после поражения в войне с Римом и потери Сицилии (ставшей первой римской провинцией) против Карфагена взбунтовались его наемники. История расширения Римской империи – это история удачи и инстинктивного умения использовать подвернувшуюся возможность. Так и на этот раз на фоне мятежа наемников в 227 году до н. э. Рим отхватил у Карфагена Корсику и Сардинию.

Во «Всеобщей истории» Полибий пишет:

«Действительно, римляне, как только вступили на море, стали помышлять и о завоевании Сардинии».

[Полибий. Всеобщая история. М.: АСТ, 2004.]

Горизонты расширялись в буквальном смысле.

Карфаген и Рим продолжили противостояние, соперничая за контроль над югом и востоком Испании. Так началась 2-я Пуническая война (218–201), ознаменовавшая расширение амбиций Рима на Средиземном море. И действительно, экспансия в этом направлении стала для Римской республики более значимой, чем на север, через Альпы.

Великий карфагенский полководец Ганнибал (247–183), проявив себя в Испании, решил вторгнуться в Италию и нанести таким образом дерзкий удар в самое сердце Рима. Со своей армией он прошел через весь юг Франции, пересек Альпы (для 218 года до н. э. это было небывалое достижение) и вошел в Италию. Ганнибал вел с собой боевых слонов, и поэтому его переход через Альпы и последующее вторжение навсегда останутся в памяти потомков одним из самых грандиозных военных походов. Но на деле переход пережил только один слон, который погиб вскоре после того, как оказался по ту сторону гор.

Наступление Ганнибала застало римлян врасплох. Хорошо обученная армия карфагенян быстро продвигалась в направлении Рима. Войска республики терпели одно поражение за другим – сначала в битве при Требии (218), затем во время засады у Тразименского озера (217), в битве при Каннах (216) и при Гердонии (210). Поражение при Каннах стало одной из крупнейших и известнейших военных неудач Древнего мира: отряды Ганнибала зажали римлян с двух флангов и уничтожили почти втрое превосходящее их войско. В той битве погибло около 50 000 римских солдат. Поля, на которых происходили эти сражения, всегда привлекали путешественников, интересовавшихся древней историей. После всех поражений часть союзников (как, например, Капуя) помогать Риму отказалась. На Сицилии Сиракузы, которые после 1-й Пунической войны имели статус полунезависимого города, тоже поддержали карфагенян. В итоге римлянам пришлось вновь осаждать город, который все-таки был отвоеван между 213 и 211 годами до н. э.

Победы Ганнибала вызвали политические споры в самом Риме. В отчаянных поисках выхода из сложившейся ситуации предлагалось множество разных планов и стратегий. Главный вопрос был в том, стоит ли еще раз ввязываться в открытое столкновение с войсками неприятеля. Стратегия избегания сражения была названа в честь военачальника и политического деятеля Квинта Фабия Максима, впоследствии получившего прозвище Кунктатор («Промедлитель»). Став одним из наиболее влиятельных стратегов после победы Ганнибала у Тразименского озера, Фабий разработал план действий, согласно которому в битву с карфагенянами следует ввязываться не на равнинах, а в холмистой местности, потому что только там римские легионеры имеют преимущество над карфагенской конницей. Большинству такая стратегия казалась слишком пассивной, но отход от нее привел к фиаско при Каннах. После этого к Фабию вновь стали прислушиваться.

В конечном итоге Ганнибалу не удалось сокрушить Рим потому, что победы над вражеской армией в итоге не приводили к развалу системы территориального устройства неприятеля. В конце концов, войск у Ганнибала было не так много, и осаждать города он не мог. Спешивший из Испании Гасдрубал был разбит римлянами в битве при Метавре (207), и Ганнибал подкрепления не получил. Была блокирована и поддержка с моря. К тому же римляне освободили большое количество рабов, которые присоединились к их армии. Взять сам город Рим штурмом было невозможно, да и большинство союзников не отступились.

Постепенно Карфаген начал сдавать позиции. Началось все с побед римской армии в Испании: победоносный Сципион выиграл важнейшую битву при Илипе (206), а затем арена боевых действий была перенесена на север Африки (204). Там в 202 году до н. э. Сципион одержал победу над Ганнибалом в битве при Заме во многом благодаря тому, что римские легионеры научились справляться с боевыми слонами. Ганнибалу же пришлось возвращаться домой, потому что высадившийся на севере Африки Сципион оказался удачливее своих предшественников времен 1-й Пунической войны и представлял серьезную угрозу. Именно поэтому великий римский полководец получил прозвище «Африканский».

Итак, одержав верх и во 2-й Пунической войне, Рим упрочил свою гегемонию на западе Средиземноморья, в том числе на юге и востоке Испании. Покончив с могущественным соперником, римляне получили возможность перенаправить военные ресурсы на отдельных, разобщенных врагов.

Большая часть армии Римской республики формировалась из представителей разных италийских народов, которые, имея разный статус и формы организации, должны были служить в римской армии. Подобно правителям китайской империи Хань, римские власти предпочитали полагаться на многочисленную армию, состоящую из взрослых представителей сельского населения – почти неисчерпаемый людской ресурс, обеспечивший победу над Карфагеном. В 31 году до н. э. в римской армии числилось почти четверть миллиона человек, то есть четверть мужского населения призывного возраста.

Поборов войска Ганнибала, римские легионеры, вооруженные короткими колющими мечами, тяжелыми копьями и щитами, продолжали сражаться плечом к плечу во всех концах Средиземноморья и Ближнего Востока. Благодаря людским и природным ресурсам, а также исключительной силе воли и беспримерной организованности Рим к 30 году н. э. постепенно захватил Восточное Средиземноморье, Египет, Галлию (современную Францию) и Испанию. К 100 году прибавились Британия и Балканы. В деле завоевания Галлия ключевую роль сыграл Юлий Цезарь, в 52 году до н. э. нанесший решающее поражение вождю кельтских племен Верцингеториксу.

В 55 и 54 годах до н. э. Цезарь также посылал военные экспедиции в Британию. В первый раз он не смог продвинуться дальше сурового кентского побережья: в тяжелейшем бою римляне победили, но бури периода равноденствия нанесли кораблям сильный ущерб, а дальнейшее продвижение грозило еще более отчаянным отпором со стороны коренного населения, поэтому Цезарь был вынужден заключить перемирие. В 54 году он предпринял еще одну попытку, воспользовавшись слабостью соперника на море и переправив через Ла-Манш большее число войск. После молниеносной высадки римляне двинулись вглубь, разбили врага, убили их предводителя и основали первое поселение в Британии. Спустя почти столетие в 43 году н. э. император Клавдий отправит на борьбу с кельтскими племенами 40 000 солдат и присвоит себе лавры завоевателя Британии.

Впрочем, поражение в Германии, имевшее место в 9 году н. э., а также неспособность создать постоянное присутствие восточнее реки Евфрат вынудили Рим перейти от завоевательной стратегии к удержанию уже существующих границ. Римляне научились строить неприступные стены, а также крепости, одинаково эффективно служившие и для обороны, и для разворачивания атак.

Тем временем ту территорию, которую мы сегодня называем Италией, впервые начали называть именно так (лат. Italia). До этого северную часть римляне называли Цизальпийская Галлия, то есть Галлия, находящаяся по эту сторону Альп, в отличие от Трансальпийской Галлии, современной Франции. Разгром римлянами кимвров в 101 году до н. э. в битве при Верцеллах, в месте слияния рек По и Сезия, означал, что северная часть Италии больше не принадлежит кельтским племенам.

[ZHAN]

Завоевательные походы продолжались, а Римская республика меж тем постепенно упразднялась, поскольку все больший политический вес имели сменяющие друг друга военные лидеры и полководцы: сначала Марий и Сулла, потом – Помпей и Цезарь. Как и много позже, во времена наполеоновской Франции, переплетение интересов политических и военных кругов играло основополагающую роль. Честолюбивые политические лидеры старались заполучить важный военный пост в дальних провинциях, чтобы потом получать ресурсы на проведение кампании. Так, амбициями отдельных людей, империя беспрерывно вела захватнические войны. И в XIX веке точно такие же исторические фигуры, занимающиеся расширением Британской империи (например, сэр Чарльз Нейпир), именовались – по аналогии с Древним Римом – проконсулами.

Благодаря своим победам на севере Африки, в Испании и Галлии Гай Марий (157–86) несколько раз подряд переизбирался консулом и верховным главнокомандующим (104–101). Он провел военную реформу, сделав армию полупрофессиональной и, таким образом, сделав солдат более преданными их командирам. Марий играл ключевую роль в политической жизни Рима, особенно в период с 100 года до н. э. до собственной смерти.

Еще одним военачальником, ушедшим в политику, стал Луций Корнелий Сулла (138–78). Историк Плутарх писал, что, когда Сулла был проконсулом в провинции Киликия и вел переговоры с правителями соседней Парфии, многие «хулили его за наглость и неуместное тщеславие». Стоит заметить, что подобное поведение было вполне типичным для римских правителей и военачальников. Соперничая с Марием, Сулла выдвинул свою кандидатуру в консулы, когда тот пытался восстановить свой статус великого полководца, воюя в Испании (его приверженец Квинт Серторий возглавил мятеж против сулланского режима в Испании в 80–72 годах до н. э.). Сулла был диктатором с 81 по 79 год до н. э. Мрачный и непреклонный, он отстаивал интересы олигархической верхушки, ограничивая полномочия народа и народных представителей – трибунов.

Римская политическая жизнь всегда была напряженной: представители знатных родов соперничали друг с другом, а противоречия между олигархией в целом и народом усиливались. При этом складывавшаяся ситуация не была похожа на ту, что имела место в период зарождения республики. Рассматривая политику со структурной точки зрения как взаимоотношения между разными социальными группами, необходимо отметить различия политических курсов каждой из таких групп. Такой ракурс пригодится нам и для анализа последующей истории Италии.

Добившись успеха – как Юлий Цезарь в Галлии, Гней Помпей в Испании и в борьбе со средиземноморскими пиратами, а Марк Лициний Красс в Сирии, – военачальники использовали свою популярность и авторитет для удовлетворения политических амбиций в Риме. Сами по себе эти процессы были крайне неустойчивыми. Военные круги были разделены на фракции, каждую из которых возглавлял лидер, не идущий на компромиссы с другими, потому что у этих людей любые уступки считались малодушием. Конкуренция между лидерами ожесточалась десятилетиями, как и напряженность между фракциями. Помпей (106–48) поддержал Суллу, и тот доверил ему карательный подход против сторонников Мария на Сицилии и в Африке. Когда в 55 году до н. э. Помпей и Красс присоединились к Юлию Цезарю, был сформирован первый триумвират – политический союз, предполагающий разделение полномочий и сфер влияния. При этом сенат, орган, представляющий интересы римской олигархии, оставался не у дел.

Впрочем, долго этот союз не продлился. В 53 году до н. э. в Каррах в сражении с парфянами погиб Красс. Помпей же, заручившийся поддержкой сенаторов, и Цезарь в 49 году до н. э. перешли к войне друг с другом. Цезарь перевел свои войска через реку Рубикон (недалеко от Римини), отделявшую Цизальпийскую Галлию от остальной Италии. Решающей стала победа над Помпеем в битве при Фарсале в Греции (48). Однако гражданская война продолжалась и после смерти Помпея: его сыновья и их сторонники продолжали сопротивление в Испании и на севере Африки, но в конце концов были разбиты.

Однако новый баланс сил вновь оказался неустойчивым (а слово «однако» в который раз сослужило историку добрую службу). Цезарь, даром что сам принадлежал к патрицианскому роду, на тот момент был лидером «популяров» и выступал защитником интересов плебса. Его главные противники, Брут и Кассий, были лидерами «оптиматов» и поборниками традиционной республики, управляемой представителями аристократии. В результате этого раздора в Мартовские иды (15 марта) 44 года до н. э. Цезарь был убит, и гражданская война разразилась с новой силой. В конечном итоге второй триумвират последователей Цезаря одержал верх над заговорщиками, победив их в битве при Филиппах (42).

Впрочем, и второму триумвирату было суждено распасться. Наименее амбициозный Марк Эмилий Лепид вскоре был вытеснен с политической арены. Марк Антоний же объединился с правительницей Египта Клеопатрой, но в 31 году до н. э. в знаменитом морском сражении при мысе Акций был разгромлен третьим триумвиром, приемным сыном и наследником Цезаря Гаем Октавием. Именно последнему было суждено выиграть в гражданской войне и получить имя Август.

Объяснить значение этого слова совсем непросто. Пожалуй, более или менее подходящим можно считать такие эквиваленты, как «Укрепитель» или «Приумножитель». Само слово происходит от латинского глагола augeo, означавшего «содействовать», «укреплять», «приумножать», «увеличивать».

Октавиан Август был выдающимся полководцем. Он преследовал Марка Антония до самого Египта, где Антоний и Клеопатра покончили с собой. А Египет был одним из ключевых владений как основная житница Рима. В 36 году до н. э. на Сицилии Октавиан разбил армию Секста Помпея, сына Помпея Великого.

[ZHAN]

Покоритель Египта и Балкан, Август прославился тем, что принес Риму и всей Италии мир и порядок.


И действительно, его правление было намного спокойнее и стабильнее, чем предыдущие полвека гражданских волнений. Он проводил разного рода реформы, а также занялся украшением Рима. Установилась сложная система государственного управления, при этом у Августа не было своего дворца, двора и каких-либо монарших прав и привилегий. Продолжали функционировать республиканские институты, и даже военная власть Августа формально была ограничена.

Таким образом, его положение было уникальным, исключительной была и его всенародная популярность, но императором в полном смысле слова он не был. Приписывать ему этот титул – историческая неточность, поскольку империей страну сделали преемники Августа.

Впрочем, при них прежней стабильности уже не было.

Объяснялось это, с одной стороны, усиливавшимся соперничеством внутри правящей верхушки, а с другой – чудачествами и некомпетентностью таких правителей, как, например, Калигула (пр. 37–41), который либо действительно был не в себе, либо вел себя настолько эксцентрично, что все были вынуждены таковым его считать. По примеру эллинистических правителей Калигула требовал, чтобы его чтили как бога. В итоге император был убит. Внутри правящей элиты продолжались распри, вызванные идеологическими позициями, соперничеством патрицианских родов и противоречиями по наиболее важным политическим вопросам.

Таким образом, созданная Августом система управления государством, во многом основанная на риторике и принципах республики, оказалась малопригодной, поскольку требовала эффективного, решительного и при этом бескорыстного лидера.

В «Фарсалии», поэме о гражданской войне между Цезарем и Помпеем, поэт Лукан (39–65), пользовавшийся расположением императора Нерона (пр. 54–68), но затем участвовавший в заговоре Пизона и вынужденный вскрыть себе вены, писал, что именно это противостояние ознаменовало конец свободы римского народа. Он говорил, что если до сих пор в италийских городах остались разрушенные дома и стены, то тому виной все та же старая междоусобица. Большинство мятежников – как, например, Луций Клодий Макр, совершивший в 68 году попытку узурпировать власть, – утверждали, что выступают против конкретных правителей, а не системы государственного управления в целом.

Долгое время сохранялась проблема военного командования. Правительство пыталось контролировать армию единолично, однако командующие легионами, находящимися в дальних пределах империи, то и дело претендовали на власть. Это стало особенно очевидно в 68–69 годах, когда после смерти не пользовавшегося народной любовью императора Нерона сразу четыре военачальника схлестнулись в борьбе за трон. Победителем вышел Веспасиан Флавий (пр. 69–79), которого поддержали сирийские, а потом и дунайские легионы. Он основал стабильную и эффективную династию Флавиев (69–96). Впрочем, традиция возводить императоров на престол с помощью армии возобновится во времена поздней империи.

Столица огромной империи – Рим – постепенно становилась многонациональной, как и римская армия. Еще в I веке в Италии большая часть армии набиралась из жителей Северной Италии, особенно долины реки По. Но затем жители Апеннинского полуострова почти перестали служить в регулярной армии.

В Италии римляне создали эталонную сеть дорог и акведуков, по аналогии с которой таковые строились по всей империи. Также повсюду возводились театры, бани, гробницы и другие общественные сооружения. Многие из них до сих пор доступны для туристов, пусть от них и остались лишь каменные оболочки, обломки, не передающие ни ощущения жизни и ритуальной деятельности, ни красоты изначального убранства. Вот уже множество столетий Рим открыт для тех, кто хочет познакомиться с его достопримечательностями, но достойны внимания и внушительный амфитеатр в Вероне (функционирующий как оперный театр – правда, очень жаркий), фрески на вилле Поппеи в Оплонтисе недалеко от Неаполя, а также недавние археологические находки в самом Неаполе. А остатки римского могущества, которые сохранились далеко от Италии, свидетельствуют об устойчивости выcтроенной Римом модели.

[ZHAN]

Восхищаясь непревзойденными достижениями Рима, нельзя забывать о том, что его экономическое могущество покоилось всецело на рабском труде.


Впрочем, в Древнем мире почти во всех крупных государствах были рабы, а в Риме по крайней мере имелись четкие и непротиворечивые законы, касающиеся рабства и, в частности, возможности и условий личного освобождения.

В традиционном римском обществе почти все сферы экономики требовали тяжелого физического труда, который и осуществляли находящиеся на нижней ступени рабы, в то время как свободные граждане обладали правами, а во времена республики – даже демократическими свободами.

Среди римских военачальников считалось почетным привозить из походов много рабов. Юлий Цезарь писал о том, как он продал в рабство 10 000 заальпийских кельтов, а Луций Эмилий Павел, в 168 году до н. э. покоривший Македонию, продал в рабство, по разным данным, 150 000 жителей Эпира, разграбленного им в 167 году. За рабов полководцы получали немалые деньги.

Рабы в первую очередь требовались для гребли на галерах, прислуживания в домах, сельскохозяйственных работ (так, Апулии были нужны пастухи), добычи ископаемых в шахтах (особенно мрачный удел), изготовления разного рода изделий. Помимо тех людей, которых в рабство продавали, рабами становились дети рабов. Также все рабы делились на частных и государственных.

Нередко происходили восстания рабов, самое известное из которых, безусловно, восстание под предводительством фракийца Спартака (73), проданного в рабство за дезертирство, а затем ставшего гладиатором. Ему удалось собрать войско, насчитывавшее почти 90 000 человек: армия рабов продвигалась по Апеннинскому полуострову, разоряя встречавшиеся на пути поместья и попутно разбив несколько подразделений, посланных для усмирения восстания. Однако в 71 году до н. э. мятеж был все-таки подавлен: Марк Лициний Красс разбил армию Спартака в битвах у Луканского озера и у реки Силар. Из казни восставших было решено сделать показательное зрелище: оставшихся в живых сторонников Спартака распинали на крестах, специально установленных вдоль Аппиевой дороги. Конечно, такой тип казни более известен в связи с Иисусом Христом. Другим уделом предводителей побежденных армий было участие в триумфе полководца-победителя в качестве одного из трофеев. После этого в любом случае следовала смертная казнь: так, Верцингеторикс был удушен. История Рима, увы, полна насилия.

Восстание Спартака – важная составляющая нашего современного представления о Древнем Риме. Во многом так получилось благодаря знаменитому фильму Стэнли Кубрика («Спартак», 1960), в котором рабство олицетворяло собой порочность римской политической системы – той самой, которая позже распнет Иисуса. Вообще христианская общественность традиционно критически относится к исторической роли Римской империи (конечно, до принятия Константином христианства в качестве официальной религии). Аналогичный ракурс находим в таких фильмах, как «Бен-Гур» (1925 и 1959), «Деметрий и гладиаторы» (1954), «Гладиатор» (2000), а также в американском сериале «Спартак: Кровь и песок» (2010).

Были в Италии и другие крупные восстания рабов, например на Сицилии в 139–132 и 104–100 годах до н. э., но все они были подавлены. Восстание на Сицилии (104–100) даже приостановило поставки зерна на полуостров, поэтому гнев Рима был страшен: в 132 году были убиты 20 тысяч сдавшихся рабов. Сицилия была также крупнейшим производителем и поставщиком вина.

Страх господ перед рабами привел к тому, что был принят следующий закон: если раб убивает хозяина, то наказание за это несут все рабы домохозяйства. Изредка принимались законы, смягчавшие удел рабов (как, например, Lex Petronia, согласно которому хозяевам было запрещено продавать своих рабов для участия в боях с животными на арене), но в целом обращались с ними жестоко и бесчеловечно. Частью этого жестокого мира были такие зрелища, как гладиаторские бои до смертельного исхода. Не лучше обращались и с животными, которых тоже убивали ради забавы.

[ZHAN]

Рабство – самый показательный пример неравенства римского общества, однако проявлялось оно и во множестве других жизненных ситуаций. Формально граждане Рима были равны, но, как и в Англии в XIX веке, ситуация была очень разной для богатых и бедных, мужчин и женщин, родителей и детей, старших и остальных сыновей. И, даром что не рабы, земледельцы-арендаторы были в очень трудном экономическом положении, регулярно выплачивая налоги и плату за землю. Они, по сути, были предтечей средневековых вилланов и крепостных. Конечно же те, кто землей владел, были в куда более завидном положении.

Именно поэтому равенство, которому учило христианство, воспринималось как подрыв традиционных общественных устоев. Долгое время преследуемые христиане-монотеисты не признавали также и пестрый пантеон олимпийских богов, в который при желании можно было включить и императора. В христианских храмах того периода, таких как базилика IV века в Аквилее, сохранились потрясающие мозаики, изображающие библейские сюжеты. При этом не все еще раскопано и восстановлено. В ряде сельских регионов римские языческие культы сохранялись вплоть до VI века, однако к концу IV века бо́льшая часть Италии уже христианизировалась.

Обожествление императоров не спасало их от убийц, заговорщиков и мятежников. Так, не своей смертью умерли многие императоры, начиная с Калигулы, Клавдия и Нерона. Те, кто находился у власти долго и уверенно – Веспасиан (69–79), Тит (79–81), Траян (98–117), Адриан (117–138) и Септимий Север (193–211), – утверждали свой авторитет в военных походах, что становилось залогом дальнейшего повиновения. В свою очередь, поражения стабильность ослабляли, особенно если сам император погибал во время военной кампании, как Юлиан Отступник (пр. 361–363), убитый в битве с войсками персидской империи Сасанидов.

[ZHAN]

Знания о мире римляне унаследовали от греков. Понимание того, что известный им мир был лишь малой частью земного шара, также было взято от них же. Греки были неутомимыми исследователями и – что немаловажно – составителями карт.

В 15 году историк Страбон указывал на то, что греческие представления о мире сформировались уже внутри римской культуры. Так, он пишет о древнегреческом философе Кратете из Малла, который в 150 году до н. э. создал первую модель глобуса с диаметром около трех метров, живя и работая в Риме. На этом глобусе по четырем сторонам света были изображены четыре примерно одинаковых континента, разделенные водой. Именно идея всеобщего равновесия стояла за представлениями наших предков о наличии большого южного континента.

Греческий астроном и географ Птолемей (ок. 90 – ок. 168) работал в Александрии, когда Египет уже был римской провинцией. Он создал географический справочник с примерными координатами 8000 пунктов. Сделать изображение Британии ему удалось благодаря римскому завоеванию острова в 43 году.

Прекрасные землемеры, римляне умели рисовать в масштабе, а карты использовались ими для самых разных целей. Составление карт ассоциировалось с имперскими амбициями: нанесенные на карту новые земли должны принадлежать Риму! Были и карты, выписанные в мельчайших подробностях: так, в самом Риме на одной из стен красовалась подробная карта города, Forma Urbis Romae.

Процесс накопления информации был отражением тех успехов, которые были достигнуты в системах военного и государственного управления. Конечно, ведь, чтобы править империей, нужно знать о ней как можно больше. В IV веке Флавий Вегеций в своей масштабной работе «О военном деле» утверждал, что в распоряжении военачальника должна быть карта, которая указывала бы не только расстояния в количестве шагов, но также и качество дорог, возможные короткие пути, имеющиеся на местности объекты, горы и реки.

Действительно, знаменитая «Пейтингерова скрижаль» (Tabula Peutingeriana) – копия с древней римской карты приблизительно IV века, сделанная в XII веке, – это не просто топографическая карта, но настоящий инструмент для выстраивания маршрутов, и потому она вытянута как длинная пергаментная лента. На карте указаны горы и подробно изображена сеть дорог, особенно в непосредственной близости от городов.

Другой, менее известный источник, так называемая «Равеннская космография», представляет собой перечень более чем 5000 названий населенных пунктов и географических объектов по всей империи. Она была создана в 700 году, составитель неизвестен, однако по охвату информации ясно, что он обладал доступом ко многим картам и источникам.

[ZHAN]

Конечно, римляне побеждали не всегда. Были и сокрушительные поражения, среди которых необходимо назвать разгром армии Красса парфянами в битве при Каррах в 53 году до н. э., а также потерю сразу трех легионов Публием Квинтилием Варом в 9 году н. э. в сражении с германцами в Тевтобургском лесу. Из-за этих неудач римская экспансия на время приостанавливалась.

Однако в конце II века захватнические набеги ощущала на себе уже сама Римская империя. В 167–170 годах варварские племена маркоманов и квадов захватили север Италии. Рим был лакомым куском. В середине III века под ударами самых разных захватчиков империи пришлось разделиться на две части.

Впрочем, нападения извне были разрозненными и спорадическими, поэтому долгое время Римская империя успевала оправиться от того или иного вторжения. При императоре Аврелиане (пр. 270–275) вокруг Рима была построена новая оборонительная стена с большим числом башен. Диоклетиан (пр. 284–305) пытался оптимизировать управление империей, создав так называемую тетрархию, когда власть в стране была разделена между двумя августами и двумя цезарями. Однако в итоге это привело к полному разделению на две автономные империи – Восточную и Западную.

Власть переместилась в новый центр – Византий (позже Константинополь), основанный Константином I в 330 году. В 312 году император принял христианство, а важность прежних языческих культов была существенно умалена. Превращение Восточной империи в христианское государство разорвало преемственность с наследием Античности, и в итоге – во времена, когда была необходима консолидация для защиты от внешнего врага, – империя переживала внутренний раскол. Византий стал символом новой жизни империи, в то время как Рим олицетворял консерватизм и приверженность старым традициям.

Большой вопрос:

«Пятнадцатого октября 1764 года в Риме я сидел, полон дум, среди развалин Капитолия. В храме Юпитера босоногие монахи пели вечерню. И тогда мне впервые явилась мысль написать историю Вечного города».

Так сам Эдвард Гиббон в своих «Воспоминаниях» пишет о замысле «Истории упадка и разрушения Римской империи», многотомного труда, выходившего с 1776 по 1788 год и ставшего одним из шедевров исторической науки. В том, что Гиббон занялся историей Рима, не было ничего удивительного, поскольку вопросы упадка и крушения Римской империи давно занимали умы европейских историков.

Сыграли ли решающую роль внутренние факторы или всему виной нашествие варваров?
Было ли падение Рима закономерным или стало неожиданностью?
По этим и другим вопросам специалисты спорят до сих пор.

Менее богатая и населенная Западная империя оказалась неспособной сдерживать нападения варваров, а недоверие восточных соседей лишило государство братской поддержки. Границы, идущие по Рейну и Дунаю, были прорваны, и Италия оказалась под ударом. При этом многочисленные армии, находящиеся в других пределах империи, помочь не могли.

Сначала Рим пережил нападение гуннов, потом в 401 году Италию захватил вождь вестготов Аларих. В 410 году, несмотря на то что стены города выдержали осаду, римлянам пришлось сдаться из-за голода. После падения Вечного города Италию заполонили орды захватчиков – готы, гунны, вандалы. Последние в 455 году разграбили Рим, а в 468 году захватили Сицилию. Ведомые Аттилой, в 452 году гунны разрушили крупный город Аквилею, жители которого были вынуждены искать спасения в близлежащей прибрежной болотистой местности. Именно так зародилась Венеция.

Имела место и политическая нестабильность: в период с 394 по 476 год на престоле Западной империи сменилось девятнадцать правителей. Власть к своим рукам прибирали в основном крупные военачальники, некоторые из них (например, Одоакр) даже были по происхождению варварами. Разорвались военные, политические и административные связи с бывшими провинциями.

В 476 году Одоакр сместил Ромула Августула, последнего императора Западной Римской империи. Правителям пришлось базироваться в Равенне. Впрочем, вторжение варваров нельзя назвать исключительным фактом римской истории. Более организованные и богатые общества всегда подвергались нападкам (например, китайская империя Хань). При этом остается ряд спорных вопросов, в частности, какую роль сыграло христианство.

Имперский Рим исчез, но начиная с VI века Византия смогла восстановить контроль над большей частью Южной Италии, удерживая его до конца XI столетия. Так, погибнув, Римская империя возродилась, и, помимо прочего, были сохранены связи с Грецией, традиционно способствовавшие культурному богатству и гибкости Рима.

Влияние Византии распространялось и дальше на север, особенно ощущаясь в Равенне и Венеции. Достопримечательности Равенны, многие из которых включены в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, стоит посетить хотя бы ради византийских мозаик, созданных Климтами Древнего мира. Особенно впечатляют творения V века, сохранившиеся в Мавзолее Галлы Плацидии, Арианском баптистерии, Баптистерии православных, Архиепископском музее, а также мозаики VI века, украшающие базилики Сан-Витале и Сан-Аполлинаре-Нуово. Византийские монастыри встречаются по всей Италии, например находящееся к юго-востоку от Рима аббатство Санта-Мария-де-Гроттаферрата 1004 года постройки.

Мозаика с изображением императора Юстиниана I с нимбом. Базилика Сан-Витале (Равенна), 547

[ZHAN]

Однако образ Рима как могущественной империи формировал образ Италии еще долгие века. Особенно это касается Священной Римской империи, одной из ведущих политических сил Европы с момента создания ее в Риме Карлом Великим в 800 году до падения в 1806 году.

Однако территориальной преемственностью влияние Рима не ограничивалось. Наследие имперского Рима (точнее, свое видение этого наследия) использовали такие масштабные фигуры, как Наполеон, а республики и конституционные монархии всех мастей с готовностью черпали из традиций Рима республиканского. Так, верхняя палата парламента юной американской республики была названа сенатом.

Если же говорить об искусстве, то художники революционной Франции, такие как Жак Луи Давид, который учился в Риме, опирались на иконографию и образность Римской республики: вспомним «Клятву Горациев» (1784) и «Сабинянок, останавливающих сражение между римлянами и сабинянами» (1799). Наполеон, придворным художником которого был Давид, безусловно, наслаждался этими римскими аллюзиями.

В XIX веке европейцы использовали имперский Рим как модель для выстраивания собственных империй. Должностные лица, как губернаторы в колониях, так и дипломаты, с охотой брали на себя роль проконсулов – глашатаев цивилизации (то же видим и в американском экспансионизме). В частности, римские реминисценции вдохновляли Британскую империю.

Период Рисорджименто зиждился на идее римского возрождения, и слава и наследие Рима всегда упоминались в речах, письмах и произведениях его участников. Неудивительно, что и для фашистов, пришедших к власти в 1922 году при Бенито Муссолини, концепция национального возрождения через кровавые жертвоприношения смогла получить больший исторический резонанс, поверку и целеполагание с оглядкой на имперский Рим. В языке, мировосприятии и иконографии итальянского фашизма именно этот мотив стал основополагающим. Прямой отсылкой явился так называемый ликторский пучок, который использовался в качестве символа фашистской партии. Маршал Родольфо Грациани, в 1930 году назначенный вице-губернатором Киренаики (Восточная Ливия), устроил жесткое «умиротворение» колонии вполне в духе древнеримского покорения варварских племен. В 1932 году он назвал навязанный им региону мир не иначе как Pax Romana.

2000-летие со дня рождения первого римского «императора» Августа (63–14) отмечалось в 1937–1938 годах с большой помпой. Муссолини начал празднование с открытия большой археологической выставки, а завершил открытием восстановленного Ara Pacis Augustae, большого алтаря, построенного в 13 году до н. э. и посвященного богине Августова мира в память о том мире, который воцарился после побед Октавиана во Франции и Испании. Выделялись также и деньги на соответствующие научные работы. В 1935 году Национальный исследовательский совет (Consiglio Nazionale delle Ricerche) приступил к осуществлению крупного проекта по составлению наиболее полной карты Римской империи. Были проведены археологические раскопки, в частности в Ливии, где они начались в 1911 году, как только итальянские завоеватели высадились в Триполи. Ливия изображалась как бывшая часть Римской империи, а значит, часть итальянского наследия.

Празднования 1937–1938 годов также были посвящены безжалостному завоеванию Абиссинии (Эфиопии) 1936 года – завоеванию, после которого Муссолини провозгласил создание Второй Римской империи. Восхваляя первую – классическую – империю, режим прославлял сам себя. Муссолини особенно умело пользовался приемами такого рода. Он культивировал имперский стиль правления, пытаясь переопределить его на свой лад. Помимо прочего, такой стиль был призван высветить отличие режима от куцей итальянской монархии и ограниченных полномочий предшественников дуче на посту премьер-министра. Для Муссолини его «Третий Рим» должен был стать центром доктрины и практики фашизма.

Археологическая выставка Mostra Augustea della Romanita, открытая в 1937 году, была организована Министерством народной культуры и субсидировалась Муссолини из специальных фондов. На масштабной выставке были представлены слепки статуй, архитектурные проекты, модели инженерных и военных машин, а также обширные карты империи – и все это с особым упором на Августа и его легионы. Выставка стала демонстрацией предполагаемой роли фашистского режима в восстановлении величия Италии и пользовалась успехом у путешественников. Гитлер был на ней дважды.

Так же и с кинофильмами. В «Сципионе Африканском» (1937), в котором в качестве массовки приняли участие много настоящих солдат, победа Сципиона над Ганнибалом в битве при Заме была представлена как предшествующая завоеванию Абиссинии Муссолини.

Муссолини заявил:

«Рим – это наша отправная точка, наш нрав и наш миф».

Он лично участвовал в расчистке центра города для освобождения пространства вокруг памятников древнеримской архитектуры, таких как, например, театр Марцелла, который до этого был загроможден другими зданиями. Театр был полностью раскопан в 1926–1932 годах. Подобное происходило и в других городах. В Римини в 1935 году были снесены более поздние здания вокруг Арки Августа, построенной при жизни императора.

Сегодня нельзя не поражаться количеству сохранившихся по всей Италии следов древнеримской эпохи. Многое при этом не сразу бросается в глаза: системы полей, система дорог, а также расположение городов, плотин и мостов. Римским наследием можно считать и христианство, которое было принято во времена империи. Вовсе не случайно Рим стал центром католической церкви. Вечный город принимал множество паломников, и нынешних туристов можно в некотором смысле считать преемниками тех традиций.

[ZHAN]

Свергнув последнего римского императора и объявив себя «королем Италии», Одоакр пытался поддерживать величие Рима, который продолжал привлекать внимание и Византии (Восточной империи), и варварских племен. Так, правитель остготов Теодорих в 488–492 годах отвоевал у Одоакра часть материковой Италии, а в 493 году занял Сицилию. Король Теодорих с уважением относился к римскому наследию, и по его приказам многие древние строения и памятники, в том числе в Равенне, были восстановлены. Впрочем, могущественному королевству Теодориха было не суждено просуществовать долго.

В период с 535 по 555 год византийцы по приказу императора Юстиниана I (пр. 527–565) и под предводительством одаренного полководца Велизария захватили бо́льшую часть материковой Италии, Сицилию и Сардинию, а также юго-восточную часть Испании и Тунис. Византийская армия провела несколько блестящих кампаний, разгромив вандалов и остановив вторжение франков на севере Италии. Однако захватить всю Италию не удалось. С тех самых пор никому не удавалось заполучить контроль над всем полуостровом, и впервые объединиться Италия смогла только в 1870 году. А в 660-е годы император Констант II даже перенес столицу Византийской империи в Сиракузы на Сицилии. Однако вскоре император был убит, и главным городом вновь стал Византий.

В 568 году варварское племя лангобардов пересекло Альпы, а к 751 году они захватили значительную часть Италии, в том числе Равенну, бывшую средоточием византийской власти. Но заполучить контроль над всем полуостровом (воистину, невыполнимая задача) тогда вновь не удалось. Резиденцией короля лангобардов был город Павия на севере Италии. Герцогства Сполето и Беневенто в Центральной и Южной Италии контролировались лангобардами уже не в полной мере, а самые южные регионы (Калабрия, Апулия) и Сицилия по-прежнему принадлежали Византии. В 654 году лангобарды приняли христианство. Подобные обращения в веру способствовали укреплению культурного влияния Рима.

По лангобардскому королевству удар первым нанес в 753–756 годах предводитель франков Пипин Короткий, а затем в 773–774 годах довершил разгром его сын Карл Великий. Символическим актом стала коронация в Риме папой Львом III Карла в качестве императора Священной Римской империи. Так прерванная в 476 году линия правителей империи была восстановлена в 800-м. Величие Италии возродилось, но с легкой руки внешних властителей и на их условиях. Рим и значительная часть Италии отошли к королевству франков. При этом центром империи Карла Великого был Аахен.

Коронация Карла была одинаково важной как для франков, так и для пап римских, церковная власть которых благодаря этому сильно укреплялась. Папский престол получал поддержку в противостоянии с православной Византией, а также с другими святителями западной церкви. Впрочем, именно политика пап, изначально направленная на консолидацию, в долгосрочной перспективе приведет к раздроблению политической власти в Италии.

Искомой стабильности достичь не удалось, поскольку в 817 году королевство франков было поделено между наследниками Карла Великого. Бо́льшая часть Италии предназначалась его сыну Лотарю, однако и она в итоге была разделена, в результате чего появилось королевство Италия. В 951 году королевства Италии и Германии (две трети империи Карла) были объединены под властью Оттона I, правителя Германии из Саксонской династии. На деле, однако, Италия оказалась расчлененной: на юге располагалось несколько независимых государств, в частности Беневенто, Капуя и Салерно, а в центре была создана так называемая Папская область. Апулия, Калабрия и Неаполь продолжали находиться под контролем Византии, в то время как Сицилия в период с 827 по 965 год была захвачена маврами.

Смогла бы более сплоченная Италия дать маврам отпор, сейчас сказать трудно, потому что даже в этом случае вряд ли получилось бы своевременно переправить необходимые силы на остров. Под контролем мавров также некоторое время был порт Бари в Апулии (с 841 по 871 год), а почти все побережье полуострова страдало от периодических арабских набегов. Но в 849 году большой арабский флот полностью уничтожен союзными силами Неаполя, Салерно, Амальфи, Сорренто и Гаэты. После этой победы на невизантийском юге Италии больше не осталось ни одного арабского поселения. Владения Византии были ближе всего к арабскому северу Африки, однако империи приходилось сосредоточивать внимание и силы в других краях. Поэтому ее итальянские провинции были наиболее уязвимыми.

[ZHAN]

Внутренние распри привели к тому, что в 826 году на Сицилию вторглись арабы. Византийский командующий островным флотом Евфимий поднял мятеж против власти Константинополя, провозгласив себя императором. Неспособный, однако, действовать в одиночку, он призывает на помощь эмира из династии Аглабидов. Так началось арабское нашествие на остров.


Захваченный в 831 году Палермо стал столицей завоевателей в противовес византийским Сиракузам, сдавшимся лишь в 878 году. В 902 году пал Тавромений, а в 906 году – последняя византийская крепость недалеко от Мессины.

Арабы привезли на Сицилию цитрусовые, рис и шелковицу. Также, используя труд рабов, они выращивали там сахарный тростник. Переселившиеся из Магриба и Испании арабы составили социальную и политическую элиту острова, которая, впрочем, очень скоро стала ощущать себя всецело сицилийской. Многие местные жители приняли ислам, и, хотя определенные черты византийской культуры сохранились, Сицилия стала мусульманской, а арабский язык использовался повсеместно. Конец X столетия стал периодом процветания и независимости.

Однако этнические распри между арабами и берберами, а также между первыми и последующими переселенцами вкупе с политическим расколом XI века подготовили почву для нормандского завоевания.

Набеги с захватом рабов играли важную роль, поскольку мусульманское общество тех времен опиралось на рабство. Вероятно, из-за угрозы подобных рейдов поселения в Италии начали строить не на самом побережье, а, как на Сицилии, на возвышенностях, которые было легче оборонять и с которых было легче наблюдать за морским горизонтом. Впрочем, так строились еще и из-за другой угрозы, а именно распространения на прибрежных равнинах таких болезней, как малярия. К тому же вода на побережье могла быть солоноватой.

Итак, долгое время главной проблемой были рейды мавров, однако в 860 году Пиза была разграблена викингами.

Нестабильность, охватившая Италию в V веке, привела к тому, что во многих городах жизнь почти остановилась. Однако некоторые все-таки уцелели, в частности Рим, Неаполь и Равенна, а другие места и вовсе начали развиваться. Например Амальфи: город был хорошо защищен от нападения с суши и вскоре стал центром богатой морской республики, занимавшейся торговлей по всему Средиземноморью. Следующей возвысилась Венеция. При этом всюду застройка велась под бдительным присмотром Церкви.

В более общем плане за спадом в V веке последовал рост населения как в городах, так и в сельской местности. Схожие процессы восстановления и роста имели место также в период с XI по XIII век. Строились монастыри.

Вместе с тем были у этих процессов и отрицательные стороны. В частности, развитие сельского хозяйства привело к дальнейшей вырубке лесов, что, в свою очередь, усугубило эрозию почв.

Всякое краткое изложение основных событий «темных веков» (раннего Средневековья), как и последующих периодов, рисует перед нами картину, с одной стороны, постоянного стремления к величию (одна из форм которого союз с кем-то более великим), а с другой – тенденций к региональному сепаратизму.

Так, Италия всегда искала союза с папством и католической церковью, однако на политической арене занимала несчастливое место на водоразделе соперничающих политических систем. Свою роль здесь сыграли и географические особенности Италии, и экономические и культурные преимущества налаживания связей с соседними цивилизациями.

Северная Италия всегда смотрела по ту сторону Альп, или скорее из-за Альп смотрели на нее. Особенно это касалось отношений с правителями Священной Римской империи. Главный имперский путь – Via Imperii – проходил через перевал Бреннер.

Сицилия и Апулия, в свою очередь, оказывались в гравитационных полях Греции и арабского севера Африки.

Венеция смотрела как на Византию (через Адриатику), так и на север и запад.

[ZHAN]

В XI веке в Италии появились норманны – в определенном смысле последний варварский народ-завоеватель, так как они были потомками викингов, осевших в 911 году в Нормандии, на севере Франции.

Эти отчаянные авантюристы сначала играли весомую роль профессиональных наемников, участвуя в многочисленных военных конфликтах, которые раздирали юг Италии. Но затем они начали диктовать свои правила. Так, в 1058 году Ричард, граф Аверсы, стал правителем Капуи.

Но самым деятельным был Роберт Гвискар (ок. 1015–1085), шестой из двенадцати сыновей Танкреда Отвиля, бедного нормандского дворянина. В Южную Италию в поисках лучшей доли отправились восемь его сыновей.

Подобно тому как пришлось действовать Пьемонту в середине XIX века и как не удалось «сработать» Муссолини, норманны умело пользовались враждой других держав и политических сил, в частности Священной Римской империи, папы и Византии.

В 1059 году папа Николай II признал за Гвискаром титул герцога Апулии в обмен на поддержку в борьбе с римскими дворянами, которые пытались контролировать папскую власть. В 1060 году Роберт Гвискар изгнал византийцев из Калабрии, а в 1071 году, несмотря на помощь Венеции, пали последние оплоты Византии в Италии – порты Бриндизи и Бари. В 1077 году к норманнским владениям в Южной Италии присоединилось и лангобардское княжество Салерно. В 1081 году Гвискар пересек Адриатику, а умер в 1085 году во время подготовки к осаде Константинополя.

Еще в 1038 году византийцы начали использовать норманнов в качестве наемных воинов в борьбе с арабами за Сицилию. В конечном итоге у арабов ее отвоевал младший брат Гвискара – Рожер. Палермо покорился норманнам в 1072 году, а в 1091 году Рожер установил контроль над всем островом.

Его сын Рожер II Сицилийский (пр. 1105–1154) после смерти внука Роберта Гвискара Вильгельма II в 1127 году стал герцогом Апулии, оказавшись практически единоличным правителем Южной Италии. В 1130 году он воспользовался очередным расколом в борьбе за папский престол, поддержав одного из соперничающих понтификов в обмен на коронацию. На Рождество 1130 года он стал первым королем Сицилии.

Это норманнское завоевание было не таким молниеносным, как в 1066 году в Англии, но не менее значимым с исторической точки зрения.

Занимаясь политической консолидацией, Рожер не мог не нажить себе врагов как внутри своего королевства, так и среди могущественных соседей. Германский император Лотарь II (правитель Священной Римской империи), имевший виды на Италию, отказался признавать новое королевство и в 1135 году начал вторжение. Папский престол также не благоволил Рожеру II, ведь короновавший его Анаклет II в итоге борьбу проиграл, и все его действия победивший папа признал незаконными.

Борьба за юг Италии продолжалась до 1139 года: в 1134 году Рожер Сицилийский взял Капую, в 1138 году – Неаполь, в 1139 году – Бари.

Сицилия и Южная Италии были важным местом исторического перекрестья культур, в частности арабской, византийской и североевропейской. Наблюдалось это и в архитектуре, и в нравах палермского двора, и в интеллектуальной деятельности – например в картографии.

Сделав столицей Палермо, поскольку из него было ближе до Неаполя, чем из Сиракуз, король Рожер умело организовал административное управление островом.

[ZHAN]

Ярчайшим примером сицилийского космополитизма стал шедевр арабской картографии – карта известной в то время части мира в виде серебряной планисферы на бумаге, созданная географом Ал-Идриси специально для короля Рожера.

Арабский ученый работал над ней 18 лет и закончил в 1154 году, но в 1160-м карта была уничтожена. Однако сохранились входившие в «Книгу Рожера» географические заметки и атласы.

Ал-Идриси отмечал, что король Рожер хотел знать свои владения во всех подробностях и обладать наиполнейшими знаниями о них и обо всех прилегающих землях.

Во многом географ полагался на труды Птолемея.

[ZHAN]

Что касается Северной Италии, то она оказалась в эпицентре политической борьбы между германскими правителями Священной Римской империи и папским престолом.

В теории две политические силы должны были составлять единый фронт, но на практике разнились и их взгляды на ведение дел в Италии, и идеологические установки в целом. Грубо говоря, можно сказать, что император и папа постоянно пытались превзойти друг друга. Папство хотело быть организующим институтом всего западного христианского мира, в том числе для того, чтобы быть влиятельнее Православной Византийской церкви.

Во время так называемой «борьбы за инвеституру» честолюбивый и решительный папа Григорий VII (1073–1085) объединил соперников императора Генриха IV (пр. 1084–1106), подорвав авторитет правителей Священной Римской империи. Во время знаменитого «хождения в Каноссу» в 1077 году Генриху пришлось в течение трех дней покаянно умолять понтифика о прощении. Однако дарованное в итоге прощение прекратило противоборство между двумя престолами лишь на короткое время. В этой борьбе на стороне папы были крупные города (коммуны), в то время как правителей Священной Римской империи поддерживала знать. Некоторые миланские хронисты тех времен проводили прямые параллели между этим противоборством и противостоянием республиканского и императорского Рима.

Впрочем, у папского престола хватало врагов и среди церковных владык, и в самой Италии. Любопытно, что политическая борьба на севере и описанные ранее события, происходившие на юге страны, разворачивались в одно и то же время. Тот же папа Григорий призвал Роберта Гвискара на помощь, но тот, освобождая понтифика, попутно разграбил Рим. Григорий был вынужден бежать на юг Италии и умер в мае 1085 года в изгнании в Салерно.

Противоборство продолжалось, а города и владения были вынуждены примыкать к одной из враждующих сторон. Борьба становилась все более ожесточенной, всеобъемлющей и сложной. В конце концов две воющие стороны стали называться «гвельфы» (сторонники папы) и «гибеллины» (сторонники германского императора). При этом, относя себя к одному или другому лагерю, люди руководствовались не столько конкретными принципами, сколько желанием заручиться внешней поддержкой.

Несколько раз императоры выдвигали антипап, становившихся соперниками действующих понтификов в претензии на папский престол. Интересно, что при этом никто и не думал оспаривать идею единой Римско-католической церкви и необходимости иметь только одного ее главу. В ходе противостояния со Священной Римской империей папство расширило свои владения в Италии, которые, впрочем, приходилось защищать. Именно поэтому в Италии в те времена было построено огромное число замков, и многие из них сохранились до сих пор.

В Северной Италии уже другой император, Фридрих Барбаросса (пр. 1152–1190), твердо решивший присоединить к своим владениям всю Италию, в итоге потерпел поражение, проиграв войскам Ломбардской лиги в битве при Леньяно в 1176 году. Основанная в 1167 году, Лига включала такие города, как Комо, Бергамо, Новара, Верчелли, Милан, Брешия, Алессандрия, Пьяченца, Мантуя, Парма, Реджо, Модена, Феррара, Болонья, Имола, Римини. В 1183 году Барбаросса (что в переводе с итальянского означает «рыжая борода») был вынужден подписать в городе Констанце мир с Ломбардской лигой, в соответствии с которым города сохраняли большинство своих старинных вольностей. Одной из подоплек этого конфликта был очередной папский раскол.

Сын Фридриха Барбароссы император Генрих VI (пр. 1191–1197), в 1186 году женившийся на наследнице сицилийского престола, получил власть над Южной Италией, но, увы, погиб в юном возрасте. Еще одна несбывшаяся надежда, которыми полна история Италии.

Сын Генриха VI и Констанции Сицилийской император Фридрих II, которого современники называли не иначе как «Чудо мира» (Stupor Mundi), был очень разносторонним и одаренным человеком. Вырос он в Южной Италии и сначала стал королем Сицилии (1198), а два года спустя – императором Священной Римской империи (1220). Фридрих хотел сосредоточить имперскую власть в Италии, но был отлучен папой от церкви. В итоге ему пришлось противостоять союзу папы Иннокентия IV и ломбардских городов.

На Сицилии, где император проводил бо́льшую часть времени, он жестоко подавил восстание мусульман, поднявшееся еще в 1189 году. Дело в том, что в гористой местности в самом сердце острова мусульмане образовали практически независимое государство, противостоявшее христианам и ожидавшее поддержки со стороны арабских держав. И потом в периоды с 1220 по 1224 год и с 1244 по 1246 год Фридрих в ходе еще двух военных операций уничтожил всех мусульманских мятежников на Сицилии.

Другие внутренние враги – например возрожденная в 1226 году Ломбардская лига – воевали с ним с большим успехом, хотя и их армию Фридрих разбил в битве при Кортенуова (1237).

Великий поэт Данте превозносил Фридриха, правившего до 1250 года, как последнего истинного императора, потому что никто из последующих правителей больше не короновался в Риме. Во время Шестого крестового похода Фридрих захватил Иерусалим и в 1229 году короновался там.

Покровитель наук и искусств, Фридрих основал в 1224 году университет в Неаполе, который до сих пор носит его имя. Среди его наставников был даже имам, он говорил на шести языках, включая арабский, а при дворе его были арабские, греческие и еврейские ученые. При Фридрихе также расцветала архитектура. Он способствовал внедрению арабской и греческой науки в Италии и по всей Европе, а также развитию народных итальянских наречий и литератур.

Старший сын Фридриха Конрад (пр. 1250–1254) продолжил борьбу с папой римским, однако во время правления его сына Конрадина (1254–1258) власть над Сицилийским королевством фактически находилась в руках его дяди, незаконнорожденного сына Фридриха Манфреда (официально правил 1258–1266). Это обстоятельство сыграло на руку папе Александру IV (1254–1261), который, продолжая начатую при Иннокентии III (1198–1216) политику, объявил об утрате Гогенштауфенами сицилийского престола, который в итоге был предложен папой-французом Урбаном IV (1261–1264) королю Франции Людовику IX. Тот передал его своему брату Карлу Анжуйскому, которого в 1266 году папа Климент IV (1265–1268) объявил королем Сицилии.

Карл победил Манфреда при Беневенто в 1266 году (Манфред был убит) и Конрадина в битве при Тальякоццо (1268). Последний законный отпрыск императорского дома Гогенштауфенов был обезглавлен на площади Пьяцца-дель-Меркато в Неаполе и похоронен в церкви Санта-Мария-дель-Кармине. Господство над Южной Италией перешло в руки Анжуйской династии, младшей ветви французской королевской семьи.

Но мы-то знаем, как быстро все меняется в истории средневековой Италии. Вот и новые правители задержались на Сицилии ненадолго. Уже в 1282 году началась так называемая «сицилийская вечерня» – национально-освободительное восстание против обложивших жителей острова тяжелыми налогами представителей Анжуйской династии, на смену которым пришла династия Арагонская, правившая в Восточной Испании. Король Педро III Арагонский стал Педро I Сицилийским.

До самой смерти Джованны II Неаполитанской, последней правительницы города из Анжуйской династии, Сицилия и Неаполь оставались разделенными, но в 1435 году под властью Арагона города объединились. В течение XIV столетия и особенно после смерти короля Роберта Мудрого в 1343 году политический раскол и повсеместное беззаконие нанесли серьезный ущерб экономике материковой части Южной Италии. Между тем в ходе ожесточенного военного конфликта арагонцы покорили также и Сардинию, поработив многих уроженцев острова, несмотря на то что те были христианами.

При анжуйских правителях неаполитанская церковная архитектура развивалась в весьма самобытном направлении: в частности, строились размашистые храмы, некоторые из них сохранились в старом городе, особенно во францисканском монастыре Санта-Кьяра, основанном королем Робертом. Церкви эти представляют собой яркий пример того благотворного культурного взаимообмена, который наблюдался в Италии в те времена. На юге он происходил с другими средиземноморскими культурами, включая Испанию и Южную Францию, а также – по давней традиции – Грецию.

В VIII веке франкские правители предоставили на откуп папе большую часть Центральной Италии, но, не имея военной силы для устрашения и защиты, папский престол не мог установить контроль над территориями, находящимися за пределами Рима и близлежащих областей. Земли к востоку от Апеннин были фактически независимыми. Схожие проблемы возникли и с территориями, завещанными папе римскому благочестивой тосканской графиней Матильдой, которая умерла в 1115 году. Заметим, что правители Священной Римской империи всегда оспаривали законность этой передачи.

В 1140-х и начале 1150-х годов Арнольд из Брешии, религиозный деятель, критиковавший богатство и власть папского престола, предпринял неудачную попытку создать новую римскую республику. В итоге в 1155 году он был казнен по приказу императора Фридриха Барбароссы – это был кратковременный период потепления отношений между папой римским и императором.

Судьба Папской области в период раннего Средневековья была весьма изменчива. При энергичном и амбициозном Иннокентии III (1198–1216) была предпринята серьезная попытка не только улучшить систему управления областью, но и конструктивно переосмыслить притязания папского престола на конкретные территории (а также отточить способы ведения идеологической полемики). Линию эту продолжали и преемники Иннокентия, обостряя политическое соперничество внутри Италии. Заполучив ряд земель после того, как императоры отказались от части своих земель в пользу папы, а также наладив систему выдачи «булл защиты», папская власть распространилась до Адриатики, а затем и на север вплоть до реки По. Хотя большая часть этой территории осталась под властью вассалов, папы римские стали более эффективно организовывать управление своими территориями, подразделяя земли на провинции.

Папская власть была, несомненно, выше власти любого светского владыки, но у нее имелось несколько серьезных ограничений. Например, герцогство Сполето, дарованное в 756 году папе Стефану II франкским правителем Пипином Коротким, фактически было разделено на автономные города. Папство также столкнулось с недовольством народа, в том числе и в самом Риме. В 1347 году народный вождь Кола ди Риенцо смог убедить римлян восстать против аристократического правления. Затем он был изгнан, а в 1354 году при поддержке папы вновь попытался удержать власть в Риме, но был убит восставшими сторонниками аристократических семей.

За редким исключениием вроде Бонифация VIII (1294–1303), большинство средневековых пап после Григория VII (1073–1085) были людьми весьма добродетельными, особенно в отношении плотских соблазнов. Однако вовсе не обязательно быть таким же падшим человеком, как папа Александр VI Борджиа (1492–1503), чтобы содействовать карьере своих племянников, незаконнорожденных сыновей и других членов семьи, раздавая им церковные посты и земли и поддерживая во внутриполитической борьбе. Впрочем, папы вроде Иннокентия IV (1243–1254), автора увесистых трактатов по каноническому праву, а также инициатора Седьмого крестового похода (1244), также придерживались династической политики.

Бонифаций VIII стремился восстановить папское превосходство над мирскими державами, что возмутило короля Франции Филиппа IV, который в 1303 году совершил попытку похищения понтифика (политический ход, к которому прибегнет и Наполеон). В 1309 году французский преемник Бонифация Климент V (1305–1314) под давлением Филиппа IV перенес официальную папскую резиденцию в Авиньон.

Папство вернулось в Рим только в 1377 году, а через несколько месяцев спорное избрание нового понтифика привело к очередному и особенно тяжелому расколу, продолжавшемуся до 1415 года.

В «Божественной комедии», начатой приблизительно в 1307 году, Данте дал собирательный образ королей Франции как «великана», стоящего подле «шлюхи», под которой, очевидно, подразумевалось коррумпированное папство. Этот раскол, имеющий в своем основании легитимность завоевания Сицилии и Южной Италии Карлом Анжуйским, усугублял антифранцузские настроения. Примерно так же в XVII веке вся Европа не любила Испанию.

Другим результатом кипучей деятельности Церкви стало стремительное развитие монашеских орденов, самым влиятельным из которых стал основанный Франциском Ассизским орден францисканцев, утвержденный папой в 1210 году. Францисканцы практиковали деятельное пастырство в противовес отстранению от мира, характерному для традиционного монашества. Последнее играло важную роль для религиозной жизни Италии: так, крупными центрами христианской жизни были монастыри Монтекассино (основан в 529 году Святым Бенедиктом) и Монастеро Маджоре в Милане (IX век). «Золотым веком» Монтекассино стал период, когда настоятелем там был Дезидерий Беневентский, будущий папа Виктор III (1086–1087). Монастыри, соборы и церкви тех времен – прекрасные образцы романской архитектуры, среди которых можно выделить Duomo Vecchii («старые соборы») в Брешии и Верчелли.

В результате деятельности монахов в городах появились новые церкви и другие церковные сооружения, такие как базилика Сан-Франческо в Ассизи, посвященная святому Франциску и строившаяся с 1227 по 1367 год, а также церковь Санта-Корона в Виченце, законченная в 1261 году, в которой находилась редкая реликвия – часть тернового венца Христа. Эти и другие подобные строения обеспечили и пространство, и покровительство развивающейся живописи, поскольку требовалось расписывать фресками стены и оформлять алтари.

Наиболее крупными мастерами того периода были Чимабуэ (ок. 1240 – ок. 1302) и его ученик Джотто (ок. 1266–1337). Эти живописцы произвели переворот в передаче человеческого облика, преодолев стереотипы и добавив изображениям индивидуальности. Стоит лишь взглянуть на фрески 1303–1305 годов в капелле Скровеньи в Падуе. Джотто стал автором многих фресок в церкви Ассизи.

В Италии также было основано множество университетов, в частности в Болонье (1088), Виченце (1204), Ареццо (1215), Падуе (1222), Неаполе (1224), Риме (1245), Сиене (1240), Пьяченце (1248), Перудже (1308), хотя некоторым из них не было суждено просуществовать долго: университет Виченцы закрылся в 1209 году, а университет Пьяченцы просуществовал немногим дольше.

Наряду с монашеством развивалось такое явление, как мирское благочестие. Сообщества благочестивых мирян начали играть важную роль в жизни городов. В то же время мирское благочестие часто уличалось в еретических идеях. Так произошло с сектой катаров (альбигойская ересь), изначально появившейся во Франции и оттуда проникшей в Северную Италию. Создавались катарские церкви и школы.

Северная Италия номинально оставалась частью Священной Римской империи. Однако отдельные города, особенно Милан, долгое время пользовались особыми правами на самоуправление, что привело к развитию республиканских коммун. В поисках законного обоснования своих прав они оглядывались назад, на древние традиции независимости.

[ZHAN]

В «Божественной комедии» Данте описывает основание родного города Вергилия, делая акцент на важности мифа об индивидуальном происхождении и роли тайных сил. Итак, колдунья Манто нашла посреди топкой долины Минчо кусочек никем не занятой суши.

«Рассеянные кругом племена потом сюда стянулись, ибо знали, что эта суша заводью сильна. / Над мертвой костью город основали и, по избравшей древле этот дол, без волхвований Мантуей назвали».

[«Божественная комедия» цит. в перев. М. Лозинского.]

На самом же деле город был основан этрусками в X веке до н. э.

Перекрестье внутренней политики городов и внешней политики крупных держав особенно наглядно отразилось на примере Флоренции, из которой в 1267 году были изгнаны представители проимперской партии гибеллинов. В 1289 году они были искоренены окончательно. В битве при Кампальдино участвовал Данте Алигьери.

За успехом гвельфов последовало создание демократической конституции 1284 года, которая лишила флорентийцев, претендовавших на знатное происхождение, каких-либо привилегий. Впрочем, с 1296 года часть прав была им возвращена при условии вступления в гильдию: именно так в 1300 году Данте был избран приором.

В том же году флорентийские гвельфы разделились на две фракции («черные» и «белые»), одна из которых стремилась заручиться поддержкой папы Бонифация VIII, призвавшего в город Карла Валуа, брата короля Франции Филиппа IV. В результате подобных внутренних перипетий в 1302 году Данте пришлось бежать из города. Надежда забрезжила, когда Генрих, граф Люксембурга и будущий император Генрих VII (пр. 1308–1313), вошел в Италию и был коронован в Риме двумя папскими легатами. Он осадил Флоренцию, но не сумел захватить город, а вскоре умер от лихорадки в Пизе.

В своем трактате «Монархия» Данте писал, что император и папа одинаково получают свою власть непосредственно от Бога, имея при этом разные функции, и у папы римского не должно быть земной власти. Эта точка зрения стала влиятельной среди критиков папства и была отчетливо высказана Никколо Макиавелли (1469–1527) и его товарищем Франческо Гвиччардини (1483–1540), который в своих «Заметках о делах политических и гражданских» писал о необходимости полного размежевания государства и Церкви.

Однако до конца XVIII и даже до начала XIX века эта точка зрения политического веса не имела. В Шестой песне «Божественной комедии» Данте оплакивает итальянское государство:

Италия, раба, скорбей очаг,
В великой буре судно без кормила,
Не госпожа народов, а кабак!..
А у тебя не могут без войны
Твои живые, и они грызутся,
Одной стеной и рвом окружены…
О вы, кому молиться долженствует,
Так чтобы Кесарь не слезал с седла,
Как вам Господне слово указует, —
Вы видите, как эта лошадь зла,
Уже не укрощаемая шпорой
С тех пор, как вы взялись за удила?

Флоренция оставалась республикой, но многие другие города к концу XIII века попали под контроль могущественных олигархических кланов. Поводом для этого стали внутренние раздоры и, как следствие, потребность в более сильном правительстве. В результате наместник получал больше полномочий, а где-то и попросту захватывал власть, которую потом передавал по наследству.

Например, семейство делла Скала начало заправлять Вероной в 1263 году, а пик его могущества пришелся на середину XIV века. Кангранде I делла Скала (пр. 1308–1329) расширил сферу влияния своей семьи и вместе с семейством Висконти контролировал всю Ломбардию. Он был покровителем Данте, Джотто и Петрарки. Мастино II делла Скала (пр. 1329–1351) присоединил к контролируемым им территориям Лукку, а позже и Парму, но затем начал ввязываться в слишком большое число территориальных трений, не рассчитывая силы и ресурсы. В итоге в 1387 году семья делла Скала лишилась всякой власти.

Если же говорить о Висконти, то основателем правящего дома стал архиепископ Милана Оттоне Висконти. С 1395 года Миланское герцогство передавалось по наследству представителям семьи Висконти. В Ферраре власть в своих руках сосредоточил Аццо д’Эсте (1205–1264), и должность маркиза Феррары также стала передаваться по наследству. В 1406 году семейство д’Эсте присоединило к своим территориям Модену и Реджо. В Мантуе в 1328 году во главе города встала семья Гонзага. Знаменитый Палаццо Дукале (Дворец дожей) – свидетельство их могущества и богатства, как и базилика Сант-Андреа, построенная в 1472 году по проекту Леона Баттисты Альберти по инициативе Лодовико II Гонзага. Храм был необходим городу для хранения золотых флаконов с землей, якобы пропитанной кровью Христа.

Итак, в одних городах правили владетельные семейства, другие же становились жертвами захвата со стороны соседей. Так, Масса-Мариттима – тосканский городок рудокопов – в начале XIV века попал в подчинение к Сиене.

На тот момент еще не начала свою завоевательную деятельность на суше (terra ferma) Венеция, сосредоточив усилия на побережье Далмации (в современной Хорватии), а также в районе Эгейского моря. Там Венеция смогла воспользоваться слабостью Византии, причиной которой стало в том числе и косвенное участие венецианцев в осаде Константинополя в 1204 году во время Четвертого крестового похода. Дело в том, что крестоносцам не хватало денег на переправку до Святой земли, и в качестве платы смекалистые венецианцы попросили их сначала захватить для них далматинский порт Задар, а затем напасть на Константинополь. К 1212 году Венеция контролировала ряд ключевых территорий Византийской империи, в том числе остров Крит. В общем и целом правители Венеции показали себя умелыми политиками и хваткими дипломатами.

Только в 1339 году Венеция сменила политический курс, в результате сухопутной операции присоединив город Тревизо. Борьба между генуэзцами и венецианцами за господство в Средиземноморье вылилась в четыре войны, начиная со столкновений в 1253 году и заканчивая «войной Кьоджи» (1378–1381). В начале XIII века суда с латинскими парусами были заменены галерами, на которых перевозили арбалетчиков. Нападения с моря, захват портов и островов, переброска войска на большие расстояния с помощью галер – из этих элементов складывалось военное противостояние двух республик.

Решив устроить блокаду и заморить венецианцев голодом, генуэзцы проявили недюжинную храбрость и захватили остров Кьоджа недалеко от Риальто, самого сердца Венеции. Так они получили возможность поддерживать с моря свои галеры, удерживая при этом лагуну в блокаде. Генуэзцам также помогали падуанцы, напавшие на Венецию с запада.

Ответ Венеции была тщательно спланирован и безупречно претворен в жизнь. Под покровом ночи во всех трех каналах, связывающих Кьоджу с Адриатикой, были затоплены корабли, груженные камнями, в результате чего генуэзский флот оказался в блокаде. Одновременно с тем венецианские галеры и войска начали отвлекающий маневр, напав на Брендолу, которая закрывала Кьоджу с юга. Таким образом Венеция изгнала Геную из Северной Адриатики, начав экспансию на материк. Этот военный конфликт показал важность логистики (например, генуэзцы пытались перекрыть поставки зерна в Венецию с Сицилии), а также денег (Генуя обладала финансовыми возможностями для того, чтобы продолжать строить все больше галер и платить наемникам).

Пестрая структура власти Северной Италии контрастировала (правда, только в теории) с более консолидированным югом. На севере «государством» назывался город или группа городов, которые контролировали окружающие территории, как правило, в сотрудничестве с местными правителями. На юге, напротив, в XII и XIII веках королевство Сицилии и Неаполя по уровню организации могло сравниться с такими европейскими державами, как Франция и Англия.

Однако, если в Англии в XIV веке король правил всей страной, то во Франции власть монарха оспаривали как крупные феодалы внутри страны (например, герцоги Бургундии), так и заморские правители (английские короли). Аналогичным образом после распада Сицилийского королевства в 1282 году осуществлять контроль над материковыми территориями Неаполитанского королевства стало заметно труднее.

Власть папы римского и суверенность его владений были частично ограничены после так называемого «Авиньонского пленения пап». Но ситуация поменялась, когда Иннокентий VI (1352–1362) назначил деятельного Альвареса Карильо де Альборноса, архиепископа Толедо, кардиналом, папским легатом и главным викарием Италии. В 1350–1360-е годы Альборнос сумел восстановить могущество папского престола, сделав в период с 1354 по 1357 год вассалами Папской области Джованни Вико, владетеля Витербо, Галеотто Малатеста, правителя Римини, Монтефельтро из Урбино, Да Полента из Равенны, Джованни Манфредини из Фаэнцы, а также город Анкону. В 1360-х годах Альборнос, фактический правитель всех папских владений, смог подчинить Болонью. Однако ему пришлось столкнуться с непокорностью наемников: в 1366 году в Кампанье вспыхнул крупный мятеж.

Власть папы римского в папских владениях по-настоящему восстановилась только при Мартине V (1417–1431), происходившем из семьи Колонна, избрание которого фактически положило конец «великому расколу». На момент его вступления на престол папская власть ограничивалась только самим Римом и ближайшими окрестностями, в то время как большую часть Папской области контролировали «викарии», которые на деле были наследственными землевладельцами. Опираясь на поддержку Неаполя, в 1424 году Мартин смог победить главу кондотьеров Браччо да Монтоне, властвовавшего над всей Умбрией. Произошло это в том же году, в котором Мартин V получил контроль над Болоньей.

Самым могущественным государством на севере Италии был Милан, управляемый семейством Висконти. Наиболее предприимчивым оказался Джангалеаццо Висконти (1351–1402), который в 1378 году стал преемником своего отца, Галеаццо II, правившего совместно со своим братом Бернабо. Уже в 1385 году он вероломно заточил своего дядю в темнице и стал единоличным правителем (в следующем году Бернабо был убит). Так в стране и за ее пределами был создан характерный образ итальянского правителя – хитрого и коварного.

Решительный и жестокий Джангалеаццо расширил территории своего герцогства, в частности захватив Верону и Падую, став таким образом самым могущественным правителем северо-востока Италии. Затем, с подчинением Сиены, власть Висконти распространилась на Тоскану. Воспользовавшись слабостью папской власти на территориях к востоку от Апеннин, Джангалеаццо временно завладел и Болоньей. В 1387 году он начал строительство миланского кафедрального собора – из мрамора в готическом стиле. Полностью работа была закончена только в 1892 году, а затем в 1960–1980-х годах была произведена реставрация. В 1396 году Джангалеаццо начал строительство Чертоза ди Павиа в качестве мавзолея и личной часовни, ее достраивали в течение 70 лет после его смерти, и поэтому в ее архитектуре уже содержатся элементы стиля раннего Ренессанса.

Джангалеаццо сыграл ключевую роль в создании постоянного корпуса дипломатов. Вкупе с хорошо организованной канцелярией это учреждение стало предтечей министерств иностранных дел, возникших в последующие века. Италии будет суждено сделать огромный вклад в развитие современной дипломатии.

Титул герцога Милана, купленный у императора в 1395 году, утвердил власть Висконти, но истинной основой этой власти была многочисленная армия. Джангалеаццо сравнивал себя с Юлием Цезарем, однако его противники считали его скорее тираном вроде Нерона. В очередной раз Древний Рим задавал систему координат.

[ZHAN]

Правители приходили и уходили, города возвышались и теряли влияние, а общество при этом чутко ощущало непрерывную связь времен, ведь мир тогда еще не знал быстрого роста технологий. В течение долгих веков экономические процессы развивались очень неспешно. Часто новое надстраивалось на старом фундаменте.

В VII веке в Сиракузах собор был построен буквально поверх храма Афины V века до н. э., а в Орвието церковь Сант-Андреа, в которой в 1281 году короновался папской тиарой папа Мартин IV, появилась также в VII веке, но уже на месте римского храма, построенного, в свою очередь, еще на этрусских стенах. Церковь перестраивалась в XII и XV столетиях, а последняя реставрация была сделана в 1920-е годы.

Более того, сила и неизбывность господствующей идеологии приводили к тому, что художники век от века использовали одни и те же темы и сюжеты. Фрески из Кампосанто в Пизе, созданные в период с 1336 по 1341 год и приписываемые Буонамико Буффальмакко, «Триумф смерти» и «Страшный суд», – прекрасные примеры использования популярных в те времена сюжетов.

В то же время наряду с преемственностью были и перемены. Благодаря увеличению масштабов и объемов торговли в Средиземноморье и за его пределами, а также дальнейшему развитию текстильной и металлургической промышленности Cеверная Италия стала самым экономически развитым регионом в Европе позднего Средневековья. Юг, напротив, пребывал в состоянии стагнации и превращался в продовольственный и сырьевой придаток городов севера. Генуя и Венеция контролировали всю внешнюю торговлю Южной Италии. Кроме того, изменилась экономическая структура отдельных городов, а также их роль в народном хозяйстве региона в целом.

То был поиск выгоды, замешанный на геополитике, условиях окружающей среды, военных столкновениях и силе духа выдающихся исторических деятелей.

Например, Флоренция, которая не была в авангарде в XII веке, в веке XIII смогла противопоставить другим городам рост численности населения, а также бурное развитие торговли, производства и банковского дела. К 1300 году население города составляло уже около 120 000 человек, а, значит, Флоренция вошла в четверку наиболее населенных городов Италии (остальными тремя были Генуя, Милан и Венеция). Однако Черная смерть (бубонная чума), нахлынувшая в 1347 году и несколько раз возвращавшаяся, ударила по Италии очень больно. В 1348 году болезнь унесла почти 60 % населения Флоренции. Еще сильнее чума ударила по населению и экономике близлежащего городка Сан-Джиминьяно, что позволило Флоренции в 1353 году подчинить его себе.

[ZHAN]

Искусство на службе у нравственности – такова была идея Ospedale degli Innocenti (Оспедале дельи Инноченти), открывшегося в 1445 году во Флоренции приюта для бездомных детей.

Учреждение начали строить на деньги, завещанные богатым купцом Франческо ди Марко Датини, а затем с финансированием помогла «Шелковая гильдия» Флоренции, и в 1419 году новаторский проект архитектора Филиппо Брунеллески (создателя знаменитого купола флорентийского собора) был претворен в жизнь.

По замыслу архитектора внешний портик (крытая галерея) должен был олицетворять приглашение одновременно в новую жизнь и в город.

И само здание, и заказанные для него полотна были призваны вселять надежду. И при этом каждый ребенок, попадавший в приют, отражал неудачу городского сообщества, становясь символом семейных невзгод и неустроенности.

[ZHAN]

Соседствующие города-государства, особенно Флоренция и Венеция, опасались расширения владений Висконти, но, когда в 1402 году Джангалеаццо неожиданно скончался, они решили воспользоваться представившейся возможностью и увеличили свои территории за счет Милана. Но небольшие города-государства, такие как Пиза и Сиена, вступившие в XIV век как независимые республики, все больше и больше нуждались в могущественных покровителях.

Венеция получила наибольшую выгоду от краха власти Висконти. Ее территория распространилась на материк: было свергнуто семейство Да Каррара в Падуе, а под контроль были взяты города Беллуно (1404), Виченца (1404), Падуя (1405) и Верона (1405). Фриули и Удине присоединились к ним в 1420 году.

Во время следующего завоевательного похода Венеция захватила Брешию, в том числе тридцать четыре общины «Великолепной родины» (Magnifica Patria) на озере Гарда в 1426 году, и Бергамо в 1428 году.

По вопросу целесообразности ведения захватнических военных действий правящая элита Венеции разделилась во мнениях, однако в конечном итоге победила партия экспансионистов. Приветствовали эти действия также во Флоренции и Риме, поскольку ограничение власти Милана было на руку всем.

В 1441 году Венеция захватила также Равенну, однако управлять этим городом было крайне трудно, и в 1509 году он из-под контроля республики вышел.

Благодаря этим завоеваниям Венеция смогла вывести свою экономику на новый уровень: увеличились объемы производства железа и шерсти, государство процветало, но вместе с тем появились и новые административные обязанности. Провинциями Венеции управляли члены патрициата, венецианские дворяне.

Могущество Милана возродили сын Джангалеаццо, Филиппо Мария Висконти (пр. 1412–1447), и зять последнего, кондотьер (предводитель наемников) Франческо Сфорца (пр. 1450–1466), который, опираясь на армию, утвердился в Ломбардии и основал династию Сфорца. Получив власть, Сфорца, бывший союзником Венеции, победил просуществовавшую недолго Амброзианскую республику. Став правителем Милана, Сфорца также подчинил себе Геную, пусть и не навсегда.

На юге же Флоренция расширила свою власть в Тоскане, захватив Ареццо (1384) и – после смерти Джангалеаццо – некогда могущественную независимую Пизанскую республику (1406). К тому времени Пиза уже перестала быть крупной морской державой, способной бросить вызов Генуе, не в последнюю очередь из-за заиления реки Арно. Впрочем, Лукке удалось отбиться от флорентийского нападения в 1429 году и остаться средневековым городом-государством после недолгого правления Паоло Гуиниджи.

Внутри самих городов возникало множество столкновений между представителями различных политических групп. В то же время от города к городу ситуация была очень разной. Благодаря Венеции в Вероне был положен конец кровавым столкновениям, однако в Болонье конфликты продолжались, поскольку Флоренция заняла нейтральную позицию.

[ZHAN]

Между тем то была эпоха Возрождения – очень важный период для европейской, да и для всей мировой культуры: усилился интерес к достижениям мыслителей, художников и писателей дохристианской Античности и углубились знания о них.

На протяжении веков образование в католических странах ограничивалось обучением в монастырях и было тесно связано с богословием. Значительные интеллектуальные усилия тратились на вопросы вероучения; живопись, архитектура и музыка также во многом были на службе у Церкви. Ситуация эта отчасти сохранялась и в эпоху Возрождения, но в искусство начали проникать светские темы, а у художников появлялись покровители и меценаты из числа могущественных мирян.

Начиная с XIII века улучшение благосостояния населения в целом, особенно в городах, способствовало тому, что богатые горожане пытались дать своим детям (в первую очередь сыновьям) хорошее образование, которое начало играть все большую роль. Ключевой фигурой в создании новой гуманистической системы образования стал Витторино да Фельтре (1378–1446). Он родился в Беллуно в бедной семье, но стал величайшим педагогом эпохи Возрождения.

Витторино учился в Падуе и начал преподавать там же. Позже он переехал в Мантую, где создал школу, которая стала известна как «Дом радости» (La Casa Gioiosa). В школе он обучал не только детей своего покровителя, правителя Мантуи маркграфа Гонзага и других знатных семей, но и многих бедных детей. Их он обучал бесплатно и ко всем своим ученикам относился одинаково. В школе преподавались греческий, латынь, математика, музыка, искусство, религия, поэзия и философия. Были упразднены физические наказания, и особое внимание также уделялось физической активности. «Дом радости» послужил образцом для многих школ по всей Европе.

Более образованные и обеспеченные представители среднего класса стали нанимать художников для украшения своих домов, а свободное время стало принято проводить за культурными беседами. Математика была важна, помимо прочего, для грамотного ведения отчетности. Метод двойной бухгалтерии был изобретен именно в Италии.

Литература, в том числе философия, была важной частью времяпрепровождения эпохи Возрождения. Хотя латынь знали все, но все больше произведений стало создаваться на итальянском языке. Благодаря меценатам ученые погрузились в изучение монастырских библиотек, а именно тех латинских и греческих текстов, которые до этого известны не были.

В XIV веке группа итальянских ученых, вдохновившись идеями Петрарки, предложила новую систему образования, основанную на изучении древнегреческих и латинских текстов (так называемое studia humanitas). В учебный план были включены пять основных дисциплин: риторика, поэзия, грамматика, история и философия. Богословия в плане не было, хотя ученые-гуманисты христианского вероучения ни в коем случае не отрицали (как их преемники в XIX веке). Но акцент был перемещен с вопроса о том, как человек должен служить Богу, на то, как добродетельному человеку следует себя вести. В итоге идеи и принципы гуманизма начали распространяться по всей Италии, а потом и за ее пределы.

Эпоха Возрождения стала расцветом художественного творчества. До сих пор всем знакомы имена Рафаэля, Микеланджело и Леонардо да Винчи. Однако эти творцы, ставшие символами искусства Ренессанса, были частью целой традиции, выработавшей новый художественный язык. Появилось понимание перспективы (пример – фрески Мазаччо во флорентийской церкви Санта-Мария-дель-Кармине), более точно стало изображаться человеческое тело (скульптуры Донателло, в частности изваяния святого Георгия и Давида, хранящиеся в музее Барджелло во Флоренции). Архитектура также испытывала влияние Античности, ведь именно на древние классические образцы опирался Брунеллески, задумывая собор, который возводили с 1420 по 1436 год, купол которого стал символом Флоренции.

Художественное творчество и развитие культуры вышли на передний план во многих городах, но особенно в Венеции, Риме и Флоренции. В XV веке («кватроченто») впереди всех была Флоренция, а Рим и Венеция перехватили эстафетную палочку в XVI столетии («чинквеченто»). Среди наиболее значимых творцов того периода необходимо назвать Рафаэля, Микеланджело, Джорджоне, Тициана и Тинторетто.

Статуя Леонардо да Винчи во Флоренции

Ренессанс в Италии питался взаимодействием разнообразия. Флорентийский историк Франческо Гвиччардини (1483–1540) писал, что территориальная раздробленность страны породила дух соперничества, который подстегивал мастеров из разных городов. Такая ситуация играла на руку как отдельным городам, так и развитию итальянской городской культуры в целом. Крупные города становились центрами политических противостояний, что нередко способствовало развитию искусств и интеллектуальной деятельности. Городские элиты во всех отношениях претендовали на роль аристократии.

Однако искусство процветало не только в городах-республиках, но и в южных королевствах, таких как Неаполь, под покровительством монархов и крупных феодалов. Этому художественному направлению посвящено гораздо меньше искусствоведческих работ. Совсем иная архитектура, например, у церкви Святого Франциска в Паоле, маленьком городке в Калабрии. Церковь сделана в бывшем жилище святого, а ее стены украшены фресками с изображением чудес, которые он сотворил.

Мыслители эпохи Возрождения пытались одновременно переосмыслить старое, понять новое и все систематизировать, создав такую натурфилософию, с помощью которой можно было бы познавать мир и расширять знания о нем. В эпоху Возрождения также был сформулирован идеал хорошего управления государством, хотя некоторые мыслители выступали за жестокий прагматизм в государственных делах. Речь конечно же о флорентийце Никколо Макиавелли, авторе знаменитого трактата «Государь» (1532), в котором – отчасти с иронией, отчасти с горечью – описывался путь к власти. Старые и новые идеи сосуществовали и взаимодействовали, как, например, в науке и астрологии. В тот период очень серьезно относились к вопросу влияния небесных тел на человеческие жизни.

Рациональное осмысление мира с использованием естественных наук и христианского благочестия для взаимопонимания считалось той задачей, решение которой должно было привести к гармонии, миру и исполнению божественного замысла. Общая цель связывала интеллектуальные рассуждения с религиозной мыслью, а также с алхимией и магией. Считалось, что гармония по сути своей есть благо, но также и средство его достижения.

Книга «Семь дней географии» (Septe Giornate della Geografia, 1482) флорентийского ученого-гуманиста Франческо Берлингьери представляла собой поэму, описывающую мир и иллюстрированную двадцатью шестью картами-гравюрами, которые были расположены в той же последовательности, что и в Птолемеевой «Географии» II века. Однако при этом в географический атлас вводилось нравственное измерение: Берлингьери, используя образы и темы «Божественной комедии», искусно вплел в описание морей и материков элементы христианского мировосприятия.

Искусство пронизывало собой все сферы жизни и черпало вдохновение из всех областей человеческой деятельности. Математические методы организации пространства привели к открытию перспективы в живописи. Фотографическая точность художника была прославлением Божьего творения в человеческой красоте. Художники тоже были математиками: достаточно назвать Леона Баттисту Альберти (1404–1472) и уже упоминавшегося нами Филиппо Брунеллески.

Города становились олицетворением гуманистических идеалов, предвестниками новой культуры, образами античных полисов – в особенности все это относилось к Венеции. Города, будучи целостными единицами, поддающимися зрительному обозрению, стали пространством приложения новаторских архитектурных идей: правители эпохи Возрождения соревновались друг с другом, нанимая лучших архитекторов и художников. Открытие перспективы сыграло свою роль не только в живописи, но и в планировании городских пространств. В Урбино, крупнейшем центре ренессансной живописи, стремление к созданию безупречных пропорций выразилось в образе идеального города. Первым рисовать вымышленные городские пейзажи начал, как считается, Пьеро делла Франческа (ок. 1400–1492).

Предпринимались и попытки воплотить образ идеального города наяву. Созданное Бьяджо Россетти в конце XV века «Эрколево расширение» (Addizione Erculea) в Ферраре – один из первых в истории планов города с использованием перспективы. Россетти пытался увязать архитектурные представления гуманизма о форме и объеме с открытыми пространствами, местными традициями и нуждами горожан.

С 1459 по 1462 год тосканская деревушка Пиенца была перестроена по приказу Энеа Пикколомини (впоследствии папа Пий II) и в соответствии с замыслом Бернардо Росселлино, который полагался на идеи Альберти. Живым образчиком идеального ренессансного города XVI века должна была стать Саббьонета. Она была выстроена буквально на голом месте, воплотив намерение кондотьера Веспасиано I Гонзага создать центр искусства и культуры в духе Античности.

Конечно же вся история Италии того периода сводится к культурному феномену Возрождения. Это была пора удивительного, поражающего своими масштабами утверждения способности человека создавать в своем воображении прекрасный новый мир и пытаться воплощать его в жизни. Стремление улучшить человека вплоть до перфекционизма рассматривалось как задача будущего.

Впрочем, как и во времена золотого века нидерландской живописи, культурный подъем затрагивал лишь определенную прослойку общества. Покровительство искусствам было частью роскошной жизни сильных мира сего – дворян, церковников и членов городских элит. Культура использовалась для обозначения социального и политического статуса, и функция эта становилась все важнее с середины XV века на фоне увядания городского народного искусства. Самым ярким примером была Флоренция времен Медичи, в то время как в Венеции городское народное искусство продолжало существовать. Определенный сегмент искусства был отдан на откуп Церкви.

И здесь достойны внимания не только Флоренция и Венеция. Под властью семейства Гонзага крупнейшим культурным центром ренессансной Италии стала Мантуя – особенно во времена Изабеллы д’Эсте, супруги Франческо Гонзага, прославившейся и в политике, и в деле покровительства людям искусства. При маркизах Эсте важным культурным центром стала и Феррара, а также, как и Урбино времен правления семейства Монтефельтро, когда там был возведен Палаццо Дукале. Федерико да Монтефельтро учился в Мантуе у Витторино да Фельтре и особенно интересовался математикой и архитектурой.

Первый книгопечатный станок в Италию в 1464 году привезли два осевших в стране немца. Папа римский Павел II (1464–1471) восторженно встретил чудесное изобретение и всячески покровительствовал распространению книгопечатания. Вначале печатники использовали римский шрифт, похожий на рукописный. В Венеции, крупнейшем центре книгопечатания, покупателями книг сначала были представители элитарной группы интеллектуалов-гуманистов, которые также читали и рукописи. Тиражи не превышали трехсот экземпляров. Однако с середины 1470-х годов начали меняться система сбыта, методы оформления книг, тиражи стали увеличиваться, цены – снижаться, и к 80-м годам книжный рынок был уже совсем другим. Книги на религиозную и правовую тематику печатались готическим шрифтом, в том числе и для более широкого охвата рынка, с акцентом на утилитарные цели.

[ZHAN]

Если судить по работам художника Андреа Мантеньи (1431–1506), выполнявшимся по заказу герцога Гонзага, искусство отнюдь не было несовместимо с войной. Действительно, покровителями Леонардо да Винчи были и такие воины-правители, как король Франции Франциск I и Чезаре Борджиа. Последний нанимал Леонардо в качестве военного инженера.

Амбиции соперничающих итальянских государств привели к большим войнам, оставив впечатляющие образы фортификационных строений, таких как Кастель Сисмондо в Римини, план которого разработал Сигизмондо Малатеста, а также Кастелло Эстенсе в Ферраре.

Затраты, требуемые для ведения войны, стимулировали мирные переговоры, к которым также подталкивала и турецкая угроза. В 1453 году пал Константинополь, и Османской империи было рукой подать до Италии.

Папа Николай V (1447–1455) попытался примирить итальянские государства, а затем сформировать антитурецкую лигу. В соответствии с Лодийским миром (1454) ведущие державы Италии – Милан, Венеция, Флоренция, Неаполь и Папская область – признали границы друг друга, установив мир более чем на два десятилетия. Борьба за Милан была прекращена, за Флоренцией и Венецией закрепились недавно захваченные земли, а попытка Рене Анжуйского при поддержке Франции и Франческо Сфорца возродить претензии Анжуйской династии на Неаполь была пресечена.

На четверть века в Италии воцарилось относительное спокойствие, однако в 1480 году Венеция ввязалась в войну с герцогом Феррарским Эрколе I д’Эсте. Хотя ей пришлось противостоять коалиции почти из всех других итальянских государств, согласно урегулированию, в 1484 году положившему конец этой войне, за Венецией остались некоторые новые территории. Позже венецианцы пытались побудить Карла VIII Французского вторгнуться в Италию, пообещав помочь в покорении Неаполя.

Попытка эта стала предвестницей французского вторжения 1494 года – вторжения, которое положило начало так называемым итальянским войнам, отразившим не только раскол внутри Италии, но и новую или, вернее, возобновленную готовность правителей соседних держав к вмешательству в дела Италии.

Сначала наиболее крупной фигурой был Карл VIII, который сильно выиграл от успеха Франции в противостоянии с Англией в 1449–1453 годах и свержения Карла Смелого Бургундского в 1477 году. Таким образом, как это часто бывало, история Италии зависела от соперничества великих держав, как иноземных, так и собственно итальянских, и по большому счету историю полуострова можно точно рассказать только в этом более широком контексте.

Равновесие сил внутри Италии было нарушено, и на полуостров вернулись внешние силы: Людовико Сфорца, герцог Милана, попросил о помощи Карла VIII, опасаясь, что Альфонсо II Неаполитанский (пр. 1494–1495), брат Фердинанда Арагонского, организует против него альянс итальянских держав. Король Франции отреагировал быстро, прибыв в Италию в первые дни сентября 1494 года с армией из 30 000 солдат и 150 единиц артиллерии. В 1495 году Карл захватил Неаполь, а годом ранее из Флоренции был изгнан Пьеро II Медичи. Карл желал восстановления Анжуйской династии в Неаполе, а также создавал плацдарм для Крестового похода на Святую землю. Некоторые итальянцы, симпатизирующие Франции и гвельфам, приветствовали его приезд.

[ZHAN]

Эффективность пушек при стрельбе по неподвижной цели, например высоким каменным стенам, привела к необходимости перестройки фортификационных сооружений.

Некоторые из оборонительных укреплений тех времен можно увидеть и сегодня. Бастионы – как правило, четырехугольные или пятиугольные, угловые и с регулярными интервалами вдоль стен – были изобретены так, чтобы укрывать от нападающих внутренние стены, а также вести по ним эффективный фланкирующий огонь. К тому же сооружения укреплялись землей с целью минимизации воздействия пушечного огня и строились под наклоном, что помогало отклонять пушечные ядра от линии прямого поражения.

Вдохновленные идеализированными радиальными городскими планами, предложенными художниками Возрождения, и утопическими политическими трактатами, правители строили многочисленные укрепления в новом стиле, примеры которых можно увидеть в Чивитавеккья (1515), Флоренции (1534), Анконе (1536), Генуе (1536–1538) и Турине (1564).

Тем не менее успех Карла вызвал сопротивление как внутри Италии, где росло подозрение в том, что он стремится захватить весь полуостров, так и со стороны двух могущественных правителей, которые имели свои собственные амбиции, – императора Священной Римской империи Максимилиана I, правившего Австрией и другими территориями Габсбургов, и Фердинанда II Арагонского, правителя Арагона, Сицилии и Сардинии. Последний был сводным братом Фердинанда I Неаполитанского (пр. 1458–1494) и мужем Изабеллы Кастильской.

Фердинанд, объединивший итальянские интересы с испанскими ресурсами, вступил в Лигу святого Марка, образовав союз с Венецией, герцогом Милана Людовико Сфорца и папой Александром VI (1492–1503). В 1495 году испанские войска переместились с Сицилии на материковую часть, а в 1496 году с полуострова были изгнаны французы.

Этот успех способствовал дальнейшему росту интереса Фердинанда к Южной Италии.

[ZHAN]

Жизнь же по большей части оставалась мрачной, поскольку ценности Ренессанса, как и Средневековья, были далеки от рыцарских идеалов. Для основной массы населения главными проблемами были санитарные условия и питание. Суровые жилищные условия, в частности обычай совместного пользования кроватями, приводили к высокому уровню заболеваемости респираторными инфекциями. Жилья было мало, население росло, и у людей не было личного пространства в нашем понимании слова.

В Италии эпохи Возрождения люди часто страдали от вшей, поскольку не было условий для ежедневного купания, а одну и ту же одежду приходилось носить подолгу. Под чистотой понималось ношение чистой одежды и белья, а не мытье тела, но и то и другое было доступно лишь меньшинству. Вне зависимости от богатства человека он был беззащитен перед природой, и навредить ему могли все – от вшей, клопов и блох до ленточных червей.

Позволить себе мытье в чистой воде могли немногие, при этом люди жили бок о бок с животными и навозными кучами. В Италии, как и во всей Европе, экскременты сохраняли, а не выбрасывали. Испражнения людей и животных собирались с целью получения навоза, который был необходим для удобрения почвы. При этом такой навоз был опасен для здоровья, в частности из-за загрязнения системы водоснабжения. Сточные воды из дренажных труб и загонов для животных стекали по улицам, попадая в дома. Одним из следствий такого положения дел был тиф.

В городах римских времен были общественные фонтаны и отводы воды, но в целом в Италии были трудности с чистой питьевой водой, особенно в прибрежных районах и низинных территориях, где не было глубоких колодцев. Речная вода часто была грязной, в то время как в насосную воду могли попадать сточные воды. Отсюда – важность ферментированных напитков.

Как и везде (не стоит забывать о том, что история Италии неотделима от истории Европы), плохое питание также вносило свой вклад в распространение инфекционных заболеваний. Кроме того, недоедание ограничивало сексуальное желание и активность, препятствовало успешной беременности, а в случае хронического заболевания приводило к задержке половой зрелости и бесплодию у женщин. Проблемы нехватки продовольствия и его высокой стоимости привели к тому, что основная часть населения не могла нормально питаться даже тогда, когда было достаточно пищи. Питание было особой проблемой для городской бедноты, для которой фрукты и овощи, не говоря уже о мясе и рыбе, были дорогим удовольствием. Не хватало мяса и рыбы также и в рационе крестьян.

Болезни были распространены не только из-за плохого питания. Суровая погода, особенно (но не только) зимой, тоже ослабляла сопротивляемость организма. Усугубляла положение нехватка дров, а также влажность, холод, теснота и антисанитария, царившие в большинстве жилых помещений.

Перед угрозой болезней особенно уязвимыми оказывались наиболее слабые члены общества. Настоящей губительницей младенцев была родильная горячка, причины возникновения которой были открыты лишь в XIX веке. Вместе с тем в борьбе с голодом и болезнями значение имели и социально-политические факторы. Кризисы жизнеобеспечения становятся результатом не только нехватки объема имеющегося продовольствия, но коренятся также и в неравномерном распределении ресурсов и отсутствии действий со стороны правительства. Кроме того, серьезной проблемой было здоровье животных. Ветеринарии почти не существовало, и больных животных просто забивали или устанавливали запрет на их передвижение.

Искусство эпохи Возрождения не запечатлело мрачных условий труда того времени. Например, крайне опасной была рыбная ловля, а рабочие места ремесленников, в том числе и те, где создавались произведения искусства, были сырыми, плохо проветриваемыми, плохо освещенными. Серьезной проблемой было воздействие опасных веществ, таких как свинец и ртуть, а о рисках при проведении строительных работ и говорить нечего. Мельники работали в пыльных и шумных помещениях, часто мучились вшами, спинными грыжами, болели астмой. Понятия здорового и безопасного труда просто не существовало, и улучшением условий труда никто не занимался.

Сельское хозяйство было весьма зависимо от погодных условий и болезней. Дождливая зима приводила к разбуханию посевов и заболеванию культур, по пшенице наносили удар поздние заморозки. Отсутствие пестицидов и трудности с защитой посевов и сохранением продуктов питания были серьезными проблемами. Сильно вредили мыши и крысы. Условия жизни были не просто суровыми, но зачастую смертельными.

В то же время определенные усилия для улучшения условий жизни все-таки прилагались. К традиционной заботе (как религиозной, так и гражданской) о сирых и убогих прибавилось ренессансное устремление применять новые знания во всех сферах общественной жизни. Так, в Венеции много средств тратилось на лечение больных, а также на защиту города и прибрежных портов Адриатики от болезней. Принимались меры не только по предотвращению болезней, ввозимых на прибывающих кораблях, но и по обеспечению общей гигиены.

Эпидемии чумы вынудили власти Венеции систематически разрабатывать профилактические меры, и город стал первопроходцем в этой области. Уже в XIII веке были изданы общие правила для медицинских работников, обозначена их роль в уходе за больными. В XIV веке появились рекомендации по лечению, по стирке одежды, а также были приложены усилия для того, чтобы бороться с шарлатанами и врачами-мошенниками. При Скуола-ди-Риальто (Scuola di Rialto) была подготовительная школа, где изучали натурфилософию и медицину, а в 1485 году provisores super salute (врачи, аптекари и цирюльники) стали заниматься гигиеной для оздоровления всего города. Позже в этом начали участвовать и крупнейшие больницы: госпиталь для неимущих (Ospedale dei derelitti), для неизлечимых (Ospedale dei incurabili), для детей (Ospedale della Pieta), а также лазарет при базилике Санти-Джованни-э-Паоло.

Больницы в Италии появились давно. Например, до сих пор работающий Госпиталь Святого Духа (Ospedale di Santo Spirito) в Риме открылся в 1198 году на базе странноприимного дома для паломников с Британских островов. Но в эпоху Возрождения медицинских учреждений стало намного больше. Были открыты больницы в Бергамо (1449), Вероне (1515) и Брешии (1521), а в Милане в 1456 году Людовико Сфорца основал знаменитый «Оспедале маджоре» (Ospedale Maggiore).

Важной частью эпохи Возрождения было стремление к знаниям, которые повсеместно распространялись и применялись на практике. В начале XV столетия в рамках борьбы с рядом болезней в Университете Падуи начали изучать медицину и анатомию, и вскоре город превратился в центр новейших разработок в этих областях. В 1545 году при университете был создан аптекарский огород. После изобретения печатного станка информация начала распространяться с невиданной по тем временам скоростью. Было выпущено в свет несколько важных медицинских трактатов: например «Советы по лечению чумы» Пьетро да Тоссиньяно, включенные в изданный в 1494 году в Венеции большой сборник Fasciculo de Medicina, а также труд Пьетро Томмази о профилактических мерах.

Но конечно же повсеместно продолжали использоваться методы «народной медицины» и «духовного врачевания». В церкви Святого Августина в Сан-Джиминьяно Беноццо Гоццоли создал фреску, на которой мы видим вмешательство святого Себастьяна для защиты города от чумы 1464 года. Верования такого рода еще долгое время сохраняли свою ритуальную функцию, определяя самосознание народа.

[ZHAN]

Французы не были готовы принять свое поражение 1456 года как окончательное. Отказ от претензий бросал бы тень на славу французской короны.

Итак, преемник Карла Людовик XII (пр. 1498–1515) в 1499 году вторгся в Миланское герцогство, обосновав свой шаг тем, что его бабушка принадлежала к семье Висконти. Венецианцы французов поддержали. В августе – сентябре основные позиции перешли к французам, а Генуя согласилась на то, чтобы республикой управлял наместник. Французские войска были также направлены на помощь Чезаре Борджиа (ок. 1476–1507), незаконнорожденному сыну папы Александра VI, в Романью, где он стремился укрепить папские позиции, а также создать для себя новое княжество (в конечном итоге это ему, увы, не удалось).

Недовольство французским владычеством привело к сплочению сил вокруг Людовико Сфорца, вернувшего Милан в феврале 1500 года. Однако ответ французов и внезапно испарившаяся поддержка Швейцарии привели к краху армии Сфорца. Швейцарские наемники, хорошо обученные пикинёры, были тяжелой пехотой того времени и играли ключевую роль во время сражений. Правда, им приходилось щедро платить. Герцога Людовико отправили пленником во Францию, где он и умер в 1508 году, а власть Людовика Французского в Милане была восстановлена. По Гранадскому договору (1500), король Франции и Фердинанд II Арагонский договорились о разделе Неаполя, и в 1501-м французы захватили город.

Однако новый раздел территорий оказался нестабильным. Споры с Фердинандом в 1502 году привели к тому, что французы попытались захватить все королевство, однако в 1503 году потерпели от испанцев сокрушительное поражение. В результате в 1504 году Неаполь вступил в союз с королевством Арагон, а Людовик отказался от своих притязаний на Неаполь, что и было закреплено во 2-м Блуаском договоре 1505 года.

Европейское поле брани – Италия – все чаще находилось под контролем Франции и/или Испании. Только эти две державы располагали ресурсами для поддержания постоянного военного присутствия.

Папа Юлий II, неутомимый стратег и интриган, в 1508 году создал Камбрейскую лигу с целью разгромить и разграбить Венецианскую республику; в Лигу вошли Австрия, Мантуя, Савойя – Пьемонт, Швейцария и Франция. Решающую роль сыграла Франция, в частности разбив уступающую в численности венецианскую армию в битве при Аньяделло (1509). Однако вся материковая часть Венецианской республики не смирилась с этим поражением, вскоре Венеция смогла вернуть контроль над владениями на суше, продемонстрировав недюжинную жизнеспособность.

Итальянские правители по возможности приспосабливались к иноземным захватчикам и стремились использовать их силу в своих целях.
Например, герцог Феррары объединился с французами против папской экспансии.

Так, между итальянскими государствами и иностранными державами не было прямого конфликта. Последние смогли найти союзников среди местных правителей, но это, в свою очередь, влияло на отношения между такими государствами, как Франция и Испания.

В 1511 году произошла головокружительная смена баланса сил, что было вполне типично для того периода, особенно для Италии. Причем виной этим переменам стали сами итальянские правители, больше всех от них в конечном итоге и пострадавшие. Папа Юлий II создал Священную лигу, в которую вошли Испания, Венеция и Англия, которой тогда правил Генрих VIII. Была поставлена цель – изгнать французов из Италии.

Французские войска одержали верх над испанцами в Равенне (1512), однако вмешательство швейцарских наемников, а также сопротивление в Генуе и Милане поспособствовали тому, что испанцы вновь перехватили инициативу. Французам пришлось отступить за Альпы, в то время как испанцы захватили Тоскану, а Массимилиано Сфорца стал правителем Милана. Таким образом, политика внутри полуострова определялась противостоянием больших иноземных держав.

В 1513 году французы, поддержанные венецианцами, которые боялись миланской экспансии, вновь перешли Альпы. На помощь Сфорца в противостоянии с французами явились швейцарцы, однако потерпели поражение в битве при Новаре, и материковые территории Венеции были разорены. Многие тогда осознали, что война достается слишком дорогой ценой.

Вскоре после вступления на французский престол деятельный Франциск I (пр. 1515–1547) вновь вторгся в Милан, разгромив швейцарцев при Мариньяно (1515). Французы удерживали контроль над Миланом до 1521 года. Однако избрание в 1519 году Карла I Испанского – наследника Фердинанда и Изабеллы и одновременно Максимилиана I Габсбурга – императором Священной Римской империи Карлом V подтвердило худшие французские опасения по поводу гегемонии Габсбургов: теперь Испания, Неаполь, Сицилия, Сардиния, Нидерланды и Австрия находились под властью одного правителя.

Франциск объявил Карлу войну в 1521 году, но потерял Милан (1521) и был окончательно побежден в битве при Бикокке (1522). В итоге в 1523 году Венеция решила, что Карл более подходящий союзник, и в начале 1524-го помогла его войскам остановить очередное французское вторжение в Милан.

В ходе нового вторжения в этом же году французские войска захватили Милан, а также Франции удалось заключить союз с Венецией и папой Климентом VII (1523–1534). Однако испанцы разгромили французов в битве при Павии (1525), пленив самого короля Франциска, которому пришлось согласиться на мирные условия Карла, что позволило императору передать контроль над Миланом его союзнику Франческо Сфорца.

После освобождения Франциск отверг условия, утверждая (не без оснований), что принять их его вынудили. Вместе с Климентом VII, Франческо Сфорца, Венецией и Флоренцией он создал Коньякскую лигу (1526), что привело к возобновлению войны. Вновь расклады сил менялись с сумасшедшей скоростью.

В 1527 году Климент VII и Карл V заключили перемирие, и армия короля Испании и императора оказалась не у дел. У Карла не было денег, чтобы платить войскам, которые в основном состояли из немецких наемников, и в итоге они пошли на Рим. При этом внимание папы римского было занято событиями во Флоренции, а защитники города были немногочисленны. Рим был разграблен, городу был нанесен тяжелый урон. Современники сравнивали «разграбление Рима» 1527 года с его падением под натиском готов в 410 году.

Затем французы опять вторглись в Италию, но вновь провалились. После неудачной осады Неаполя Франциск был вынужден подписать в 1529 году Камбрейский мир, или Дамский мир, названный так в честь Луизы Савойской и Маргариты Австрийской. Франциск отказался от своих итальянских претензий. Венеция, получившая контроль над рядом портов в Апулии в 1495–1509 и 1528–1529 годах, отказалась от них в пользу Неаполя, а Равенна и Римини отошли во владение папе Клименту VII.

Победа Карла V в битве при Павии, после которой был заключен Камбрейский мир, принципиально изменила отношение к нему в Италии. Король Испании и император Священной Римской империи перестал восприниматься только как один из иноземных правителей, наряду, например, с королем Франции, и превратился в сознании итальянцев в господствующую силу, от которой можно ждать поддержки. В частности, Неаполь в лице Карла получил наконец стабильного правителя.

Свою силу Карл наглядно продемонстрировал, с успехом осадив Флоренцию в 1530 году, после чего восстановил там власть Медичи. Они должны были сыграть ключевую роль в превращении Флоренции из республиканского центра в герцогство, а затем в Великое герцогство Тосканское. Этот шаг стал своего рода актом преемственности, поскольку власть продолжали держать в руках те же влиятельные семейства. При этом был задействован весь инструментарий абсолютизма от принуждения до консенсуса. Последнего удалось достигнуть, когда власть земная была одобрена властью церковной: именно так воспринимался герцог Козимо I Медичи (пр. 1537–1574).

Попытка восстановить республику в 1537 году после убийства герцога Алессандро де Медичи потерпела неудачу. Ответственный за это убийство кузен герцога Лоренцино де Медичи сам был убит по приказу Карла V в 1548 году. Как часто случалось, внутренняя политика была связана с политикой международной, а подрывная деятельность стала стандартным средством отстаивания интересов.

Война возобновилась после смерти Франческо Сфорца в 1535 году, который не оставил в Милане прямых преемников. В 1536 году Франциск вторгся в Италию, однако неспособность обеих сторон обеспечить преимущество вскоре привела к перемирию. В 1540 году Карл отдал герцогство Миланское своему сыну Филиппу (который позднее станет Филиппом II Испанским). Этим жестом он передал Испании часть имперских претензий на земли в Италии. В 1544 году французы снова вторглись в Северную Италию, но решающее сражение того периода произошло к северу от Альп. Продолжались военные столкновения и в 1550-х годах.

В войнах столкновения происходили не только между могущественными державами. Так, в 1550-х годах Испания сражалась с папой Павлом IV (1555–1559), а также поддерживала Флоренцию, когда та решила захватить Сиену. Именно так разногласия внутри Италии соотносились с разногласиями между крупными державами. В 1552 году жители Сиены восстали против испанского контроля и при содействии Франции отбили крепость у испанцев. Флоренция, которой с конца 1420-х правили Медичи, была союзником Габсбургов. Франция же, заручившись поддержкой турецкого флота, в 1553–1554 годах заняла Корсику, которую тогда контролировала Генуя, союзник Испании.

Карл V разделил все владения между своим братом Фердинандом I, ставшим императором Священной Римской империи, и сыном Филиппом, получившим остальное: Испанию, итальянские территории (прежде всего Милан), Нидерланды и испанские территории в Новом Свете. Таким образом, Милан был навсегда оторван от Священной Римской империи.

В свою очередь, в 1559 году был подписан Като-Камбрезийский мир, в соответствии с которым Генрих II Французский (сын Франциска I) оставлял за Филиппом Милан, Неаполь, Сицилию и Сардинию. Савойя и Пьемонт, захваченные Францией в 1536 году, были возвращены герцогу Эммануилу Филиберту (пр. 1553–1580), племяннику Карла V, одаренному полководцу и преданному слуге императора. Возвращение герцогства Эммануилу Филиберту восстанавливало его в статусе родственника Карла V, а Савойя и Пьемонт превращались в государство-сателлит. Сиене пришлось признать контроль Флоренции.

В 1569 году с позволения папы Пия V Козимо Медичи получил титул Великого герцога Тосканы, что позже было одобрено и императором. Таким образом, победа в итальянских войнах осталась за Габсбургами, и, несмотря на ряд военных конфликтов в первые три десятилетия XVII века, вплоть до 1640-х годов расклад сил оставался неизменным.

Раздел сфер влияния продолжался в Италии и в конце XVI века, но гегемония Испании вопросов почти не вызывала. В 1564 году Франция и турки оказали помощь восстанию корсиканцев против генуэзского владычества, при этом генуэзцев поддержали испанские войска. Мятежники, возглавляемые Сампьеро Корсо, умело использовали особенности ландшафта, однако Испания обладала на тот момент самой обученной профессиональной армией в Европе, к тому же сами корсиканцы, увы, не были едины (сказывались последствия многолетних междоусобных раздоров), и к 1569 году генуэзский контроль был восстановлен. Междоусобицы были и в других местах, особенно на Сардинии.

В 1560-х годах в ходе восстания в лигурийском маркграфстве Финале был изгнан жестокий правитель Альфонсо дель Карретто, но в 1571 году вмешался Филипп II, и власть была возвращена представителю старинного аристократического рода. В Казале-Монферрато испанские войска помогли герцогу Мантуанскому Гульельмо Х (пр. 1560–1587) подавить восстание, вызванное его действиями по ограничению налоговых и судебных льгот.

События на Корсике, в Финале и Казале стали важными примерами проявления и демонстрации испанской власти. Генуя выполняла функцию банка испанской империи, Корсика находилась на важном пути передвижения испанских войск в Италию, Финале был портом для высадки войск с острова, а Казале – крепостью, которая стояла на пути их следования на север.

Впрочем, не всегда для подавления восстаний было необходимо вмешательство Испании. В 1573 году Гвидобальдо II, герцог Урбино, самостоятельно прекратил мятеж против введения новых налогов.

После смерти бездетного герцога Феррары и Модены Альфонсо II д’Эсте в 1597 году законная линия династии д’Эсте оборвалась. Император Священной Римской империи Рудольф II признал наследником Чезаре д’Эсте, двоюродного брата умершего. Однако папа римский Климент VIII воспротивился и посчитал власть Чезаре незаконной. В 1598 году, несмотря на усилия молодого герцога Чезаре, просившего помощи у соседних правителей, Феррарское герцогство перестало существовать и стало частью Папской области. Семейство д’Эсте продолжило править Моденой до 1803 года. Республиками продолжали оставаться Венеция, Генуя и Лукка, но такая модель правления в Северной Италии в целом не была распространена, не говоря уже о других странах.

[ZHAN]

В это же самое время Италия была вторым после Испании центром контрреформации – церковно-политического движения по борьбе с протестантизмом и возрождению былого влияния католицизма. В Италии протестантов никогда не было, потому что ортодоксальный католицизм там всегда поддерживался церковными властями, а затем и инквизицией.

Так, к примеру, по указу папы Климента VIII был сожжен на костре Доменико Сканделла, или Меноккио (1532–1599), занимавшийся самообразованием мельник из деревушки Монтереале во Фриули, который отринул идею о сотворении мира Богом и держался своеобразных пантеистических убеждений.

Инквизиция, новый институт, учрежденный папской властью, в одних регионах встречал поддержку (Неаполь), в других же – активное сопротивление (Венеция).

Контрреформация зародилась в епископском городе Тренто, в котором с 1545 по 1563 год проводился знаменитый Тридентский собор. Со временем движение приобрело немалый масштаб, включив в свою «программу» строительство новых храмов и восстановление старых.

В Риме дух контрреформации вкупе с возрождением власти Папской области выразились в перестройке города в новом стиле барокко. Происходило это главным образом в период правления папы Сикста V (1585–1590). Изменились и обрядовые конвенции: в частности, бо́льшую роль стало играть таинство евхаристии. Следовательно, стал меняться и внутренний облик храмов. Например, в соборе Святого Иоанна Крестителя на Латеранском холме в Риме с 1599 года новым средоточием храма стал алтарь Святого причастия. Если говорить в максимально общем смысле, то новая архитектура стала воплощением изменившихся функций и переосмысленных откликов.

Новые тенденции выразились и в такой науке, как фортификация: строительство равелинов и других сооружений alla moderna, обеспечивающих прикрытие от артиллерийского огня, позже они войдут в историю как итальянская «бастионная система укреплений» (trace italienne).

Политическое значение веяний в искусстве было налицо по всей Италии, и особенно в Венеции, нарочито отказавшейся от стиля церковной архитектуры, который ассоциировался с лояльностью к папской власти. Вместо этого акцент был сделан на реформы в области религии и культуры: в частности, была перестроена церковь Сан-Сальвадор, более строгая и аскетичная, чем собор Святого Петра в Риме. То же касалось и храмов на материковой территории республики, например Дуомо Нуово (1604) в Брешии. Его высота, олицетворявшая помимо прочего и могущество, должна была превосходить мирские постройки раннего Средневековья, такие как Палаццо Бролетто и Торре-дель-Пеголь («народная башня»).

В период контрреформации интерьеры многих средневековых зданий были расписаны фресками, а в храмах появились новые алтари (например, в Веронском соборе). В более общем плане искусство контрреформации выражало масштаб самого явления, а также опиралось на ряд традиций, в том числе страстное стремление к преобразованиям, гуманистическому идеалу многознания и чувственной утонченности. Эти противоречия отражались, в частности, в знаменитой светотени одновременно натуралистической и театральной живописи Микеланджело Меризи да Караваджо (1573–1610). Среди ярких образцов могут быть названы его «Обращение Савла» и «Распятие святого Петра», находящиеся сейчас в римской церкви Санта-Мария-дель-Пополо, а также «Семь деяний милосердия», находящаяся в Неаполе в церкви Пио-Монте-делла-Мизерикордия, в которой с 1601 года располагалась благотворительная организация, созданная для предоставления займов беднякам.

Однако религиозными учреждениями все не ограничивалось. В Милане, бывшем одним из центров контрреформации, талантливые архиепископы из семейства Борромео занялись вопросом воспитания детей. Карло Борромео (1538–1584), племянник папы Пия IV, был в возрасте двадцати двух лет назначен архиепископом Милана и приложил немалые усилия в деле оказания помощи бедным во время голода 1570 года и чумы 1576 года. В 1610 году он был канонизирован, а облик его запечатлен на многочисленных портретах.

Важной частью поддержания католических традиций была благотворительность; если же говорить о чтении проповедей, то эта деятельность должна была сочетать в себе идеал нравственной жизни и пафос духовного обновления. Бесспорно, положительной стороной контрреформации было стимулирование реформ существующих церковных институтов. Церковь играла решающую роль в сфере социальной защиты и в деле объединения мирской духовности с церковной бюрократией.

При этом всякие попытки восстановить церковное единство посредством доктринального компромисса с протестантством были отвергнуты, а все усилия были направлены на уточнение и закрепление основных постулатов католического вероучения. Подход был жестким и нетерпимым, став предтечей папской политики XIX и большей части XX века. В 1564-м по итогам Тридентского собора был подтвержден Никейский символ веры с добавлением filioque, папа Пий IV (1559–1565) принял «Указатель запрещенных книг», а Карло Борромео работал над созданием нового катехизиса 1566 года. В 1570 году Пий V отлучил от церкви английскую Елизавету I, что ознаменовало начало очередной Религиозной войны. В 1712 году он был причислен к лику святых.

Церковь, впрочем, никогда не была монолитным образованием, и поэтому даже контрреформация не была движением однородным – особенно в том, что касалось инициатив «на местах». Так, почти повсеместно поддерживались местные церковно-обрядовые традиции (особенно во Флоренции). В качестве примера многоликости контрреформации можно отметить укрепление патриархального характера итальянской жизни и одновременное предоставление большей свободы женской духовности. Женщины становились частью церковной жизни. Религиозные институты начали защищать одиноких женщин, не планирующих становиться монахинями, ведь их добродетель была под угрозой из-за отсутствия надлежащей защиты со стороны семьи.

Правители принимали новые нормы контрреформации. Переместив столицу из Шамбери в Турин, Эммануил Филиберт перенес и Святую плащаницу, в которую, по преданию, было завернуто тело Иисуса Христа и которая придавала Савойской династии особый престиж. Известная с тех пор как Туринская плащаница, реликвия до сих пор хранится в Туринском соборе. Кроме того, герцоги Савойи и Пьемонта и в дальнейшем стремились покровительствовать святыням, которые могли быть полезны в политических целях.

[ZHAN]

Итальянские войны остаются важной вехой итальянской истории, чередой «потерянных столетий» иностранного правления и упадка, завершившихся лишь с началом Рисорджименто в XIX веке. Особенно сильно Италия была затронута войнами в следующие периоды: 1494–1559, 1611–1659, 1673–1678, 1689–1697, 1701–1713, 1717–1720, 1733–1735, 1741–1748 и 1792–1815.

Если говорить об отдельных государствах, то Венеция была вовлечена в крупные войны с турками, кульминацией которых стали столкновения 1645–1669, 1684–1699 и 1715–1718 годов.

Итальянские государства потеряли все иностранные территории: в 1537 году турки захватили остров Наксос, в 1571 году – Кипр, а в период с 1645 по 1669 год – Крит. Генуя уступила туркам остров Хиос в 1566 году, а в 1768 году продала Франции Корсику, в то время как с 1798 года сначала Франция, а затем Великобритания правили Мальтой, которая, до того как стать владением рыцарей ордена Святого Иоанна, была зависимой от Сицилии. Ионические острова перестали принадлежать Венеции в 1797 году и на Венском конгрессе (1814–1815) были приобретены Великобританией, а в 1863 году переданы Греции.

С этим связана и ситуация культурного упадка и социального застоя, пришедших на смену эпохе Возрождения. Эти процессы стали в том числе и частью общего упадка культуры Средиземноморья. Важнейшие пути торгового и культурного обмена более не пролегали по берегам синего моря и через его воды. Как и в большинстве общепринятых исторических интерпретаций, и в этой есть доля истины.

В частности, было бы странно утверждать, что народы и государства Средиземноморья и после XVI века продолжали играть первостепенную роль в освоении Атлантического океана, как это было в прошлом. При этом для Италии были характерны тенденции, общие для всей Европы: в частности, рост населения в XVI веке, относительная стагнация в XVII и возобновление роста в XVIII веке.

[ZHAN]

Эти и другие тенденции по-разному проявлялись от экономики к экономике, от государства к государству.

XVI век стал благодатным для Неаполитанского королевства: экспортировался, в частности, шелк, изделия из металла, корабли, обувь, вино и оливковое масло. При этом на Неаполе лежало бремя финансирования затяжных войн Испании. За свою протекцию испанцы, как правило, ожидали «подарка». И Испания нещадно выжимала из Неаполя деньги, товары и людей. Что же касается донативо, того самого «подарка», то началось все в 1504 году с 311 000 дукатов, и позже это стало нормой. Между 1532 и 1553 годами Неаполь послал Испании в общей сложности 6,5 миллиона дукатов, и впоследствии налог только увеличивался, достигнув в 1560-х годах выплаты 1,2 миллиона раз в два года. К 1607 году задолженность составляла 8 миллионов дукатов. Кроме того, в Неаполе рост населения в XVI веке привел к тому, что часть земель перестала использоваться для производства вина и выращивания тутовых ягод (что необходимо для изготовления шелка) – вино и шелк экспортировались – и была передана под выращивание зерна.

По всей Италии сельское хозяйство было основным источником занятости и благосостояния населения, наиболее значимым сектором экономики, основой налогообложения – государственного, церковного (десятина), поместного и имущественного (арендная плата), – за счет которого осуществлялось большинство других видов деятельности. Земля и ее плоды как задавали структуру общества, так и обеспечивали его деньгами. Влияние сельского хозяйства распространилось и на города. На большей части средиземноморской Европы, особенно на Сицилии, сельскохозяйственные рабочие жили в городах, а не в разрозненных поселениях, отчасти потому, что крестьяне боялись разбойников, которые обычно нападали в ночное время.

Сельское хозяйство, промышленность и торговля были тесно связаны друг с другом. Ограниченные возможности тогдашней науки и технологии приводили к тому, что производство функционировало исключительно на натуральном сырье. Эра синтетики – в том числе в производстве ткани – еще не пришла. Основная промышленная деятельность была связана с производством потребительских товаров – продуктов питания, напитков, одежды, обуви и мебели, – которые изготавливались из сырья, получаемого в сельской местности, такого как шерсть, шкуры животных и древесина.

Поскольку основная часть населения проживала в сельской местности и занималась сельским хозяйством, неудивительно, что процветание этой отрасли сыграло значительную роль в определении характера покупательной способности в Европе. Благодаря благосостоянию села создавался рынок как для промышленных товаров, так и для дорогостоящих сельскохозяйственных продуктов, таких как мясо.

Бедность же, которая была самым распространенным состоянием для основной массы сельского (и городского) населения, выступала в качестве постоянного ограничителя рынков товаров, продуктов и услуг.

Любой рост стоимости сельскохозяйственной продукции, особенно зерна, отражался на городском населении, снижая покупательную способность и ограничивая рынок сбыта готовой продукции. Цены на сельскохозяйственную продукцию колебались постоянно – главным образом в зависимости от времени года: цены на продукты питания в целом росли до максимума в начале лета, когда уже был израсходован прошлогодний урожай. Колебания урожая диктовали дополнительные ценовые изменения, которые зачастую были очень резкими.

Все это порождало чувство неопределенности. Земледелие не давало объемов, необходимых для создания надежного запаса прочности в случае трудностей со сбором урожая, и лишь немногие регионы Италии производили достаточно большой товарный излишек, имея, таким образом, возможность помогать районам, в которых достаточного количества зерна производить не удавалось. Перевозки были медленными и дорогостоящими.

Расширение посевных площадей, будь то вырубка деревьев, удаление камней или рытье ирригационных канав, было, по сути, крайне трудоемким. Впрочем, из-за обезлесения климат стал более сухим, что сказалось на состоянии почвы. Серьезной проблемой стала малярия. От Тосканы до Сицилии от нее страдало все побережье, как и многие сельские районы, например равнины вокруг Рима. Образовавшийся в результате высокий уровень смертности ударил по сельской экономике, что объясняло низкую плотность населения на низменностях в отличие от возвышенностей.

[ZHAN]

Помимо государств, важную экономическую и политическую роль играли крупные землевладельцы и городская олигархия. Например, в 1526 году аристократическая семья Колонна прямо-таки запугивала папу Климента VII (1523–1534), вплоть до того момента, как Рим был захвачен Карлом V.

В Брешии, входящей в континентальные владения Венеции, по вполне типичному образцу тесно связанные члены влиятельных семей отвечали за разные стороны управления городом, а их авторитет был прямым следствием древности рода и числа поколений, состоявших на службе. Непрерывность власти конкретных семейств обеспечивала политическую стабильность. В жизни городской элиты Брешии отношения между родами играли решающую роль. Занимались они также вопросами правосудия и правопорядка, в их же ведомстве был первостепенной еще с древнеримских времен важности вопрос обеспечения города зерном.

За наружной стороной скрывались социальные и политические противоречия. Если величественные фасады власти привлекали великих художников и ученых, порождая мифы о мудром могуществе, в действительности (как, например, на материковых владениях Венецианской республики) отдельные группировки взаимодействовали с шатким и всегда готовым пойти на уступки органом центральной власти. Так, в период с 1640 по 1645 год споры между олигархией Брешии и Венецией по поводу налоговых требований привели к протестам среди наиболее уязвимых слоев населения. Венеции пришлось пойти на компромисс с олигархами, при этом сами протестующие, не имея единого организованного фронта, по факту почти ничего не получили. Недалеко от все той же Брешии на озере Гарда находилась так называемая община «Великолепная родина» (Magnifica Patria), обладавшая почти полной автономией.

Таким образом, внутри Венецианской республики отдельные города и общины – в особенности правящая в них аристократия – пользовались относительной административной независимостью, и похожая ситуация была почти по всей Италии. Действительно, подобную жизнеспособность старинных дворянских родов можно отнести к одной из характерных особенностей итальянского общества, как городского, так и сельского, при этом дух предпринимательства поощрялся в разной степени в разных регионах – в зависимости от местных культурных традиций. В Неаполе, на Сицилии, в Папской области, Парме, Модене и Савойе – Пьемонте знаком принадлежности к дворянству было землевладение, в то время как в Ломбардии, Лигурии, Венеции и Тоскане дворяне традиционно участвовали в торговле и промыслах.

Старый аристократический порядок сохранялся вплоть до XIX века, а в определенных формах он существует и до сих пор. Действительно, несмотря на упразднение монархии, секуляризацию и упадок аристократии, так ярко показанный Джузеппе ди Лампедуза в его знаменитом романе «Леопард» (1962), отдельные стороны старого уклада жизни продолжают существовать, хотя итальянцы и предпочитают их не замечать.

Взаимодействие между мирками городских общин и центральным правительством могло принимать разные формы, но оно всегда определяло политическую ситуацию. Правители предпочитали общаться с властями на местах через особых посредников. Обе стороны так или иначе приспосабливались друг к другу.

В 1527 году во Флоренции появился первый постоянный Санитарный совет. Изначально созданный для борьбы с чумой, он вскоре стал полноценным правительственным учреждением, которое к началу XVII века занималось поддержанием здоровья населения. Совет направлял врачей для изучения эпидемий, а также работающие в нем медики пытались систематизировать собираемую информацию. Так, было выявлено, что открытые грунтовые воды, застойная вода и отходы жизнедеятельности человека и животных становятся причиной воздушных «миазмов», которые, как считалось, становятся причиной эпидемий. Однако ни местные власти, ни люди не были готовы откликнуться на рекомендации Совета. На практике разработка политики в области общественного здравоохранения в Тоскане в XVI и XVII веках широкого распространения не получила. Мало что можно было сделать и с чумой, поразившей Италию в 1575 и 1630 годах. В последнем случае основными распространителями болезни стали войска, двигавшиеся из Германии.

Тоскана была относительно небольшим государством, где, как и в Парме в конце XVIII века, возможностей для эффективного управления было больше, чем в более крупных государствах, но компромисс с элитой тем не менее был важнейшим условием. Яркий пример – отправление уголовного правосудия при первых трех великих герцогах Медичи, которые правили с 1537 по 1609 год. Не желая покрывать высокие затраты на строгий надзор за соблюдением законов и не имея возможности контролировать бедных, великие герцоги поняли, что компромисс с представителями аристократической элиты «на местах» гарантирует признание их власти в вопросах правосудия. Местные чиновники играли решающую роль в поимке беглецов и сообщении о преступлениях, однако местные полицейские силы были небольшими, работа плохо оплачивалась, да и все их представители были скованы сетями различных семейных договоренностей. Медичи стремились добиться лояльности местных элит, отстаивая их интересы в разного рода спорах. В целом насилия в самой Флоренции было меньше, чем за пределами города. Власть была более эффективной в городе, и преступления там совершали в основном отдельные лица или небольшие группы, в то время как влиятельные семьи выясняли отношения в небольших городах и сельской местности. Получившаяся в результате система не была ни современной, ни «абсолютистской», поскольку этот термин в настоящее время широко используется, когда подчеркивается подъем государств Нового времени и появление первых бюрократических организаций. В рамках рассматриваемого нами периода оба эти понятия смысла не имеют.

Несмотря на развитие специальных институтов, по Италии в целом сохранялся высокий уровень насилия. Разбойная деятельность, которая напрямую ассоциировалась с элитой, была характерной чертой сицилийского общества. В Венето и Ломбардии в конце XVI века наблюдались рост насилия и возрождение междоусобиц. Вражда и бандитизм определяли тип постройки сельских усадеб: на первом этаже не было окон, и он служил сараем, при этом дверь была сделана из очень тяжелых бревен и железных обвязок. Лестница с первого этажа на верхний, где жила семья, была очень крутой, узкой, то есть пригодной для обороны. «Кашина» на севере и «массерия» на юге были формой укрепленных поселений с оборонительной стеной и единственным въездом.

Еще одной причиной для уныния были экономические перемены, затронувшие многих земледельцев. Владельцы поместий и горожане все чаще покупали землю, и многие крестьяне становились поденными рабочими. Данные процессы во многом определили структуру итальянского общества, и ситуация оставалась почти неизменной вплоть до резкого снижения роли сельского хозяйства после Второй мировой войны.

Своя вертикаль власти прослеживалась и на более частном уровне. Ответственность глав домохозяйств за членов семьи распространилась на нравственную и социальную сферы. Глава домашнего хозяйства имел официальный титул, капофамилья, и устанавливал правила для всех членов семьи. Большинство глав семейств были старше тридцати восьми лет, и все остальные члены семьи были от них юридически зависимы. Каждый из них назывался figlio di famiglia (дитя семьи) и не мог заключать договоры на землю или вступать в какую-либо иную форму договорных отношений. Впрочем, это словосочетание имело несколько значений в различных ситуациях и различные периоды. В Средние века figli di famiglia были несвободными людьми, жившими на землях, которыми не владели, и должны были подчиняться единому хозяину. С тех пор эта фраза стала означать всех слуг, работающих в домашнем хозяйстве, а не просто детей из важных семей, как сейчас.

Люди, занимавшиеся ремеслами и торговлей, жили в иных условиях. Представители разных слоев общества жили в разных домах. Если в сельской местности больше практиковалось совместное использование помещений, то торговцы, как правило, использовали первый этаж дома для мастерских и хранения товаров и инструментов, а жили наверху. Вносили специфику в уклад жизни также и географические различия.

Предпочтение, по всей вероятности, отдавалось малым полным семьям, однако те или иные сочетания были возможны ввиду отсутствия земли, смерти одного из членов или экономических особенностей существования семьи. Детский труд активно использовался как в сельском хозяйстве, так и в ремесленном производстве. В Альтопашо в Тоскане дети в возрасте 4–5 лет уже ухаживали за скотом. Их будущее не сулило ничего радужного, и они вряд ли могли вырваться из той бедности, в которой жили их родители.

[ZHAN]

Италия продолжала быть ареной для, как казалось, бесконечного конфликта. В 1610 году Карл Эммануил I Савойский (пр. 1580–1630) собрал армию для содействия французам в Италии в их борьбе с Испанией, однако из-за смерти Генриха IV в Париже в том же году планы были пересмотрены. Затем, впрочем, Карл Эммануил получил деньги от Венеции и должен был отвлечь испанские войска в Ломбардии, чтобы те не напали на республику: венецианское правительство вполне справедливо опасалось, что Испания строит планы по свержению республиканского строя.

В 1613 году вспыхнула война между Венецией и Австрией. Особой проблемой для Венеции стали наемники из Далмации – сеньские ускоки, – бывшие союзниками австрийских Габсбургов. Венецианский флот пытался атаковать их порты. В итоге военный конфликт на море распространился и на сушу: венецианские войска атаковали австрийцев в городе Градиска, находящемся недалеко от Фриули. Для оказания помощи австрийцам Испания подготовила свои войска в Милане, а Карл Эммануил I потребовал себе титул маркиза Монферрато, претендуя на преемственность. Противодействие Испании вылилось в неизбежную войну, которая разразилась в 1613 году. Несмотря на численное преимущество, испанская армия, собранная в Милане, потерпела поражение. Карл Эммануил бросился искать союза с Венецией. Сенат республики решил, что такой отвлекающий маневр лучше открытой войны. И, вместо того чтобы объявить войну Испании, Венеция тайком финансировала савойскую армию, противостояние которой требовало всех испанских ресурсов в Италии.

В Южной Адриатике появился испанский (иными словами, неаполитанский) флот, однако венецианцы были в силах дать отпор. Война зашла в тупик, но угроза французской интервенции вынудила Филиппа III Испанского (пр. 1598–1621) прекратить конфликт, иначе его итальянским территориям грозил могущественный союз Франции, Савойи, Пьемонта и Венеции. В 1617 году державы пришли к соглашению. Карл Эммануил, вторгшийся в Монферрато в 1613, 1615 и 1617 годах, в итоге его не получил.

В 1625 году Франция и Карл Эммануил попытались захватить союзника Испании Геную, но были отбиты испанцами, для которых эти территории имели важное стратегическое значение. В 1627 году мужская линия рода Гонзага прервалась, и начался спор за правопреемство герцогств Мантуи и Монферрато. Испания, вновь обеспокоенная стратегическим положением отдельных итальянских территорий, вмешалась в 1628 году в Войну за мантуанское наследство. Отправила свои войска и Франция. В 1629 году Испанию поддержала Австрия.

Чтобы в очередной раз убедиться в том, что политика в Италии была частью общеевропейских процессов, достаточно отметить, что вышеописанные интервенции были неразрывно связаны с такими событиями, как победа французской короны над гугенотами и успех Австрии в противостоянии с датчанами. Вторжение Швеции в Северную Германию в 1630 году привело к мирным переговорам в Северной Италии в 1631 году, однако война возобновилась в 1635 году в рамках очередного масштабного конфликта между Францией и Испанией. Французские вторжения в Ломбардию в конце 1630-х годов успехом не увенчались.

Дела Габсбургов в Германии в период Тридцатилетней войны (1618–1648) во многом велись с опорой на итальянские ресурсы. Папа Павел V (1605–1621) обещал на время конфликта платить 20 000 флоринов в месяц, Тоскана поддерживала кавалерийский полк в Германии на протяжении всей войны, а тысячи итальянцев сражались в армиях Габсбургов в Германии.

В период с 1642 по 1661 год при новом французском министре, протеже и преемнике кардинала Ришелье, уроженце Италии кардинале Мазарини (урожденный Джулио Раймондо Маццарино) действия в Италии играли для Франции важную роль. Гибкость в переброске войск обеспечивалась отказом от пересечения Альп и использованием морских маршрутов. В 1646 году французы захватили Пьомбино и Порто-Лонгоне на острове Эльба – важные базы, с которых контролировались военно-морские передвижения, однако попытки взять Геную, Финале и Орбетелло – и таким образом разорвать связи между Испанией и Италией – потерпели неудачу. Не увенчались успехом и попытки использовать антииспанские восстания в Неаполе и на Сицилии в 1647–1648 годах.

Италия продолжала играть важную роль в масштабных стратегических расчетах. «Испанская дорога», специальный маршрут перемещения войск Испании из Средиземноморья на север через Ломбардию и Альпы в Нидерланды, включала два морских пути к лигурийскому порту Финале. Самый длинный и менее безопасный был из Барселоны, а самый надежный – из Неаполя, оплота испанской короны. Войска высаживались в Неаполе, а затем плыли на север. Они останавливались в Гаэте, Орбетелло, на Эльбе или в Пьомбино, а затем в Финале. Перерезать этот морской путь было стратегически крайне важным ходом.

Восстание в Неаполе 1647 года, во главе которого встал Томазо Аньелло, или Мазаньелло, в значительной степени стало реакцией на налоговые требования испанского правительства, которому отчаянно не хватало средств на войну, в частности поводом послужил налог на свежие фрукты. Раздоры среди самих неаполитанских мятежников, в результате которых Мазаньелло был убит, помогли испанцам в 1648 году вернуть город. Эти события легли в основу оперы Даниэля Обера «Немая из Портичи» (1828), в которой также происходит извержение Везувия.

В 1650-х годах Испания отвоевала Порто-Лонгоне и Пьомбино, разбила французов при Павии (1655) и одержала победу над союзным Франции герцогством Модена. В 1659 году в Пиренеи пришел мир, а испанская гегемония в Италии продолжалась. Об этом часто забывают, как и о роли Австрии в 1810–1840-х годах. Стойкость и жизнеспособность Испании была стержнем истории Италии в XVI, XVII и XVIII столетиях. Важную роль играла религия. Не случайно Испания смогла возродить свою власть в Италии, куда протестантизм не добрался, потому что в протестантских Нидерландах ее влияние постепенно сходило на нет.

Тем не менее небольшой военный конфликт в Италии все еще продолжался. В 1642–1644 годах Тоскана, Модена, Венеция и Парма объединились против папы Урбана VIII (1623–1644). Конфликт получил название «война Кастро» и, по сути, был попыткой оспорить ряд папских территориальных претензий. В центре борьбы оказалось герцогство Кастро, принадлежащее семье Фарнезе, на которое, ссылаясь на неуплаченные Фарнезе долги, претендовали папы из рода Барберини. Герцогство Кастро могло повысить династический статус Барберини. Таким образом, Урбан VIII продолжал давнюю традицию использования папства в личных и семейных интересах. Впрочем, войска папы были разбиты. Нам же подобные события показывают, что в тот исторический период ни о какой единой Италии просто не могло быть и речи. Ранее в 1608 году Тоскана взяла приступом крепость Питильяно, принадлежавшую семье Орсини.

В 1673 году Италия была вновь вовлечена в масштабное военное противостояние между Францией и Испанией, которое, впрочем, разворачивалось вокруг Нидерландов. В 1674 году Мессина начала восстание против испанского владычества на Сицилии. В 1675 году присоединились французы, однако помощь нидерландского флота помогла Испании подавить эти мятежи.

Король Франции Людовик XIV (пр. 1643–1715) избрал более удачную стратегию, выкупив в 1681 году крепость Казале у герцога Мантуи. Так, власть Франции вышла за обычные границы, очерченные Альпами, что позволило начать подготовку к нападению на испанский Милан. В 1689 году война с Испанией возобновилась, а в 1690 году Виктор Амадей II, герцог Савойи – Пьемонта (пр. 1675–1730), решил отказаться от французской опеки и вернуть себе Пинероло и Казале. В 1693 году французы одолели войска герцога в битве у Марсальи, что не помешало ему после длительной осады взять Пинероло. Узнав, что Австрия, Испания, Англия и Нидерланды могут заключить тайный союз против него, Виктор Амадей объединился с Людовиком. Он занял Казале, а французам позволил перебросить войска на другие фронты. При этом Франция лишилась Казале и Пинероло.

После кончины бездетного Карла II Испанского в 1698 году европейские монархи сели за стол переговоров, при этом итальянские территории были своего рода разменной монетой, а сами правители итальянских городов и герцогств в переговорах не участвовали. В соответствии с Гаагским договором 1698 года Испания, Сардиния, а также испанские владения в Новом Свете и Нидерландах отходили Иосифу Фердинанду Баварскому, который по материнской линии был правнуком Филиппа IV Габсбурга, в то время как Неаполь, Сицилия и военные крепости Тосканы отошли преемнику Людовика, а Милан – эрцгерцогу Карлу, второму сыну императора Леопольда I.

Однако в 1699 году Иосиф Фердинанд после непродолжительной болезни умер. Поползли слухи о том, что он был отравлен австрийцами. В итоге был произведен новый раздел: в соответствии с Лондонским договором 1700 года французскому дофину Людовику полагались те же территории плюс Лотарингия, бывшая тогда независимым государством. Остальное получал эрцгерцог Карл. Ни император, ни испанцы на это не согласились, и Карл II уступил свою «долю» второму внуку Людовика – Филиппу, герцогу Анжуйскому, который впоследствии стал Филиппом V Испанским.

Тем временем Венеция оставалась на передовой противостояния с турками. Военный конфликт начался с завоевания турками венецианского Крита в 1645 году. Затем была долгая и трудная осада венецианской крепости Кандия, при этом туркам приходилось параллельно защищать свои торговые суда в Эгейском море от нападений венецианцев и их союзников – Папской области, Мантуи и Тосканы. Также Венеция и Турция постоянно мерялись силами в Далмации. В 1669 году Кандия пала. В последующей Великой турецкой войне 1684–1699 годов Венеция вновь противостояла Турции в Эгейском море и Далмации. По итогам войны республика получила весь Пелопоннес, который, впрочем, вновь уступила туркам 15 лет спустя.

Противопоставляя себя остальной Италии, Венеция гордилась своей независимостью и республиканским укладом, а претензии на Пелопоннес и Эгейское море подчеркивали связь с древнегреческим наследием. Здесь мы видим пример совсем иной – если сравнивать с Савойей – Пьемонтом и Миланом, – геополитической стратегии.