Politicum - историко-политический форум


Неакадемично об истории, политике, мировоззрении, регионах и народах планеты. Здесь каждый может сказать свою правду!

История Хорватии до образования республики

О Европе целиком и регионах не выделенных в отдельный подраздел

История Хорватии до образования республики

Новое сообщение ZHAN » 15 апр 2024, 13:43

Хорватия — небольшая республика на юго-западе славянского мира.
Изображение

Современная Хорватия в географическом отношении четко подразделяется на три основные части:

1) центральную (или северо-западную) компактную древнюю историческую землю, «собственно Хорватию» (города — Загреб, Вараждин, Карловац, Сисак и важнейший порт — Риека). Это горный ландшафт северо-западнее Загреба, залитые солнцем горные долины, виноградники, старинные замки и крепости... Этот регион центральной Хорватии в сущности — предгорье Альпийской цепи, граничит со Словенией, Венгрией, Боснией;

2) юго-восточная часть — Далмация (портовые и промышленные города, виноградники) — сужающаяся к югу полоса на востоке примыкает к Боснии и Герцеговине, на юге — к Черногории, к приморской зоне относится также гряда далматинских островов, полуостров Истрия (его северная часть входит в состав Словении), за неширокой Адриатикой — Италия;

3) восточная часть — Славония (города Осиек, Вуковар и др.), плодородная долина в междуречье Савы и Дравы, на севере граничит с Венгрией, на востоке — с Сербией, на юге — с Боснией. К Славонии примыкает небольшая область Бараня, к «исторической» Хорватии — Меджумурье.

Своеобразное расположение хорватских земель придает республике на карте облик птицы, распростершей крылья на сотни километров. Малая страна, а сколько границ!

Наиболее развитой в промышленном отношении и густонаселенной является центральная часть (с миллионным Загребом). Далмация — область моряков, судостроителей, курортов и туризма. В середине XIX в. далматинские моряки совершили кругосветное плавание на парусном корабле. Экономический центр Далмации — Сплит. Южнее расположен всемирно известный Дубровник.

В раннем Средневековье хорваты отстаивали самостоятельность от франкской державы, испытали нашествия норманнов. Сотни лет они были связаны с Венгрией, Австрией, Венецией, Римом — центром католичества, противостояли османскому нашествию, поддерживали сложные отношения с сербами, с частично исламизированным югославянским населением Боснии и Герцеговины, наконец, с северо-западными coceдями — словенцами. Контакты с югославянами облегчались ввиду крайней близости, а в некоторых областях и единства языка.

Хорваты с самого зарождения их государственности не раз становились объектом политической игры сильных соседей, боролись и лавировали, чтобы сохранить свою государственность хотя бы в масштабах автономии.

В течение многовековой истории хорваты пережили длительную политическую раздробленность, центр их государственности смешался, сотни лет они находились в зависимости от других, но при этом — за исключением краткого периода — сохранили политическую автономию. Не миновал их и османский гнет. И в древнее, и в Новое время они использовали любую возможность, чтобы играть самостоятельную роль в международных политических отношениях.

В процессе складывания нации (XVIll-начало XX в.) хорваты должны были решать сложную задачу политического объединения своих земель. В XIX—XX вв. они выдержали длительную борьбу за национальный суверенитет, за независимость.

Периодизировать историю Хорватии целесообразно в зависимости от переломных, скачкообразных политических процессов, ошушавшихся не только ее верхними слоями, но и всем народом. Особенно чувствительны для небольшого народа были смены иноземной государственной власти. Так, в конце XI - начале XII в. Хорватия утеряла независимость почти на девятьсот лет, попав сначала в состав Венгерского королевства. В XVI в. — новый перелом: начало четырехсотлетней власти австрийских Габсбургов (при сохранении власти Венгрии) и почти двухвековой власти османов (XVI-XVII вв.). Четыреста лет частью хорватской земли владела Венеция. В начале XX в. — кратковременная власть сербской династии; наконец, авторитарный режим 40-х—80-х годов XX в. в СФРЮ.

Интересным обстоятельством для историка является совпадение (иногда приблизительное) серьезнейших государственно-политических перемен с узловыми периодами в социально-экономической сфере. Так, переход под власть венгерского короля произошел в период созревания феодализма, власть императора «Свяшенной Римской империи» пришлась на время закрепощения крестьянства, развал Австро-Венгрии означал ускорение капиталистического развития Хорватии, конец югославской монархии совпал с социальным переворотом в Югославии.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Раннесредневековая Хорватия. VII-XI века

Новое сообщение ZHAN » 16 апр 2024, 13:31

Со 2-го тысячелетия до н.э. западная часть Балканского полуострова была населена группой индоевропейских племен, вошедших в историю под греческим и латинским наименованием иллирийцев. Археологические данные свидетельствуют о наличии торговых связей между ними и греками примерно с VII в. до н.э. Тогда же по берегам Адриатического моря появились греческие колонии.

Иллирийская государственность возникла в одну эпоху с закреплением римлян на восточном берегу Адриатики. Первый отряд римлян занял о. Керкиру (Корфу) в 229 г. до н.э. Иллирийцы выдерживали натиск римлян до 60-х годов II в. до н.э., после чего власть Рима постепенно распространилась севернее р. Неретвы. Но иллирийское племя дельматов и многочисленные племена южнее Дуная сопротивлялись завоевателям около двух столетий, до начала 1 в., когда на территории Иллирика были созданы две римские провинции, в значительной мере простиравшиеся на земли современной Хорватии.

Итак, ко времени переселения славян на юг от Дуная римское, а вслед за ним византийское владычество длилось уже примерно половину тысячелетия. Все это свидетельствует о значительном слое цивилизации, с которым хорваты соприкоснулись по крайней мере на части новоприобретенных земель. Не говоря о животноводстве, хлебопашестве, виноградарстве, мореходстве иллирийских племен, славяне застали на побережье Адриатики римские каменные дороги (которыми, кстати, хорватские крестьяне пользовались в XX в.), многочисленные каменные постройки, в том числе церкви, крепости, жилые здания, колодцы, и выдающиеся архитектурные сооружения (дворец императора Диоклетиана начала IV в., вокруг которого вырос город Сплит), бытовые вещи, произведения искусства, морскую и континентальную торговлю, греческую и латинскую письменность.

Письменные источники, освещающие ранний период истории хорватов, отрывочны и лишь в небольшой мере дополняются данными археологии. Особенность многих сообщений о хорватах VII-XI вв. — их значительно более позднее (в сравнении с упоминаемыми событиями) происхождение. Этот разрыв подчас достигает нескольких веков, поэтому можно полагать, что содержащиеся в них сведения лишь относительно достоверны, а иногда имеют легендарный характер.

Например, грамота князя Трпимира от 852 г. сохранилась в записи 1568 г. (!), грамота короля Петра Крешимира IV с перечнем привилегий задарского монастыря, датированная 1069 г., сохранилась в копии конца XII в.; присяга короля «Хорватии и Далмации» папе римскому от 1075 г. известна в записи 1192 г.; в хорватском переводе (XV в.) Дуклянской летописи (возникла во второй половине XII в.) и в латинской копии этого документа (XVI в.) имеется запись легендарного рассказа о смерти короля Звонимира (XI в.) и т.д. Даже запись о знаменитом в хорватской истории договоре (1102 г.) «двенадцати хорватских племен» с венгерским королем Коломаном (Кальманом) — так наз. Pacta conventa — сохранилась в рукописи 1377/8 гг. По мнению некоторых историков (Л. Хауптмана), текст этот возник, вероятно, в первой половине XIII в., т. е. более века позднее самого события, а дошел до нас в записи, почти на три столетия (275 лет) отстоящей от события. В связи с этим в историографии нет единодушия относительно обстоятельств объединения Хорватии и Венгрии. Так, классик старой хорватской историографии (первой половины XX в.) Ф. Шишич говорит о «так называемом» (tobožnji) договоре, подчеркивая скептическое отношение к самому сообщению.

Современная исследовательница истории раннесредневекового хорватского государства С. Ракова вообше не упоминает о «договоре» 1102 г., а просто говорит о коронации венгерского короля Коломана хорватской короной. Прав ли автор? Вполне возможно. Ведь запись, созданная в XIII в. и сохранившаяся в переписи XIV в., может свидетельствовать только о патриотизме хорватских авторов, стремившихся подтвердить определенные автономные права Хорватии. Но, конечно, нельзя утверждать, что дело обстояло именно так.

Первое известие о славянах в Далмации содержится в письме папы Григория I архиепископу Салоны (в Далмации) Максиму от 600 г.
«Из-за славян, столь опасных для вас, я очень переживаю и обеспокоен. Сочувствую вам, а обеспокоен потому, что [славяне| уже стали вторгаться через Истрию в Италию».
Вторжения славянских племен вместе с аварами отмечены в VI в., тогда же, возможно, западные приморские районы полуострова заселялись славянами, которых здесь застали хорваты. В начале VII в. некоторые западные города уже находились в руках славян (Диоклея — совр. Подгорица, Скадрона и др.). Романское население укрывалось в укрепленных приморских городах или бежало на острова. По сведениям автора IX в., папа Иоанн IV (640—642) послал «верного аббата Мартина» в Далмацию и Истрию для выкупа христиан, захваченных язычниками в рабство.

Попытка императора Маврикия вытеснитьславян за Дунай оказалась тшетной. Славяне дважды захватывали Фессалоники, а в 623 г. осаждали Константинополь.

Расселение хорватских племен в Далмации происходило несколькими волнами и, по мнению некоторых исследователей, продолжалось до IX в. Крупнейший писатель той эпохи — византийский император Константин VII Багрянородный (X в.) упоминает их в тексте, посвяшенном 20-30-м годам VII века, и пишет о «семи» (священное число) хорватских племенах или родах и их вождях — пяти братьях и двух сестрах. Доказательств того, что во время переселения все они называли себя хорватами, не имеется. Хорваты смешивались с романским и ранее появившимся здесь славянским населением. Проблема этногенеза хорватов вне Хорватии выходит за рамки темы.

Древняя Карантания (ныне часть словенских и австрийских земель), которую проходили хорваты, уже в VIII в. оказалась под ударами франков, а в IX в. здесь правили немецкие властители. Словенский господствующий феодальный класс не успел сформироваться, и словенский народ на целое тысячелетие оказался под немецкой властью.

Политическое развитие хорватских земель приобрело иной характер. Согласно франкским источникам, древнее ядро хорватской государственности располагалось южнее хребта Велебит, между реками Зрманя и Цетина, то есть в непосредственном соседстве с Далмацией, где имелись города Задар, Сплит, Трогир и др. Часть этих городов сохранилась с римских времен, другие были основаны хорватами. Это так называемая Королевская Хорватия (в X в. здесь был центр королевства).

По-видимому, именно здесь, в Приморской Далмации, в конце первой — начале второй трети VII в. возник племенной союз, объединивший хорватов, славян, находившихся здесь ранее под господством авар, и остатки аварского населения. Здесь — между Цетиной и Велебитом — в результате консолидации славян к IX в. были утеряны местные племенные наименования и постепенно утвердилось обшее название «хорваты», то есть появилась раннесредневековая народность.

В IX в. в состав хорватского государства уже входили северные области (жупы) Гацка, Лика, Крбава, правитель которых именовался баном, а сама территория Банской Хорватией.

Судя по сообщению императора Константина, часть хорватов отделилась от осевших в приморской области бывшей римской провинции Далмации и овладела Иллириком и Паннонией. Так со временем возникли две хорватские области: Далматинская (или Приморская) и Посавская (Паннонская) Хорватия. Кроме того, хорваты расселились далее на юг — между реками Цетина и Неретва, и проникли южнее Неретвы, в область, названную в древней рукописи Красной (т. е. южной) Хорватией. Это современная Бока Которская (в составе Черногории). На севере хорваты закрепились на части полуострова Истрия, но вплоть до нашего времени в состав хорватского государства эти территории не входили.

Об организации и внутренней жизни Славонии во времена Томислава (X в.) ничего не известно. Есть сведения об «архонте» «Иллирика и Паннонии». Возможно, это свидетельствует об особом статусе Славонии, а также о ее несколько отличавшемся этническом составе. До позднего Средневековья ее называли Славинией, Склавонией, а ее жителей склавинами, славянами.

Под раннесредневековым понимается государство в процессе становления, т. е. сохраняющее сильные остатки родоплеменных отношений, государство, большинство или значительную часть населения которого составляли люди свободные (в понимании того времени) и вместе с тем держащее в повиновении все увеличивающееся число разных зависимых групп. Государственность — результат социальных сдвигов, развития властных и владельческих структур, состоящих из формирующейся знати. В хорватском случае социальное и имущественное расслоение, распространение индивидуальной собственности после передвижения масс славян за рубеж Центральной Европы на юг (VII в.) ускорялись ввиду близости Адриатики, старинных торговых приморских городов, культурного воздействия Византии и Италии. Но в горных скотоводческих районах устойчиво сохранялись патриархальные отношения.

В связи с переселением хорватов быстро росли влияние и богатство военной знати. Ранее, вероятно, избиравшиеся народом начальники становятся наследственными, т. е. знатью, и приобретают особые социальные устремления, организуют военные дружины, а вместе с тем и власть.

Зарождение знати Ф. Шишич рисует так. Народ состоял из племен, а те — из более мелких коллективов со все более тесным родством (племя-братство—большая семья).

Наличие и древности больших семей («задруг») подвергается сомнению. Д. Павличевич отмечает, что само слово «задруга» позднего происхождения, до этого упоминали о «задружном быте». Он пишет, что в средневековых документах о задруге сведений почти нет (возможно, потому, что застойный быт крестьянина казался само собой разумеющимся). Поэтому неизвестно время возникновения задруги. Возможно, что это древнейший институт. Во время распада феодальных отношений была высказана догадка, что задруга была создана (навязана) землевладельцами, так как обеспечивала имение работниками. Еше в большей мере задруга была нужна командованию Военной границы для обеспечения военной службы, ухода за стариками, калеками и пр. Другая теория (XIX в.) рассматривала іадругу как проявление исконного духа славян и специфическую форму землепользования, противостоящую «германской» частной собственности и «навязанному» славянам феодализму.

По нашему мнению, центральной ячейкой становились роды. Для подтверждения знатности человек указывал на свой род. «Территория, занимаемая одним племенем, называлась жупа, которая получала название по племени, по реке или по месту. Главой племени был жупан, обычно верховный судья и военачальник племени; как правило, он принадлежал к братству, выделявшемуся храбростью, древностью или численностью. Бывало, что жупанство становилось наследственным в отдельных братствах, это — зародыш славянской знати». В племенном граде на плошади «собирались племенные советы, состоявшие из глав всего племени». При необходимости здесь выбирали воеводу из представителей сильных братств или родов.

Пожалования государя, выслуга перед двором, военные подвиги, грабеж богатств, захват рабов — еще один путь появления знати. Знать — опора формирующегося государства.

В отличие от племени, кровнородственного объединения, жупа становится территориально-административной ячейкой государства. Жупана, как начальника жупы, прежде, по-видимому, избираемого, назначал князь. Это чиновник князя, член администрации консолидирующегося государства.

В плодородных областях Северной Далмации (районы г. Нина, Равних Котаров, р. Крки) в многочисленных находках античной эпохи имеются и данные о хорватах, которые, вероятно, пользовались античными жилишами и предметами быта. Находки у Нина VII - начала VIII в., относящиеся к различным этносам, «доказывают факт устойчивого культурного влияния далматинских автохтонов» (иллирийцев) на переселившихся сюда хорватов. Достаточно указать на то, что иллирийский тип деревенского дома сохранился до сих пор. Имеются доказательства римско-иллирийского влияния на хорватов в ремесле.

Материал хорватских некрополей VIII—IX вв. свидетельствует о далеко зашедшем процессе социальной дифференциации общества. Захоронения знати в районах Нина и Книна доказывают, что именно здесь складыватись локальные политические структуры, то есть прежде всего княжеская власть.

С VII по начало IX в. в cреде переселившихся на Балканы славян происходил процесс этнической консолидации, связанный со становлением раннефеодального общества. Этим процессом были затронуты и племена создавшие разрозненные хорватские княжества, то есть раннефеодальную государственность. Итак, процесс феодализации становился основой этнической консолидации. Правда, франкские источники первой четверти (X в. свидетельствуют о наличии мелких славянских княжеств в Паннонии и Далмации. Вместе с тем имеются данные о более значительных государственных образованиях.

Первым правителем крупного княжества был Борна, в источниках — «князь Далмации» (этноним «хорваты» не упоминается). Этот dux Dalmatiae был вассалом Франкской империи. После его смерти власть перешла к его племяннику Владиславу «по просьбе народа и с согласия императора». Итак, уже зародилась наследственная власть, но власть, избираемая «народом», то есть либо знатью, либо свободным населением. Район поблизости от далматинских городов (Задар, Трогир, Сплит) был центром княжества, постепенно расширявшего свои пределы. Его власть достигла племени «гачан» (современная Лика в приморье), нотам и, как видно, в ряде других мест была менее прочной, чем в Далмации (мнение Е. П. Наумова).

Другое славянское княжество размещалось в долине реки Савы и имело центр в г. Сисаке. Оно возникло, вероятно, после разгрома авар франками в начале IX в.

Франки овладели южной Паннонией, бассейном Савы и частью Далматинской Хорватии (с г. Нин) в конце VIII в. В 819-822 гг. против фриульского маркграфа в Сисаке вспыхнуло восстание. Его возглавил «воевода» (или князь) Людевит, вошедший в историю как Посавский. Он пытался создать более обширное независимое государство, но это ему не удалось. Далматинский князь Борна был на стороне франков.

В связи с неустойчивым политическим положением Византии, сохранявшей (подчас номинально) сюзеренитет над Далмацией до ХII в., хорватскому князю Миславу (835-845), сидевшему в Клисе, пришлось воевать за далматинские города с набиравшей силу Венецией. В источниках зафиксирован мир между Миславом и Венецией (839 г.).

Приморские города представляли большую ценность: они занимали важное стратегическое положение, здесь развивались ремесло и торговля, и в раннее Средневековье борьба за них вспыхивала неоднократно. Города постепенно славянизировались. Но городская знать говорила на романском далматинском диалекте.

Впервые этноним «хорваты» появляется в грамоте князя Трпимира (845-864) от 852 г. К этому времени уже произошла массовая христианизация населения, в начале IX в. возникло самостоятельное хорватское епископство в г. Нине. Учреждение церковной организации означало значительный шаг в оформлении хорватской раннесредневековой народности, территориальными рамками которой являлось Хорватское княжество. В дальнейшем в Хорватское княжество была включена часть Паннонского княжества. К 70-м годам IX в. относится надпись на камне Бранимира, «князя хорватов» (тем самым подтверждается подлинность грамоты Трпимира, дошедшей до нас лишь в копии XVI в.).

Международное значение княжества возрастало, и все же хорватские князья в IX в. еще оставались в вассальных отношениях к королю франков Людовику Немецкому. Совместно с франками хорваты в 871 г. отбили итальянский город Бари у арабов, за что папа обращался к хорватскому князю Домагою (864-876) «duci gloriozo». Одновременно хорваты конфликтовали с Венецией, поэтому венецианский автор считал того же Домагоя «slavorum pessimus dux»...

Несмотря на внутренние неурядицы, положение Хорватии в IX-X вв. укреплялось. КнязьТрпимир (845-864) стал основателем династии Трпимировичей, которая с перерывами правила до конца XI в. Христианин Трпимир уже именовался «Божией милостью князем хорватов». Грамота Трпимира 852 г. является древнейшим хорватским государственным документом.

Вскоре после смерти Трпимира зависимость Хорватии от франков прекратилась. В 878 г. князем стал Здеслав «из рода Трпимира». Из этого видно, что Византия признала наследственные права этого рода. Кроме того, Византия передала хорватам право сбора символической дани с городов и островов.

Хотя двор князя находился в Клисе, князья нередко меняли свое местопребывание. Они наезжали в Бихач, Нин, Книн, Солин, Биоград, Шибеник, Омиш. Города Нин, Книн и Клис стали столицами. Здесь в IX—XI вв. были построены большие церкви. В районе этих городов имеются богатые захоронения. Двор князя состоял из высшей знати — придворных жупанов, коморников, духовенства, конюшего, виночерпия, нотариев, сокольничего. Двор постепенно разрастался. Появился «дед» — вероятно, управляющий двором. Особо выдвигается должность бана — первого лица после короля. Банам передавалась вся собранная дань, они же были судьями. Трпимир в своей грамоте говорит об «общем совете» князя с жупанами, на котором принимались решения.

Итак, становление феодальных отношений являлось основой развития народности, государственности и христианизации. Уже в IX в. далматинские князья владели доменом, землю которого обрабатывали крестьяне, державшие наделы. Но большинство земледельцев было обязано лишь вносить дань князю. Император Константин писал, что хорваты способны выставить огромное войско, следовательно, народ был еще вооружен. Позднее подобных сведений уже нет. Очевидно, войско стало меньше, то есть происходил процесс становления феодального войска. Много свободных разорялось, пополняло зависимое население. Росло землевладение знати и церкви. Но свободные крестьяне — общинники и самостоятельные владельцы земли (possessores) — и в XI в., вероятно, составляли большинство. Природные условия затрудняли создание в Хорватии крупного пахотного хозяйства с зависимым крестьянством. Зависимость заключалась в уплате подати господину. Но все же это — раннефеодальные отношения.

Документальные материаты, рисующие социальные отношения в Далмации в этот период, скудны и оставляют картину неясной. Определенно, однако, что в XI в. процесс феодализации ускорился, хотя и не завершился.

В приморских городах издавна имелась правящая знать (патрициат), владевшая землей, купечество, ремесленники (горожане) и простонародье. Сильные позиции занимала церковь. Города пользовались широкой автономией.

Представляет интерес, что до середины X в. в местных и иностранных источниках политическое понятие «Хорватия» отсутствует. Есть «земля хорватов», «король хорватов» (или славян). Впрочем, и в древнерусских источниках встречается «русская земля» и лишь позднее название страны.

В IX в. упоминаются «жупы», или «жупании» — административные единицы обычно во главе со знатным землевладельцем и (он же) военачальником (жупаном). В источниках главы жуп иногда именуются comites (графы) или judices (судьи). Начальники жуп имели право собирать налоги в свою пользу, отдавая большую часть князю. Император Константин Багрянородный говорит об 11 жупах и 1 бановине (во главе с баном) в составе Далматинской Хорватии. Эта цифра «12» — возможно, легендарная. Но существенно, что названия жупаний не связаны с племенными наименованиями — они обозначали территориально-административные единицы Хорватии. Названия жупаний совпадают с названием ряда упомянутых Константином городов (всего числом 9). Вероятно, укрепленные города были центрами жупаний. Кроме них были города, непосредственно подчиненные королю.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Раннесредневековая Хорватия. VII-XI века (2)

Новое сообщение ZHAN » 17 апр 2024, 12:22

В 925 г. глава хорватского государства Томислав впервые был упомянут в письме папы в качестве короля (rexcroatorum). Этот факт, по-видимому, отражал и дальнейшую консолидацию хорватской народности. Развитие социальной структуры (глава государства, аппарат его власти, знать, духовенство), христианизация и развитие этнонима — явления связанные.

При Гомиславе Хорватия окрепла, так как король успешно отразил удар Болгарии и натиск венгров, а также временно присоединил к Далматинской Хорватии земли в Славонии. В конце X в. Хорватия вновь предстает как сильное государство.

По свидетельству сплитского хрониста XIII в. архидиакона Фомы, Стефан Држислав (969—997) и его наследники являлись «королями Далмации и Хорватии». Знаки королевского достоинства они принимали от Византии и получили почетные звания «эпархов» (наместников) и патрициев.

Установился обычай наследования престола сыном или братом государя, что, впрочем, нередко нарушалось. Иногда правитель избирался вельможами, богатство и влияние которых возрастало. Земля государства принадлежала князю (позднее королю) и вельможам, приобретавшим ее по наследству или как дарение части домена государя. Обширные дарения в виде драгоценностей и земли получала церковь, особенно монастыри, не только от князя, но и от вельмож.

Что касается народа, то наряду со свободными земледельцами (часть их выбивалась в мелкое «племство», дворянство), а также вольноотпущенниками, существовало несколько низших слоев — отроки (сервы, слуги), колоны, рабы в прямом смысле (рабство сохранялось, постепенно переходя в феодальные формы зависимости).

Свидетельство развития цивилизации у хорватов — появление своих правителей, христианизация и связанная с ней книжность. В связи с появлением феодальной иерархии и увеличением числа зависимых крестьян господам был нужен полновластный авторитет — помазанник Божий, а не патриархальный вождь. Христианин-правитель должен был обеспечить равноправное положение государства среди других христианских государств. Соответственно на хорватской территории появляется собственная Нинская епископия с латинским обрядом.

Хорватия все более входила в западную культурную сферу, укрепляя связи со св. Престолом. Последний осуществлял в отношении Хорватии активную политику. Папа Иоанн VIII обращался к князю Здеславу «дорогой сын и славный славянский князь», подчеркивая, однако, что высшими покровителями хорватов являются св. апостолы Петр и Павел, то есть подвергая князя идеологическому воспитанию. По сообщению Константина, хорваты приняли крещение от Рима. Влияние Рима в Хорватии — церковное и политическое — окончательно укрепляется в первой четверти X в.

В IX в. ученики Кирилла и Мефодия распространяли в Далматинской Хорватии письменность на церковно-славянском языке в его хорватской редакции (изводе). Для письма в некоторых церквах использовалась глаголическая азбука, отличная от кириллицы. О времени ее создания и происхождении дискуссии ведутся до сих пор. Глаголица распространилась и на светскую письменность.

Впервые о распространении в Хорватии и Далмации богослужения на славянском языке упоминается в материалах Сплитского церковного собора 925 г. И хотя на этом и последующих соборах употребление славянского богослужения ограничивалось или вовсе запрещалось, римская курия в конце концов была вынуждена признать право глаголистов на собственные — славянские глаголические богослужебные тексты. Культурное значение глаголической книжности для Хорватии было очень велико. Уже в XV в. хорватские интеллектуалы пытались придать глаголической литературе роль фактора, интегрирующего хорватское культурное пространство. И в Новое время некоторые деятели национального движения пытались расширить глаголическое богослужение, рассматривая его как традиционное достояние отечественной культуры.

К юго-востоку от хорватских земель разместились племена, из которых впоследствии сформировался сербский народ. Центр их расселения находился в верховьях рек Дрины, Лима, Ибара и Западной Моравы. В Средние века эта область называлась Рашкой. По соседству с Рашкой находились племена, в этническом отношении очень близкие жителям Рашки и постепенно складывавшиеся в сербскую народность. Впервые этноним сербы упоминается в источниках в IX в., более подробно — у Константина Багрянородного. Христианизация сербских племен распространялась из Византиии и закрепилась в IX в. Но у сербов долго сохранялись и элементы латинской терминологии. Деятельность учеников Кирилла и Мефодия способствовала распространению среди сербов восточного обряда.

С начала IX в. по р. Цетине установилась пока что неустойчивая граница между западным (римским) и восточным (византийским) политическим влиянием (хотя Византия еше стремилась восстановить господство над всей Далмацией, где империи принадлежал ряд городов). Эта граница приблизительно совпадала с полосой, разделявшей хорватские и сербские земли.

Как отмечалось, политика соседних государств влияла на судьбу раннесредневековой Хорватии. Так, война в Италии, в которой участвовали франки, а также появление в Паннонии венгров (896 г.) привели к уходу франков из Хорватии (IX в.) и освобождению Посавья. «Покровительствовали» хорватам и византийцы. При этом они создали оборонительную полосу (фему) Далмация с центром в Задаре. Но власть Византии в основном осуществлялась в далматинских городах, а в окрестных землях правили хорваты. Вместе с тем за свободу мореплавания по Адриатике, за борьбу с пиратством Хорватия получала дань как от Византии, так и от Венеции.

Появление по соседству венгерского государства изменило внешнеполитическую обстановку в Хорватии и в Центральной Европе вообще. Венгерская конница доходила до Далмации. Вовлеченность Византии в войну с сельджуками, а затем угроза со стороны крестоносцев позволили Хорватии освободиться от сюзеренитета Византии (XI в.).

В 1035 г. Стефан, представитель хорватской династии, но родственник венгерского короля, стал королем Хорватии-Далмации, а Посавье (Sclavonia, banatus) получило правителя-бана. Эта область от Гвозда до Дравы все более воспринималась как особая часть хорватских земель, тесно связанная с Венгрией.

В X-XI вв. — времени наибольшего подъема, а затем упадка раннесредневекового хорватского государства — оно включало области бассейнов рек Купы, Савы до р. Дравы на севере (города Загреб и Сисак) и распространилось на восток до среднего течения Дравы. В X в. эта территория вошла в состав хорватского государства, но называлась Славонией (Склавонией), и лишь в XIII в. на ее часть распространилось наименование Хорватия. Славония приобретает статус «королевства» в первой половине XIII в.

Итак, основными частями раннесредневекового государства был и Далматинская Хорватия и Славония, позднее (с XIII в.), то есть уже при венграх, — Далмация, Хорватия и Славония, территория которой постепенно расширялась на восток. Это так называемое Триединое королевство.

Создание хорвато-далматинского объединения ряд историков относит ко второй половине XI в. (при сохранении традиционной автономии далматинских городов).

В 1000 г. ряд далматинских островов и городов был захвачен венецианцами во главе с дожем Орсеоло, а дож присвоил себе титул dux Dalmatiae. Хорватия повела тяжелую борьбу за города и острова. При Петре Крешимире IV (1058-1073) острова и города были возвращены. При этом короле раннесредневековая Хорватия достигла вершины своей силы. Король называл Адриатику nostrum dalmaticum mare. Королевство в это время состояло из трех крупных областей: Далмации, Славонии и Боснии.

Продолжая традицию хорватских королей, Дмитрий-Звонимир (1074-1089) укреплял связи с Римом. Он принял знаки королевского достоинства из рук папских послов и в 1075 г. признал себя вассалом св. Престола, который тогда занимал знаменитый Григорий VII (Гильдебранд).

Согласно легенде, Дмитрий-Звонимир был убит на саборе под Книном, когда попытался убедить присутствующих принять участие в крестовом походе за спасение гроба Господня от сельджуков, фактически — за интересы Византии. Перед смертью король якобы предрек, что хорваты обречены на вечное подчинение государям «чужого языка» (т. е. народа). Текст об этом сохранился в виде приписки к Дуклянской летописи. Приписка на хорватском языке относится к XV в., ее латинский текст датируется XVI в.

В конце XI в. венгерский король Ладислав I (в венгерской традиции Ласло I Святой, 1077-1095), воспользовавшись смутой в Хорватии, захватил Славонию и и качестве своего опорного пункта учредил Загребское епископство (1094 г.). Загреб стал важнейшим центром тогдашней Славонии.

Паннонская Хорватия развивалась относительно медленно. До XIV в. в источниках ее называют Sclavonia, Славония, то есть страна славян. Междуречье Савы и Драны сохранило это областное наименование до сих пор. Не без основания Е. П. Наумов считает, что замедленность этнической консолидации хорватов — то обстоятельство, что этноним хорваты обозначал лишь средневековую народность, которая сложилась в Далматинской Хорватии — связана с различиями в общественной структуре, степени феодального развития разных областей. Ликвидация самостоятельной хорватской государственности в начале XII в. еше больше затруднила формирование хорватского этнического самосознания. Наконец, этническое противостояние, связанное с включением романского населения островов в состав Хорватского королевства, могло содействовать развитию общеславянского самосознания, но в какой-то мере сдерживало укрепление самосознания хорватского.

Договор 1102 г. Перед вхождением Хорватии в состав Венгерского королевства в принятии государственных решений еще принимали участие «знать» и «малые люди», т. е„ вероятно, свободные люди более низкого ранга. Следовательно, феодальное классообразование еше не завершилось.

Раннефеодальное хорватское государство еще не вполне стабилизировалось. Аристократия стремилась к полной собственности на подвластные земли. Короли не обладали правами верховной собственности на территорию страны. Части государства в конце XI в. не были едины в этническом и политическом отношении (Далмация, Далматинская Хорватия, Славония). Поэтому в конце XI в. венгры без труда заняли Хорватию. Хорватский король Петр предпринял попытку отстоять страну. По сообщению венгерского источника, в битве с венграми он погиб. После этого венгерский король Коломан заявил о своих правах на хорватский престол. Во избежание недовольства и волнений хорватов Коломан якобы предпочел договориться с хорватской знатью.

В 1102 г., выйдя с войском на Драву, то есть на хорватскую границу, Коломан из династии Арпада. основателя Венгерского королевства, якобы встретился со старейшинами 12 племен хорватских и заключил с ними договор (позднее названный pacta conventa). Текст договора сохранился в рукописи 1387/88 гг. Здесь сказано, что Коломан решил взять под свою власть всю Хорватию вплоть до далматинского моря. Представители хорватской знати (указано, из какого рода каждый) были посланы «хорватами, собравшимися все вместе на скупщину» (очевидно, посланцы были уполномочены собранием знати). «Старейшины племен», посоветовавшись с большим числом знатных, послали для переговоров жупанов (некоторые знатные фамилии встречаются в последующей истории), и те договорились с королем, что они
«со своими ближними без всяких препятствий сохранят свои владения и имущество, что ни один из родов, ни их люди не должны ... королевскому величеству платить налог или доход. За исключением того, что упомянутые обязаны господину королю, если кто-либо нападет на его границы и господин король пошлет за ними, должны пойти не менее чем с десятью вооруженными всадниками от каждого рода — до Дравы за свой счет, а дальше за счет господина короля, и они должны оставаться, пока продолжается война. И так было договорено в году Господа 1102».
Это сообщение, как отмечалось, не может считаться несомненным, хотя нет и оснований для его игнорирования «с порога». Как в XIII, так и в XX в. оно служило хорватам для построения идеологии отстаивания государственного права. Приводимое ниже заключение серьезного ученого свидетельствует об этом.

После этого Коломан был коронован хорватской короной в приморском Биограде. Ф. Шишич так толкует договор 1102 г.
«Венгрия и Хорватия — два отдельных королевства, будут иметь общего короля, но остаются двумя отдельными королевствами, объединенными в государственном отношении только личностью короля, который поэтому пополняет свой титул королем Далмации и Хорватии. Положение Хорватии как самостоятельного политического и государственного целого, следовательно, не изменилось, но права государя Хорватского королевства перешли к Коломану и его наследникам. А это означало прежде всего: назначение бана, выдачу привилегий и даров, подтверждение на саборе изданных законов, сбор налогов и пошлин, пользование „королевской землей' вымершей хорватской национальной династии, верховное командование хорватским войском (exercitus croaticus) и прежде всего определение внешнеполитического курса. Все остальные внутренние дела — политические, административные, судебные, финансовые и военные — будет и в дальнейшем вести хорватское дворянство, но в согласии с представителем короля в Хорватии — баном, иначе — герцогом, когда он присутствует (в Хорватии), дворянству же принадлежит право в случае обороны и самостоятельное распоряжение хорватскими военными силами».
Здесь же Шишич отмечает, что гибель «древнего Хорватского королевства» стала следствием «противоречий, зависти и кровавых конфликтов» в среде знати, «коей племенные интересы все еше были важнее народных». Племство (знать) «в ту эпоху больше было занято своими привилегиями и личной выгодой, чем национальным характером государства». Другая причина — романские приморские города, не дававшие государству окрепнуть (вероятно, имеются в виду войны из-за них, их этнический состав и автономные права). Далее, «роковая борьба -іежду хорватской народной церковью и космополитической латинской».

Итак, Шишич утверждает, что Хорватия в основном сохранила суверенитет, но вместе с тем говорит о трагических обстоятельствах гибели древнего королевства.

В связи с разногласиями в историографии относительно метода присоединения Хорватии к Венгрии в 1102 г. (завоевание или договор) В. Шуша-Рин, автор соот ветствующе го раздела «Истории Венгрии»), обоснованно отмечает, что
«сам факт сохранения в неприкосновенности совокупности привилегий хорватских феодалов, их полной социальной и несколько урезанной политической самостоятельности едва ли позволяет говорить о венгерском завоевании раннефеодального государства, каким являлось Хорватское королевство. В 1102 г. были оформлены, очевидно, отношения взаимовыгодного классового союза между феодалами Хорватии и венгерской раннефеодальной монархией».
Аргументация убедительная. Надо добавить, что все это, по-видимому, происходило под сильным венгерским давлением.

Несомненно, что Хорватия сохранила определенную автономию. В частности, в 1273 г. «бан всей Славонии» Матвей, по происхождению венгр, собрал славонский сабор (документ сохранился в копии 1350 г.). На нем дворяне и служилые люди укрепленных городов вручили бану перечень традиционных прав королевства и бановины с просьбой придерживаться их, что было принято баном.

Расширение венецианских владений в далматинском приморье отрезало материковую Далмацию от морских путей, а связь Далматинской Хорватии с Венгрией, заинтересованность венгров в доступе к морю обеспечивала и хорватские интересы. Эта заинтересованность побуждала мадьяр мириться с автономией хорватских земель, поддерживать благоприятные отношения с хорватами. Таковы были внешние условия возможного договора 1102 г. И все же со временем венгерские власти стали меньше считаться с интересами хорватов и хорваты все более ощущали зависимость от Венгрии.

С начала XII в. хорватские земли оказались в государстве, где относительно быстро развивался феодальный строй. Хорватское дворянство приспособилось к новым обстоятельствам.

В культуре раннесредневековой Хорватии наряду с народной традицией решающее место занимали византийские и итальянские влияния. Византийская традиция сказалась прежде всего в архитектуре (Задарский собор IX в., церкви в Сплите, Трогире, Нине с их характерным орнаментом IX-X вв.) и предметах быта (сосуды-крестильницы, золотые и серебряные украшения и др.). Хорватская христианская культура отличалась распространением глаголической письменности. В разных местах было найдено несколько каменных памятных досок с надписями глаголицей на старохорватском языке. Наиболее знаменитая из них — Башчанская плита (или доска) с о. Крк (1100 г.). Созданная в XI в. рукописная глаголическая книга ныне хранится в музее в Южном Тироле.

Хорваты — единственный католический народ, воспринявший кириллическую (на краткое время) и глаголическую письменность, хотя официальным языком был латинский (до середины XIX в.). В церкви и переписке хорваты никогда не забывали родной язык.

Носителями и хранителями западной католической культуры являлись прежде всего бенедиктинские монастыри, которые создавались по итальянским образцам. Каждый монастырь собирал библиотеку, где рукописи создавались и переписывались. Однако государственное летописание еще организовано не было. При монастырях учреждались школы, где преподавался латинский язык. Но уже в IX в. упоминаются учителя, обучавшие горожан (купцов, нотариусов).
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Хорватская феодальная автономия в Венгерском королевстве

Новое сообщение ZHAN » 18 апр 2024, 11:19

Время с середины XIII по начало XVI в. — эпоха зрелого феодализма в Венгрии. Природные условия благоприятствовали развитию земледелия, животноводства, виноградарства, рыболовства. Но «развитие производительных сил в сельском хозяйстве, в частности деревенского ремесла, не привело к крупномасштабному отделению ремесла от земледелия, быстрому развитию товарного производства»! Это обычно связано с подъемом хозяйства городов, то есть поселений ремесленников и торговцев, освободившихся от феодальной зависимости. Города в Венгрии были развиты слабо, во 2-й половине XV в. к тому же обозначился их упадок, в начале XVI в. в городах находилось 2 % населения. Большинство горожан составляли немцы, принесшие в Венгрию западную культуру производства.

Среди поселений городского типа большое место занимали местечки — особый тип аграрных городков, жители которых — крестьяне и ремесленники — оставались феодально-зависимыми, хотя и пользовались самоуправлением. На несколько десятков свободных королевских городов в Венфии приходилось 800 местечек, обычно 500 человек в каждом (XV в.); ремесленники составляли в них до 20%. С середины XV в. города, расположенные на земле феодалов, и местечки платили десятину (ренту) феодалам.

С начала XIV в. все земледельцы Венгрии были определены законом как зависимое крестьянство. В развитии феодальных повинностей сказалось общее направление социально-экономической эволюции Венгерского королевства. В первой половине ХV в. росла денежная рента (королю, феодалу, церкви), баршина была незначительной, но к концу эпохи все более распространялась. Из заметных событий XIV в. было учреждение в Венгрии монетных дворов и финансовых палат, одна из которых разместилась в Загребе (1329 г.). Это свидетельствовало об оживлении денежного обращения. Но преимущественно деньги шли на содержание солдат.

Во второй половине XV в. обозначился процесс натурализации ренты: денежные взносы заменяются натуральными. Крестьяне были не в состоянии вносить деньги, так как не могли добыть их продажей продуктов. Это вело к падению военных сил королевства и сказалось на внутриполитических событиях. Натурализация экономики вела к закрепощению крестьянства: в начапе XIV в. оно имело право выхода из имений. В XV в. это право систематически ограничивалось, вводились заповедные годы (1452, 1454, 1459, 1462, 1476). В 1514 г. выход крестьян был запрещен.

Цель закрепощения — обеспечение феодалам свободы торговать продуктами сельского хозяйства внутри и вне страны. Развитие барщинного хозяйства означало процесс утверждения зрелого феодализма. С конца XV в. венгерские феодалы закрепили за собой право казнить крестьянина (это удостоверялось королевской грамотой).

Социальные процессы привели к крестьянским войнам в Венгрии в 1437-1438 и 1514 гг.

В XII—XVI вв. в Хорватии земледелие и животноводство оставались основой хозяйства. На продажу шли зерно, рогатый скот, свиньи, овцы, кожа, воск, мед, шерсть, конопля, растительное масло, маслины, вино. В наибольшей мере способствовали усовершенствованию хозяйства монастыри и церкви, владевшие образцовыми имениями. Посредством Дубровника, Венеции и некоторых городов Далмации получила развитие морская торговля. С XIII в. организуются ярмарки — ежемесячные и ежегодные (Градец). На них появляются торговцы и ремесленники также из соседних стран. Распространяется цеховое ремесло.

После присоединения к Венгрии хорватские земли официально продолжали называться «Королевством Хорватии и Далмации». Это наименование было включено в титул короля Венгрии. Но одновременно, особенно с конца XII в., как в Венгрии, так и в городах Далмации, территорию от р. Неретвыдор, Дравы называли Славонией. Именно это наименование — Sclavonia, Славянская земля — было широко известно на Западе. Славонией управляли наместники — баны и герцоги — dux Sclavoniae (с 1184 г.), banus Sclavoniae (с 1215 г.).

Вскоре после pacta conventa Коломан занял ряд городов и островов Далмаиии, в том числе города Задар и Трогир, острова Крк, Осор, Раб — все они перешли к королю добровольно. Как и «12 племенам», новоприобретенным городам и островам были гарантированы прежние права.

Но король оставил за собой право утверждать избранных епископов и глав городского самоуправления, а также получать 2% от таможенного сбора городов.

Автономия городов была учреждена по римскому образцу. Горожане были освобождены от обязанности содержать королевскую свиту или сабор во время пребывания короля в их городе. Эти привилегии были для своего времени обширными (превосходили привилегии городов Франции или Италии). Автономию получил и ряд городов Далмации, ранее ею не располагавших.

Главной опорой короля стало высшее духовенство. Тем не менее для закрепления своей власти Коломан послал в Далмацию венгерских священников. В Сплите и Задаре — основных центрах Далмации — были размещены венгерские гарнизоны. В XIII в. в городах усилились антивенгерские (антикоролевские) настроения, поддерживаемые Римом. Городская знать выступала за более широкую автономию, за широкие «коммунальные права», то есть власть городских советов. В связи со всем этим утверждения о равноправии Хорватии и Венгрии после 1102 г. вряд ли обоснованны. Но хорватско-далматинские учреждения, включая символ государственности — сабор, сохранились, и позднее это давало дополнительные основания хорватам утверждать, что по историческому праву хорватские земли — не «подчиненные» (adjecta), а союзные (socii) Венгрии. (Венгерские историки и публицисты XIX-XX вв. утверждали противоположное.)

В 1167 г. часть Далмации, Боснии и Срем оказались под властью Константинополя, т. е. Византия, потеснив Венгрию, овладела частью побережья Дуная. Тогда же Венеция захватила острова Брач, Хвар, Вис, затем Крк, Раб и Осор. Но конец XII-начало XIII в. ознаменовались новым наступлением Венгрии. Король Андрей (Эндре) II (1205—1235) овладел Далмацией, но на короткое время. Все большую мощь на море и побережье приобретала богатая Венеция, а Византия приходила в упадок. В XIV в. венгерскому королю Людовику I (в венгерской традиции Лайош I Великий, 1342-1382) из новой, Анжуйской династии (с 1301 г.) в войне с Республикой Св. Марка удалось вернуть власть над Далмацией вплоть до части Кварнер (Задарский мир, 1358 г.). Это означало и временное возвращение территории Хорватского королевства в состав Венгрии. Но после смерти Людовика венецианцы вновь приобрели опорные пункты в Далмации.

В связи со внутренними смутами в Венгрии претендент на венгерский престол Ладислав (Ласло) (1386-1409), терпевший неудачу, перед бегством из Венгрии продал Венеции несколько городов и «все права» на Далмацию за 100 тыс. дукатов (1409 г.). Все острова севернее Задара (до Крка) также перешли к Венеции.

Свой успех 1409 года Венецианская республика закрепила миром 1420 года. Хорватия утеряла важную в экономическом и культурном отношении часть своей территории, сохранив выход к морю в районе г. Сень. Центр хорватского государства переместился на север, причем возросла роль г. Загреба. Административно-политическая связь Паннонской Хорватии с Далмацией, попавшей под власть Венеции, прервалась. В дальнейшем борьба за Далмацию развернулась между Венецией и Османской империей и продолжалась сотни лет.

«Золотая булла».

Заметным событием периода государственного строительства феодальной Венгрии (вместе со Славонией) стало издание королем Андреем (Эндре) II (1205-1235) в 1222 г. «Золотой буллы» (названной так по золотому футляру, в котором находилась королевская печать. Сохранилась единственная копия буллы, сделанная в 1318 г.). Ее целью было как обеспечение регулярных доходов казны и укрепление королевской власти, так и зашита прав низших слоев дворянства — военной силы государства; булла была направлена против произвола крупнейших магнатов, которые приобрели значительное влияние.

Булла гарантировала имущество мелких дворян, многие из которых вышли из среды королевских служащих; конфискация их собственности была возможна только по решению суда. Дворяне были освобождены от налогов. Воевать вне королевства они должны были только за счет казны. Должности чиновников могли замещать только местные уроженцы.

Но король не намеревался противопоставить магнатов мелким дворянам. Судить магната мог только король, а рядовых дворян — палатин. В случае нарушения буллы магнаты получили «право сопротивления» (jus resistendi) королю. Крупные феодалы могли «все вместе и поодиночке ... сопротивляться и прекословить, и за это их нельзя обвинять в неверности».

В Южной Хорватии (от Гвозда до Неретвы) мощь крупнейших хорватских феодалов, имевших свои войска (крчские князья — позднее принявшие фамилию Франкопаны, Брибирские, Шубичи и др.), королям удалось несколько ослабить лишь в середине XIV в.

«Золотая булла» — свидетельство уступок королевской власти как магнатам, так и массе дворян. Действовала она только в Венгрии и Славонии, то есть севернее Гвозда, и не имела силы в Хорватии — южнее Гвозда.

В 1231 г. Андрей издал новую «Золотую буллу», в основном повторявшую текст старой, но расширявшую права церковных феодалов; церкви передавались важные функции нотариата; церковники освобождались от судебной власти палатина и др. (там же). «Золотая булла» — этап в развитии социально-политического устройства феодальной Венгрии, а также Славонии, в основном завершившийся в XIII в.

Вместе с тем реформы ХII-ХIII вв. превратили свободных (королевских) крестьян в зависимую от дворянства массу — miseracontribuensplebs, как традиционно называли зависимое население в более поздних источниках.

Дворянское самоуправление всего Венгерского королевства сосредоточивалось в государственном собрании, а в Хорватии и Славонии — в саборах. Так складывалась венгеро-хорватская феодально-конституционная сословная система, что свидетельствовало о растущем политическом сознании и влиянии феодального сословия. Знать не ощущала себя холопами короля. В особых случаях (прекращение династии) знать выбирала короля.

Хорватская дворянская конституционность. Сабор, то есть собрание представителей дворянства, появился вХIII в. Это время ослабления власти монарха, отмеченное, в частности, «Золотой буллой» 1222 г. Тогда же хорватская территория была разделена в административном отношении на две бановины — хорватско-далматинскую (ее называют просто хорватской) и славонскую (с границей по Гвозду). Сначала каждая из них имела свой сабор (congregatio generalis regnorum Dalmatiae et Croatiae и соответственно regnl Sclavoniae). Первый упоминаемый в источниках Славонский сабор (в Загребе) состоялся в 1273 г. Здесь собрались дворяне (nobiles) и служащие королевских городов (jobagiones castri). Председательствовал бан.

Первый Хорватский сабор (т. е. области южнее Гвозда) собрался в 1351 г. в Лике. Саборы состоялись и в целом ряде других мест, включая Бихач в Боснии (кстати, одной из столиц хорватских королей до 1102 г.). Кроме магнатов, дворян и прелатов на них присутствовали представители королевских городов, имевшие все вместе один голос. На саборах производился суд, рассматривались вопросы управления, обороны, финансов. Представитель короля (orator), если не сам король, вносил необходимые предложения.

С 1442 г. сабор Славонии направлял своих послов (nuncii) в Государственное собрание Венгрии. Хорватия не направляла, что свидетельствует о более тесной связи Славонии с Венгрией.

Вторжение османов в первой половине XVI в. нанесло наиболее тяжелый удар Хорватии и вынудило дворянство переселяться на север. Поэтому в 1533 г. оба сабора впервые заседали вместе в Загребе, а с 1557 г. Хорватский сабор вообще не собирался. С 1567 г. сохранились протоколы общего сабора — туда заносились его решения и инструкции нунциям.

Сабор созывал по указанию короля бан или исполняющий его обязанности загребский епископ или герцог (dux) из королевской семьи (это случалось уже в XIII в.). В XVI в. сабор предлагал королю кандидатуру бана. Депутатов-дворян посылали жупании (дворяне выбирали своих представителей), а магнатов, церковных и светских, лично приглашал бан.

В Венгрии государственное собрание состояло из нижней и верхней палат (палата господ, магнатов). В Хорватии дважды магнаты заседали отдельно, но палату создать им не удалось.

Бела IV (1235—1270) пытался затормозить распад королевского домена и захват земель феодалами назначением на должность бана Славонии, Далмаиии и Хорватии своего сына (1248 г.) и изданием новой «Золотой буллы» (1267 г.), направленной на упрочение положения низшего дворянства. Королевским служилым людям, обязанным воевать только на территории Венгрии, были даны новые привилегии (освобождение от налогов, наследственное право на земельные участки, право посылать представителей на комитатские собрания).

Однако власть продолжала сосредоточиваться в руках магнатства. В Хорватии и Славонии особое влияние приобрели графы Франкопаны, находившиеся с ними в родстве Зринские, Шубичи (владевшие Шибеником, Сплитом, Трогиром в Далмации), Бабоничи, Качичи. Так, Бабоничи часто занимали должность бана Славонии, а Шубичи — Далмации. Все действовали в своих интересах, влияли на выбор короля, договариваясь при этом с иностранными дворами.

Политическая и экономическая мошь хорватской аристократии свидетельствовала о сохранении некоторых традиций старинной хорватской государственности. Но сила местных землевладельцев свидетельствовала также о непрочности венгерского государства, успехи или неудачи которого во внешней политике во многом зависели от энергии и авторитета того или иного короля, его способности подчинить магнатов.

Славония, ранее называвшаяся «банат», в XIII в. приобрела титул королевства и была подчинена непосредственно королю. В 1235 г. была ликвидирована особая хорватско-далматинская коронация: король Бела IV ввел одновременную коронацию венгерской и хорватской короной. Это была политика централизации власти. Король предпринял меры для возвращения домену ряда захваченных знатью земель. Были предприняты меры для поднятия авторитета короля: введен порядок, при котором в присутствии короля могли сидеть только сановники церкви и высшие чины государства.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Система жупаний

Новое сообщение ZHAN » 19 апр 2024, 12:36

Венгерские короли, считавшие территорию севернее Гвозда своим доменом, уже в XII в. называли административные единицы «королевскими жупаниями». Но в период после издания «Золотой буллы» 1222 г. дворянство добилось превращения их в сословные автономные самоуправляющиеся организации. Носителем административной и судебной власти кроме жупана стала жупанийская скупщина.

В результате в жупанийском устройстве Хорватии произошли изменения, аналогичные венгерским: жупы, которые упоминались ранее, по всей вероятности, объединялись в области, или жупании (венг. — комитаты), вокруг более значительных городов. В этих городах сосредоточивалась дворянская администрация, нотариат, судебная власть. Жупаниями управляли жупаны, подчинявшиеся бану.

Внутренние дела жупаний рассматривались на жупанийских собраниях знати. Устройство судов было почти одинаковым в Хорватии и Славонии. Верховным судьей являлся бан или герцог. В Славонии кроме того существовал «банский суд», собиравшийся два, позднее — четыре раза в году, наконец, апелляции можно было подавать королевскому суду. Низшей инстанцией был жупанийский судебный стол, состоявший из нескольких дворян-заседателей, возглавлял его жупан.

В Хорватии кое-где процесс складывания жупаний затянулся до XIV в. В Славонии новый порядок установился раньше. Некоторые славонские жупании частично охватывали территорию Боснии. Оставаясь в ведении загребского епископа, часть жупаний оказалась под властью Боснийского государства (до XV в.). Хорватию и Славонию составили крупные жупании — Загребская, Крижевацкая (крупнейшая в Средние века). Пожегская, Вуковская (с центром в Вуковаре), Баранская жупания простиралась по обе стороны Дравы до Осиека.

В основном южнее Гвозда наиболее крупные феодалы получали территорию в наследственную собственность (с правом получения всех доходов) в обмен на военную службу и с условием сооружения крепостей. И эти земли назывались жупаниями (comitatus), а их владельцы — «вечными жупанами». Так, князья Крчки уже в 1193 г. получили жупанию Модруш, а в 1225 г. — Винодол. Некоторые «вечные жупаны» становились князьями и графами.

Крупные феодалы держали в крепостях гарнизоны и в свою очередь раздавали землю мелкому дворянству на основе вассалитета (эта система распалась после разгрома Венгрии османами в 1526 г., да и большая часть земель попала к османам).

Административно-политическое развитие было нарушено нашествием монголо-тюркского войска во главе с ханом Батыем (1241 г.). Оно вторглось в Венгрию и под Мишкольцем разгромило его защитников. Бела IV нашел убежище в Загребе, а затем в Сплите и Трогире. Овладеть укрепленными городами на морском берегу монголам не удалось. Весной 1242 г. их конница через Боснию, Болгарию, Сербию и юг России ушла в Азию. Разорение Хорватии повлекло за собой голод и чуму. Со времени этого нашествия в Венгрии расширилось строительство укрепленных городов, ранее имевшихся преимущественно в гористых районах Хорватии. Именно тогда появились крепости Буда, Вишеград в Венгрии, Калник, Медведград и др. в Хорватии.

Король присвоил дворянские звания высшим чиновникам королевских городов и наделил их землей. Ряд хорватских городов получил особые привилегии и наименование «свободных королевских городов». Они должны были стать опорой центра — власть магнатов на них не распространялась. Это — Градец (позднее — Загреб), Вараждин (1220 г.), Вуковар (1231 г.), Петриня и Самобор (1233 г.). Они пользовались самоуправлением, имели собственный суд и пр. и получили развитие как центры ремесла и торговли. Сюда приглашали ремесленников (среди них — много немцев), хорватских дворян, свободных крестьян. Королевскими городами с XIV в. управляли каштеляны (градшики).

В 1260 г. Бела IV разделил Хорватское королевство на две части: Хорватию с Далмацией и Славонию. Далмацию составляли острова и приморские города, а Хорватию — пространство между реками Неретвой, Врбасом (в Боснии), горами Капелла (Гвозд), р. Купой и морем. Славонией (или бановиной) называли земли между Капеллой, реками Дравой, Уной, Врбасом и Босной.

Хорватскими землями стал править герцог из королевского рода (dux tolius Sclavoniae, Croatiae et Dalmatiae). В отсутствие герцога всеми землями управлял бан «всей Славонии», которому подчинялся бан хорватско-далматинский. Раздел сохранялся до османского нашествия.

В XIII в., в условиях ослабления королевской власти хорватские феодалы расширяли свои владения. Они стремились к централизации, иначе — возрождению хорватского государства. Так, крбавские князья стали влиятельными вассалами короля, потеснили соседей — Качичей, захватили город Омиш. В 1293 г. Павел Шубич провозгласил себя «баном хорватов», часть Боснии передал в правление своему брату Младену, брата Юрия посадил править приморскими городами. П. Шубич стремился к самостоятельности, чеканил монету, раздавал земли.

В конце XIII в. король передал всю хорватско-далматинскую бановину вместе с должностью бана в наследственное владение князьям Брибирским (Шубичам), что сделало последних крупнейшими феодалами Хорватии. Они получили власть над частями Боснии. Один из них в начале XIV в. владел территорией от Гвозда до Неретвы и от моря до Дрины (на побережье лишь в Задаре держались венецианцы). Дубровницкий автор конца XVI-начала XVII в. Мавро Орбини считал Брибирских фактическими королями Хорватии.

Но венгерский король Карл Роберт Анжуйский (1301-1342) в начале XIV в. воспрепятствовал этой тенденции, фактически направленной на восстановление Хорватского королевства. В отличие от Западной Европы в Хорватии не имелось обширного домена и единого центра, хорватское государство само переживало сепаратистские устремления своих частей, приморские города не поступались автономией, а часть феодалов была связана с Венгрией, которая повела политику раздробления нового политического образования.

Раздробленность Хорватского королевства была характерна как в политической, так и церковной областях. Хорватия находилась в ведении Сплитской архиепископии (епископства: Книн, Трогир, Нин, Скрадин, Шибеник, Хвар и др.). В 1154 г. венецианцы учредили архиепископство в Задаре. В Славонии имелось три епископства — в Загребе, Печуе (основная часть современной Славонии) и Среме. В Джакове находилось Боснийское епископство (с 1264 г.). Славонские епископства подчинялись архиепископству в Калоче (Венгрия).

Церковные капитулы являлись центрами духовной жизни, в здешних школах готовили священников. С XIII в. капитулы занимались различными делами из юридической сферы (которыми в некоторых далматинских городах ведали публичные нотариусы) — они фиксировали владение собственностью, хранили оригиналы документов, выдавали заверенные копии. Это был один из источников их доходов. Епископы и капитулы владели имениями, получали церковную десятину натурой как от дворян, так и от недворян. В Далмации епископы избирались из горожан, но с XIV в. часто назначались папой как в Далмации, так и Славонии. В XV в. это право перешло к королю, а папы утверждали назначенных.

Коронация короля Хорватии происходила отдельно от венгерской до Андрея II и Белы IV (XIII в.), затем одновременно, хотя присяга читалась как венгерская, так и хорватская. В Хорватии при необходимости короля заменял герцог (dux) — сын или брат короля — с местопребыванием в Загребе, Книне, Задаре, позднее и в Бихаче. Обращались к нему «герцогское величество» (ducalis majestatis). Он имел особый двор и канцлера. Герцог назначал банов, созывал сабор, присваивал дворянское звание за заслуги, командовал войском, подтверждал старинные королевские привилегии городам и дворянам, имел особый монетный двор.

При отсутствии герцога почти все эти обязанности выполнял бан. Со времени Белы IV их было два — отдельно для Хорватии и Далмаиии, отдельно для Славонии. Со времен короля Матвея (Матьяша) Корвина (XV в.), когда Далмация была утеряна, нередко назначался один хорватско-славонско-далматинский бан или два равноправных. Но славонский бан должен был обладать имением в Славонии. Каждый бан назначал себе заместителя (бановаца) — одного из жупанов. В Славонии еще была учреждена должность протонотария — хранителя печати (подобно канцлеру в Венгрии).

В социальной структуре хорватских земель в XII в. и позднее происходили перемены. Свободные подразделялись на церковных (prelates) и светских магнатов (barones, magnates), а также низшее дворянство (servientes, позднее — nobiles), горожан (cives), свободных крестьян (liberi), вольноотпущенников (libertini), несвободных составляли кметы (coloni) и рабы (servi). Рабы в основном были заняты в имениях; сохранилось много документов о покупке рабов. В отличие от предыдущей эпохи в Славонии быстро развивался феодализм. В Славонию переселилось множество венгерских дворян, что сказалось в облике страны, которая, казалось, была более связана с Венгрией, чем с Хорватией. В Хорватии (южнее Гвоздз) венгерских землевладельцев не было.

Различия между Хорватией (с Далмацией) и Славонией частично находят объяснение в направленности их торговых связей. Славония торговала с Венгрией, Штирией, Крайной, Хорватией, Боснией, а Хорватия — с Боснией и Сербией на материке и — морским путем — с Италией, особенно с Венецией. Эту торговлю обслуживал флот далматинских городов. Имелись и другие причины административной раздробленности хорватских земель: интересы венгерского дворянства, тесно связанные со Славонией, и интересы славонцев, связанные с Венгрией. В отличие от Хорватии и Далмации Славония, особенно междуречье Дравы и Савы, все более сближалась с Венгрией в социальном и экономическом отношении. (Впрочем, область Загреба отличалась связью с немецко-словенскими провинциями Австрии и с северной Италией.) Возможно, ввиду всего этого Бела IV разделил Хорватское королевство на две части (1260 г.), о чем уже упоминалось.

Еше в 1102 г. «хорватско-далматинский» король Коломан освободил дворянство Хорватии-Далмации от поземельного налога или налога шкурками куниц (куновина), последний являлся только «славонским» налогом. Освобождение от налога Хорватии в сущности подтверждало ситуацию времен «народной династии». Ведь «12 племен» договорились в 1102 г. о необложении только хорватско-далматинского дворянства (налог этот оставался у дворян, собиравших его с крестьян). Постепенно короли освобождали от этого налога магнатов и некоторые корпорации (так, в 1217 г. Андрей II освободил от поземельного налога загребский капитул).

Наряду с куновиной Славония платила налог на выпуск металлических денег («прибыль монетного двора»). Куновину (двадцать динаров с кметского надела) Славония платила вплоть до битвы при Мохаче (1526 г.). Войны с турками вынудили в XV в. ввести в Славонии «военную подать» (riz — хорв.\taxa, contributio — лат.), но только с разрешения государственного собрания и славонского сабора, причем сословия сами определяли размер налога. Этот налог вносила и Хорватия, пока король Владислав II ее от этого не освободил. Несколько ранее Славония получила привилегию платить половину военного налога (1472 г.) в сравнении с Венгрией (от кметского надела в Венгрии — дукат, в Славонии — полдуката). Это было связано с нарастанием турецкой угрозы. Но вскоре от этого налога были освобождены владения церкви (епископов, капитулов, монастырей, настоятелей приходов), высших чинов (герцога, бана, бановаца, жупанов, дворян-судей) и отдельных магнатов. Стало быть, налог остался на плечах мелких владельцев или их кметов.

Кроме этих главных податей в Хорватии и Славонии существовали налоги на торговлю в портах и тридцатина с иностранных товаров (таможенный сбор). Наряду с налогами имели место «почетные дары»: угощение короля, герцога, бана во время их поездок.

Значительные перемены произошли в хорватском войске. Сначала сохранялось войско, выставляемое «племенами», как и ранее. Новая, Анжуйская династия (с 1301 г.) ввела строгое феодальное устройство. Магнаты выставляли свои отряды (бандерии), помогать содержать которые были обязаны бан и дворянство. Капитулы и аббатства — крупные землевладельцы — также отряжали конные и пешие отряды, та же обязанность лежала на свободных королевских городах. Не случайно поэтому во время войн против османов во главе войск оказывались епископы и аббаты. Наконец, появились наемные войска, оплачиваемые сословиями.

Во главе хорватского войска находился бан как главнокомандующий — капетан (capetaneus), но в некоторых случаях, согласно привилегии короля Матвея Корвина от 1477 г., капетана могли избирать сословия. Военный флот был наиболее сильным при Людовике I (XIV в.), который назначил хорватского адмирала (admiratus regnorum Dalmatiae et Croatiae). При Корвине была создана дунайская флотилия, в которой служили главным образом сербы-переселенцы.

Венгерско-хорватские короли на длительное время (XII - начало XV в.) унаследовали от хорватских борьбу за далматинские города. Главным претендентом на господство на Адриатике являлась Венеция, а в XV в. — Османская империя. По замечанию хорватского автора, «в жизни средневековых далматинских городов постоянно присутствовало страшилище Венеции». Так продолжалось сотни лет.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Приморские города

Новое сообщение ZHAN » 20 апр 2024, 10:57

Славяне в приморских городах стали преобладать, по-видимому, с XII в. Но они подвергались сильному культурному воздействию романского населения. Романо-далматинские диалекты сохранялись долго, особенно в элитарной среде, и являлись особым социальным признаком.

В XII—XIII вв. формировались социальные и политико-административные структуры: патрициат и организованное знатью самоуправление городов (Большой совет, курия, магистратуры). Происходила кодификация права. Коммунальное управление вело к правовой замкнутости городов: верховный суверенитет менялся — он принадлежал то Венгрии, то Венеции или Византии, а внутренний порядок в городах оставался, как и свои законы. Коммунальное сознание обособлялось, жители идеализировали свое прошлое. Под «родиной» понимался город (мы — «спличане» и т. п.). Несмотря на славянизацию городов, эта замкнутость тормозила формирование единого этноса из горожан («латинян» — это название сохранялось, хотя масса говорила по-хорватски и носила славянские имена) и населения сельской округи (хорватов или «славян»).

«Хорватия», или Sclavonia, начиналась сразу за городом, «славянин» в городе — чужак, но становясь горожанином, превращался в «латинянина». Уже в XII в. все горожане — славяне, они имели право на все выборные должности, этническая рознь в городах источниками не отмечена, «латиняне» в смысле горожане остался как традиционный термин со времен византийского правления. Константин Багрянородный отмечал, что жители городов «и теперь зовутся римлянами». Общественное положение «славян» (сельского населения) было переходным: их то считали неотесанными (даже протестовали против их показаний в судах), то относились к ним с уважением. Но еше в конце XIII в. Сплит, Задар и Трогир договорились не иметь князя «из Склавонии». В этом проявлялось стремление сохранить далматинскую историко-культурную традицию: «мы — латиняне», «мы — далматинцы» , «у нас далматинский язык» (в действительности городской диалект). Имелось даже представление о родстве всех далматинцев. Чувству общности горожан-далматинцев способствовали частные деловые контакты, наличие собственности в других городах.

В эпоху венгерского владычества в сознании далматинских горожан совмещались городская, хорватская традиция с официальной государственной, но вместе с тем в городах жила память о былом политическом единстве далматинских городов, составлявших византийскую провинцию Далмацию. Это политическое единство в рамках провинции сказалось на этническом самосознании горожан и в обращении как к «общему» легендарному и историческому прошлому такого автора XIII в., как сплитский историк архидьякон Фома; в источниках жители городов именовались «далматинцами», «латинянами», «членами провициального сообщества». В дальнейшем разная политическая судьба городов и развитие их коммунального устройства приводили к обособленности сознания.

В хронике Фомы Сплитского также отразился процесс соединения романской и хорватской исторической традиции. Общая традиция могла стать следствием этнических процессов, приведших к оформлению хорватско-романского единства, а позднее — к возникновению хорватской этнической общности в Далмации.

В XIII в. намечается сближение городов, основанных латинянами и славянами. К 1324 г. относится восклицание : «И задарцы, и шибенчане, и мы сами (написано вТрогире, древнем римском городе) — все мы далматинцы». Итак, к XIV в. стабилизируется далматинский хорватский этнос, позднее осознавший себя частью хорватской народности. Было преодолено серьезное препятствие на пути формирования хорватского народа.

Но продажа далматинских городов и островов венецианцам воздвигла новое препятствие развитию хорватского этнического процесса.

Процесс сплочения областей Хорватии взяли в свои руки венгерские короли. Во время противостояния Брибирским король Людовик I отвоевывал земли у феодалов, укреплял свой домен, подчинял себе крепости — опорные пункты королевской власти, формировал верное себе дворянство— присваивал рыцарские звания.

Пристального внимания достойны сведения XIV в. о «двенадцати знатных родах», об их объединении в королевстве Хорватия во главе с венгерским королем. Король Людовик стремился объединить Хорватию и Далмацию. Так, после победы над Венецией в 1358 г. он соединил должности князя Задара и бана. Те свободы, которыми пользовались «нобили 12 родов королевства Хорватии», он предоставлял и другим. В 1371 г. «в нашем столичном Нине» король собрал «всех нобилей и горожан наших королевств Далмации и Хорватии». В XIV в. хорватские города Нин, Скрадин. Шибеник уже перечисляются среди далматинских, а «Задар, Сплит, Рагуза, Трогир — в области Склавонии».

По мнению О. А. Акимовой, в XIII—XIV вв. выявились два пути сплочения хорватских земель — на основе независимости или под эгидой венгерского монарха. Известную легенду о смерти Звонимира (XI в.), содержащуюся в приписке к переводу, сделанному, по-видимому, в XV в., и в другом документе (в сокращен ном виде по-латыни, XVI в.), можно отнести к господствовавшим тогда настроениям — тяге к единению. Текст договора Коломана с «12 племенами» Хауптман, как отмечалось, датирует ХІII в., а сам документ — XIV в. Все это, думается, позволяет судить об общественных настроениях в Хорватии в XIII —XIV вв. Возможно, это свидетельства складывающегося этнического сознания, представлений о единой судьбе Далмации, Хорватии и Славонии.

Но в ХIII—XIV вв. этническая особенность двух близких групп (Хорватии и Славонии) еше осознавалась. Известен договор нобилей «из Хорватии» с «нобилями из-за Гвозда». Возможно, этому сознанию способствовали диалектные различия, а возможно, и административно-политические. В то же время в городах Далмации сменились представления о происхождении хорватов: ранее — «пришельцы», теперь — «автохтонное население», и постепенно укоренились представления об общности происхождения далматинцев и хорватов.

По-видимому, в XIII—XIV вв. не только идея единства Далмации пускает корни, но и идея единства Далмации со всей хорватской округой. Это был процесс формирования хорватской народности. Отголоском процесса является, например, письмо папы римского (XIII в.) относительно дошедших до него слухов, что св. Иеронима считают славянином, изобретателем особых письмен для славяно-хорватского языка.

Забегая вперед, приведем содержащееся в работе цитированного нами автора сообшение о далматинских гуманистах XVI—XVII вв., полагавших, что Хорватия тождественна Иллирии или Далмации и что она издавна заселена «славянами или хорватами». По времени эти воззрения совпадали с распространением в приморских городах славянской письменности (глаголицы и кириллицы), в том числе светских славянских сочинений.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Задар отстаивает свободу. Самосознание

Новое сообщение ZHAN » 21 апр 2024, 12:07

Как известно, Задар еще в первом тысячелетии был местом пребывания стратега (проконсула Византии — звание это было передано хорватским государям). После недолговременной власти Венеции (1000—1024) византийцы вновь вернули город. Хорватский король Петр Крешимир IV владел им до 1097 г. После нового правления венецианцев город в 1107 г. признал власть венгеро-хорватского короля Коломана на условиях широкой автономии. Задар установил тесные связи с окрестным хорватским населением, хорваты постепенно вливались в среду горожан.
Изображение

Для венецианского судоходства Задар был важным пунктом, и Венеция стремилась прочно овладеть им. Но гражданам Задара такая зависимость наносила вред, поэтому отношения Венеции и Задара полны драматических конфликтов, нередко совпадавших по времени с хорватско-венгерскими, а с XII в. с хорвато-венгерско-венецианскими войнами. В 1154 г. венецианцы поддержали учреждение в Задаре архиепископства, а в 1155 г. добились подчинения его Аквилейскому патриархату, то есть опять-таки венецианцам.

После очередного восстания (1164 г.) город освободился от венецианской власти, но венецианцы вскоре вернулись. В 1168 г. — новое восстание и признание государем венгерско-хорватского короля Стефана (Иштвана) III (1163-1172), который сразу послал в Задар 30 тыс. солдат. Попытка венецианского флота отбить город не удалась. Правда, в 1170 г. большой флот и десант Республики Св. Марка заставили Задар сдаться на тяжелых условиях. Но через 10 лет, в 1180 г., Задар признал королем Белу III (1172— 1196). Венгерско-хорватский гарнизон удерживал город до 1188 г., а в 1190 г. задарский флот в схватке с венецианцами даже одержал победу.

В 1202 г. дож Энрико Дандоло с помошью французских крестоносцев захватил город. Укрепления Задара и ряд больших зданий были разрушены, а на соседнем острове воздвигнута венецианская крепость. В обмен на богатый и самый знаменитый из далматинских городов, отданный крестоносцами Венеции, республика на своих кораблях перевезла рыцарей в Святую землю. Но в 1203 г. город был восстановлен. Тем не менее в 1205 г. Задару пришлось заключить договор с Венецией на условиях автономии: горожане сами могли избирать епископа и князя (но из венецианцев). Наконец в 1216 г. Венеция добилась отречения венгерско-хорватского короля Андрея II (1205—1235) от всех прав на Задар.

Новое восстание в Задаре вспыхнуло в 1242 г., и вновь горожане вывесили венгерский флаг, а в 1243 г. венецианцы вновь осадили город. Обороной руководил хорватский бан, но после его ранения защитники покинули город, и венецианцы заняли его, разрушили все укрепления и построили крепость для венецианского гарнизона. Город потерял право избирать князя, которого отныне посылала Венеция. Были запрещены браки с хорватами и поселение хорватов в городе, наложены большие штрафы, вооруженные защитники Задара должны были в Венеции покаяться и просить прощения... В Задар было послано много венецианцев.

В связи с прекращением династии Арпада магнаты Венгрии и Хорватии призвали Анжуйскую династию (1301 г.). Король Людовик способствовал передвижению хорватского центра к северу, который все еше назывался Славонией. В 1370 г. Людовик короновался в Кракове польской короной.

Между тем драма Задара продолжалась. В 1311 г. горожане Задара вновь восстали, захватили в плен все венецианское чиновничество и солдат и обратились к венгеро-хорватскому королю Карлу Роберту (1301-1342) с просьбой принять их в подданство, вернуть им старинные привилегии, прежде всего свободу выбора городской власти. Хорватский бан Павел Брибирский поддержал Задар. Его сына город избрал князем. Лишь в 1313 г. венецианцам удалось, сломив геройскую оборону горожан, захватить Задар.

В Хорватии происходили феодальные усобицы. Чтобы защититься от насилия магнатов, Сплит и Нин обратились к Венеции, которая в 1329 г. овладела средним побережьем Далмации от р. Зрманидор, Цетины. Вне власти венецианцев в то время остались некоторые города на севере Далмации и южный порт Дубровник. Королю Людовику I (1342-1382) удалось утихомирить магнатов и занять главный город Хорватии Книн (1345 г.). После этого несколько далматинских городов перешли на сторону короля. Лишь под Задаром его постигла неудача. Венецианцы снова захватили Задар (1345 г.). Однако во время войны Венеции с Генуей Сплит, Шебеник, Трогир и Задар восстали против венецианцев, и король восстановил свою власть в Задаре (1357 г.).

Людовик предпринял прямое наступление на север Италии, и Венеция подписала тяжкий Задарский мир (1358 г,): дож отрекся от титула государя Далмации и Хорватии, передал королю побережье от Кварнера до Драча и был вынужден выселить венецианцев из Задара и Книна. Обширное приморье перешло под власть Венгерского королевства. Городам были возвращены традиционные привилегии. Угроза захвата Далмации Венецианской республикой была отодвинута на полвека. Дубровник отказался от опеки Венеции и перешел под защиту венгерско-хорватского короля. Именно тогда в Далмации был создан хорватский флот и назначен адмирал.

Упорное — длившееся сотни лет — сопротивление Задара и других городов венецианцам было вызвано политикой республики, уделявшей далматинским городам роль перевалочных пунктов восточной торговли и стоянок своего флота. Всеми товарами с великой выгодой распоряжалась Венеция. Города приходили в застой и упадок (из адриатических хорватских городов исключение составил лишь Дубровник).

Так, в 1422 г. венецианцы издали указ, согласно которому за вывоз товара куда-либо, но не в Венецию, город должен был платить венецианцам таможенный сбор (фактически штраф), равный сбору в случае ввоза в Венецию. Всеобщее негодование вынудило владычицу Адриатики отменить указ, но добиваться еще более далеко идущих целей, применяя иную тактику: запрет торговли некоторыми товарами, запрет торговли между городами и др. Наконец с 1452 г. вся торговля городов (ввоз и вывоз) должна была идти через Венецию. Это означало смертельный удар по торговле далматинских городов. Новые протесты заставили Венецию признать, что последний указ «уничтожает Далмацию», но... обогашает Дубровник, «увеличивает число его торговых кораблей и усиливает его воєнный флот».Тогда власти Венеции ограничились запретом далматинцам покупать корабли, ездить самим и перевозить товары на иностранных кораблях. Обнищание городов, вызванное этой политикой, привело к тому, что, например, Сплит около 1540 г. был не в состоянии содержать врача.

Хорватское этническое самосознание феодальной эпохи ранее всего проявилось в Далмации. В XV в. здесь образование насаждали итальянские учителя, они являлись проводниками итальянского гуманизма. Венеция, Падуя в этом отношении играли посредническую роль. Славония же ошушала гуманистические импульсы через королевский двор в Буде. Так как в Далмации идея автохтонности (хорваты-иллиры) вытесняла предания о переселении, то пафос гуманистов усваивался легко. Античность становилась близкой, родственной. Даже в глаголической среде проявлялись элементы античной культуры. Так, распространялась легенда, что Кирилл и Мефодий принадлежали роду Диоклетиана, который сам был далматинцем (эта идея проникла в славонскую традицию, а через нее в польско-венгерскую хронику). Св. Иеронима, как происходившего из Стридона — на границе Далмации и Паннонии, считали несомненным славянином, более того, «славой и светом, венцом хорватского языка». Далматинцы писали на латыни, как исконном далматинском языке (гуманист Элий Цервин), и даже переводили Данте на латынь...

Одновременно углубился интерес к своему языку volgare (простонародному). Цервин, правда, считал его скифским, но другие гуманисты мечтали поднять его до уровня латыни путем переводов с него на латынь и обратно. Так Марко Марулич из Сплита переводил и с латыни, и с nostra vernacula lingue (причем под «нашим» понимался славянский, хорватский), чтобы о нем знали в мире.

Появляется гордость за свой язык вместе с интересом к народной сельской жизни. Итальянским пользовались в сношениях с венецианцами, в торговле, но в XV-XVI вв. уже господствовал, как каждодневный, славянский язык. Сознание далматинских авторов XV в. уже окрашено хорватски, но самоидентификации («хорват») еще нет. Это появляется в XVI в., когда поэт Антун Вранчич был полон гордости от «принадлежности к нашему народу хорватов».

Венецианцы стремились поддерживать изоляцию итальянцев (венецианцев), очевидно, в политических целях: в 1458 г. Дож запретил допускать в венецианское войско хорватов, венгров и немцев, запретил браки венецианцев с хорватками. Венецианское господство в Далмации еше было непрочным.

В XV в. в Славонии себя называли славянами (sclavi), а пришлых из Далматинской Хорватии называли хорватами, хорватинами (croatus, de Croatia). Свою землю часто предпочитали называть Савония — от р. Савы. Склавония еше с древних времен означала и Далмацию, и Паннонскую Хорватию, себя же все чаше называли «савонцы» (но не хорваты).

Независимо от представлений о прародине хорватские и далматинские авторы проповедовали родство, даже единство славян (в том числе далматинцев с чехами, поляками). Но старинной литературой считали православную. Среди католиков такой взгляд был распространен только в Далмации-Хорватии. Более того, в XV в. наступил расцвет глаголической литературы, началось глаголическое книгопечатание (первый миссал -1483 г.). Глаголица стала интегрирующим фактором в Далмаиии-Хорватии. Якобы обычаи и предписания католическая церковь получила от св. Иеронима, а именно «право на святые службы нашего языка, отеческого» (написано латинскими буквами по-хорватски). Епископ Николай Модрушский записал в 70-х годах XV в.: право «svetihb služaeb našego čzika otačaskoga». Модрушский епископ Симон Кожичич издал «Misai Hruacki7 (1531 г.), составленный «во славу Божью и хорватского языка просвещение» (hrvackago čzika prosvečenje). Оба автора — гуманисты, а Кожичич организовал в Риеке глаголическую типографию, издавал также латинские речи против османов. Средства на это церквам и монастырям давали Зринские и Франкопаны. Возможно, Франкопаны стремились поднять статус глаголицы и «объединить население, говорившее на хорватском языке».

Еше с XIV в. Кирилл и Мефодий в Хорватии считались святыми, утверждалось, что они перевели «все книги хорватские», — то есть хорваты пытались укрепить глаголицу авторитетом Кирилла и Мефодия. Поэтому же в миссалах параллельно шли тексты латинские и глаголические.

В связи с этим можно отметить, что главное в развитии хорватского языка в XV в. — проникновение народного языка в язык письменности. Перевод латинских церковных текстов на хорватский язык делали священники латинского обряда. Наиболее старый хорватский текст латиницей — задарский доминиканский статут 1345 г. В далматинских городах XV в. имелись славянские тексты и латинской и славянской азбукой. Наконец, в Венеции в 1435 г. был издан «Евангелистар» — первое произведение на живом хорватском языке средней Далмации (чакавско-икавском говоре).

Глаголяшство сохранилось в епископствах Сеньском, Крчском и Крбавском, много глаголяшей было в Сплитском архиепископстве, а позднее — со второй половины XV в. — и в Загребском епископстве — это главным образом беженцы от турок. Из Хорватии славянское богослужение распространилось кое-где в монастырях Чехии и Польши.

Глаголическая азбука, глаголическая письменность и богослужение играли особую роль в самосознании хорватов: ведь в славянском католическом ареале только в Хорватии наряду с официальной латынью использовалась глаголическая (славянская, народная) письменность. На глаголице были составлены некоторые важные памятники хорватской культуры. Все это способствовало формированию особого хорватского этнического сознания.

Успехи народного языка отражал и социальные сдвиги в городах. XIV-XV вв. отмечены активными городскими движениями за ограничение прав, могущества патрициата (в суде, администрации, исполнительной власти). Важным аргументом оппозиции патрициату было понимание этнического единства населения, с чем несовместимо было отношение знати к народу как к невольникам. Нобили ссылались на исключительность своего происхождения, как правило — от троянцев. Так в «Статуте Сплита» (1312 г.) утверждалось, что нобили Сплита, как венецианские, падуанские и многие другие, «ведут происхождение от троянцев и других нобилей того мира».

Славонские авторы связывали свое чувство родины с Паннонией, Венгрией, подчас Славонию включали в понятие Венгрии. «Славонию Аттила, которого мадьяры считали своим первым правителем, называл Венгрией», — утверждалось в венгерско-польской хронике XV в.

Османское нашествие ускорило проявления хорватского национального сознания, возникла антитурецкая эпическая литература, частично заимствованная от сербской, появившейся раньше. Широким распространением пользовались песня о Крбавской битве 1493 г., «о молодом пане Деренчине» и др. Хорватия — antemurale christianitatis, об этом говорили в Европе в XVI в.

B XV в. «своим» государственным образованием считались Далмаиия, Хорватия, Славония, — последнее важно, так как там глубоко осознавалась принадлежность к Венгрии. В XV в. произошел глубокий поворот в сознании далматинцев: раньше далматинские авторы ощущали этническую связь с «латинянами», а Хорватия относилась к «славянам». «Поэтому признание ими хорватского языка „своим"... следует признать первым проявлением их хорватского сознания...» .

Одновременно «балканские хорватские земли» рассматривались как прародина всех славян. Академик Ю. В. Бромлей, российский исследователь, отмечает:
«Основным социальным фактором, связываюшим народность-эсо [эсо — этносоциальный организм, реальное, неразрывное единство культу ры, самосознания и социальной структуры этноса] воедино, выступают не брачно-родственные отношения (автор сравнивает народность и племя), а такая политическая сила, как государство, со всеми его атрибутами... И в тех случаях, когда народность возникала, не имея еще своего единого государства, роль своеобразного политического фактора, выполняющего объединительную функцию, принадлежала... освободительной борьбе.,.»
О. А. Акимова пишет:
«Вопрос об этнической идентификации хорватов в XV в.... определяется тем обстоятельством, что хорватское обшество того времени не составляло культурного единства, а хорватские земли... находились под суверенитетом различных внешних сил».
Несмотря на наличие собственного класса феодалов (фактора важнейшего для формирования феодальной народности), политическая раздробленность хорватов препятствовала становлению единой народности с единым этнонимом (свидетельство осознания этого факта).
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Османское нашествие

Новое сообщение ZHAN » 22 апр 2024, 11:45

Трагический поворот в судьбе всего Балканского полуострова и соседних с ним стран обозначился в XIV в. Потерпели катастрофу греки, болгары, сербы, албанцы. Нашествие согни лет сказывалось на всей жизни Хорватии, изменило ее границы, повлияло на внутреннее устройство страны.

История народов Центральной Европы — австрийских немцев и словенцев, мадьяр и словаков — приобрела новое направление, не следовавшее из внутреннего развития этих народов. Кровопролитные сражения, опустошение целых областей, изменение этнической и социальной, а на некоторой части Балкан и религиозной, структур, вековая социально-политическая отсталость — таковы последствия распространения власти Османской империи в Юго-Восточной и Центральной Европе.

После битвы на Марице (1371 г.) пало болгарское государство, с битвы на Косовом поле (1389 г.) началось быстрое разрушение сербского государства. В 1396 г. объединенное войско христианских государств потерпело поражение при Никополе. С этого времени, го есть уже с конца XIV в., османы оказались на границах Венгрии. В 1408 г. турецкая конница вихрем пронеслась до предгорий Альп. В 1439 г. османы опустошили Сербскую деспотовину на севере полуострова. В 1444 г. потерпела крах в битве под Варной попытка венгерско-польского похода, при этом венгерский король погиб. В 1453 г. Константинополь, окруженный со всех сторон войском султана, пал почти без сопротивления. Это означало конец тысячелетней Византийской империи. В 1459 г. османы захватили крепость Смедерево на Дунае и ликвидировали Сербскую деспотовину-

В 1463 г. большая часть Боснийского королевства оказалась в руках турок, в 1499 г. произошел захват Черногории. 1521 год был отмечен штурмом османами важнейшего стратегического пункта на Дунае — Белграда, который сербы и венгры упорно отстаивали с 1440 г. (Белград называли «золотым ключом» к Славонии и Венгрии.) После этого османы начали готовить вторжение в Центральную Европу.

Время правления короля Матвея Корвина (1458-1490) ознаменовалось усилиями с целью укрепления венгеро-хорватского государства. Главной задачей было обеспечить противостояние османам.

Систематические прорывы османской конницы вглубь хорватской территории начались во 2-й половине XV в., но уже в конце XIV в. (1396 г.) турки проникли в нижнее междуречье Савы и Дравы. В 1468—1483 гг. они опустошили Хорватию и Славонию. В 1474 г. османы дошли до крепости и города Вараждин на северном рубеже Хорватии.

В 1477 г. король предоставил хорватскому сабору право избирать командующего хорватским войском. Фактически будучи не в состоянии повсеместно защищать границу, Корвин передал часть ответственности местной власти. На короткое время османы прорвались в австрийские (немеико-словенские) земли (1478 г.).
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Падение Боснии

Новое сообщение ZHAN » 23 апр 2024, 11:46

Провинция, называвшаяся так по реке Босне, долго оставалась глубинной и менее населенной областью Балкан. На той или иной ее части власть захватывали то византийские, то хорватские, то сербские правители, а в XII в. здесь временно господствовала Венгрия.

Боснийское государство, возникшее в ХII в., первоначально состояло из нескольких жуп во главе с банами; при бане Кулине Босния окрепла и расширила свои пределы. Как и у соседей, здесь сформировался феодальный класс — крупных землевладельцев и мелких дворян.

С конца XII в. сохранились известия о так называемой богомильской ереси, занесенной в Боснию из Болгарии через Сербию. Богомилы признавали силу бога и дьявола, добра и зла — последнему принадлежал мир человека. Возникла «боснийская церковь». В 1203 г. Кулин, обвиненный папством в защите ереси, был вынужден отречься от богомильства и признать верховную власть католической Венгрии. Но «боснийская церковь» сохранилась и поддерживала связи в северной Италии и южной Франции. Католицизму не удалось приобрести прочное влияние в Боснии.

В 1250 г. Бела IV захватил Боснию. В 1284 г. восточная ее часть досталась сербскому королю Драгутину.

В 1298 г. западной частью завладел хорватский бан Павел Шубич. Его сыну удалось вновь объединить Боснию.

В 1353—1391 гг. Боснией правил бан Тврдко I Котроманич, союзник и вассал Венгрии. Это — период венгерско-хорватского господства в Боснии. В последний период своего правления Тврдко I ввиду анархии в Венгрии (связанной со смертью короля) овладел большой хорватской территорией: областью Книна, частью побережья — Котором, Сплитом, Трогиром, Шибеником, островами Брач, Хвар и Корчула. Под властью Тврдко оказались как некоторые хорватские, так и сербские земли.

Таким образом, конец XIV в. — время могущества Боснийского королевства. Уже в 1377 г. Тврдко короновался «королем сербов, приморья и западных земель» и присвоил титул «Божией милостью короля Рашки, Боснии, Далмации и Хорватского приморья».

Но государство Тврдко было конгломератом слабо связанных частей и вскоре после него распалось. Представляет интерес сам факт объединения Тврдко разных в историко-культурном отношении территорий.

Последний король Боснии Степан Томашевич (1460-1463) был коронован папой, но боснийское государство вскоре погибло в результате вторжения османского войска во главе с султаном Мехмедом II. В этот момент Матвей Корвин успел удержать боснийские крепости Сребрник и Яйце.

В 1465 г. турки, продолжая экспансию, захватили часть Герцеговины, а в 1482 г. — ее остаток.

Крепости Сребрник и Яйце упорно оборонялись до 1515 и 1528 г. В последний раз Крсто Франкопан с отрядом героически прорвался в Яйце,
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Кризис Венгрии

Новое сообщение ZHAN » 24 апр 2024, 10:05

Между тем с конца XV в. Венгерское королевство переживало очередную волну феодальных противоречий. Знать лишила короля Владислава II (1490-1516) права самостоятельно решать вопрос о войне. Борьба феодалов проводилась под лозунгом уважения «старых прав» Венгрии и «других королевств, а именно Далмации, Хорватии и Славонии» (утвердилась эта триединая формула, хотя Далмация была уже утеряна). В частности, было восстановлено право Славонии (речь уже идет о междуречье Савы и Дравы) платить налог в половинном размере.

Венгрия переживала упадок финансов, что повлекло за собой военные неудачи и активизировало местных крупных феодалов.

Всем этим воспользовались османы. Вторжение боснийского паши в 1491 г. кончилось неудачей, но в 1493 г. паша вновь вторгся в Хорватию, Крайну, Каринтию. При возвращении турок хорваты пытались преградить им путь под городом Крбава (совр. Удбина) — но «на Крбавском поле» в кровопролитной сече 9 сентября 1493 г. хорватское войско было разгромлено. Священник Мартинец тогда записал: «...и скорбь была великая ... небывалая со времен нечестивых татар и готов, и Аттилы». «Поражением на Крбавском поле начинается долгий период (примерно два века), когда хорватский народ находился в непрестанном и отчаянном бою с турками».

С этого времени боснийские мусульмане систематически вторгались в Хорватию и Славонию. Некоторые местные вельможи даже платили им дань и пропускали их отряды через свои владения.

Во время вторжений турок в Боснию и Герцеговину продолжалась борьба Венеции с хорватским войском за Далмацию. Хорватов возглавлял князь Никола Франкопан (князь взял в заклад у короля Венгрии Сигизмунда крупные центры Хорватии, Боснию и всю Полицу, заплатив 26 тысяч форинтов, и тем самым стал соседом Венеции).

С 1464 по 1521 г. крупных изменений границ на юге Венгерского королевства не произошло. Порта осваивала завоеванные земли и с 1495 по 1521 г. семь раз продлевала мир с Венгрией. Но несмотря на это турки с 1467 г. небольшими отрядами вторгались в Хорватию, доходя до далматинских приморских городов. Далматинцы молили о помощи венецианцев (еще в 1463 г. Корвин заключил союз с Венецией против османов). В 1468 г. республика направила помошь Шибенику и Задару. Но османы кусок за куском отрывали хорватскую землю. В начале 70-х годов в их руках оказалась почти вся Далмация между реками Цетина и Неретва. В 1474 г. османы осадили Скадр (или Шкодер, в Албании), которым владела Венеция, а на северном фланге прорвались в Хорватию, Славонию и, грабя и сжигая все на пути, дошли до Любляны (в Крайне, принадлежавшей Австрии). Тысячи людей были уведены в рабство.

На следующий год король Матвей нанес контрудар и овладел сильной крепостью Шабац на Дунае, а его войска наступали в Боснии и Валахии.

В 1479 г. Венеция заключила мир с Османской империей и захватила хорватский город Крк. Венецианцы сохранили некоторые приморские города, но материковая часть Далмации надолго осталась у турок.

Тем временем османы опустошили Хорватию, Славонию, Крайну и Штирию, т. е. ударам подверглись уже две провинции Австрии. В 1493 г., как отмечалось, османы одержали победу на Крбавском поле.

В 1499 г. вновь вспыхнула война между Турцией и Венецией. Скендер-паша прошел венецианские владения в Далмации, подвергнув их разграблению, и через Хорватию проник в венецианскую Фурланию.

В 1520 г. турки вновь оказались в предместьях Сплита, Трогира, Шибеника и Задара. В одной из стычек в 1520 г. погиб бан Петар Бериславич, несколько лет упорно оборонявший хорватскую землю.

При султане Сулеймане I Великолепном (1520—1566) Османская империя была на вершине могущества. После взятия Белграда и Шабаца султан начал готовить поход против Венгрии. Между тем были захвачены хорватские города Книн и Скрадин. Дважды подвергался осаде Клис, а его каштелян умолял о помощи папу.

В августе 1526 г. на Мохачском поле турки собрали 150 000 войска, что в пять раз превышало по численности венгерские силы. Легкомысленный корольЛюдовик II, не дожидаясь значительных подкреплений, ввязался в битву... Венгерское войско было уничтожено (погибло до 20 тысяч человек), а король утонул при бегстве.
Изображение

Наконец, в 1541 г. османы захватили Буду, и Венгрия как сильное центральноевропейское государство перестала существовать. Королевство было раздроблено широким османским клином на две части. Характерно, однако, что османы не имели решающих успехов в гористых областях — северо-западной Хорватии, северной Венгрии (территория словаков), княжестве Трансильвания.

После битвы на Косовом поле (1389 г.) и дальнейшего продвижения османов решающие изменения произошли в расселении сербов — вместо районов Рашки и Косова их центры в XV—XVII вв. возникли в Придунавье, районах Нижней Савы и Тисы. Сербы (rasciani) появились на Нижней Драве, в Среме, анклавами расселялись в Славонии и Хорватии.

С конца XIV в. начали перемешаться на север хорваты. Под давлением Венеции и османов хорватское дворянство и крестьяне концентрировались в области севернее Капеллы, в районах Купы, Савы, Нижней Уны и на восток вдоль савско-дравского междуречья. Здесь со временем утвердился политоним Хорватия: в XVI в. это область городов Сисак и Ясеновац, иначе — территория вокруг Загреба.

В хорватских городах появились немцы, итальянцы, даже французы. Но массу населения по-прежнему составляли хорваты (Croatae, Sclavi). В XV в. в хорватские земли перекочевало много влахов, скотоводов романского происхождения, выходцев из южных областей Балкан. Часть их славянизировалась.

Охватившая обширную территорию эмиграция имела значительные последствия для Венгрии и особенно Хорватии и Славонии. Уже в конце XV - начале XVI в. османы захватили Срем, затем часть Славонии (до Джакова и Осиека), южную часть Хорватии. Затем Хорватия сокращается до полосы вдоль границы наследственных земель Габсбургов. Именно тогда в источниках появляется формула: «князья и остатки знати нашего королевства Хорватии» (comites et reliquae nobilium regni nostri Croatiae).

Отметим, что именно в трудную для хорватской государственности эпоху в Хорватии и Далмации появились государственные гербы (1525, 1406 г.). Современники стремились закрепить в сознании людей факт существования своего «тройственного», или триединого, государства (герб Славонии более древний).
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Приход Габсбургов

Новое сообщение ZHAN » 25 апр 2024, 10:55

На рубеже XV XVI вв. одними из самых могущественных правителей Европы стали Габсбурги — австрийские эрцгерцоги, фактически закрепившиеся на выборном престоле Священной Римской империи, получившие благодаря выгодным династическим бракам права на Испанию с ее обширными европейскими владениями и богатейшими заморскими колониями.

Универсальная империя Карла V Габсбурга (1516-1556) простиралась от восточных предгорий Альп до Испании и от Нидерландов до Италии.

9 Австрийскими наследственными владениями, оказавшимися под угрозой османов, управлял младший брат императора эрцгерцог Фердинанд. «Наследственные земли» Габсбургов (Штирия, Каринтия, Крайна, Верхняя и Нижняя Австрия и др.) иногда называют «Австрией», хотя формально до 1804 г. государства с таким названием не было. В Чешских землях (с XVII в.) император, так же как в Венгрии и Хорватии, имел титул короля.

Ко времени катастрофы 1526 г. в Хорватии соперничали две группы крупных феодалов. Одна ориентировалась на габсбургский двор, другая — на наиболее могущественных отечественных магнатов, прежде всего на князя Крсто Франкопана. Последний созвал сабор в Копривнице, который провозгласил Франкопана «попечителем и защитником королевства Славонии». Но и сторонники Франкопана видели необходимость переговоров об условиях сотрудничества с Веной.

В это время венгерское дворянство на своем государственном собрании, представлявшем теперь меньшую часть королевства (остальное находилось в руках османов), сначала избрало королем Венгрии Яноша Запольяи, герцогаТрансильвании, и лишь меньшинство поддержало Фердинанда. Но в декабре 1526 г. королем Венгрии все же был избран эрцгерцог Фердинанд.

Хорватские сословия, собравшиеся во францисканском монастыре в Цетине (на берегу Адриатики; другой пункт с таким названием стал столицей полунезависимой Черногории), в начале 1527 г. все же вопреки сторонникам Франкопана склонялись к избранию Габсбурга. Посланцы последнего согласились содержать в Хорватии за счет австрийской казны 1000 конных и 200 пеших воинов, а также держать наготове в Крайне значительное войско для помощи Хорватии и, наконец, подтвердить все права и привилегии королевства.

На этих условиях представители сословий «вполне свободно и без чьего-либо влияния» избрали «королем всего королевства Хорватского» Фердинанда I (1527-1564), «короля чешского и австрийского». В полном титуле Габсбурга — хорватского короля не значился «король Венгрии», но имелся «король Богемии». Тем самым хорватские сословия, находившиеся в фактической зависимости от Венгрии в 1102-1526 гг., подчеркивали политическую самостоятельность их выбора.

Тогда же Цетинский сабор присягнул Фердинанду. Этот сабор — важное событие в истории «хорватского государственного права», на него неоднократно ссылались политические деятели Нового времени.

Однако на саборе Славонии, заседавшем неподалеку от Чазмы, королем был избран Янош Запольяи (1527—1540). Сабор проходил под сильным влиянием Франкопана, получившего от нового короля титул бана, и загребского епископа (ему была обещана должность канцлера). В ответ Фердинанд назначил своего бана. Попытка хорватов все же договориться с Габсбургом была неожиданно прервана вторжением в Венгрию войск Фердинанда, разбившего Яноша и утвердившего за собой венгерскую корону. Тем не менее война продолжалась. Этим воспользовались османы: они захватили хорватские области Лику и Крбаву, дошли до Сеня и Клиса. Тем самым связь между севером и югом Хорватии была прервана.

После занятия Клиса (1537 г.) турки овладели всей современной южной Хорватией, т. е. тогдашней Далмацией до р. Неретвы. Венецианцы, в XV в. завершившие захват далматинского побережья, теперь сохранили лишь несколько островов. Со временем Венеция вновь овладела островами и приморскими городами Далмации, но значительно расширить свои владения на материке ей удалось лишь в конце XVII в. (до стыка с хорватско-боснийской границей — город Книн и др.) и в XVIII в. (линия Мочениго, 1730 г.), во время упадка империи османов.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Дубровник

Новое сообщение ZHAN » 26 апр 2024, 10:57

Римское поселение Эпидавр было разорено славянами в начале VII в., и его романское население основало неподалеку на заросшем лесом скалистом берегу моря новое селение Рагузиум, которому славяне дали название Дубровник.

С VII в. по 1205 г. Дубровник находился под властью Византии. В 867 г. Дубровник упоминается в связи с осадой его арабами.

Католики и православные славяне широко расселились в городе и окружаюшей местности в XII в. Неподалеку протекала р. Нерет-ва — путь в Боснию, Сербию, Болгарию, Византию.
Изображение

В XV в. Дубровник -в основном славянский город с весьма выгодным положением. Он был открыт связям с Востоком и Западом. Рыболовство, мореплавание, торговля, как и в соседних далматинских городах, стали главными занятиями жителей. Свое производство на крошечной территории ограничивалось в основном оливковым маслом и вином.

Уже в XI в., когда дубровчане связали итальянские города с балканскими славянами, торговля вышла на первый план интересов удивительно предприимчивых горожан, а в XII в. они заключили ряд договоров со славянскими властителями.

Особый интерес представляет договор с боснийским баном Кулином 1189 г.: Дубровник получил право торговли во всех владениях Кулина. Этот договор — старейший документ, написанный кириллицей на хорватском языке, и наряду с Башчанской надписью-важный и древний документ хорватского средневековья. Тогда же дубровчане заключили договор с сербским великим жупаном Неманей и получили от него зашиту.

Уже в XII в. Дубровник под покровительством местных властей торговал от р. Савы на севере до р. Дрим на юге и р. Моравы на востоке. Одновременно были заключены договора с заморскими Пизой, Равенной, Анконой и др., даже с Лондоном. В ряде городов Италии и важных пунктах Балкан дубровчане имели колонии.

В XIII в., попав в нетяжкую зависимость от Венеции, город продолжал испытанную тактику: заключал договора с Сербией, Болгарией, деспотом Эпира, а боснийский бан Нинослав освободил дубровчан от всяких налогов. Сербская королева Елена даже поклялась сообщать дубровчанам, если государь задумает напасть на их город...

В XIII в. Дубровник овладел всей торговлей балканских славянских стран с Западом. Торговле была подчинена вся жизнь дубровчанина — от князя до простого работника. Кроме того они занялись рудным делом в Боснии, Сербии и Болгарии. Итак, смелые, нередко жестокие и опытные купцы естественно приобрели и дипломатический опыт. Они принимали верховную власть сильных соседей на основе реальной самостоятельности, так как были весьма полезными для этих соседей.

Дубровчане сразу увидели в османах большую силу и в XIV вв. стали сближаться с ними. В 1365 г. договор с Портой открыл им безопасный путь в Левант. С приходом османов султанам также оказалось выгодным сохранить фактическую самостоятельность Дубровника, снабжавшего Стамбул европейскими изделиями.

С 1482 г. Османская империя стала единственным соседом Дубровника. В течение сотен лет (с 1442 г.) республика платила османам 12,5 тыс. дукатов ежегодно. Это обеспечило ей свободу торговли на Балканах, ее колония имелась в Стамбуле. Во время войн Запада с османами республика оставалась в стороне. Ей удалось устоять против Венеции. Сохраняя связи с Портой, дубровчане одновременно снабжали императора Карла V кораблями во время войны за Тунис (1535 г.). Мохачская битва мало коснулась Дубровника.

В X1V-XV вв. Дубровник расширил свою территорию путем покупки земель и островов, а иногда применяя силу (так были присоединены Конавли вплоть до Боки; кстати, эта война 1427 г. была последней в истории самостоятельного Дубровника).

Дубровчане хорошо осознавали свою связующую роль между христианским Западом и мусульманским Востоком. Они были для империи словно живая вода для пустыни. Характерен следующий случай. После катастрофического землетрясения XVII в., разрушившего город, османские чиновники, нуждавшиеся в средствах, потребовали у Дубровника огромную сумму, по современным меркам соответствующую цене тонны золота. Дубровницкий дипломат был в отчаянии: столько собрать город не мог даже в благополучные дни. «Но в таком случае нам не останется ничего иного, как погрузить все население на корабли и отплыть в Италию», — сказал дубровчанин. Эти слова сразу заставили османов сбавить тон: им не нужны были пустые стены Дубровника!

Первый городской устав был принят в 1272 г. На скупщину собирались все горожане, здесь принимались законы. Но разбогатевшие торговцы, менялы, судовладельцы, ювелиры постепенно составили знать и лишили влияния простой народ.

В 1395 г. скупщина была ликвидирована. Город превратился в патрицианскую республику. Ее дела вел большой совет (consilium majus) патрициев (nobili). Он назначал чиновников, формировал «совет предлагающих» (consilium rogatorum) проекты законов (до 45 чел.). Этот совет избирал правительство — малый совет из 7 человек. Оно вершило суд по должностным преступлениям, с 1358 г. избирало из своих членов князя сроком на месяц. Это была в основном представительная должность. Князь поражал посетителей роскошью своей одежды.

Все должности были бесплатными. Постоянной армии не было, в случае необходимости нанимали солдат.

Первая половина XV в. — вершина богатства и блеска Дубровника, насчитывавшего тогда 40 тыс. жителей (позднее до 50 тыс.). Республике принадлежало 300 морских кораблей. Среди команды Христофора Колумба были и дубровчане. В городе производили стекло, краски, колокола, пушки, изделия из кожи, золота и железа. На о. Млет был построен бенедиктинский монастырь.

Сельское хозяйство, преимущественно виноградарство, основывалось на труде колонов — наследственных арендаторов — и кметов, арендовавших землю знати на более тяжелых условиях (отработки и др.).

Богатство, связи с Италией и «вечный» мир способствовали развитию культуры республики: здесь расцвела литература на итальянском (ставшем языком торговли) и хорватском языках. Сам город — выдающееся произведение архитектуры.

Однако с XVI в. в связи с переносом мировых торговых путей на океан торговля Дубровника стала хиреть, как, впрочем, и Венеиии. Упадок Дубровника ускорило катастрофическое землетрясение 6 апреля 1667 г. Тогда погибло до 4 тыс. человек. Город медленно восстанавливался, но так никогда и не достиг былого блеска.

Общие тенденции развития Дубровника в Средние века в некоторой мере были присущи и другим приморским городам, где власть также находилась у патрициата, а относительно небольшие сельскохозяйственные площади обрабатывались колонами.

С XV в. городами, ранее входившими в состав Венгеро-Хорватского королевства, а по населению преимущественно хорватскими, овладела Венеция.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Культура Хорватии XII — начала XVI в.

Новое сообщение ZHAN » 27 апр 2024, 10:51

Главной интеллектуальной силой была церковь — Сплитское архиепископство. Загребское епископство, с 1349 г. — Джаковское епископство. Лишь отдельные интеллектуалы были дворянами или горожанами. С XIII в. в Хорватии оседают монашеские ордена — кроме францисканцев, находившихся здесь издавна, появляются доминиканцы, тамплиеры, павликиане и др. Монастыри открывают школы не только для духовников. Многие священники защищали глаголическое богослужение на народном языке (Сеньское, Крбавское, Крчское епископства, а с XV в. - кое-где в Загребском епископстве).

В церковно-монастырской и светской архитектуре XII-XVI вв. имели место значительные достижения, в том числе мирового масштаба (романский стиль сменился готикой, а с XVI в. заметны первые влияния Ренессанса). Особо знаменит Кнежев двор в Дубровнике (XV в.). Оригинальны — не имеющие себе подобных в данной части Европы — так называемые стечки (надгробия) в Боснии, Герцеговине, Далмации.

В XIV-XV вв. появилось много глаголических книг, особенно миссалов, а также Реймское евангелие, писанное кириллицей и глаголицей (1395 г.). Первопечатные книги появились в конце XV в., вскоре после изобретения книгопечатания: Сеньский миссал, 1494 г.; миссал 1483 г. — первая хорватская книга неизвестной типографии.

Уже до 1526 г. проявили себя несколько хорватских авторов международного класса.

Герман Далматин (ХИ в.) — переводчик с арабского на латынь, познакомивший Европу с сочинениями Птолемея.

В XV в. общеевропейской известности добился Ян Панноний (Иван Чесмичкий, 1434-1472) — один из лучших неолатинских поэтов своей эпохи, переводчик с греческого, выдающийся гуманист. Жизнь поэта оборвалась рано. Панноний принял участие в заговоре 1470 г. против короля Матвея, с которым прежде был дружен и кому не мог простить усиления личной власти и пренебрежения сподвижниками. Не дожидаясь ареста, Ян бежал и умер близ Загреба на пути в Венецию. Литературное наследие поэта было собрано и сохранено по приказу Корвина.

В конце XV-начале XVI в. писал спличанин Марко Марулич, «отец хорватской литературы» («Judita» и др. на хорватском яз.).

В конце XV — первой половине XVI в. обозначилось начало богатой хорватской литературы в Дубровнике (М. Држич, 111. Менчетич, М. Ветранович); в XVI— XVII вв. хорваты достигли европейского уровня литературы (П. Хекторо-вич из Хвара, Ю. Шижгорич из Шибеника). В живописи стал известен художник Ю. Клович (с 1515 г.) (Gulio Clovio) — имеется его портрет работы Эль Греко, в Дубровнике — Никола Божидаревич (1460-1517).

В сфере юриспруденции наиболее раннее произведение на хорватском языке — Винодолский статут (1288 г.). Очень важен Полицкий статут (ранее 1440 г.) — эти и другие документы были созданы на основе обычного права.

Надо иметь в виду, что многие названные и неназванные произведения появились в трагическую эпоху иноземных завоеваний, феодальных смут и пр.

«Утвердившись в Боснии и Герцеговине, османы отрезали Хорватию от ее естественного и сырьевого тыла, прервали традиционные пути, артерии экономического развития, захватили три четверти прежней хорватской территории, свели страну к „остаткам остатков" в виде полумесяца и угрожали затопить ее полностью, как Византию, Болгарию, Сербию и Боснию». Но историческое различие между Хорватией и этими странами как раз заключалось в том, что поглотить ее, оторвать от европейской цивилизации османам не удалось. Включение Хорватии в состав центральноевропейской державы в конечном счете повлекло изменения цивилизационного масштаба.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Хорватия под властью Османской империи

Новое сообщение ZHAN » 28 апр 2024, 11:22

С первой половины XVI в. под турецкой властью оказалось большинство хорватского народа.

Османское общество являлось своеобразной феодальной конструкцией. Формально все мусульмане были равноправны перед законом. Некоторые великие визири происходили из рядовых семей или из христиан, принявших ислам. Но фактически большим влиянием пользовались крупные землевладельцы. Боснийские феодалы-богомилы и христиане, приняв ислам, сохраняли свои владения. Большинство же феодалов бежало в Венгрию и Хорватию. В целом мусульманское общество, особенной первое время, в период военных успехов, сохраняло сплоченность.

Все покоренное хорватское население было объединено в беглербегат Боснию (округ, основанный в 1580 г.). B XVII в. в империи имелось 22 беглербегата, или пашалыка. Каждый паша распоряжался собственным войском и казной. Боснийский паша обладал особым политическим весом, так как с конца XVII в. возглавлял пограничный округ. Беглербегаты делились на санджаки, в Боснии их было восемь, в том числе Герцеговина, Клис, Лика, Бихач, Церник, Пожега (с городами Пожега, Вировитииа. Осиек, Вуковар, Джаково, Брод, то есть допоражения турок в войне 1683-1699 гг. этот санджак включал основную территорию современной Славонии).

Устройство империи было подчинено военным целям. Каждый санджак выставлял отряд с особым знаменем. Чиновники не получали денежного содержания. Они получали вознаграждение землей, которую распределяла казна. Военные землепользователи назывались сипахи. Получатели больших доходов — зиаматы. Их имения по наследству не передавались Лишь тимариоты — владельцы крупнейших участков — пользов&іись правом наследования с разрешения султана. Со второй половины XVIII в. все землевладельцы стали наследственными. Во главе сипахов (войска) каждого беглербегата находился ага, во главе войска санджака — алайбег. Беглербег имел советников (диван).

Кадии (судьи) руководствовались Кораном, поэтому системы апелляций не было. Оплаты судей также не было, их доход состоял из подношений сторон. Христианину выиграть спор с мусульманином было практически невозможно. Обычное наказание состояло в штрафе в пользу кадии, более тяжкие наказания предусматривали членовредительство (лишение руки, языка, носа). Смертная казнь осуществлялась сажанием на кол.

Правоверный и райя (стадо) — таково было основное разделение по «сословиям». Язык или народность не давали привилегий. Отождествление религии с народностью сильно повлияло на сознание южных славян, но не являлось главной причиной этнического раздела южных славян, близких (или единых) по языку.

Общественная жизнь христиан Боснии концентрировалась вокруг церкви. Католики обучали детей в монастырях. Здесь готовили свяшенников (Сутьеска, Крешево, Фойница). Особым авторитетом пользовался орден францисканцев. Лишь в отдельных случаях молодежь получала образование в Италии.

Село и задруга являлись главными очагами крестьянского общения. Село избирало старейшину (он же судья). Задруга содействовала укреплению чувства безопасности и облегчала бремя налогов (налог с очага). Христиане платили десятину от всего урожая сипахи и харач султану для армии (дукат с очага). При сборе харача творились насилия и грабежи. Тяжелейшей была дань детьми: по указу султана раз в несколько лет забирали наиболее здоровых и смышленых мальчиков от 10 до 16 лет. В Стамбуле их переводили в ислам и готовили из них солдат и чиновников. Девушек забирали в гаремы. Откупиться могли лишь очень богатые семьи.

Длительная — двухсотлетняя — борьба с османским нашествием изобиловала подвигами хорватского народа и хорватов-военачальников. Так, с войной 1532 г., когда султан Сулейман пытался захватить столицу монархии — Вену, связан подвиг небольшого (700 человек) венrepско-хорватского отряда во главе с хорватом Николой Юришичем. Отряд укрепился в небольшой венгерской крепости Кёсег, находившейся на фланге наступавшей османской армии. Турецкий командующий решил избавиться от опасности, которую представлял гарнизон Кёсега. Большое войско осадило Кёсег, но неожиданно осада затянулась. Близилась зима, и турецкому войску надо было возвращаться. Поход на Вену был сорван.

Готовя новое наступление на Вену, османы в 1565 г. вторглись в Хорватию и захватили Крупу (на реке Уна). Укрепление Крупу зашишал гарнизон из 28 воинов во главе с капетаном М. Бакичем. Число нападавших доходило до 2000. Однажды огонь по нападавшим не был открыт. В удивлении османы отошли. Назавтра штурмующие свободно вошли внутрь «града» и увидели, что все защитники мертвы — одни умерли от ран, другие с голода. Эта местная операция получила неожиданное значение. Бан Петар Эрдеди под крепостью Иванич полностью разбил вторгшиеся войска. В связи с этим император Максимилиан I (1493—1516) присвоил бану титул графа. Таким образом, П. Эрдеди стал первым представителем хорватско-венгерской знати, кому Габсбурги присвоили наследственный графский титул.

Знаменитым событием была оборона венгерской крепости Сигета. В 1566 г. 150-тысячная армия Сулеймана двинулась на Вену. Перейдя Драву, султан отрядил 90 тысяч войска с 300 орудиями проти в Сигета. Гарнизоном командовал Никола Зринский, не раз успешно вторгавшийся в османские владения, а сейчас изготовившийся к обороне. В крепости было всего 2500 хорватов и венгров. Задача Зринского состояла в том, чтобы задержать османов и дождаться помощи короля. Несколько штурмов Сигета, предпринятых после жестоких обстрелов крепости из пушек, кончились неудачей. После трех недель осады посредством подкопа нападающим удалось проделать брешь в стенах, после чего отряду Зринского оставалось сдаться или погибнуть. Во главе отряда Зринский предпринял вылазку и героически погиб. Слава защитников Сигета пронеслась по всей христианской Европе.

Крепость Сисак при впадении Купы в Саву в конце XVI в. составляла звено оборонительной линии хорватов и вместе с тем австрийского государства (Огулин, Карловац, р. Купа, Сисак, Бихач). Захватив Бихач, боснийский Хасан-паша осадил Сисак, но ввиду упорной обороны гарнизона во главе с каноником Микацем ушел в Боснию, разорив и разграбив окрестную территорию. В 1593 г. Хасан вновь осадил Сисак, чтобы после его взятия овладеть Загребом. Тем самым вся старая Славония оказалась бы в османских руках. Но 22 июня 1593 г. к Сисаку примчались отряды из Загреба, Карловаца и Штирии общим числом в 5 тыс. конных и пеших воинов.

Донесение славонского бана Т. Эрдеди эрцгерцогу Эрнсту от 23.06.1593 г. о битве под Сисаком представляет интерес по нескольким причинам (приводим его текст с небольшими пропусками).
«Светлый государь! Хасан-паша... осадил Сисак и непрерывно обстреливал его из шести медных пушек... Узнав об этих нападениях паши, господин генерал Хорватии, господин Эггенберг, я и генерал славонской Границы объединенными силами и с бесстрашным сердцем направились на помошь Сисаку,.. паша с отборными десятью тысячами конных и пеших пришел навстречу, чтобы померяться с нами. Мы, готовые к бою и защите королевства, на седьмой день осады развернули знамена и вступили в лютый бой с неприятелем. Некоторое время он храбро выдерживал наши атаки, но в конце концов частым огнем карловацких стрелков был сбит со своих позиций и бросился в бегство. Когда он бежал в свой лагерь, расположенный на другом берегу Купы, мы его гнали и загнали в названную реку Купу. Он с четырьмя бегами и почти со всем войском утонул в воде и погиб. Тело паши, вытащенное сегодня из воды, признали пленные... Если б мы пашу не разбили, крепость Сисак была бы захвачена или сдана неприятелю. И это сделано под покровительством вашей светлости и с Божьей помощью и милостью. Мы захватили у неприятеля семь больших пушек и несколько малых фальконетов, и несколько новых кораблей. В лагере под Сисаком июня 1593».
Битва под Сисаком означала для хорватов конец оборонительного периода войн с османами (1493-1593). Инициатива стала переходить к Габсбургам и их авангарду — хорватам. Мощь Османской империи сперва едва заметно стала клониться к упадку.

Позднее, в XJX в., о Зринском и битве под Сисаком в Хорватии были созданы литературные произведения. Так развивалась национальная историко-культурная традиция.

Спустя столетие Никола Зринский, отдаленный потомок героя Сигета, совершил дальний кавалерийский рейд вдоль Дравы до Осиека и сжег стратегически важный турецкий мост на Драве (1664 г.). После Сисака османы жаждали реванша. Началась 14-летняя война с Османской империей (для хорватов — 16-летняя).

Поражение под Сисаком (22.06.1593) турецкие хронисты назвали «годом гибели». Это событие было подготовлено хорватами путем напряжения всех сил. Дело шло о победе или гибели «остатков» королевства. В 1592 г. сабор принял постановление о всеобщей мобилизации (insur-rectio): это означало приход в войско всех дворян и всего духовенства, а также горожан и части крестьян (от дома-задруги, или «дыма» — по два пеших воина и от десяти домов — один конный). Сражению 1593 г. предшествовали в 1591 и 1592 годах две безрезультатные для османов осады Сисака. После поражения 22.06.1593 г. (третья осада) османы послали под Сисак 40-тысячную армию и на краткое время захватили крепость (четвертая осада). Жестокие сражения в этом районе (Сисак- Петриня) продолжались в 1595 и 1596 годах и закончились окончательным поражением османов. Направление на Крайну, Штирию, Каринтию (и Италию) было прикрыто.

Австро-турецкий мир был заключен в 1606 г. Договор отменил ежегодную дань венгерско-хорватского короля (Габсбурга) султану, то есть признал равноправие Австрии и Турции (дань была установлена в 1547 г.). Это свидетельствовало о медленном, но неуклонном ослаблении мощи османов.

К концу XVI в. хорваты потеряли до двух третей былой территории и около половины населения. Хорваты переселялись в немецко-словенские австрийские земли, Венгрию, Моравию, Италию. Но в Хорватию приходили и постепенно сливались с ними венгры, немцы, итальянцы, часть влахов и сербов, албанцы-католики. Хорватизировалась часть иноземных дворян (иногда они меняли фамилии). Новые поселенцы дали Хорватии ряд специальностей, способствовали развитию ремесла, денежного обмена, торговли, военного искусства (офицеры, солдаты). Среди пришельцев были и представители аристократии, фамилии которых известны в позднейшей истории страны (вплоть до банов).

С конца XVI в. основные хорватские земли, ранее составлявшие два королевства: Хорватию (с фактически утерянной Далмацией) и Славонию, в государственно-правовом отношении считались Триединым королевством «Хорватией, Славонией и Далмацией». Термин «королевство» (regnum) в отношении Славонии стал применяться в документах уже в первой половине XIII в., в королевский титул Габсбургов Славония была вписана в 1529 г., то есть после оккупации восточной части старой Славонии османами. Что касается западной части былой Славонии, то вместе с передвижением под натиском османов хорватского дворянства и массы крестьян на север в XVI в. геополитическое наименование «Хорватия» стало означать область с центром в Загребе, где находился бан, епископ, временами собирался сабор. Эту полосу вдоль границы австрийских земель сами хорваты назвали «остатками остатков некогда славного Хорватского королевства». Эта «reliqua reliquarum» состояла из трех жупаний — Загребской, Вараждинской и Крижевацкой. Их население говорило на кайковском диалекте, близком словенскому языку. Не стало системы двух банов, остался лишь герб Славонии — куница, бегущая по междуречью Савы и Дравы (этот герб сохранился до 1847 г.) С 1577 г. в Пожони заседало общее венгеро-хорватское собрание, но в Хорватии имели силу лишь те решения, за которые выступали хорватские делегаты.

Положение в XVII в. отличалось от XVI в. «Спокойствие» XVII в. заключалось в том, что население уже систематически не подвергалось глубоким разорительным вторжениям мусульман, а лишь нападениям небольших групп турецких граничар (в том числе христиан) с целью угона скота. Австрийская сторона отвечала тем же.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Военная граница

Новое сообщение ZHAN » 29 апр 2024, 12:14

С конца XIV в. Венгрия являлась главной силой, противостоявшей продвижению османов на север. После падения Боснии (1463 г.) Хорватия оказалась лицом к лицу с великой державой султанов. Король Матвей Корвин, передав в руки государства Сень, принадлежавший хорватскому магнату Франкопану (1469), организовал Сеньскую «капетанию», укрепленный участок, — первый значительный военный рубеж на пути османского нашествия. В дальнейшем именно из этого устройства развилась Хорватско-славонская Военная граница.

Набеги османских отрядов и опустошение хорватских земель продолжались, особенно после смерти Корвина (1490 г.), когда в Венгрии вновь возобладала феодальная анархия. Напомним, что хорватские земли в это время были разделены на собственно Хорватию и Славонию. Славонское дворянство отказывалось воевать вне Славонии. Именно в это время произошла Крбавская битва (1493 г.). после которой хорватское дворянство стало настойчиво искать поддержки у Габсбургов. Для последних Хорватия была предпольем (antemurale) «наследственных земель» Габсбургов — Крайны, Каринтии и Штирии. В 1522 г. австрийские войска вступили в Хорватию и прикрыли путь в центральные провинции Австрии и в Италию. Так было подготовлено избрание королем Хорватии и Славонии эрцгерцога Фердинанда Габсбурга (1527 г.).

В разгар войн с Сулейманом I, в первой половине XVI в., в Хорватию проникла Реформация, распространявшаяся из Германии и Венгрии. В хорватских землях Реформация была слабой и отступила под давлением католических орденов, особенно иезуитов. Социальные и политические условия не благоприятствовали реформаиионному движению: сугубо феодальная структура хорватского общества; зависимость Хорватии от правящих кругов Австрии в борьбе с османами (сама эта борьба имела религиозную окраску и нуждалась в воинствующем христианстве), сильное влияние Рима, экономические связи с Италией. Протестанты подверглись судебным преследованиям и по решению сабора (1604 г.) должны были покинуть Хорватию. Католической стала вся Австрия. Это положение сохранилось до реформ Иосифа II в XVIII в.

Набеги мусульман из Боснии, увод населения в плен, уход хорватских крестьян на север опустошали страну. Землевладельцы оказывались не в состоянии содержать укрепленные пункты на границе. Своих средств для организации обороны Хорватии, несмотря на крайнее напряжение сил народа, не хватало. Поэтому влияние австрийского правительства на состояние обороны возрастало.

В XVI в. австрийцы организовали новые капетании (две в Хорватии и три в Славонии). С середины XVI в. капетании в междуречье Савы и Дравы стали называть Славонской границей, а от Савы до моря — Хорватской. Первую, ввиду более солидных укреплений, называли Вараждинским генералатом, вторую — после возведения крепости Карловац— Карловацкой границей (с 1579 г.). Но после этого требовались средства на содержание наемных солдат (местных, немцев, испанцев). Австрийские власти усиленно переманивали на свою сторону христиан (влахи, сербы, католики и др.), служивших «по ту сторону» — на охране границы Османской империи.

Большинство перебежчиков — преимущественно влахов — размещалось на королевской земле, но немногие — на помещичьей, освобождаясь по договору с дворянином от барщины (однако часть повинностей была сохранена). И на новом месте влахи занимались скотоводством и земледелием. В качестве оплаты за охрану границы они получали хлеб, сукно и др., а также небольшой участок земли. Обычно они также занимались грабежом населения по ту сторону границы. В значительной мере влахи сами себя содержали.

В конце XVI в. под ударами османов оказались наследственные земли Габсбургов (Каринтия, Крайна, Штирия).

Большие средства, поступавшие из наследственных земель (правительство в связи с этим снижало им налоги), плюс служба перебежчиков давали возможность содержать всю систему защиты Границы от Адриатики до Дравы. Расходы на содержание Военной границы, составлявшие в 20-х годах XVI в. около 10 тысяч форинтов, в 70-х годах достигли 550 тысяч. Зато немецкое дворянство наследственных земель заняло доходные места в управлении Границей, командирские должности. Всю массу граничар составляли хорваты (католики) и сербы (или влахи).

В 1578 г. военный совет Границы разместился в Граце, его возглавил эрцгерцог Карл. К этому времени Граница уже насчитывала 88 укрепленных пунктов на протяжении примерно 100 км. Часть Границы в районе Покупля называлась Банской. Здесь службу несли крепостные крестьяне, не раз бунтовавшие против этого.

Более значительные укрепления строились из камня, в них находились гарнизоны. Между ними размешались деревянные наблюдательные вышки (чардак), откуда при появлении неприятеля подавались сигналы (при помощи факелов и стрельбы). Большое значение придавалось разведке. Между передовыми линиями османов и австрийцев пролегала «ничейная» незаселенная полоса. В этом новом образовании Габсбурги получили военную силу, независимую от дворянских органов власти Хорватии и Венгрии, от влияния местной аристократии, силу, послушную только двору.

Бичом этой системы стало казнокрадство начальства, тогда как граничары нередко голодали и не имели одежды. Командиры нередко использовали солдат как крепостных. Начальники не считались с законами Хорватии, вмешивались в гражданские дела, что вызвало конфликты с местным дворянством. Долгое время военные поселения не были отграничены от помещичьих хозяйств. Помещики были обязаны посылать своих крепостных для работы в укрепленных пунктах. Правда, местное дворянство постепенно приобретало все больше должностей на Военной границе, а офицерские должности приносили немалый доход.

Наконец, от Дравы до Пожони протянулась Венгерская граница; множество граничар здесь составили хорваты, переселявшиеся с родины. Ввиду невыносимых условий из Хорватии только на северо-запад в XVI в. переселилось до 200 000 человек.

В связи с окончанием войны 1593—1606 гг. хорватские сословия посчитали, что Военная граница стала ненужной. В действительности феодалы мечтали вернуть пограничные территории под свою власть. В этом, кстати, прозаическая причина их патриотических заявлений; отрывать патриотизм от интереса нет оснований, но и сводить патриотические чувства к карьеризму, обогащению и т. п. было бы нелепо.

Но у Габсбургов были противоположные планы: ведавший Военной границей герцог Фердинанд, штаб которого находился в Граце (Штирия), добивался милитаризации всей Хорватии и Славонии. Хорватский сабор мечтал о возвращении под власть бана всей территории от Дравы до моря и увязал эту проблему с требованием назначать граничарских офицеров только из местных уроженцев. Император Матвей (Матиас) II (1608-1619) назначил баном хорвата, но в остальном все оставил по-прежнему. Кроме того, вопреки обычаю, сабору было запрещено торжественно вводить бана в должность (installatio).

Борьба за автономные права Хорватии продолжалась до 1914 г., но с конца XVIII в. дворянство утеряло при этом ведущую роль.

Благодаря Военной границе в XVI в. продвижение турок было замедлено или приостановлено. После боя под Сисаком (1593 г.) и последовавшей войны 1593-1606 гг. наступило длительное затишье. С этого времени начался новый период в истории Военной границы, которая была выделена в особую территорию, административно не связанную с «гражданской» Хорватией.

Это стало возможно ввиду массового переселения влахов из османских владений: в Славонскую границу переселение произошло быстро (1597— 1600 гг.). Правитель «Внутренней Австрии» эрцгерцог Фердинанд, штаб которого находился в Граие (Штирия), добивался милитаризации для привлечения влахов, издал манифест с перечнем прав переселенцев: освобождение от всех «налогов, работ и подобных тягот». Но ввиду нехватки казенных земель власти селили влахов в имениях помещиков и церкви (Загребского епископства). Землевладельцы соглашались признать привилегированное положение переселенцев, но требовали от них ренту и признания феодалов «господами земли» (так называемые «частные влахи» уже были ранее). Но влахи-переселенцы соглашались быть только «работниками и войниками». Зависимость от помещика они считали шагом в несвободное сословие. Сабор и бана влахи не признавали.

В XVII в. венгерское государственное собрание неоднократно требовало от влахов подчиниться господам, а трижды даже принимало постановление об отмене всяких привилегий влахов. В XVII в. «влашский вопрос» затянулся надолго. Король был не в состоянии убедить помещиков выделить землю влахам, а влахов — нести какую-то денежную повинность помещикам.

Однако положение влахов-граничар и без того было отчаянным. В жалобе от 1615 г. местный епископ сообщал государю, что военное начальство гонит граничар на работу железными палками. После длительной борьбы часть влахов добилась издания указа короля, получившего впоследствии неофициальное наименование Statuta valachorum (1630 г.). Подавляющее большинство влахов были православными, они перенимали сербский язык и в XVIII-XIX вв. среди них утвердилось сербское национальное самосознание. Но в Вараждинском генералате (Славонская граница) католики составляли 30%. Однако в вопросе о правах между ними царило единодушие.

Указ 1630 г. был издан Фердинандом II как королем Венгрии и предназначался влахам трех капетаний между Савой и Дравой. Согласно указу, каждое село ежегодно избирает кнеза (начальника с административными и судебными правами), а каждая капетания — великого судца и восемь заседателей — их выбирают кнезы и несколько стариков — представителей сел. Великого судца утверждает генерал (или докладывает королю, почему не утвердил). Военньй суд (состоящий из нескольких офицеров) имеет право присуждать только к телесным наказаниям, но не к штрафу. Только при гражданских спорах возможны штрафы, величина которых ограничена или определяется «законами королевства» (вероятно, для граничара штраф был тяжелее, чем порка).

Между прочим отметим, что в указе фактически признавалось наличие связи Границы с хорватскими землями («законы королевства»).

Далее: все граничары были обязаны строить укрепления, а в случае военной тревоги поголовно (с 18 лет) становиться под ружье. В 1619 г. хорватский сабор потребовал обеспечить хорватскому дворянству половину офицерских должностей в Карловацком генералате, отставив немцам (из наследственных земель) лишь половину. Хорваты добились даже двух третей мест, но второстепенных.Лишь на Банской границе все управление находилось в руках местного дворянства.

Во время османского натиска в XVI в. крепостные (кметы), несшие военную службу, были освобождены от значительной части повинностей. В XVII в. дворяне хотели восстановить прежние обязанности крепостных. Это вызвало волнения кметов (1633—1634, 1653—1659, 1670—1671). С другой стороны, дворянский сабор систематически выступал с петициями о воссоединении Военной границы с королевством.

Для Хорватии Statuta valachorum имел важные последствия: «Граница стала особой территорией, полностью исключенной из сферы власти бана и сабора». В среде дворянства это усилило провенгерские настроения. Но позиция хорватского дворянства определялась противоречивыми обстоятельствами: оно мечтало о присоединении граничарских земель и вместе с тем стремилось сделать карьеру на Военной границе. О ликвидации Границы двор не захотел и слышать. После окончания 30-летней войны (1618-1648) в Вене мечтали о превращении Венгрии и Хорватии в обычные провинции империи, подобные наследственным землям.

После войн с Османской империей конца XVII — начала XVIII в. и во время и после войны за Австрийское наследство (1740-1748) реформы Военной границы были необходимы, чтобы превратить граничар в боеспособное европейское войско. Центральная власть — австрийский абсолютизм — решила покончить с элементами самоуправления граничар. Вена пыталась также навести здесь элементарный порядок: на Границе господствовал произвол офицеров и чиновников, видевших цель своей службы в обогащении. Нищета граничар ввиду разных трудовых повинностей, в том числе «барщины» на земле офицеров, была крайняя, но в помещичьи крестьяне они идти не хотели, так как формально считались свободными людьми.

Правительство стремилось, чтобы Граница себя полностью содержала и поставляла дешевых солдат. В поисках решения этих проблем в XVIII в. на Границе было проведено 30 только крупных реформ.

Социальной основой Военной границы продолжала оставаться большая семья — задруга. Экономической базой задруги считался основной, наследственный участок, неотчуждаемый кроме исключительных случаев (и с разрешения начальства). Существовал и отчуждаемый «iiberland». Продать землю можно было только граничару — а именно малоземельной задруге.

Разделу задруг, стремление к чему проявилось в XVIII в., ставились препятствия, ибо начальство было заинтересовано в сохранении хозяйственной единицы, а для этого было необходимо присутствие в доме хотя бы одного мужчины-хозяина. Малая задруга могла оказаться не в состоянии обеспечить властям солдат. Раздел разрешался, если новые хозяйства сохраняли не менее половины семьи и возможность выделить хотя бы одного солдата. Раздел разрешался лишь с согласия всех полнолетних мужчин или при признании начальства полка, что он необходим ради «порядка и мира».

Но несмотря на все меры, граничары ухитрялись тайно делить задругу. В 1825 г. император Франц разрешил утвердить совершившиеся разделы, если новые задруги выполняют закон. А с прочих брать солдат как с неразделенных.

Закон 1807 г. подтвердил принцип, что Граница должна сама себя содержать. Граничары несли государственную и общинную трудовую повинность, платили поземельный налог. Граница рассматривалась как часть австрийской армии. Граничарам разрешалось заниматься ремеслом, но сверх основных работ, а также торговать своими продуктами, однако иметь лавку можно было только с разрешения командования.

Военная граница почти всегда была недовольной, особенно досаждал граничарам произвол начальства. В 1658, 1665-1666 гг. происходили волнения, иногда связанные с волнениями помещичьих крестьян.

В 1717 г. статуты были «подтверждены», но требования назначить гражданских судей не выполнены, более того, гражданский суд был отменен и тем самым одна из основ самоуправления подорвана. В 1679 г. вараждинский генерал докладывал королю о том, что в судах господствуют «капетаны» (командование) и царит грабеж. В ответе капетаны утверждали, что граничары хотят... республики.

В отличие от Славонии, в Хорватию влахи переселялись постепенно, группами, с 1614 по 1672 гг., и договаривались с землевладельцами, в основном с магнатами Зринскими и Франкопанами. Поэтому общие привилегии для влахов Карловацкой границы не были сформулированы. Наконец, часть влахов купила у Франкопана территорию Гомирье, и для них были изданы привилегии (1660 г.) — право выбирать судцев и организовывать общину. Свободной земли в Хорватии было мало, и стать полноправным граничаром было трудно — приходилось давать землевладельцу «дары», даже часть собственной платы.

В Хорватии загребский епископ пытался распространять среди влахов униатство, что вызвало волнения в 1672 г. Наконец, когда масса сербов переселилась в Воеводину (1690 г.), влахи в церковном отношении присоединились к ним.

На основе анализа закона 1807 г. можно сделать вывод, что социальное развитие уже в эпоху феодализма создавало напряжение в железных рамках военного режима Границы. Тем более эти рамки стали нетерпимыми после 1848 г., когда устройство Военной границы стало ощущаться граничарами как тюрьма и казарма для всего населения.

Политически и психологически важные перемены в Хорватии были связаны с войной Венеции против Османской империи за остров Крит (Кандийская война, 1645—1669). Война велась на море и суше — в континентальной части Далмации. Здесь — главным образом силами хорватов, к которым присоединились влахи — православные и католики. Венецианцы заняли ряд городов Далмации и в 1648 г. вторглись в Боснию. По миру 1669 г. Венеция отдала Крит, но приобрела прибрежную полосу Далмации от Новиграда до Омиша. Задар, Шибеники Сплит расширили свой континентальный тыл. Владения Венеции превысили 5000 кв. км. В сознании далматинцев эта война стала освободительной борьбой христианского населения. По оценке хорватского историка, результаты войны, хотя отвоеванная земля отошла к Венеции, стали «первым шагом к освобождению хорватского народа и началом интеграции национальной территории».

Широкомасштабное наступление османов на Венгрию в 1663 г. вызвало обеспокоенность по всей Европе, на помощь имперским войскам пришли германские князья, и даже король Франции направил вспомогательный корпус. Обороной хорватских земель командовал бан Никола Зринский. потомок легендарного защитника Сигета. Зринский был одним из самых ярких политических деятелей эпохи — политик, полководец, поэт и мыслитель. Его героическая поэма «Сигетское бедствие» — одно из лучших поэтических произведений венгерской литературы XVII в.

В годы перемирия с Портой он неоднократно побуждал Габсбургов к более решительным действиям и теперь, в 1664 г., возглавил так называемый «зимний поход», вопреки всем тогдашним постулатам военного искусства, отрицавшим возможность воевать зимой. Но османы поздней осенью уходили на зимние квартиры в Малую Азию, и Зринский решил этим воспользоваться. Именно он совершил дальний кавалерийский рейд вдоль Дравы до Осиека и сжег стратегически важный мост на Драве. Однако развить успех не удалось, и фактически оставленному своими имперскими и французскими союзниками Зринскому пришлось сдать возведенную им по собственной инициативе и на собственные деньги крепость Зрини-Уйвар.

Когда продвижение османов вглубь владений Габсбургского дома начало грозить штурмом Вены, австрофранцузские союзники разбили османов при Сент-Готхарде (Могерсдорфе) и заключили двадцатилетний Вашварский мир (1664 г.), по которому Порта получала обратно все свои недавние потери.

Хорваты и венгры восприняли мир как «позорный». Они мечтали об освобождении своих земель. Но венский двор, по-видимому, опасался усиления венгерского и хорватского дворянства, в среде которого бродили оппозиционные Габсбургам идеи.

Тем не менее эта война положила начало ряду успешных войн против Османской империи. Вашварский мир обеспечил Габсбургам спокойствие на востоке и западе, но игнорировал интересы Венгрии и Хорватии: османам были сданы две важнейшие венгерские крепости, что нанесло удар по венгерской торговле, так как удлиняло путь до границы, кроме того, в Венгрии были резко повышены налоги и установлен более тяжелый режим. Габсбурги стремились полностью отделить Военную границу от Хорватии и послали на границу немецких генералов, что еше до Вашварского мира вызвало недовольство хорватских магнатов.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Антигабсбургский заговор аристократов

Новое сообщение ZHAN » 30 апр 2024, 11:26

Абсолютистские и централизаторские тенденции двора породили тревогу в Венгрии и Хорватии. В частности, по старой традиции при подготовке условий мира привлекались представители Венгрии и Хорватии. Теперь это сделано не было.

Составился заговор католических венгерских магнатов, стремившихся освободиться от Габсбургов и поставить Венгрию в положение, аналогичное Трансильвании — автономия во главе с венгерским магнатом, зависимым от Османской империи. В Хорватии во главе недовольных находился бан Никола Зринский. Заговор поддержал ряд высших венгерских чинов и магнатов во главе с венгерским палатином Ференцем Вешшелени, архиепископ Эстергомский, государственный судья Венгрии Ференц Надашди, а также брат бана Петар Зринский и его жена поэтесса Катарина Франкопанка и др.

Заговорщики вступили в контакт с французским посольством в Венеции, где переговоры вела Катарина. Хотя хорватский бан погиб на охоте в декабре 1664 г., переговоры продолжались.

Но заговорщиков стали преследовать неудачи. В марте 1667 г. умер глава заговора Ф. Вешшелени. Людовик XIV в помощи отказал. Без результата оказались обращения к Польше и Венеции. Решено было отправить посланца в Турцию.

В 1669 г. капитан Ф. Буковачкий, поехавший в сопровождении двух знатных хорватских дворян, был принят султаном и его приближенными. Был утвержден проект: Венгрия и Хорватия переходят под покровительство султана и платят ему дань. Султан обеспечивает им прежнюю свободу и конституцию. Именем султана Венгрией и Хорватией будет править Петар Зринский (и его наследники). Будайский паша с 30 тысячами войска поддержит Зринского, а при необходимости - и вся турецкая армия. Города, занятые турками, будут переданы венграм и хорватам.

Петар Зринский и его шурин Ф. К. Франкопан начали готовить восстание. Обо всем был информирован их союзник в Венгрии зять Петара Зринского Ференц Ракоци. Однако все это стало известно австрийцам, поскольку великий визирь был настроен против предприятия. Между тем Ф. К. Франкопан, появившийся в Загребе в сопровождении конного отряда, призвал горожан присоединиться к Зринскому, так как турки «оставят нетронутыми веру, свободу и конституцию страны». Франкопана поддержала часть дворян: Зринский выбрал из двух зол меньшее, — убеждал Франкопан слушателей. Но загребский капитул резко возражал против всего плана.

Лидерам заговора стало известно, что с турками договоренности нет. В отчаянии Зринский и Франкопан поспешили к королю каяться и просить прощения, но сразу были арестованы (12.04.1670). После нескольких месяцев следствия оба знаменитых хорватских магната были приговорены к смерти. 30 апреля 1671 г. Зринский и Франкопан были казнены в Винер-Нейштадте. Такая же судьба постигла их друзей — мадьяра Ф. Надашди и штирийца Э. Таттенбаха. Помилован был лишь Ф. Ракоци. Катарина Франкопанка умерла в заключении. В тюрьме же умер сын Петаря Зринского.

После гибели в бою с турками сына Николы Зринского прекратились два самых знаменитых хорватских рода. Их несметное имущество — земля, замки, драгоценности и пр. было захвачено казной, разграблено дворянством, генералами Военной границы. По экономике Хорватии был нанесен удар, от которого она долго не могла оправиться.

Большой ущерб был нанесен и социальной структуре хорватского господствующего класса. Никогда ранее австро-немецкое чиновничество не приобретало такого влияния в Хорватии. Новый бан был назначен королем и возведен в достоинство сабором лишь в 1680 г.

Погибшие Николай, а затем Петар Зринские и Ф. К. Франкопан отстаивали самостоятельность крупнейших хорватских и венгерских феодалов против наступления центральной власти на старинную автономию Венгрии и Хорватии. Историческое предание оценило их деятельность как национальную, как борьбу за восстановление самостоятельного государства. План Габсбургов превратить Хорватию в одну из наследственных земель осуществлен не был. Элементы хорватской государственности (сабор, бан) оказались полезными для сохранения влияния Австрии на местное дворянство. Тем более что надвигалась новая война с османами.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Освободительная война

Новое сообщение ZHAN » 01 май 2024, 10:28

В 1683 г. султан Мехмед IV объявил войну императору-королю Леопольду I. Великий визирь Кара-Мустафа во главе 250000 войска с 300 пушками появился под Веной и осадил город. Население отчаянно защищалось. 12 сентября 1683 г. османский лагерь был разфомлен подоспевшими войсками польского короля Яна Собеского и герцога Карла Лотарингского.

В этой битве погиб знаменитый хорватский историк иезуит Юрай Крижанич, возвращавшийся из России. Османы бежали, бросив тяжелое вооружение и множество имущества. От этого поражения Османская империя уже вполне оправиться не могла.

Битва под Веной стимулировала восстания в Венгрии, Хорватии, на Балканах.

В 1684 г. по инициативе папы был создан союз Австрии, Польши и Венеции («Священная лига») с целью изгнания османов из Европы. Хорватское войско в Хорватии, венецианцы — в Далмации, австрийская армия — в Венгрии развернули наступление. К 1687 г. была освобождена ббльшая часть Венгрии, Славонии и Хорватии. Еще в 1686 г. была взята Вуда и австрийцы подошли к Белграду.

Воспользовавшись ситуацией, Леопольд с согласия представительных учреждений Венгрии и Хорватии в 1687 г. провозгласил наследственное право династии (по мужской линии) на престол Венгрии и Хорватии и отменил право магнатов «сопротивляться» королю (статья 31 «Золотой буллы» 1222 г.).

В 1697 г. австрийский полководец Евгений Савойский нанес османам решительное поражение под Сентой, уничтожив на переправе через р. Тиса около 30000 турецкого войска.

К 1699 г. была освобождена вся Славония, кроме части Срема, территории Хорватии до р. Уна, Сава, Корана, Гпина, а также области Лика и Крбава. Территория Хорватии возросла более чем вдвое (с 18 до 40 тыс. кв. км, включая Военную границу). В Славонии и Сремебыли назначены великие жупаны. После 167 лет турецкой оккупации австрийцы заняли Белград, прорвались в Боснию, Сербию и Македонию. Победы австрийцев вызвали восстание вдоль границ венецианских владений. При поддержке Венеции были освобождены города в долине р. Зрманя. Повстанцы дошли до Сеня, Имотски и Книна(на стыке Хорватии, Далмации и Боснии). Эти земли присоединила Венеция.

Но война с Францией заставила Австрию вывести войска из Македонии, Сербии и Боснии.

Карловацкий мир 1699 г. был первым победным миром Австрии (и «Священной лиги») с Османской империей. Хорватский писатель и историк П. Риттер Витезович в связи с этим посвятил императору Леопольду латинское сочинение «Возрожденная Хорватия» (1700), где напоминал, что не все хорватские земли освобождены.

В 1718 г. Пожаревацкий мир завершил новую австро-турецкую войну. К Австрии отошли Банат, остававшаяся у турок часть Срема, север Сербии и Боснийская Посавина, то есть полоса южнее Савы (ширина полосы равнялась расстоянию, которое преодолевала лошадь за два часа езды). Но по Белградскому миру 1739 г., завершившему войну 1737—1739 гг., Османская империя вернула Боснийскую Посавину и часть Сербии. С этих пор австро-турецкая граница стабилизировалась надолго.

Во время войны 1683-1699 гг. Дубровник, чтобы не попасть под власть Венеции, признал верховную власть Габсбургов (1684-1806), а в 1699 г., чтобы не иметь общей границы с Республикой Св. Марка, передал Османской империи выходы к морю севернее (Неум) и южнее (Суторина) своих границ.

С войной 1683—1699 гг. связаны два события, изменившие этническую картину Подунавья.

1) В 1686-1687 гг. из Далматинской Загоры переселились в Бачку (комитат тогдашней южной Венгрии; современная Воеводина) католики-буневцы, еще ранее, в XVII в., группы буневцев поселились в Хорватском приморье и Горском котаре, затем в Лике. Группы католиков-шокцев поселились в Славонии. Обе этнические массы позднее влились в состав хорватского народа.

2) Вместе с отходившими австрийскими войсками австрийский полководец принц Евгений, взявший Сараево в 1697 г., увел в Бачку 10000 католиков; вместе с австрийцами в 1699 г. ушли из Косова десятки тысяч православных во главе с патриархом Арсением — также в Бачку, опустошенную войнами. Во множестве они влились в ряды граничар. С другой стороны, из Венгрии и Славонии, тысячи турок и славян, принявших ислам, перешли в Боснию.

В начале XVIII в. проявились определенные симптомы венгеро-хорватских противоречий. В 1703—1711 гг. в Венгрии шла война против власти Габсбургов. Возглавлял движение Ференц II Ракоци. На предложение присоединиться к восстанию хорваты ответили отказом. В 1708 г. они воспротивились требованию венгерского государственного собрания согласовывать решения сабора с венгерскими законами. Хорватское дворянство вновь попыталось укрепить самостоятельность страны в пределах монархии. О том же свидетельствовала попытка (пока что неудавшаяся) загребского епископа М. Брайковича учредить в Загребе архиепископство, то есть обеспечить хорватской церкви независимость от венгерской. Наконец, когда император Карл VI (в хорватской и венгерской традиции Карл III (1711 — 1740), не имевший сына, предложил всем представительным органам владений Габсбургского дома признать право на престол за женской линией династии, хорватский сабор независимо от венгров в 1712 г. согласился с этим при условии, что претендент(ка) будет иметь престол в Австрии и управлять соседними с Хорватией землями — Штирией, Каринтией и Крайной. Этот документ позднее получил наименование Хорватской прагматической санкции.

Хорватия упорно стремилась ограничить отношения с Венгрией личной унией и подчеркивала свою заинтересованность в связях с Австрией, — все это вместе означало зашиту своей государственности. Но Карл VI не утвердил решения сабора. Венгрия приняла Прагматическую санкцию в 1723 г. Здесь указывалось на нераздельность земель венгерской короны (то есть Венгрии, Трансильвании и Хорватии). Это было принято императором-королем.

Патриотические и оппозиционные венгерскому правлению настроения хорватского дворянства, которые ошушаются в самом стремлении — после 600 лет связи с Венгрией — самостоятельно заключить договор с королем, откровенно были выражены в записке королю (от 13.03.1712), содержащей объяснение этой позиции.
«Мы, в соответствии с законом — страны, присоединенные к Венгрии, но мы не подданные ее. Некогда мы имели своих урожденных, а не венгерских королей. Нас венграм не отдала никакая сила, никакое рабство, мы сами добровольно покорились, но не королевству, а их королю. Их короля мы признаем и ныне до тех пор, пока он будет австрийским государем. В противном случае... мы не можем исходить из того, будто мы всегда должны следовать Венгрии. Мы свободные, не рабы... Пока мы аванпост австрийских государей, мы всегда добровольно покоряемся всему их славному роду без различия пола, как верный народ и верное королевство...»
В 1745 г., после настойчивых просьб, хорватское дворянство добилось воссоединения Славонии с собственно Хорватией. В гражданской Славонии были учреждены три жупании. Однако непосредственного контакта Хорватия и Славония не имели, так как между ними вклинивалась часть Военной границы (район гор. Беловара). Венгрия настаивала на включении Славонии непосредственно в Венгерское королевство (доказывая, что так было еше с XII в.) и участии послов от славонских жупаний в заседаниях государственного собрания в Пожони (по два посла от каждой, как от всех венгерских комитатов). Вопрос был решен компромиссом: жупании стали посылать делегатов и в Венгрию, и в Хорватию. Но для хорватов это событие стало сигналом об угрозе мадьяризации страны.

Так, поскольку по мере роста вывоза венгерского зерна хорватский порт Риека приобретал все большую важность, прибрежная часть Хорватского приморья была передана под власть венгерского правительства и стала называться Венгерским приморьем.

В Венгерском королевстве процесс складывания позднефеодального крепостничества, начавшийся в XV в., завершился в следующем столетии. Феодалы перешли к ведению домениального хозяйства силами барщинных крестьян. В начале XVI в. оформилось их закрепощение. После подавления мощного крестьянского восстания это было зафиксировано в законе 1514 г. и «Трипартитуме» юриста И. Вербёии, составленном в начале XVI в. кодексе дворянских прав. «Трипартитум» был представлен государственному собранию и одобрен королем, но комитатам в качестве законодательного акта не был разослан. Тем не менее до середины XIX в. дворянство руководствовалось им как законом. Этот свод был переведен на венгерский (1565 г.) и хорватский (1574 г.) языки — факт, свидетельствовавший об особом значении, которое ему придавалось. Возможность вывода крестьян или запрет этого в разное время являлись результатом соперничества интересов крупных (за вывод) и мелких (против вывода) феодалов. По-видимому, аналогичные тенденции имели место в части Хорватии, не попавшей под власть османов. Но здесь положение было исключительно сложным.

Войны, грабежи, трудовая повинность добивали крестьянское хозяйство. Свобода перехода все более ограничивалась. В XVI в. возросла барщина.

В XVI в. обострились противоречия крупных землевладельцев и с городами: помещики стремились подавить торговую активность городов (Крапина. Вараждин, Самобор и др.). Население торгово-ремесленных городков было превращено в крепостных (кметов). Дифференциация крестьян выразилась во владении от целого до четверти надела (сессии). Не владевшие наделами желиры иногда составляли целые села, они имели до 2 ютров (1 ютро — 0,57 га).

В Славонии в начале XVI в. 950 владельцев имели до 30 тысяч крепостных. Крупнейшим владельцем была католическая церковь (Vs владений). В начале XVII в. были основаны новые монастыри. Приходское духовенство получило несколько кметов и участок магнатской земли. Поэтому господин имел право патроната над местной церковью.

В собственно Хорватии крупнейшим владельцем был Франкопан. В XVI в. разбогатели Зринские. Средние и мелкие дворяне составляли до 95 % владельцев (и имели 28 % земли), в том числе низшее дворянство-до 78% владельцев. Многочисленной была группа дворян-однодворцев. не имевших кметов. Существовали общины однодворцев, возглавлявшиеся «избранным» жупаном — обычно из магнатов. С XIII в. появился и слой предиалистов — церковных вассалов, часть их имела кметов.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Социальные отношения

Новое сообщение ZHAN » 02 май 2024, 15:40

В XV - начале XVI в. барщина была невелика. Наибольшую часть повинностей составляла денежная рента. Росло число поселений городского типа. В Славонии около 70% из них возникло в XV- начаае ХVІ в. — все во владениях феодалов. Их население пользовалось судебной и административной автономией, занималось ремеслом, владело участками земли, создавало рынок для крестьян.

В XV в. появились районы, специализировавшиеся на виноградарстве, свиноводстве. Выделился слой крестьян, скупавших скот для продажи, и слой безземельных (желиров). Ввиду нехватки земли животноводство было выгодней земледелия. Инициатива крестьян расширялась. До 1514 г. крестьянин свободно переселялся, мог продать участок.

B XVI в., во время непрерывных войн, продолжалось переселение крестьян в Венгрию, Италию, Австрию, на северо-запад Хорватии. В Вараждинской и части Загребской жупании находилось 80% зависимого крестьянства Хорватии.

С 40-х годов XVI в. во всей Центральной Европе началась революция цен на продовольствие. Деньги обесценивались, поэтому помещики стали сами заниматься торговлей. Водные пути были перерезаны османами, поэтому росла торговля через словенские земли (скот, вино, зерно, мед). Дворянство было освобождено от таможенных сборов со всего ввоза и вывоза. Зринские и Франкопаны господствовали в портах Приморья.

Феодалы добились права первыми покупать продукты кметов и перепродавали их по 5-кратной цене. Они же пользовались монополией винной торговли. Крестьянин вытеснялся из торговли. Выросли и натуральные поборы, достигнув 0,6—0,9 всех повинностей.

В XVI в. ситуация в деревне обострилась. Случалось, крестьяне, не вынеся гнета, уходили к туркам. Эстергомский архиепископ сообщал королю, что в Хорватии господа обходятся с крестьянами «хуже, чем со скотом». В 50—70-х годах вспыхнуло несколько восстаний. Самое крупное произошло в 1573 г.

Восстание это отличалось от других. Оно «переросло в антифеодальную крестьянскую войну»; вместе с тем выдвигались требования отмены ограничений торговли крестьян и облегчения повинностей.

Владелец имения, которому принадлежали села Стубица и Суседград, неподалеку от Загреба, Ф. Тахи отличался особо жестоким отношением к кметам. Крестьян, жаловавшихся сабору, объявляли изменниками родины. Подавлением восстания руководил бан, он же загребский епископ Ю. Драшкович. На суде крестьяне говорили, что выступили за «старые права», «сословное равноправие», чтобы «самим собирать налоги и подати и самим охранять границу» (от турок). Заслуживает внимания требование крестьян устранить местные таможни «в пользу торговли и свободы передвижения». Возглавлял восстание Матия Губец, а командовал отрядами Илия Грегорич, знавший военное дело. Их имена сохранились в народной памяти.

О стремлении крестьян распространить восстание вширь свидетельствует вторжение повстанцев в Крайну и Штирию и агитация в г. Сене, где было гнездо ускоков — вооруженных беженцев из османских земель. Ускоки находились в Сене с 1537 г. Они охраняли границу, пиратствовал на море, захватывая турецкие корабли, а иногда и венецианские.

Целью восставших было занятие Загреба. Восстание продолжалось более месяца и было подавлено дворянским ополчением. Казни совершались в центре старого Загреба (Градеца) на площади Св. Марка.

С окончанием войны 1593—1606 гг. (после отпора османам под Сисаком) условия для хозяйства стали более мирными, прекратились бесконечные разорения. Феодализм консолидировался на основаниях, созревших в XVI в. Поземельная денежная подать (землярина) продолжала снижаться, а кое-где была отменена. Важным источником дохода феодалов стала горница (до 40% дохода от вина). Систематической стала натуральная повинность зерном, свиньями. Одной из главных была десятина (зерно, вино, свиньи, мед). Это была повинность в пользу церкви, но в XVI в. феодалы смогли дешево ее выкупить у церкви и оставлять себе.

Натуральные повинности в XVII в. постепенно заменялись барщиной. В XV в. трудовая повинность исполнялась общиной, в XVI в. барщина не превышала два дня в неделю с надела (селиште). В XVII в. она стала основной формой эксплуатации. Баршина была ежедневной (в Стубице -«с четырьмя волами и своим плугом», 1660 г.). Особенно тяжелой барщина была в небольших поместьях. В целом барщина покрывала 2/3 всех повинностей. Эти изменения еше более ухудшали положение кметов. В Хорватии проявилась закономерность, общая для Центральной и Восточной Европы. Господствовала дворянская монополия в торговле, крестьянин должен был продавать свои излишки помещику. Тем самым было подорвано развитие товарно-денежных отношений в деревне. Право крестьянина распоряжаться имуществом было ограничено. Внеаграрные работы (и заработки) запрещены.

В XVIII в. постепенно нарастали противоречия между хорватскими сословиями, отстаивавшими сохранение сословных «муниципальных прав», то есть автономии, которой распоряжались местные феодалы, и абсолютистскими тенденциями венского двора, стремившегося реформировать закоснелые основы общества, унаследованные от средневековья. Австрийские власти нередко стали назначать в Хорватию не бана (традиционного верховного судью, главу автономии, предводителя части войска), а «носителя банского достоинства» (namjesnikbanskečasti). Борьба за феодальную автономию приобрела некоторые черты этнической оппозиции хорватов австрийской власти.

Выступление крестьянства против наиболее консервативных форм эксплуатации являлось выражением общего кризиса общества. После крестьянских восстаний 1755 г. правительство навязало хорватскому дворянству реформы в рамках феодального строя. Но эти необходимые реформы были связаны с урезыванием старых дворянских вольностей (в том числе «вольности» безгранично давить на крестьянина кмета) и воспринимались феодалами как наступление на их «конституционные права». Венское правительство при этом опирапось на интересы крупной торговой и финансовой буржуазии и обуржуазивающейся аристократии австрийской, более развитой, части империи.

Вконце XVIII в. в Хорватии (со Славонией и Сремом) насчитывалось около 10 тысяч дворян (мужчин), но в середине века только 530 магнатских и дворянских семей владели крепостными. 84% дворян земли с зависимыми крестьянами не имели и по бедности не могли нести военной службы в дворянском ополчении. Большинство из них были однодворцы.

В XVIII в. возросло число дворян-армалистов, выходцев из чиновников, мешан и богатых крестьян, купивших дворянские дипломы и тем самым освободившихся от налогов (в конце XVI в. их было два десятка, а в начале XIX — примерно 900 семей). Многим дворянам военная или чиновничья служба давала основу для существования. На Банской границе впервой половине ХVIII в. хорватские дворяне занимали большинство офицерских должностей. «В кругах чиновного дворянства и духовенства во второй половине XVIII в. начинает формироваться интеллигенция. После ликвидации церковных орденов большую роль в области просвещения приобрели образованные дворяне. Из низшего дворянства также вышли многочисленные литераторы и другие общественные деятели».

В XVIII в. окрепло экономическое влияние крупных землевладельцев и увеличилось число принадлежавших им крепостных. Немало магнатов переселилось из других стран, что сказалось на политической обстановке в Хорватии. Большей частью конфискованных имений Зринских и Франкопанов владела казна, создав из них нечто вроде государства в государстве.

В результате войны за освобождение (1683-1699) Славония была провозглашена владением короны. Здесь были созданы латифундии и проданы или подарены иноземным магнатам (всего 20 имений). В Славонии на одного владельца пришлось в 12,5 раз больше кметов, чем в Хорватии. Среднего и мелкого дворянства в Славонии не было.

В среде магнатов царила роскошь, что уже во второй половине XVIII в. многих привело к разорению. Вместе с тем знакомство с жизнью в Европе (особенно во время Семилетней войны 1756-1763 гг.) способствовало повышению культурного уровня, проникновению в дворянскую среду идей просвещения.

Первая половина XVIII в. — вершина процесса закрепощения крестьян и распространения барщинных повинностей (вводилась и «сверхнормативная» барщина). Это вызвало крестьянские восстания в Крижевацкой жупании в 1755 г. Расследование королевской комиссией их причин сохранило для историка ценнейший материал о развитии феодальных отношений в XVIII в. и причинах протестов крестьян. Кое-где крестьяне требовали присоединения их земель к Военной границе. Бунты граничар стимулировали движения кметов.

В начале XVIII в., после освобождения, в Славонии не было барщины, так как казне была удобней денежная рента. Такое положение сохранялось десятилетия. В отличие от Хорватии, в Славонии имения были слабо связаны с рынком. На дорогах сновали гайдуки, проезд был опасен. Феодалам постепенно удавалось заводить крепостнические порядки.

Протесты крестьян стали причиной издания первого королевского урбария (перечня повинностей) для Славонии (1737 г.) («Карловурбар»). Отнимать землю у крестьян и переводить ее в аллод помещикам было запрещено, как и требовать барщины (была установлена денежная и натуральная рента). Но в дальнейшем этот закон нарушался: барщина стала «добавкой» к тяжелой денежной повинности. Ответом крестьян стали восстания в Вировитицкой жупании в 1754—1755 гг. Во главе его находились мещане, стремившиеся освободиться от феодальной зависимости.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Австрийский просвещенный абсолютизм

Новое сообщение ZHAN » 03 май 2024, 12:04

Восстания придали решимости двору провести в Хорватии «терезианскую урбариальную регуляцию», которая придала отношениям крестьян и помещиков публично-правовой характер. Была издана серия инструкций, в рамках которых феодал мог требовать несения повинностей с зависимых крестьян. Эта система действовала до 1848 г. Авторы реформы исходили из того, что государство заинтересовано в благополучии кмета как налогоплательщика. Таким образом, государство в XVIII в. пыталось регулировать социальные отношения. Модернизация государства вызвала рост налогов, поэтому феодальную ренту землевладельцев следовало ограничить определенными рамками. Впервые структура повинностей была унифицирована. Крестьянин получал право обращаться в суд в случае ее нарушения.

8.11.1755 г. Мария Терезия издала временный урбарий для Хорватии. Закон существенно не менял положения, но запрещал некоторые нетерпимые повинности (чрезмерный извоз, прядение, участие в барской охоте и др.).

Существенные перемены принесла регуляция 1773-1780 гг. Была определена площадь селиша (сессии) в зависимости от качества земли (четыре класса) — от 12 до 22 ютров. Но целую сессию имели немногие, поэтому было разрешено иметь половину и даже четверть сессии. Был произведен передел земли, иногда даже за счет помещика. Урбариальная земля стала неприкосновенной, забирать ее в помешичий аллод запрещалось.

Баршина была ограничена 1 днем с сессии в неделю (со скотом и инвентарем крестьянина) (закон 1779 г.) и 2 днями (без скота). Желиры должны были отработать 18 дней в году. Положение кмета серьезно изменилось (ранее его подчас заставляли работать 6 дней в неделю). Но помещик, нуждающийся в барщине, мог нанимать кмета и оплачивать работу сверх установленной законом. Итак, свобода крестьянина оставалась ограниченной.

Это положение было отменено указом Иосифа II от 1785 г., предоставившим крестьянину личную свободу — право ухода, смены занятий, обучения детей.

До этого урбарий 1756 г. для Славонии легализовал барщину в размере: со скотом — 24 дня с сессии в год, без скота — 48 дней. В дальнейшем в Славонии возросло значение сверхнормативной платной барщины: в конце XVIII в. она превзошла нормативную. Но в 1810 г. ее ограничили 56 днями в году с сессии. Со второй половины XVIII в. барщина обеспечила славонским помещикам возможность широкого вывоза зерна. Но половину зерна на вывоз давала натуральная рента.

Уже к XVI в., несмотря на тяжелые условия перевозки грузов (как отмечалось, ввиду вторжения османов были утеряны речные пути к морю), относится начало торговли зерном, лесом (вывоз), солью (ввоз) и др. После ухода турок, особенно в XVIII в., прокладывались дороги к морю: Каролина (1726) и Йозефина (1770—1779) (назывались в честь королей), они обеспечили связь с портами Бакар, Риека, Сень. Появились рудники, железоделательные мануфактуры, развивалось кузнечное дело, строились мельницы. Их владельцами, как правило, были земельные магнаты, владельцы латифундий.

Славония постепенно оживает экономически только после ухода турок в конце XVII в. Особое значение приобретает большой речной торговый путь по Саве, Драве, Тисе. Уже в начале XVIII в. р. Сава стала важнейшей коммуникацией Славонии и Хорватии, связавшей Подунавье с западом Хорватии. В 1770 г. по речному пути прошло до 1000 барж. Это было важнейшее направление вывоза зерновых из Паннонии. Окрестное крестьянство — кметы и граничары — все более уходило работать на речной торговый путь (бурлаки, плотники и др.). Это стимулировало расслоение деревни. Застойные аграрные отношения медленно уходили в прошлое. Вдоль Савы возникло много мелких предприятий по обработке леса и др., по транспортировке грузов.

Эта полоса вплоть до Карловаца была питомником мелкой хорватской буржуазии и немногих крупных купцов. Дорога вела к г. Карловацу, ставшему узлом сухопутных путей к морю, или в Крайну (Австрию). С 1777 г. Карловац — свободный королевский город.

Средоточием национального мелкого предпринимательства стали также небольшие приморские города южнее Риеки, тогда как сама Риека — хорватская и итальянская по населению — наиболее крупным центром торговли и производства, уступая лишь Триесту (в Австрийском приморье) с его словенским и итальянским населением. Рост городов ускоряется (Осиек, Вуковар, Илок, Земун, Петроварадин). На востоке Славонии в конце XVIII в. идет интенсивная немецкая колонизация.

Для Хорватии вновь становятся важными старинные пути из Пешта через Загреб и Карловац к морю. Загреб и Вараждин приобретают значение экономических центров.

В конце XVIII в. в Хорватии и Славонии было 8 королевских городов и 44 торговых местечка (trgovišta, oppida). В Загребе, Вараждине, Копривнице, Карловаце, Пожеге, Риеке и Бакаре в 1787 г. проживало 11 тысяч мужчин, а вместе с жителями местечек горожане составляли до 15% населения. Ремесленники и торговцы насчитывали 17% в 1787 г. и 22% в 1805 г. взрослого мужского недворянского населения городов. Беднота — слуги, поденщики, ученики, люди без определенных занятий — составляла большинство (в 1805 г. — 58%). В местечках часть населения, в том числе ремесленников, занималась сельским хозяйством.

Богатое дворянство владело дворцами в Вараждине и Загребе. Но большинство дворян в городах были чиновниками. В 1787 г. дворяне составляли около 6% населения королевских городов.

Вараждин тогда насчитывал вдвое больше жителей, чем Загреб, и был самым крупным городом Хорватии. Здесь имелись мануфактуры. Но с середины XVIII в. Загреб стал заметно расти. (В XVIII — начале XIX в. цифры весьма скромные: 1787 — 2,8 тысяч, 1805 — 2,97 тысяч человек). Карловац стал пунктом перевалки грузов с Савы и Купы на гужевой транспорт, идущий в Риеку и Бакар. В Карловаце были склады и небольшое судостроительное предприятие. «Хозяева» города — купечество. Но быстрее всех росла Риека: в начале XVIII в. — 3,5 тыс. человек, в 1787 г. — 5,9 тысяч., в начале XIX в. — 6,8 тысяч. В XVIII в. это важнейший порт Венгрии, с 1719 г. — свободный город (с 1776 г. некоторое время — в составе Хорватии). Порт Риека с округом (с 1786 г. — «Венгерское приморье») управлялся губернатором, подчиненным Венгерскому наместническому совету. Поднималась и промышленность. В 1750 г. в Риеке был пушен первый крупный сахарный завод. Кроме того, в городе делали свечи, мыло, кожу, сукно, поташ. В Бакаре в 1766-1781 гг. работала полотняная мануфактура с 400 рабочими.

В Славонии наиболее значительными были горда Осиек и Пожега. Во время войны за освобождение в населении городов Славонии произошли большие перемены: бежали мусульмане. Некоторые поселения городского типа находились в составе латифундий и превратились в крупные села; хотя население занималось торговлей, магнаты считали его крепостным.

Еще в XIV в. в Хорватии появился медный рудник (в Рудах). Он принадлежал феодалу, который нанимал работников-специалистов. В конце XVI в. их было 25, в начале XVIII — 134.

В Чабаре в XVI в. в имении Зринских начала производство железоделательная мануфактура (от добычи руды до готовых изделий). В 1670 г. здесь было 209 наемных рабочих, 11 мастеров, 10 служащих. Специалистами обычно работали иноземцы. Было занято и 18 кметов. Мануфактура феодально-капиталистического характера давала прибыль, почти равную доходу с виноградников Винодола. Немало Зринские зарабатывали на продаже продовольствия рабочим. Предприятие было закрыто в 1785 г. ввиду истошения запасов руды.

Попытки добычи руды в XVIII в. предпринимались и в других местах. Граф Т. Баттяни в 1770 г. установил плавильную печь в Броде (на Купе).

С середины XVIII в. крупными помещиками — графами, баронами, а также командованием Военной границы предпринимались попытки создать текстильные мануфактуры, но действовали они только по несколько лет. Они не могли преодолеть конкуренцию предприятий Чехии, Моравии, Австрии. С 60-х годов более успешно действовали поддержанные государством шелкомотальные и прядильные мануфактуры (Пожега, Оси-ек, Беловар). Началась выделка кожи; производство стекла обычно заканчивалось неудачей (также ввиду конкуренции). Обычно и эти предприятия принадлежали земельным аристократам. Краткое время в XVIII в. производились поташ, бумага.

Итак, во второй половине XVIII в. попыток создания промышленности было немало, но успех приходил редко. До конца XIX в. Хорватия оставалась страной крайне отсталой. Губительно действовала венская политика покровительства западным (австрийским) землям. Характерно, наконец, что среди основателей предприятий не было горожан.

В 1786 г. Иосиф II освободил от пошлин ввоз важнейших австрийских товаров в Венгрию и Хорватию, а вывоз из этих стран в Австрию обложил пошлиной до 30%. В этих условиях промышленность не могла развиваться. Капиталистическое развитие не стало устойчивым и имело в экономике второстепенное значение. Это сказалось и на развитии городов: они остались, как правило, центрами цехового ремесла. Несколько скорее развивалось Приморье.

Особенность XVIII в. заключалась в зарождении лишь раннекапиталистических отношений. Этому благоприятствовала ликвидация османской опасности. Начинается значительная торговля неаграрными изделиями. До 70-х годов это стимулировалось меркантилистской политикой Вены. Император Карл VI (1711 — 1740) отменил пошлины между хорватскими землями. В монархии возникли крупные торговые компании (с 1719 г.) — средства дали земельные магнаты и купечество. «Привилегированная компания в Риеке» (1750) производила и вывозила сахар. Во второй половине XVIII в. важнейшим товаром стала венгерская и славонская пшеница.

Оживление торговой буржуазии в Хорватии — важная черта экономической жизни второй половины XVIII в.

На Военной границе в 1737 г. были провозглашены новые статуты, нанесшие удар самоуправлению граничар. Распоряжение имуществом граничар было ограничено. Продажа, заклад, дарение участков стали возможными только с разрешения начальства. Суд был передан военным аудиторам. Введены новые штрафы. Впервые была сделана попытка регулировать задружную жизнь. Уже тогда развитие товарно-денежных отношений стало воздействовать на задругу, способствуя ее распаду. Власти в интересах армии пытались этому препятствовать: задруга — большая семья — могла содержать солдат, ветеранов, инвалидов, обеспечить поголовную мобилизацию запасников и вместе с тем сохранить хозяйство, правда, на очень низком уровне.

Вступая на трон, Мария Терезия (1740—1780) сразу оказалась в обстановке войны за Австрийское наследство (1741 —1748). Ей пришлось вести также Семилетнюю войну (1756—1763). Граничарское войско участвовало в обеих войнах, и хорваты пролили много своей и чужой крови во имя Габсбургов. Чтобы граничары были в состоянии противостоять тогдашним европейским армиям (войны с Турцией в основном были позади), на Военной границе, поставлявшей до половины всех вооруженных сил Австрии, были необходимы реформы. По мнению сына императрицы Иосифа, ставшего в 1765 г. императором Священной Римской империи и соправителем Марии, коренные реформы были нужны всему государству.

В 1743 г. Военный совет в Граце был ликвидирован, все ведение Границей перешло к гофкригсрату в Вене. В 1746 г. Хорватско-славонская Военная граница была разделена на 11 полковых округов (региментов). Регимент делился на роты, последние — на обшины во главе с офицером. Проводилось регулярное обучение граничар. Официальным и командным языком стал немецкий. Граничар был военнообязанным с 16 до 60 лет и воевал повсюду, где требовала держава. В частности, Наполеон, овладевший частью Границы, повел граничар на Москву. В мирное время муштра, служба в охране и трудовая повинность были основными занятиями граничара. Солдаты почти не работали. Их обеспечивала семья. По сигналу в течение 2—3 часов в определенных местах должно было собираться 6-7 тысяч солдат и офицеров, что по тем временам было очень много. Военная граница стала грозной силой в руках Габсбургов и к тому же сама себя содержала. Обмундирование полагалось выдавать только для военных походов.

В Славонии «регуламент» 1753 г. состоял в увеличении площади граничарских участков и сокращении войска. Но множество трудовых повинностей осталось. У казны средств не хватало, поэтому еше долго половина оплаты низших офицеров выражалась в земельном участке, и граничар заставляли его обрабатывать.

Казарменному распорядку и приказам офицеров подчинялось все население. Старшими офицерами были преимущественно немцы, младшими — хорваты и сербы. Но некоторые славяне дослуживались до генеральского и фельдмаршальского звания. В результате реформ гражданские и военные области в основном были отделены друг от друга.

Реформе была подвергнута и Карловаикая граница, где из-за невыносимых условий до середины XVIII в. не проходило десятилетия без бунтов и волнений граничар. Волнения вызвала также реформа Банской границы (1751 г.).

Так как в XVIII в. османская опасность исчезла, на граничар были возложены новые обязанности: ветеринарный контроль за границей (так как из турецких владений распространялись болезни скота), таможенный контроль.

Обученные в региментах солдаты составляли дешевое войско, которое Габсбурги использовали во всех войнах в Европе. Это было главным результатом реформ. В 70-х годах XVIII в. в каждом генералате был учрежден ремесленный цех, объединявший всех полковых ремесленников. Но экономика Границы отставала в своем развитии даже от весьма скромного прогресса гражданской Хорватии и Славонии.

С целью полной унификации Военной границы абсолютистским режимом Марии Терезии в 1754 г. были изданы Milllitar Graenitz Rechten. Остатки автономии были отменены. Объем всякого рода обязанностей был увеличен; засилье, особенно пришлых, офицеров, милитаризация всей жизни —все это вызвало в январе 1855 г. крупнейшее движение в Вараждинском генералате, где отмена привилегий, существовавших с 1630 г., была особенно чувствительной. Недовольство царило и среди старых офицеров, не имевших необходимых новых знаний. Некоторые новые офицеры были убиты. Масса граничар отказалась платить за новую униформу. Граничары стали хозяевами генералата. В Загребе дворянство опасалось присоединения кметов к граничарам и крестьянского восстания. Однако участники мятежа ограничились посылкой петиции в Вену, требуя старых прав. Местные офицеры добивались равных прав c иноземцами в оплате, продвижении по службе и т. п. Православные и католики (!) протестовали против попыток ввести унию, так как это вело к конфликтам.

В период политики всеобщей унификации в государстве окрепший абсолютизм видел в требованиях граничар грубое противодействие власти. Придворный военный совет согласился удовлетворить лишь требования, соответствовавшие государственной политике, например, установления равной оплаты офицерам, занимающим одинаковые должности. В 1755 г. после следствия в генералат было послано регулярное войско. Целая армия была приведена в состояние готовности. Но сопротивления не было. Начались аресты. Первым был схвачен капетан Петар Любоевич, возглавлявший движение. Военный суд приговорил к наказаниям 108 граничар (63 католика, 38 православных, вероисповедание 7 не было указано). В их числе 6 офицеров были приговорены к пожизненной каторге (с инсценировкой смертной казни), 17 граничар — к смерти.

В 1755 г. Мария Терезия утвердила «пограничный регламент» для Вараждинского генералата, соответствующий указу 1754 г. Начался новый период в истории Военной границы. С 50-х годов постепенно проводилось разграничение милитаризованной и цивильной территорий Хорватии и Славонии. Граница приобрела географические очертания, сохранившиеся до ее ликвидации в 1871 г. В 1786 г. Иосиф II учредил в Загребе Генеральное командование Военной границы, подчинив ему всю милитаризованную территорию.

Полностью укомплектованная и изолированная в административном отношении от Хорватии область — Хорватско-славонская Военная граница при всеобщей мобилизации могла выставить армию численностью более 100 000 солдат. В XIX в. во всех войнах, которые вела монархия до 1866 г., участвовали десятки тысяч граничар.

С середины XVIII в. постепенно складывается тонкий слой интеллигенции, которую составляли офицеры, духовенство, часть купечества, учителя. Духовно изолировать Границу от Хорватии оказалось невозможным. Об этом свидетельствует хотя бы то, что в пятилетии 1826-1830 гг. в составе учащихся Загребской академии выходцев из Военной границы было вдвое больше, чем из Славонии.

В заключение отметим, что российский император Александр I, будучи в Австрии во время Венского конгресса, весьма интересовался институтом Военной границы и, побуждаемый истощением казны врезультате наполеоновских войн, пытался использовать австрийский опыт при организации военных поселений в России.

Среди лиц, возражавших против военных поселений в России, был фельдмаршал М. Б. Барклай де Толли. В «рапорте» Александру I от 29 апреля 1817 г. он писал:
«Известно, что хлебопашество, сельская экономия и сельская промышленность только там может иметь хороший успех и желаемые последствия, где земледельцам дана совершенная свобода действовать в хозяйстве своем так, как они сами за лучшее для себя находят, где поселянин не подвержен никакому стеснению в располага-нии временем как для земледельческих работ, так и для других занятий и позволенных промыслов». ...
Далее, продолжал герой 1812 года, успех возможен там. где есть уверенность, что связь с землей и имущество, созданное трудом, останется наследникам крестьянина. Только тогда у него появляется «бодрость, решительность, старательность и добрая воля к увеличению своего имущества». Этого не будет в военных поселениях. Впрочем, закончил автор, «кому не известно, что помещичьи крестьяне под бичом барщины не находятся в цветущем состоянии». Барклай выступил против крепостного права, и его записка характерна для времени формирования декабристского движения. На архивном деле пометка А. А. Аракчеева:
«Донесение генерал-фельдмаршала Барклая де Толли государю-императору 1817 года о невыгодности военного поселения».
(РГВИА, фонд 405. Опись 1, дело 507).
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Австрийский просвещенный абсолютизм (2)

Новое сообщение ZHAN » 04 май 2024, 12:50

С середины XVIII в. настоятельной стала потребность в центрах торговли и ремесла. Власти Границы начали создавать свободные «военные коммунитеты» (с 1748 г.) — поселения городского типа. Ими стали места расположения штабов полков и другие важные пункты. Большинство коммунитетов и основная масса их населения находились на Славонской границе (Сремские Карловцы, Земун — т. е. в современной Воеводине), в других местах они обычно оставались крупными селами. Население коммунитетов было освобождено от баршины, а солдат поставляло по рекрутскому набору — как во всей монархии. Более богатые жители получали за плату звание граждан, избиравших магистрат. «По обычаю» возглавлял его в должности градоначальника офицер. В коммунитетах зарождалась буржуазия. Но Военная граница экономически отставала от Провинциала.

Мария Терезия стремилась создать классическую абсолютную монархию. Для этого надо было устранить венгерскую и хорватскую сословную автономию и обязать дворян платить налог. Особый бюджет Хорватии был ликвидирован, налоги поступали непосредственно в государственную казну. Проводилась политика покровительства немецкому языку, рассчитанная на унификацию управления империей. С момента назначения Иосифа II, сына императрицы, соправителем государства (1765) наступил период «мариотерезианских и йозефинских реформ», или «просвещенного абсолютизма».

Экономический и культурный прогресс государство навязывало путем указов (патентов) центральной власти, политики централизма. В этом заключалась противоречивость новой политики. Началось с конфликта с венгерско-хорватским собранием, отказавшимся ввести новый налог. Правительство перестало созывать государственное собрание и сабор, а патенты посылало непосредственно комитатам. Дворянство считало эти акты незаконными, но в основном их исполняло.

В 1767 г. императрица учредила в Вараждине (позднее — в Загребе) Хорватский королевский совет— правительство Хорватии, подчиненное монарху. То же было сделано в Венгрии. При дворе в Вене была создана венгерская лейб-гвардия, состоявшая в основном из провинциальных дворян. В Вене была открыта первая дворянская академия — Терезианум, призванная консолидировать господствующий класс различных земель монархии вокруг идеи верности Габсбургской династии, дать молодым дворянам, в том числе из Хорватии и Венгрии, сумму знаний, необходимую для успешной карьеры в государственном аппарате и армии. В Терезианской Военной академии обучалось немало детей офицеров с Военной границы. Здесь господствовал немецкий язык, который насаждался также в городах и на Военной границе.

В 1779 г. Хорватский королевский совет был ликвидирован и Хорватия впервые формально подчинена венгерскому правительству также и во внутренних делах.

После смерти Марии Терезии власть перешла к Иосифу II (1780-1790), который с большой решимостью взялся за продолжение реформ для создания «идеального государства». Невзирая на традиции Венгрии и Хорватии, Иосиф стремился утвердить строго централизованное государство с администрацией, действующей на немецком языке. Как он полагал, это должно было быть просвещенное, прогрессивное государство.

Первыми шагами в этом направлении стали закон о прекращении преследований иудеев (май 1781) и знаменитый декрет о веротерпимости, запретивший дискриминацию протестантов и православных (октябрь 1781). В 1782 г. были ликвидированы монашеские ордена, кроме содержащих больницы и школы (орден иезуитов был запрещен в 1773 г.). Был закрыт ряд монастырей и секуляризовано их имущество, произведен учет доходов высшего духовенства и отменены его привилегии и должности в светской области. Большинство католического духовенства негодовало, но были и священники-йозефинисты. Иосиф II вовсе не был противником католической церкви, но хотел ее укрепить, освободив от крайностей контрреформации и поставив ее деятельность на службу государства.

В 1784 г. было приказано учреждениям западной части государства вести дела на немецком языке (вместо латыни), в 1786 г. это было распространено на венгерские комитаты и хорватские жупании, что вызвало протесты дворян-чиновников. Но комитаты вообще были устранены, государство разделено на 10 округов, в которых произведена перепись населения.

Наиболее важной реформой периода йозефинизма была ликвидация личной зависимости крестьян — в западной части государства в 1781 г., в восточной — в 1785 г. Освобожденные от крепостничества крестьяне могли менять место проживания, выбирать занятия (например, заняться ремеслом, торговлей и пр.), свободно вступать в брак, отдавать детей учиться. Однако земля осталась в собственности помещиков. Крестьяне могли продавать участки, вместе с которыми покупатель приобретал и обязанность нести повинности.

Вдобавок ко всему Иосиф II приказал перевезти венгерскую корону св. Стефана (Иштвана) в Вену и сдать в хранилище старинных драгоценностей. Это было воспринято многочисленным венгерским дворянством как оскорбление национального достоинства.

Нельзя сказать, что освобождение крестьян было исторически чересчур ранним актом, но, несомненно, оно было враждебно воспринято феодалами Венгерского королевства и Хорватии. К тому же его следует рассматривать в контексте всей политики разрушения старой системы. Прежняя социальная и национальная опора монархии пошатнулась. Иосиф II исходил из интересов наиболее развитых земель империи и эти земли — буржуазия и обуржуазивавшееся дворянство — служили Иосифу социальной опорой.

Император подчеркнуто игнорировал консервативные интересы феодального класса восточной части монархии. Он не уважал венгерско-хорватскую дворянскую «конституцию», представлявшую собой единую взаимосвязанную систему элементов охраны социальных и национально-политических позиций феодального класса. Вместе с изжившими себя взглядами крепостников Иосиф отбросил существовавшие в потенции зачатки парламентской системы, воплощенные в государственных собраниях Венгрии и Хорватии, и был далек от идеи замены их подлинным парламентаризмом. Он был монарх пестрого полиэтнического государства, но этнические интересы не учитывал, так как они выступали в консервативном этнополитическом облачении. Опора парламентаризма, вероятно, уже могла найтись в западной части монархии в лице обуржуазивавшегося дворянства и буржуазии, но такой опоры не было в Венгрии.

Важный шаг был сделан в Хорватии в области образования. После запрета папой Климентом XIV в 1773 г. ордена иезуитов на месте иезуитской академии в Загребе в 1776 г. была учреждена Королевская академия наук (Regia scientiarum academia) с факультетами теологическим, философским и юридическим (позднее — только юридическим), что стало исторической подготовкой университета (1874 г.), а пока улучшило дело подготовки национальной интеллигенции.

При характеристике деятельности Иосифа II обычно основное внимание уделяется его произвольным действиям (игнорирование дворянской «конституционности» и пр.). Но от этих действий наиболее чувствительно страдали феодальные сословия. И именно они оставили множество отрицательных сведений о монархе. Крестьяне, масса народа, ставшая из кметов свободными людьми, политических памфлетов не писала. Конечно, крестьяне несли груз налогов. Но были ли они недовольны всей деятельностью просвещенного монарха? Например, введением обязательного начального образования (причем первые два года на родном языке)?

Немало представителей прогрессивной интеллигенции стало йозефинистами. Если для шляхты восстановление деятельности сеймов и дворянской «конституции» в целом означало гарантию сохранения крепостничества, то, например, чешский просветитель Й. Добровский после смерти Иосифа II отстаивал равноправие чешского народа и других народов монархии на пути дальнейшего прогресса культуры, свободы просвещения и книгопечатания на народных языках, развития экономики и т. д.

Тенденцию политики Иосифа II характеризовал его указ 1789 г., согласно которому в западных (наследственных) землях следовало с 1.11.1790 г. ввести единый поземельный налог и заменить все повинности крестьян денежным взносом, не превышавшим 30% дохода хозяйства. Это означало ликвидацию барщины, и крестьяне с нетерпением ждали вступления указа в силу. Не шло ли дело в перспективе к ликвидации феодального строя (в собственно австрийских, немецко-славянских землях)?

При всех противоречиях деятельности Иосифа II он являлся уникальным представителем династии Габсбургов, заслуживающим пристального внимания историка. Иосиф II был учеником западных просветителей и сам это признавал.

В 1787 г. Иосиф II в союзе с Екатериной II начал войну с Османской империей. Требовались деньги и новобранцы. Но Венгрия и Хорватия встретили императорские указы, связанные с войной, угрозой мятежа (1789 г.). Более неудачный момент для войны трудно было придумать.

Иосиф II пошел на крайнюю меру, чтобы достичь согласия с дворянством восточной части монархии: отменил все патенты, кроме эдиктов о веротерпимости и освобождении крестьян, вернул в Буду венгерскую корону и намеревался короноваться в Венгрии. Между тем война шла без особых успехов. Император, будучи в армии, заболел лихорадкой и вскоре умер (1790 г.).

Историческое время просвещенных монархов кончилось. Из Франции доносился гром революции.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Далмация

Новое сообщение ZHAN » 05 май 2024, 11:00

В 70-х годах XVI в. в результате натиска османов венецианские владения в Далмации, важнейшие для обеспечения пути в Левант, составляли прерывистую узкую прибрежную полосу и острова.

В XVII-XVIII вв. позиции венецианцев на Адриатике слабеют ввиду австрийской торговли, опиравшейся на Триест. А это означало более благоприятные условия для экономики далматинских городов. Как и ранее, экономика отдельных городов была изолирована от соседей или слабо связана с ними. Успех или отставание ее зависели от площади городской округи (в этом отношении Задар превосходил Сплит в десять раз) и качества земли. Вдобавок турки дошли почти до пригородов Сплита.

Уже в XVI в. Венеция оказалась заинтересованной в континентальной связи с Османской империей. В 1580-х гг. в Сплите строили торговый порт для связи с Турцией. В 1592 г. был открыт порт, большой склад, карантин («лазарет») и учрежден банк. Экономика города ожила. Товары стали поступать с Востока (даже из Индии и Персии) и Запада. Но основная выгода доставалась венецианским и турецким купцам. Спличане же торговали в основном с ближней округой. Правда, они построили гостиницы, постоялые дворы, большой караван-сарай. Казалось, начался подъем. Но в 1606 г. чума погубила две трети населения города (от4,2 тысяч осталось 1,4 тысячи человек). Эпидемия приходила неоднократно.

Натиск османов вызвал миграцию населения на острова или в Италию. В тяжелый XVI в. Венецианская Далмация насчитывала лишь 60 - 70 тысяч человек (крупнейший город Задар — примерно 6 тыс. человек). Население стало расти только после окончания эпохи войн с Турцией (в середине XVIII в. — около 160 тысяч человек, в конце — более 200 тысяч). Вместе с тем оживилась экономика.

В социальной сфере в период XVI-XVIII вв. в городах завершились процессы, развивавшиеся уже ранее: давно сформировался патрициат, вместе с тем развивается мещанство как важный третий слой (патрициат—горожане—простонародье). Вершина мощи патрициата — начало XV в. Позднее патрициат постепенно политически слабеет (это означало уже переход власти к Венеции). В венецианский период из массы простого народа выделяется богатая верхушка. Однако патрициат стремился не допустить ее представителей в «коммуну» — верховный орган города (хотя реальная роль коммун падает). Верхний слой «народа» поэтому создавал свои органы («народные конгрегации») для борьбы с патрициатом.

В Задаре этот мещанский, или бюргерский, слой возник уже в XV в. Он играл определенную экономическую и культурную роль. Вслед за Задаром бюргерство активизируется в Сплите и выдвигает ряд влиятельных фамилий. Требования бюргерского слоя заключались в равном налогообложении (это поддерживалось народом), в представительстве народа и патрициата в городском вече (именно это требовали восставшие на о. Хвар в 1510-1514 гг.). Кроме того, до конца XVIII в. сохранялась острота противоречий между крестьянами и землевладельцами. В 1736 и 1740 гг. пахари отказывались нести повинности за пользование раскорчеванной ими землей, которую господа считали своей. Движение было подавлено.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Идейные течения. Культура Хорватии XVI—XVIII века

Новое сообщение ZHAN » 06 май 2024, 11:50

С середины XV в. в Далмации зарождается сознание принадлежности к более широким этническим общностям, чем мир городской «коммуны». Эти сдвиги были связаны с событиями на Балканском полуострове: с османским нашествием на Балканы и массовыми передвижками населения, а также с развитием товарно-денежных отношений, наконец, с оппозицией венецианскому господству.

В начале XVI в. действуют иные факторы: османские вторжения непосредственно в Далмацию выдвигают османскую проблему на первый план, а отношения с Венецией теряют прежнюю остроту.

В конце XVI в. Венеция, заинтересованная в торговле с Османской империей, хотела мира с ней, тогда как габсбургская монархия, в том числе Хорватия, вела с турками длительную войну (1593—1606). Эта ситуация сказалась на политической ориентации городов, особенно Сплита — здесь османы были ante portas. Опорой борьбы против турок могли быть Габсбурги; одновременно прорывается «коммунальная» замкнутость идей и проявляется интерес к югославянской и славянской общности, исторически противостоящей Османской империи. Этот интерес подогревался европейским гуманизмом и борьбой в религиозной сфере в XV— XVII вв.

Уже Юрий Шижгорич (вторая половина ХV в.) использовал античный иллирийский этноним для всех южных славян, для всего пространства от Адриатического до Черного моря. В XVI в., казалось, на краю османской пропасти, далматинцы уже пишут о судьбах всей Хорватии, ишут поддержку в Европе (у папы, Венеции, императора). Появляется целая серия речей (на латыни) о трагическом положении хорватов и особенно далматинских городов — епископа Бени (1516 г.), Т. Андрейса — посланника бана П. Бериславича (1518 г.), М. Марулича (1522 г.). Тогда же хварский монах-доминиканец В. Прибоевич впервые сформулировал «славянскую идею» (в речи «О происхождении и истории славян», 1525 г.). От иллирийской идеи он перешел к общеславянской, подчеркивая мощь и распространение сланян. Далее следует М. Орбини с его «Царством славян» (1601 г.) и череда хорватских авторов XVI—XVIII вв., черпавших патриотические мысли в славянстве (П. Хекторович, Й. Баракович, И. Гундулич, Й. Каванин и др.). Независимо от идейного охвата — от славянства до хорватизма — имелась в виду зашита раздробленных хорватских земель, особенно их приморского пояса, оторванного от остальной страны.

Геополитическое положение далматинских городов в XV—XVIII вв., как и события того времени, определяли роль Далмации в хорватской культуре. В Средневековье, примерно до XVI в., приморский пояс как экономически, так и культурно превосходил континентальную часть хорватских земель. К XV—XVI вв. относится вершина далматинской хорватской средневековой культуры — литературы и художественного творчества. Города унаследовали латинскую культуру, были открыты перед гуманизмом Италии. Деятели культуры поэтому творили на трех языках — хорватском, старославянском и итальянском. Хорватская поэзия (М. Марулич, В. Манчетич, М. Држич) появляется в XV в. Хорватские авторы отлично знали латинский язык. Латынь и итальянский — языки учености, политики, управления. Триязычность — основа идейных и художественных связей хорватских литераторов венецианской Далмации и показатель сложного генезиса хорватской культуры.

В наибольшей мере литература Далмации приближается к европейской в первой половине XVI в. С началом серии турецких войн (XVI-XVIII вв.) Далмация постепенно отстает в развитии, становясь в XVII-XVIII вв. периферией европейской культуры. В этом сказалась также общая закономерность экономико-культурного развития регионов Европы. Хорватская литература Приморья XVII в. уже ограничена Дубровником (И. Гундулич, Ю. Палмотич, Н. Бунич) — свободной республикой-

Условия для искусства архитектуры и живописи (в отличие от литературы) под дамокловым мечом османского вторжения были неблагоприятными, тогда как в Дубровнике в XV-XVI вв. оформилась художественная школа.

С XVI в. прибрежная полоса была изолирована от континентального тыла. Турецкая оккупация прервала этнические связи и миграцию к побережью, одновременно делая невозможным культурное влияние Приморья на континентальный тыл, т. е. распространение культуры. Все средиземноморско-европейские влияния прерываются на венецианско-турецкой границе.

Османское вторжение, несомненно, задержало развитие общехорватских внутренних культурных связей. Однако с конца XVII в. создаются минимальные условия для их развития. Потребовалось более столетия для их созревания.

В XVIII в. усиление бюргерского (мещанского) слоя при экономической стагнации патрициата заставляло «племичей» некоторых городов (Задар, Сплит) допускать в свою среду богатых горожан. Эти две группировки составили верхний слой общества.

Зажиточные граждане становятся носителями славянской и хорватской идей уже в XVI в. ввиду османской опасности (В. Прибоевич, автор патриотических стихов М. Марулич). Славянская идея еще жива в XVII в., но бледнеет в XVIII в. ввиду исчезновения турецкой опасности и начала экономического возрождения. Городское общество выдвигает славянские идеи. Но они были живы и на селе, где действуют францисканцы. И все же Далмация ввиду консерватизма городов в XVII—XVIII вв. дальше от сознания этнического единства, чем в XVI в.

Но усиливалось идейное воздействие итальянской культуры, имевшее вековую традицию и плодотворно сказывавшееся на хорватской культуре в прибрежном поясе. Венеция не сдерживала ее развитие, но при всем том прогрессировала итальянизаиия, особенно в Задаре. Итальянский язык проник в повседневную жизнь, а также в управление, суд, армию. Это был язык образования: интеллектуальный слой учился в Италии (Падуя), но этнического раздела это еше не вызывало (в отличие от XIX в.).

Все же в период ХVІ—XVIII вв. в Далмации развивается наука о языке (выбор штокавщины и латиницы). Так что застоя и упадка не было. Объективно подготавливалось сотрудничество в этой области с континентальной Хорватией.

С XVI в. началось развитие хорватской политической мысли — рассуждения об истории, настоящем и вероятном будущем народа. Далматинец М. Марулич называл свой язык хорватским, писал о трагедии хорватов под османской властью и «определенным образом стал зачинателем хорватской ориентации (с опорой на хорватский этноним)». Но тогда же зародилась «ориентация» славянская или южнославянская. Особенность хорватской историко-политической мысли, как и мысли ряда других народов монархии Габсбургов, вплоть до XVIII в. — в подчеркивании этнической общности славян, главным образом общности внутри ряда этноязыковых групп. Одной из таких групп были южные славяне.

Далматинец В. Прибоевич в 1532 г. опубликовал исследование «О происхождении и истории славян». Хорватов он рассматривал как славян или иллиров, отождествляя значение этих этнонимов. «Итак, уже в XVI в. видна национальная и политическая двойственность — хорватизм и славизм, хотя для некоторых их значения совпадают».

Идею общности хорватского и иллирского имени поддерживала церковь. В XVII в. идею единения славян и церквей пропагандировал знаменитый своим пребыванием в России и созданным там сочинением хорват Ю. Крижанич. Напротив, П. Витезович считал общим для всех югославян хорватский этноним. Дубровчанин В. Манчетич в поэме в честь Петара Зринского, преградившего своим войском путь османам в Италию, говорил о подвигах хорватов, но в заглавии упомянул славян. М. Орбини писал «О царстве славян» (1601), имея в виду южных славян; историк И. Лучич четко говорил о «Королевстве Далмации и Хорватии» (1666). Ю. Раткай опубликовал «Историю королей и банов Далмации, Хорватии и Славонии» (1542).

Среди хорватов XVII в. примечательна личность современника Крижанича Лаврентия Хурелича (или Курелича) — участника австрийского посольства в Москву в 1655—1656 гг. В 1673 г. он написал трактат, лицевой список которого на латинском языке был поднесен царю Алексею Михайловичу. В русском переводе название звучало так: «Родословие пресветлейших и вельможнейших великих московских князей и прочая и всея России непобедимейших монархов... собранное Лаврентием Хуреличем, священного цесарского и королевского величества Леопольда I советником и священного Римского государства герольдом 1673». Трактат призывал объединить силы христианских государей для борьбы с османской угрозой (список выявлен и описан А. С. Мыльниковым).

Просветительскую деятельность в Хорватии начали монастыри. В 1503 г. павликиане в Лепоглаве учредили гимназию, а вскоре философский и теологический факультеты, вслед за ними это сделали иезуиты в Загребе (1607). Но подлинным началом высшего образования можно считать открытие Академии наук в Загребе в 1669 г., через столетие она была превращена в академию с гимназией и тремя факультетами: богословским, юридическим и философским. Это была предыстория Загребского университета.

Значительные успехи имела лингвистика. Ф. Вранчич из Шибеника (Далмация) издал в Венеции пятиязычный словарь (1595), при этом один из языков был назван далматинским (остальные — латинский, немецкий, итальянский, венгерский).

Создание иезуитом Бартолом Кашичем (1575—1650) хорватской грамматики выделяется среди событий в сфере культуры. Она была опубликована в Риме в 1604 г. Поэтому Кашич считается в Хорватии отцом отечественного языкознания. Кашич старался писать на языке, понятном наиболее широкому кругу населения разных областей, поэтому пришел к боснийской штокавщине.

В XVI в. центром хорватской культуры оставалась Далмация. Собственно Хорватия с Загребом вышла на первый план в XVII в.; именно вокруг Загреба и собственно Хорватии стала складываться хорватская нация.

В XVIII в. мировую известность приобрел Руджер Бошкович (1711—1787) — физик, математик, астроном и философ. Родом из Дубровника, он занимался наукой во многих странах.

Патриотическое настроение зарождающейся интеллигенции выражало распространенные в дворянской и духовной среде чувства. Так, в 1595 г. депутаты сабора просили короля Рудольфа (1576-1608) назначать командующим хорватскими войсками только местного уроженца: «никакому генералу чужестранцу они (хорваты) покоряться не будут... хотя бы все погибли вместе с отечеством... они готовы на крайние действия, если их лишат свободы в этом отношении». Королю Матвею II (1608-16] 9) было заявлено, что хорваты «готовы скорее умереть, чем согласиться с властью иноземцев в будушем». Итак, хорваты не раз проявляли этнополитическое сознание, что характерно для дворянства развивающейся феодальной народности, обладающей государственностью. Мы видели это на примерах не вполне ясных (ввиду характера источника) событий, выборов короля 1527 г., цитированных заявлений 1595 г., договора 1712 г. и комментариев хорватов в связи с этим.

Предпринимались попытки обращения к широким слоям народа. В 1747 г. далматинец Ф. Грабовац в книге «Цвет беседы народа и языка иллирийского или же хорватского» призывал к «единению хорватов» для борьбы за свободу, за что был арестован венецианскими властями и умер в тюрьме (1749 г.). Далматинский францисканец А. Качич-Миошич издает поэму для народного чтения «Приятный разговор славянского народа» (1756), в которой прославлял борьбу против османского нашествия. Славонец М. А. Релькович, офицер, вернувшийся из прусского плена, в сочинении «Сатир» (1762) писал об отсталости нравов и быта Славонии. Он же издал «Славонскую грамматику» (1767), полагая, что народ Славонии равнодушен к родному языку. Релькович считал себя славонцем, хорватский этноним в Славонии еще не признавался.

Хорватские просветители в разных землях решали общую задачу, но одни прославлением своего народа и его прошлого, другие — как Релькович — реалистической критикой его достойного сожаления состояния.

Просветители объективно подготавливали широкий процесс национального возрождения, когда их мысли и более новые идеи стали получать общественную поддержку. Они сеяли семена...

Знаменательным процессом было постепенное проникновение более развитого и распространенного штокавского диалекта в кайкавскую Хорватию; это было одним из явлений, подготавливавш их утверждение общехорватского литературного языка и (уже в ХІХ в.) обшехорватского самосознания. Во второй половине XVIII в. зарождается процесс перерастания феодальных народностей — далматинцев, хорватов, славонцев — в хорватскую нацию; к этому процессу со временем (в XIX в.) примкнули другие группы католического населения.

Нам предстоит изложить основные черты эпохи, когда тон общественной жизни задавали национально-интеграционные движения у южных славян, в частности у хорватов. Известно, что ученый, занимающийся историей народа, часто проникается к нему симпатией. Не может не вызвать ее борьба сербов, хорватов, венгров против османского нашествия или борьба крестьян против крепостничества.

По-иному обстоит дело, когда речь заходит о национально-интеграционной идеологии. Идейную борьбу автор должен оценивать, избегая влияния «симпатий», объективно. Идеология, особенно в юго-восточной Европе, могла вступать в конфликты с принципами других формирующихся наций. «Слепое» оправдание той или иной идеологии может нанести ущерб другим народам. Потеря автором объективного подхода в данном случае резко снижает значение научного труда (вплоть до отрицательного уровня). Мы стремились иметь это в виду.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Национальное возрождение Хорватии

Новое сообщение ZHAN » 07 май 2024, 11:56

Хорватские земли в 90-х годах XVIII в. были раздроблены на несколько областей. Провинциал, то есть гражданская часть, делился на изолированные друг от друга собственно Хорватию (Загребская и соседние жупании) и Славонию (или Нижнюю Славонию). Между ними вклинивалась территория Военной границы с г. Беловар.

С 1751 г. Славония посылала делегатов в венгерское государственное собрание, то есть была тесно связана с Венгрией, но одновременно была представлена и в хорватском саборе. Такое положение создалось вследствие длительного спора между Венгрией и Хорватией о принадлежности Славонии. Кроме того, под командованием бана с 1790 г. была Банская граница (два полка: Глинский и Петриньский). Военная граница в целом с Хорватией связана не была и составляла особую административную область (но по «историческому праву» Граница принадлежала Хорватии, т. е. последняя «право» на нее не утеряла). Хорватско-славонская граница (18722 кв. км) всего на четверть уступала по территории Провинциалу. Это была экономически самая отсталая часть комплекса хорватских земель.

В 1786 г. на хорватских землях было создано Венгерское приморье от Риеки на юг — им ведал венгерский губернатор.

Границы Далмации (12 тыс. кв. км) с первой трети XVIII в. были стабильны. Это была в хозяйственном отношении заброшенная земля под властью Венеции. Дубровницкая республика (4022 кв. км) оставалась фактически самостоятельной под верховной властью султана; экономика ее (мореплавание, судостроение, ремесло) во 2-й половине XVIII в. переживала подъем. Истрия (3160 кв. км) была разделена на австрийскую часть, административно входившую в состав Крайны, и большую венецианскую часть.

«Ядром», «очагом» всех этих областей была собственно Хорватия: здесь Имелось собственное дворянство, поэтому хорваты считались «политической нацией», имевшей определенное место в политической жизни Венгерского королевства и монархии Габсбургов, а страна — так называемые «муниципальные права», то есть автономию. Но воздействие этого ядра на остальные земли еше было незначительным.

Собственно Хорватия в 1787 г. насчитывала 648,4 тыс. жителей. В восьми ее «королевских городах» имелось около 11000 взрослых мужчин. В Хорватии был 9121 дворянин (также имеются ввиду взрослые мужчины). В Загребе насчитывалось 2815 жителей (в обшине Градец), и он отставал от Риеки (5922 жителя), Вараждина(4,8 тыс. человек) и Копровнииы (3,4 тыс. человек). В Карловаце имелось 2733 жителя. [«Королевский город» Загреб составляла обшина Градец. Рядом находившаяся обшина Каптол (Капитул) насчитывала 3 тыс. человек (1784 г.).]

В 1790 г. дворянство торжествовало: «конституция» была восстановлена. Первым актом сабора было признание Венгерского Наместнического совета правительством Хорватии (фактически венгерские власти стали управлять Хорватией еше при Марии Терезии в 1779 г.). Хорватские господа рассчитывали этим актом — союзом с мощным венгерским дворянством — обезопасить себя от возможных новых «опытов» абсолютизма. Было решено, что особый, отдельный военный налог дія Хорватии будет определять (при участии хорватских послов) государственное собрание Венгрии. Было предложено, чтобы сабор восстановил старинное право представлять королю четыре кандидатуры банов, а бан — право созывать сабор. Но это предложение император-король не утвердил.

Итак, сабор в интересах дворянства отказался от административной и финансовой самостоятельности Хорватии, но сохранил так называемые «муниципальные права», то есть некоторые привилегии: Хорватия и Славония - особая часть земель венгерской короны со своими законами; во главе королевства — бан, управляющий совместно с сабором; сабор имел право формулировать законы и предлагать их королю; до 1790 г. сабор определял налоги и количество поставляемых рекрутов; на государственное собрание Венгрии сабор посылал двух нунциев, т. е. послов (oratores regni), и нотария; Триединое королевство имело свой апелляционный суд, в старину после него можно было обращаться за окончательным решением к королю; Хорватия платила половину налога в сравнении с Венгрией; с 1741 г. Хорватия была освобождена от воинских постоев; хорваты сами командовали своим ополчением, Хорватия могла покупать соль по дешевой цене (соль в большом количестве требовалась для скота, а также для обработки мяса); сама решала вопросы, связанные с верой; сама определяла официальный язык.

Было решено, сохранив латынь как официальный язык, в войске употреблять nationale idioma croaticum, то есть хорватский народный язык Наконец, правительство и войско были обязаны приносить присягу как королю, так и nation i Croatae (хорватскому народу).

В Венгрии и Хорватии крестьяне фактически остались в прежней феодальной зависимости, это было самое главное. (Для вступления в силу указа Иосифа II от 1785 г. требовалось одобрение его государственным собранием.) Урбарий Марии Терезии от 1780 г. сабор также не признал и отказался утвердить религиозные и гражданские права протестантов (тем самым устраняя конкуренцию венгров в Хорватии). Но венгерское государственное собрание 1790/91 гг. и император-король Леопольд утвердили только закон о церкви и военном налоге.

Государственное собрание, справедливо считавшее, что венгерский язык — преграда германизации, а национальное государство — преграда централизму, потребовало введения венгерского языка (вместо латыни) повсеместно в Хорватии и Славонии, в том числе в школах. Хорватское дворянство протестовало. Кроме того, мадьяры хотели включить Славонию в состав Венгрии. Вопросы о языке и Славонии дискутировались до 1848 г. Король ограничился разрешением вести протокол венгерского собрания параллельно: по-венгерски и по-латыни.

Но посол Н. Шкерлец зашишал латынь как официальный язык и принадлежность Славонии хорватам. Доказательства со ссылкой на «историческое право» здесь были основой, но Шкерлецуже говорил о национальной гетерогенности Венгрии и «распространенности славянского языка». «Уступить чужому языку — явная печать рабства...» Священник Т. Брезовачкий, драматург, в 1790 г. выступил резче. Он клеймил всех, кто жертвовал самостоятельностью страны и ставил народу «ярмо на шею», помогая «стереть хорватское имя и народ хорватский» (хорватским он уже называл все Триединое королевство). Он искал опору во всем «славянском» народе. Но против союза с Венгрией не возражал. Крижевацкая жупания в 1790 г. грозила Венгрии ответом «на родном хорватском языке».

Это были мысли, присущие зарождению национальной идеи. Именно тогда (1790 г.) Королевская академия наук обратилась к сабору с предложением преобразовать ее в университет. Весьма показательно, что она ссылалась на идущую войну с Турцией и возможность освобождения Боснии и Сербии: быть может, ощущалась потребность единого литературного языка для югославян или грядущая необходимость в большом числе чиновников на Балканах. А хорватский сабор предложил ввести изучение «иллирского языка» во всей Венгрии.

В 1792 г. Ф. Богданич, славонец, просил в Вене разрешить издание еженедельника на народном языке для Хорватии, Славонии и Далмации — кириллицей и латиницей — причем штокавщиной — с целью совершенствования языка и популяризации отечественной истории. Разрешение было дано, но журнал не появился. Неудачей кончились еще некоторые попытки.

Сложность состояла в том, что в собственно Хорватии был распространен кайкавский диалект (и незначительно — в Приморье — чакавский; названия произведены от слова «что»: «што», «кай» и «ча»), а в других хорватских землях, как и среди сербов, — штокавский, наиболее развитый, богатый и распространенный. Чтобы наладить школьное преподавание, а тем более ввести родной язык в качестве официального, требовалось его стандартизировать. Это — одна из сложных задач, которые предстояло решить хорватам.

Но, кроме того, во время Французской революции хорватское дворянство не хотело терять связей с Венгрией. В 179! г. сабор решил факультативно ввести венгерский язык в хорватских школах.

С 1792 г., с началом войны с Францией, венгерское и хорватское дворянство сплотилось с двором. Сабор даже добивался, чтобы в Хорватии не действовал венгерский закон о возможности крестьянского перехода. В ответ на ужесточение реакции в 1794 г. оформился заговор, традиционно именуемый в литературе «якобинским». Во главе его стал бывший монах-франиисканец, а теперь агент венгерской тайной полиции Игнац Мартинович, ставший осведомителем, чтобы таким образом доводить до императора свои соображения по реформированию королевства. Вскоре заговор был раскрыт, пятеро лидеров, втом числе Мартинович, выдавший властям планы тайного общества, были казнены. В Хорватии их сторонником был чиновник Йосип Краль, покончивший самоубийством перед арестом. В Загребе в 1794 г. была вывешена листовка со стихами в честь французов, «... воююших за весь свет». Бог за них — говорилось здесь. Стихи имели острый антифеодальный характер. В 1796 г. такая листовка появилась вновь.

Тогда же (1794 г.) епископ Максимилиан Врховац основал в Загребе типографию, печатал латинские, немецкие и особенно народные (кайкавские) книги. Была издана немецкая грамматика хорватского языка и перевод «Робинзона Крузо» — «из любви к отечеству и его славному языку». Наконец, вышло одно из важнейших тогдашних сочинений «Основы торговли зерном» Й. Шипуша (1796 г.) из Карловаца. Между прочим, автор упомянул о пользе создания единого литературного языка — ибо это условие национального единства.

Немногочисленные хорватские интеллигенты-просветители (Врховаи и др.) мечтали о присоединении к Хорватии Далмации, где Наполеон положил конец венецианскому господству (1797 г.). В Далмации среди горожан тоже были сторонники Франции. В Сплите раздавались призывы к революционной борьбе, в листовках сатирически изображалось духовенство.

Еше до Кампо-Формийского [в литературе по традиции пишется Кампо-Формийский. Однако деревня, где он был подписан, называется Кампо-Формидо] мира 1797 г. австрийцы начали оккупацию Венеции и ее бывших владений. Крестьяне пытались добиться перемен (снижения или отмены повинностей), и кое-где это им до прихода австрийцев удалось. На о. Брач народ «отменил» патрициат, а все повинности стал нести в пользу общины. Австрийские войска быстро подавили это движение. Но в советы патрициев были введены и горожане, получившие доступ к публичным должностям.

Часть образованного клира и патрициата желала присоединения Далмаиии «к венгерской короне», где имелась дворянская конституция и господа не платили налогов. С этим были согласны и францисканцы, и часть православных монахов во главе с викарием Г. Зеличем, уже ранее поддерживавших связь с иерархией Хорватии. Генерал М. Рукавина, командовавший австрийскими войсками, хорват, обращался к населению с манифестами на родном языке и тоже призывал народ поддерживать «венгерского» короля (то есть законного еще с XVI века!), за что получил выговор. Епископ Врховаи и сербский митрополит С. Стратимирович пытались посредством духовенства агитировать за присоединение Далмации к Хорватии, ходатайствовал и загребский сабор. Но все было напрасно, Вена держала Далмацию в своих руках. Император и король Франц в 1802 г. запретил всякие ходатайства о судьбе Далмации.

Дубровник в этой ситуации «спасся» ввиду сюзеренитета султана, а в оккупированной Боке ощущалось стремление присоединиться к Черногории.

Сохранив советы патрициев и горожан, новая власть дала возможность простонародью через советы горожан несколько влиять на администрацию (и Далмации, и Истрии). Итальянский язык в управлении был сохранен, и власти стали открывать в большинстве городов итальянские основные школы. Гимназия была открыта только в Задаре, а хорватский язык остался лишь в глаголяшских семинариях в Задаре и около Омиша. Впервые в истории Задара в 1797 г. здесь была открыта типография.

В 1802 г. государственное собрание Венгрии отменило решение 1791 г. о половинном военном налоге с Хорватии (media dica) и решило рассматривать налог с Хорвати и вместе с венгерским, да еше повысило его. В 1804 г. Венгрия «уступила»: рассмотрение снова стало раздельным, но о media dica уже речи не было. В 1805 г. государственное собрание постановило перевести судопроизводство во всем королевстве на венгерский язык. Протест хорватских нунциев и епископа Врховаца (в палате господ) заставил исключить Хорватию из действия этого закона. Врховаи заявил, что иначе хорваты введут у себя «иллирский язык» (штокавское наречие). Так далеко хорватское дворянство не шло, но венгерского языка не знало, а потому решительно протестовало против проекта. А дальше не шло не только потому, что в Хорватии и Славонии не было стандартного языка. Все дворянские грамоты, документы на землю были на латыни (без латыни, писал сабор в 1805 г., «пропали бы культура и народ, который бы не понимал своих прав и законов»!). Кодекс Вербёци (XVI в.) был на латыни...

Что касается языка литературы, то последними достижениями на кайкавшине были две драмы Т. Брезовачкого(1804, 1805), позднее этот диалект оказался в полном упадке. Уже с XVI в. наблюдается усвоение авторами, писавшими по-кайкавски, элементов штокавшины, а в XVIII в. штокавщина в основном стала стандартным языком большинства хорватского народа. Но традиции старого еше держались...

В начале XIX в. интерес к языку развивался и выдвигались разные идеи, как помочь единству правописания. В 1801 г. францисканец Й. Стулли издал в Буде первый том большого словаря всех наречий «иллирского» языка. Истранин Й. Вольтич издал в Вене словарь (1803 г.), где разработал славонское правописание, то есть штокавщину, наилучшим образом приспособив ее для хорватского письма. Как меценат, много способствовал языковым исследованиям епископ М. Врховац. В 1805 г. он осмелился завить, что введение «иллирского» языка в общественную жизнь Хорватии «возможно».

Врховац занимался и экономикой. Большой водный путь Дунай - Сава — море, ставший с середины XVIII в. основной магистралью Хорватии, вдоль которой в основном росла хорватская буржуазия, он стремился усовершенствовать и в 1801/02 гг. выдвинул план регулирования р. Купы (чтобы сделать ее судоходной почти до Риеки), а когда идея не удалась, убедил генерала Ф. Вукасовича проложить Луизинский тракт, по которому уже с 1810 г. стали возить товары к морю телегами (прежняя Каролина для этого не годилась). Дорога получила особое значение для вывоза леса, зерна, скота и др. из Венгрии (особенно Воеводины), Славонии, Хорватии, Боснии, Сербии. Последняя треть XVIII в. — время быстрого подъема хорватской торговли, возобновившейся после наполеоновских войн.

В 1804 г. Австрия официально стала империей, а венгерско-хорватский король и эрцгерцог Австрии Франц — не только выборным императором Священной Римской империи Францем II, но и наследственным австрийским императором Францем I. Правовое положение Хорватии при этом не изменилось.

После Аустерлица Австрия по Пресбургскому миру [Пресбург (нем.) — Пожонь (венг.) — совр. Братислава] (26.12.1805) утеряла все приобретения на юге. Истрия и Далмация вошли в состав Итальянского королевства. В районе Боки войну с французами продолжала Россия при поддержке Черногории. Но по Тильзитскому миру (1807) Дубровник (1808) и Бока перешли под власть Франции. Все владения Франции на Адриатике возглавлял генеральный провидур в Задаре. Далмация была разделена на четыре дистрикта (округа), состоявших из кантонов. Такое же деление было введено южнее Неретвы. Это был разрыв со средневековым коммунальным устройством с его сословными привилегиями. Было установлено равноправие граждан перед судом и законом.

Но сохранился феодальный колонат. Лишь в Далматинской Загоре, где колоната не было, а земля ранее принадлежала государству, участки были переданы в собственность крестьян (налог в натуре сохранился). В 1808 г. введена единая таможенная система. Строились дороги — особо важный «Наполеонов путь» от Книна до Дубровника. Венецианский ученый Винченцо Дандоло, генеральный провидур, уделял большое внимание экономике заброшенной страны (разведение лесов, осушение болот, устройство колодцев; были введены посадки картофеля, лука, табака, льна и др.). Были открыты ремесленные школы, а в Сплите — Земледельческая академия.

Но морская блокада погубила судоходство и торговлю Далмации, а война требовала контрибуций и займов, бесплатных работ и т. п. Многие церкви и монастыри были закрыты. Церковь была подчинена государству. Но православная церковь стала независимой от католической иерархии и в 1810 г. получила «славяно-греческого» епископа.

В 1807 г. по указу Дандоло было открыто 23 начальных школы с обязательным посещением, 8 средних школ и 2 лицея (в Задаре и Дубровнике) для подготовки юристов, врачей, инженеров и др., но из-за нехватки средств эта реформа не осуществилась. Все преподавание велось на итальянском языке, причем о хорватском языке не думали ни родители, ни обшины. Но обойтись без него было невозможно. Издавалась двуязычная газета «11 regio Dalmata-Kraljski Dalmatirv» (12 июля 1806 - 1 апреля 1910 г.). Редактор хорватской части доминиканец Никола Будрович старался сделать «арвацки» язык чистым и годным для официальных материалов. Военный комендант генерал А. Мармон очень заинтересовался хорватским языком и поддержал ученых: Й. Стулли издал еше часть своего словаря (1806), Ф. Аппендини (1808) — отличную грамматику («Сгатmatica della lingua illirica»).

Между тем хорватский сабор в 1802 и 1807 гг. поднял вопрос о воссоединении «этого союзного королевства» (Далмации), а в 1808 г. подчеркнул, что Риека — «город и порт» — часть Хорватии. То же утверждала и Венгрия... В 1807 г. Венгрия вновь потребовала введения венгерского языка как официального в Хорватии и лаже обучения латыни по-венгерски. Снова протест хорватских нунциев заставил вопрос отложить. Но хорватское дворянство еще не думало о национальной культуре.

В 1807 г. в Среме взбунтовались сербские крестьяне («Тиианова буна»), причем проявилось тяготение к свободной Сербии. Властям пришлось несколько смягчить феодальный гнет (ограничить барщину сверх нормы). Волнения в Вировитийкой жупании (1806—1809) тоже дали некоторые результаты. Для Военной границы в 1807 г. в Граце был учрежден институт, готовивший «Oekonomieoffiziere» для руководства хозяйством.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Национальное возрождение Хорватии (2)

Новое сообщение ZHAN » 08 май 2024, 11:18

Основу всего дальнейшего развития Границы положил в 1807 г. новый (после 1754 г.) «Основной закон о Границе» (Grenzgrudgesetz). Земельный участок остался военным леном, но еще более была подчеркнута его неотчуждаемость. Владение граничар было разделено на «основное» (Stammgut) и «дополнительное» (Uberland), которое можно было отчуждать. Величина лена — в Славонской и Вараждинской границе 24 ютра пахоты и 10 — луга, а в Карловаикой и Банской границе 18 и 6, но граничар мог служить, имея 1/4 полного лена (только stammgut). Каждый дом имел приусадебный участок — 1 ютро. Но по решению суда землю можно было продать за долги, кроме того, она отбиралась, если не обрабатывалась 4 года.

Особое внимание уделялось задруге (Haus-Kommunion) — основе всей системы. Все члены ее признавались равноправными совладельцами (в отличие от 1754 г.). И меть хозяйство вне задруги запрещалось; от заработка на стороне половину следовало отдать задруге. Общий доход делился поровну на всех, только старейшина и «хозяйка» (старшая над женщинами) получали вдвое. Раздел задруг запрещался, но начальство могло разрешить раздел, если каждая часть (дом) получала 1/2 лена.

Был введен единый налог — поземельный, кроме того, граничар был обязан работать на казну и на общину (повинность зависела от площади участка). От этой работы можно было откупиться. Но граничар был обязан работать за плату до 12 дней, а каждый дом — три дня работать с упряжкой. «При крайней необходимости» могли заставить и больше. Торговля скотом и плодами разрешалась, как и занятие ремеслом (но не в цехе).

Закон отразил развитие имущественного неравенства на Границе и открывал кое-какие возможности для развития капитализма. Упоминаются безземельные, они платили 4 форинта налога. Закон 1807 г. — первый документ, в котором подробно описана жизнь Военной границы, в том числе задруга. Впрочем, специалист полагает, что задруга — сохранившаяся с древности патриархальная семья.

Шёнбруннский мир 1809 г. расширил власть Наполеона над югославянскими землями Австрии (Хорватией южнее Савы, Карловаикой и Банской границей, частью Словении). Генерал-губернатором вновь созданных «Иллирийских провинций» Французской империи стал маршал А. Мармон. Столицей был Лайбах, совр. Любляна.

Новые власти сохранили феодальные отношения, устранив лишь повинности, связанные с личной зависимостью кметов (подношения, работа в доме господина), а также помещичий суд; дворянство было обложено налогом. Но в 1809 г. явно проявившиеся надежды «на француза» у крестьян районов крепостного земледелия (южнее Савы), попавших под власть Наполеона, свидетельствовали о том, что идеологические основы феодализма уже были подорваны. В Истрии и Далмации отменили древнюю церковную десятину Суд был отделен от управления и были отменены цехи.

Морская блокада вызвала нищету и голод в Далмации, в Хорватии торговля по сухопутью развивалась (возили хлопок из Турции в Триест; удержалась торговля зерном). Это способствовало развитию слоя буржуазии. Однако французы опирались лишь на узкий слой богатых горожан и чиновничества.

Школы во множестве закрывались из-за бедности. Но вышла третья часть итало-иллиро-латинского словаря (1810 г.). А в 1812 г. священник Шиме Старчевич издал «Новый иллирский словарь», явившийся большим достижением филолога. Кроме того, Старчевич усовершенствовал «славонское» (то есть штокавское) правописание, упростив его и сделав последовательным. Все это подготовило языковую реформу 30-х годов.

В 1811 г. венгры вновь потребовали ввести венгерский язык как предмет во все школы Хорватии, в течение шести лет перевести на него преподавание, в течение же 10 лет — все учреждения. Хорваты не возражали только против преподавания его как предмета.

В 1813 г. австрийцы заняли Иллирийские провинции. Далмация формально стала частью Триединого королевства Хорватии, Славонии и Далмации, но вплоть до развала державы Габсбургов в 1918 г. так и не воссоединилась с Хорватией. Ввиду ее стратегического значения австрийское правительство подчинило ее непосредственно Вене. В 1816 г. Франц I создал из засавской Хорватии, освобожденной от Наполеона, «Королевство Иллирию», стремясь сохранить эти земли в составе Австрии. Среди хорватов и венгров это вызвало бурные протесты. После шести лет борьбы засавскне районы были воссоединены с Хорватией (1822 г.).

Далмация в составе монархии Габсбургов вновь приобрела статус «королевства». В ее состав кроме бывшей Венецианской Далмации вошли Дубровник и Бока Которская, ранее — венецианское владение. В середине XIX в. примерно 1/5 населения провинции (всего около 400 тыс. человек) были католиками (приморская полоса, острова, в основном — города) и около 1/2 — православными (компактное православное население составляло большинство в Боке, а также в хинтерланде, занимаясь сельским хозяйством и торговлей), до 3% составляли итальянцы (примерно 15 тыс. жителей). Итальянский язык знали горожане — купечество, моряки, духовенство, чиновничество, учителя и др. — всего до 50 тыс. человек. В их руках находилось управление провинцией, и они придавали Далмации «итальянский облик».

После наполеоновских войн во всей монархии Габсбургов был установлен жесткий («меттерниховский») полицейский режим. Для господствовавшего тогда «духа» характерна сентенция императора венским профессорам: мне философы не нужны, вы должны делать то, что я скажу...

Помешики повышали баршину; голод и нишета — следствия войны — затронули даже дворян. Кметы пытались переходить в граничары или в государственные крестьяне. Отказы от баршины вызывали полицейские расправы (наказание палками). В феврале 1816 г. в Пожегской жупании солдаты убили 20 волновавшихся крестьян, многие были осуждены на наказание палками и тюремное заключение, а их лидер казнен в Вене. Целый ряд таких движений был направлен против феодальной эксплуатации.

В 1822 г., когда засавские районы были воссоединены с Хорватией, была снята и отделявшая их таможенная граница, облегчен доступ к морю. С 1821 г. в связи с греческим восстанием и закрытием проливов стала процветать венгерская и хорватская торговля зерном. Увеличивался вывоз поташа, с 1824 г. началось массовое производство дошечек для винных бочек (вывоз во Францию). Вывозился строительный лес — в Горском котаре возникли многочисленные лесопилки (на водной энергии). Развивалось производство стекла, сахара, шелка и др. — в основном на внешние рынки. Как и в XVIII в., ряд мануфактур появился в имениях магнатов. Но крупнейшие мануфактуры были в Риеке, в том числе по производству сахара (еще в 1750 г. основана голландцами), бумаги (с 1821 г.). здесь было занято более 100 рабочих. Другим центром мануфактур стал Вараждин. Риека была связана не с хорватским, а с внешними рынками. Важными характеристиками мануфактурного дела в Хорватии были отсутствие текстильного производства и решающая роль иностранного торгового капитала. Кроме трех дорог к морю, в 1827 г. начали строить путь через Велебит из Госпичадо Оброваца.

Развитие внутреннего рынка проявлялось в росте числа ярмарок и городского ремесла, хотя восстановление цехов в 1813 г. затормозило это развитие. Об общенациональном рынке говорить еше нельзя. Но скромное экономическое оживление подготавливало организованное национальное движение.

Финансовые трудности заставили Франца созвать в 1825 г. государственное собрание Венгрии. Хорваты поручили своим послам требовать воссоединения Далмации и Вараждинской границы, равноправия в уплате таможенных сборов на границе с австрийскими землями; особенно хорваты настаивали на запрете переселения крестьян за пределы Хорватии-Славонии (при росте рынка ощущалась нехватка работников). Относительно Далмации государственное собрание поддержало хорватов, а по поводу Военной границы Государственный совет в докладе императору возражал ввиду опасного для государства возможного усиления Венгрии. Проблема Границы (до ликвидации последней в 1871 г.) рассматривалась с точки зрения австро-венгерских отношений.

Государственное собрание вновь пожелало ввести венгерский язык в школах и учреждениях Хорватии, однако, уступив хорватским послам, согласилось на его обязательное преподавание (тогда как хорватский язык еще не преподавался). Но это означало нарушение муниципальных прав, и посол Й. Кушевич указал, что венгры вообще не имеют права обсуждать проблему языка. Хорватский сабор в 1827 г. сам решил ввести обязательное преподавание венгерского языка, то есть путь ему в хорватское общество был открыт. Венгерский язык был бы полезен дворянам — чиновничеству, но в борьбе против мадьяризации сабор пошел на уступку. Одновременно он решительно защищал муниципальные права, т. е. привилегии хорватского дворянства. Впервые в истории было поручено специальной «депутации» собрать все «statuta et jura municipalia». Далее, венгерское собрание, поскольку гражданство Венгрии и Хорватии едино, постановило ограничиваться одной присягой для Венгрии и «partes subjectae» (подчиненных земель — Хорватии и Славонии). Хотя обычно применялась формула «partes adnexae» (присоединенные области).

Сабор 1827 г. упорно отстаивал особое государственно-правовое положение Хорватии (до тех пор сабор сам принимал присягу на подданство) и, как и в течение всего Средневековья, возражал против «partes subjectae». Но сабор был далек от национальной идеи. Она стала уделом нового поколения.

С конца 20-х годов начинается некоторое оживление школьного дела. В Истрии школы открывались только в местах пребывания настоятеля сельской церкви. В Далмации — в основном в городах: в 1830 г. их было 7 «высших» (средних) и 25 «низших». Все это — на итальянском языке. Австрия усиленно итальянизировала Истрию и Далмацию. В Хорватии школьное дело было запущено. Дети были заняты сельским трудом. В 1834 г. в Хорватии было 25 начальных (тривиальных) школ, в Славонии — 37. Новые открывалисьочень медленно. На Границе условия были благоприятнее. В восьми полках в 1834 г. имелась 151 школа, из них в 81 преподавание шло на родном языке. В Хорватии и Славонии, включая Границу, было 7 гимназий, в том числе одна на Границе. Преподавали в них по-латыни, а в одной (в Карловаце) по-немецки. В Загребе имелась «архигимназия», где 6 лет гимназического курса были соединены с 2 годами академии — здесь учили философии и праву.

Королевская академия наук в Загребе возникла в 1776 г. после закрытия иезуитской академии и была высшей школой в Хорватии. Окончившие философский факультет переходили к изучению теологии или права. Наряду с иноземными университетами академия была главным рассадником хорватской интеллигенции. С 1790 по 1830 г. в ней окончило курс философии 2191 чел. Три четверти из них — из собственно Хорватии (втом числе из Загреба 15%), Меджумурья и соседних районов Границы, из Славонии — 7,7% (171 ученик), а из Далмации и Истрии — единицы. Учащиеся все в большей мере были выходцами из горожан: в пятилетии 1826—1830 гг. — 62%, росло и число крестьян — в эти же годы 25,6%. Резко падало число выходцев из дворян. «Плебеев» в поколении, окончившем в 1830 г.,было более 87%. Обшее число студентов с 1785по 1828 г. возросло с 93 до 686. Большинство «философов» шло в духовенство (к 1830 г. — 62%), а остальные — в основном в чиновники. Однако именно поколение, учившееся в 1826—1830 гг., дало основные кадры деятелей национального возрождения.

Преподаватели академии были хорваты или хорватизованные немцы или венгры. Уже в 1790 г. они поставили вопрос о преобразовании академии в университет. Это поддержал и сабор (снова в 1845 г.), но пока что без результата [с 1815 г. академия была ограничена одним юридическим факультетом]. В 1818 г. академия открыла свою библиотеку (примерно 10000 книг) для публики, в 1819 г. обратилась с призывом пополнять ее фонды, особенно материалами по истории отечества. Инспектор школ граф. Й. Сермаж выдвинул мысль основания Национального музея.

Несмотря на скромный уровень преподавания, «Королевская академия наук» создала интеллигенцию почти во всех хорватских землях. Она способствовала упрочению значения Загреба и собственно Хорватии («королевства») как национального ядра, центра, откуда национальные идеи — особенно в период иллирийского движения (с 1835 г.) — распространялись по всей хорватской периферии.

Такой путь формирования наций был свойствен подавляющему большинству народов. Почти всюду первоначально выделялась область более активной национальной деятельности, где была преимущественно сосредоточена интеллигенция, учебные заведения, разные просветительные организации, печать (издание газет и книг) и пр. Отсутствие такого ядра (редкие случаи) свидетельствовало о крайне неблагоприятных стартовых условиях складывания нации.

В 1826 г. священник А. Филипович обратился к «истинным славонцам» основать общество для издания «славонских книг»: «вспомним о нашем славном языке, славной родине и милом древнем народе», разовьем науки и т. д. Но пока что эти и другие попытки кончались ничем, как и инициативы, направленные на издание газет (1814, 1818 гг.), альманахов, календарей. Неизвестно, как отозвалось в обществе сочинение А. Михановича «Слово к родине о пользе писать на родном языке» (1815 г.), которое было переработкой итальянского текста 1750 г. на ту же тему.

В 1813 г. епископ Врховац призвал духовенство собирать «чистые слова» (на «иллирском языке»), народные пословицы, стихотворения. Вопросы языка и правописания были актуальны и для школ, и администрации. Впервые в 1783 г. официальная комиссия обсуждала вопрос согласования хорватско-кайкавской и славинско-штокавской графики, в 1820 г. такая же попытка предпринималась в Далмации. В 1816—1817 гг. инспектор школ Т. Кошчак выступил за введение штокавшины (dialectic slavonica) как литературного языка. Позднее священник Ф. Стрехе писал, что «загребское наречие слишком бедно». А ведь Загреб уже давно являлся бесспорным центром хорватов. Но надо было исправлять его наречие. Новое поколение, в основном горожане, готовилось к активной деятельности.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Национальное возрождение Хорватии (3)

Новое сообщение ZHAN » 09 май 2024, 13:35

Иллиризм (1835-1847) является организованной стадией хорватского национального возрождения, культурным и политическим движением, получившим значительную общественную поддержку.

Хорватия тогда находилась в условиях полицейского режима канцлера К. Меттерниха. К концу 20-х годов ХІХ в. созрели социальные условия для активизации хорватского национального движения. К этому времени достигло значительных размеров обеднение среднего дворянства, что побуждало его к политической активности. В глубоком кризисе оказались социальные (феодальные) отношения в деревне ввиду низкой производительности труда кметов-крепостных. В связи с этим хорватское сельское хозяйство было не всостоянии выдержать конкуренцию на международных (и даже на внутреннем) рынках с крупнопомещичьим венгерским земледелием. Наконец, положение хорватского дворянства осложнилось в связи с завершением русско-турецкой войны (1829 г.) и открытием черноморских проливов: через Одессу в Европу хлынул поток дешевого хлеба из России.

В Хорватии на историческую арену вышло новое поколение, воспитанное на идеях, проникавших из Европы и с Балканского полуострова, где развивалось вассальное султану Сербское княжество (возникшее в результате восстаний 1804, 1815 гг.) и образовалось независимое Греческое государство (1830 г.).

Крупнейшими событиями на Западе и в центре Европы явились восстания в Италии и Испании, направленные против реакционного строя и (в Италии) австрийского владычества, Польское восстание 1830-1831 гг. за независимость, восстание в Бельгии за независимость и, самое главное, Июльская революция 1830 г. во Франции, изгнавшая Бурбонов, этот пережиток «старого режима», и установившая умеренно-либеральный буржуазный режим Луи-Филиппа.

Сами «отцы-основатели» Священного союза 1815 г., вероятно, не ожидали, что он будет столь недолговечен. Любому более или менее просвещенному человеку было ясно, что наступает новая эпоха, что впереди крупные события, способные повлиять на судьбы народов, больших и малых, и чтобы обеспечить своему народу пристойное место в новом мире, необходимо поднять его экономически, культурно и политически.

В монархии Габсбургов обострились противоречия между венгерским Дворянским либерализмом и национализмом, с одной стороны, и габсбургским абсолютизмом — с другой, а такие ситуации всегда использовались малым хорватским народом для продвижения своих интересов. «Народ», то есть формирующуюся нацию, здесь представляли дворяне, растущая, в основном торговая, буржуазия и активная интеллигенция — светская и духовная. Хорватия при этом обладала определенными рычагами для политической деятельности: автономной законодательной властью (сабором) и системой сословного областного (жупанийского) самоуправления, королевским наместником (главой автономии) — баном, представлявшим исполнительную власть, собственной системой суда. Правда, как известно, корыстный интерес дворянства привел Хорватию и Славонию в административное подчинение Венгрии (1791 г.), резко ослабил ее автономию, за восстановление которой в XIX в. пришлось бороться.

Будущий идеолог хорватского иллиризма Людевит Гай (1809-1872) приехал в Загреб в январе 1832 г. До этого он в 1826 г. недолго учился в университете в Вене, много занимаясь в венском Государственном архиве (в поисках своих якобы дворянских корней). Жил в Граие, где усиленно занимался самообразованием и познакомился с молодыми людьми — хорватами, словенцами и сербами, — интересовавшимися прошлым народа, настроенными патриотически, и даже пытался писать историю Хорватии, занимался родным языком и убедился в его неудовлетворительном состоянии, готовил «Краткую основу хорвато-славянского правописания». Гай возмущался венгерскими попытками мадьяризации Хорватии. Вернулся домой в Крапину — маленький городок неподалеку от Загреба; затем в 20 лет направился в Пешт, который стал для него политической школой. Здесь разворачивалось венгерское национальное движение. Гай и его друзья в Граце мечтали о таком национальном возрождении. Гай снова занимался в университете, в библиотеке, познакомился с Яном Колларом, горячим пропагандистом культурного сближения славян. Постепенно знакомился с хорватской молодежью, как и он, горячо интересовавшейся культурой, языком своего народа. Гай стал ее предводителем. Большое впечатление на молодых людей произвела Французская революция 1830 г.: она изменила их взгляд на мир.

В Загребе постепенно сложился кружок молодежи, поставившей перед собой задачу пробудить общество, покончить с царством застоя, развить национальную идею. Уже 19 января 1831 г. начались собрания единомышленников, число которых росло. Они поручили доктору наук Матии Смодеку начать преподавание хорватского языка в академии. Это было бы первым академическим преподаванием курса хорватского языка. Преодолев все трудности, Смодек объявил о предстоящем чтении курса.

Смодека пришли слушать не только студенты, но и профессора-венгры, адвокаты. Первая лекция была на латинском. Лекции имели огромный успех, но это было началом. Л. Гай стал хлопотать о разрешении издавать газету...

Первостепенной проблемой стала унификация литературного языка. Штокавщина (lingua slavonica) или кайкавщина (lingua croatica)? Современники говорили о едином славянском языке и его главных наречиях.

В этом романтическом представлении одной из «ветвей» славянского народа и языка был язык югославян, которых уже с XV в. было принято называть иллирами, иллирским народом. Людевит Гай полагал, что «иллирский» должен был быть чем-то вроде общей фамилии, тогда как «хорватский» и «сербский» и т. п. — народными именами. Кроме того, ввиду слабой связи хорватских земель между собой сохранялись локальные наименования (славонцы, далматинцы и др.). Навязывать славонцам и др. этноним «хорват» означало бы затронуть их чувствительность, а «иллир» — наименование нейтральное.

Но суть дела заключалась не только в локализмах. Л. Гай, старый граф Янко Драшкович и другие идеологи иллиризма считали, что и православное население Хорватии и Славонии, которое они в начале 30-х годов считали хорватским, тоже должно воспринять этноним «иллир». Но среди православных распространялось сербское национальное сознание, и именно потому, что посредством этнонима «иллир» свои задачи пытались решать хорваты, сербы его, как правило, отвергали. Среди православных иллиризм получил некоторое распространение только на Военной границе.

Поскольку нации еше не сформировались, многие люди не могли отнести себя копределенной этнической общности, и это их беспокоило. Национальное самосознание распространялось постепенно — от кружков интеллигенции вширь. Так, в письмах к Л. Гаю встречаются такие высказывания: в 1835 г. А. Трбухович, отставной офицер, писал: «родом я хорват, а по церкви серб». Письмо написано кириллицей. В 1846 г. группа торговцев «сербов» (очевидно, православных) обещала Гаю защищать «нашу славную народность хорватскую». Были отдельные православные священники, считавшие себя хорватами. По-видимому, в этих случаях «хорват» означало локальное наименование (родом из Хорватии), а «серб» — религиозную принадлежность. Но все это не меняло обшей тенденции развития: католики сплачивались в хорватскую нацию, и никакое общее наименование не могло устранить процесс складывания сербской нации, в частности в Триедином королевстве.

Для католиков этноним «иллир» сыграл некоторую роль (в прошлом некоторые исследователи ее преувеличивали), но в то же время распространение неестественного этнонима сдерживало развитие хорватского национального самосознания, а на сербов не влияло. Так что роль этого замысла идеологов иллиризма противоречива, и иногда наступал момент, когда «нейтральный», «обший» этноним приносил больше вреда, чем пользы.

Существует мнение, что хорваты сами не понимали, в каком направлении идет развитие, и надеялись на создание единого югославянского народа, но Гай в 1839 г. подчеркивал, что ни серб, ни хорват, ни крайней (словенец) никогда от своего имени не откажутся, и сторонники иллиризма заботятся лишь об их культурном сближении и, возможно, слиянии под обшим «покрывалом». Сторонники иллиризма утверждали, что интересы южных славян не противоречат друг другу, наоборот, вместе они лучше смогут защитить себя (особенно от мадьяризаиии).

Однако исторические документы свидетельствуют, что Гай, Драшкович и др. (подавляющее большинство национальных деятелей) отлично понимали, что они действуют в хорватских национальных интересах. Еше до «официального» начала иллиризма, то есть до 1835 г., когда Л. Гай с разрешения австрийского правительства приступил к изданию политической газеты «Novine» и литературного приложения к ней «Danica» («Утренняя звезда»), Гай в 1832 (или 1833) г. написал стихотворение «Согласие и объединение хорватов». Здесь он так очертил хорватские земли: «все хорваты древнего государства: Лика, Крбава, Крайна, Штирия, Каринтия, Славония, Босняки, Истриянцы и Далмация». Итак, хорватские, словенские земли и Босния. Драшкович тогда же мечтал о большом «Иллирическом» государстве, формирование которого он видел в процессе расширения Хорватии (в составе монархии Габсбургов) на Далмацию, Боснию («язык, подобный нашему») (в случае ее завоевания Австрией), на словенские земли («близкий язык»). Так возникнет государство с 3,5 млн душ (в Хорватии и Славонии было менее одного миллиона). Хорватия тогда бы могла успешно противостоять натиску венгров. Что же касается языка и вообще национального развития, то хорватам надо брать пример с венгров, относительно реформ — пример с англичан, действующих обдуманно и осторожно; лишь слабые народы устраивают революции...

Драшкович призывал к развитию торговли, кредита, просвещения. А венграм, считал он, надо отвечать, что у нас есть «свой язык» и мы его разовьем так, что его можно будет применять повсеместно...

Свое сочинение «Диссертация» Драшкович предназначал хорватским послам на венгерское собрание. В связи с этим он затронул крестьянский вопрос. К крестьянам надо относиться хорошо — убеждал он крепостников, - время воспитания палками прошло. Лучших из них надо привлекать на свою сторону... Но феодальный строй Драшкович не затрагивал, тогда как в Венгрии уже действовала группа энергичных либералов-реформаторов во главе с Л. Кошутом. Характерно, что свое сочинение Драшкович написал на штокавском диалекте.

О том, что иллиры заботились о Хорватии, свидетельствует их «кроатизм», как называли легальную борьбу за укрепление и расширение автономии Хорватии.

Хорваты какое-то время были готовы отказаться от национального имени (вернее, не хорваты, а деятели иллиризма) в надежде, что сербы в Хорватии ради единства последуют за ними и возникнет «национальное единство» в хорватских землях под этнонимом «иллиры». Так как хорваты составляли огромное большинство в Провинциале (85%) [на Хорватско-славонской Военной границе обоих народов было примерно поровну] и так как они занимали господствующие «высоты» (дворянство, чиновничество, интеллигенция), то, как бы ни назвать весь народ, это будет единый народ хорватского государства. В соответствии с русской пословицей: «хоть горшком назови, только в печь не ставь». Деятели иллиризма пытались распространить свою пропаганду и вне границ Триединого королевства, но даже внутри этих границ они имели успех в основном лишь в собственно Хорватии среди католиков (и как отмечалось, среди православных — временно на Военной границе). То есть в той мере, в какой их усилия соответствовали интересам формирующейся хорватской нации.

Идеи иллиризма встретили поддержку среди небогатого дворянства и прежде всего буржуазной и дворянской интеллигенции. Современник отмечал в 1836 г., что иллиризм привлек сторонников своей защитой муниципальных прав против венгерской политики унификации государства и ввиду попыток венгерских либералов провести крестьянскую реформу. Это тревожило обнищавших хорватских дворян, живших за счет крестьянских повинностей. Но простым консерватизмом содержание идей иллиризма не ограничивалось: мы видим, что Драшкович защищал весьма умеренное реформаторство. Наконец, иллиры хотели опереться на других югославян, чтобы дать отпор венгерскому национализму.

Общий вывод заключается в том, что тенденция Гая и Драшковича несомненно великохорватская, самосознание несомненно хорватское. В связи с этим предложение чуждого этнонима (через три года после цитированных сочинений) можно рассматривать как маневр для обеспечения национального развития. Но, как впоследствии указывали критики, маневр, небезопасный для хорватской национальной индивидуальности, так как угрожал хорватам растворением в некоей неопределенной общности. Для достижения успеха романтики-иллиры избегали в печати этнонима «хорват», тем самым невольно нанося вред собственному делу — формированию хорватского самосознания.

Свою газету Л. Гай вскоре перевел с кайкавского на штокавский диалект, который при энергичной поддержке интеллигенции быстро стал побеждать в Хорватии. Был сделан важный шаг к национальному единению хорватов. Вообще противоречивая идеология иллиризма не должна заслонять от историка большие заслуги деятелей иллиризма в сфере хорватской культуры. В области же политической жизни результаты были более сложными и противоречивыми.

Деятели иллиризма подчеркивали, что сфера их активности — культура, что они стремятся сблизить южных славян в области культуры, сознания, что иллирийской политикой они не занимаются, то есть о создании большого южнославянского государства не мечтают. Трудно сказать, в какой мере это отвечало действительности, по-видимому, если бы удалось слить южных славян в сфере культуры и языка (то есть слить их в один народ), встал бы вопрос о политическом единении. Но в условиях режима Меттерниха об этом говорить было нельзя.

Наиболее лаконично идейно-политическую позицию иллиризма сформулировал Гай в 1841 г.:
«Боже, сохрани конституцию венгерскую, Королевство хорватское и национальность иллирскую!»
Венгерская сословная конституция защищала Хорватию от крайностей абсолютизма, обосновывала ее муниципальные права, Королевство хорватское, его процветание было целью культурной и политической деятельности иллиров, национальность иллирская, то есть единство южных славян, их единое национальное самосознание, было отдаленной целью культурно-языковой, идейной деятельности иллиризма.

В 1840 г. дворянство разделилось на две враждебные партии — «Хорвато-венгерская партия», которую сторонники иллиризма называли «мадьяронами» (мадьярофилами), стремилась теснее слиться с венгерским дворянским общественным движением и в Венгрии видела опору хорватского дворянства. Но мадьярофильство — сложное явление. Оно, конечно, было направлено против национального возрождения и опиралось на хорватско-славонских магнатов, но в его среде ощущалось и сочувствие венгерской либеральной программе. Мадьяроны обвиняли иллиров в панславизме и стремлении создать южнославянское независимое государство. В связи с возникновением этой партии и сторонники иллиризма создали политическую партию — Иллирийскую.

Д. Раковац, один из идеологов иллиризма, в 1842 г. опубликовал брошюру «Малый катехизис для взрослых людей», в которой изложил воззрения иллиров.

Мы хотим:
1. иметь наш национальный язык,... со смертью народного языка и народ умирает;
2. иметь нашу национальную литературу, без нее и язык должен погибнуть;
3. хотим просветить наш народ, что возможно только на народном языке;
4. хотим во всей полноте сохранить наши муниципальные права: они являются основой нашего политического существования;
5. как и ранее, хотим остаться братьями венграм под [зашитой] венгерской конституции.

Чего не хотим:
1. чтобы какой-либо другой народ нас считал лишь материалом для увеличения числа своих соплеменников;
2. чтобы другие на нас клеветали, а мы бы не могли ответить.

«...Самое печальное то, что дети той же родины яростно выступают против собственной народности и языка».

В том же 1842 г. Л. Гай опубликовал в своей газете «Новине» «Манифест», в котором уже имел возможность подвести итог семилетней деятельности сторонников иллиризма и защитить его от нападок мадьяронов. «Одни нас обвиняли в презрении к хорватскому языку (имеется в виду кайкавский диалект), другие — в уничтожении хорватского имени, третьи — в подкопе под хорватскую свободу...», католики — в намерении перевести народ в православие («povlašiti»), сербы — в стремлении их окатоличить («pošokčiti»), некоторые — в западноевропейском либерализме, другие, наоборот, в ледяном деспотизме, то в русских, то во французских, то в австро-немецких тенденциях... «Звучал ли хорватско-славонский языксемьлет назад так гласно в публичных местах и высших кругах?.. Так ли уважали и чтили чистый литературный хорватский язык у нас на родине и в иностранных государствах?..», «Так называемые иллирские патриоты разве не доказывали делом, что они гордятся хорватским и славонским именем?..», «Не благодаря ли иллиризму хорватское и славонское имя стало известно среди всех цивилизованных народов Европы, как никогда со времени своего возникновения?..» и т. д.

Итак, в ответ на обвинения Гай признал, что иллиризм имел в виду хорватские интересы.

Иллиры организовывали общественные вечера, балы и пр., на которых говорили только по-хорватски, пели хорватские песни. Так решалась трудная задача вытеснения немецкого языка из быта городского общества. В 1835 г. А. Мажуранич начал преподавать хорватский язык и литературу в загребской гимназии. С удивительной быстротой стали появляться художественные произведения (прежде всего поэтические) на хорватском языке. Общественное движение втянуло в свой поток отдельных представителей инонациональной творческой интеллигенции. Так, полунемец-полухорват Игнац Фукс стал звать себя Ватрославом Лисинским и стал автором первой хорватской оперы. Людевит Вукотинович (от хорватского «вук» — «волк»), один из лидеров иллиризма, прежде имел венгерскую фамилию Фаркаш (от венгерского «волк»). Крупным хорватским публицистом и правоведом являлся Богослав Шулек, словак по происхождению. Выдающимся хорватским поэтом был словенец по происхождению Станко Враз, один из немногих словенских сторонников иллиризма. Враз издавал научно-литературный журнал «Коло» (с 1842 г.), старейший хорватский журнал, выходящий и в настоящее время.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Национальное возрождение Хорватии (4)

Новое сообщение ZHAN » 10 май 2024, 12:19

В 1842 г. было организовано издательское общество с соответствующим фондом — «Матица иллирийская». Иллиры приступили к изданию классиков средневековой далматинской и дубровницкой литературы. В 1843 г. Иван Кукулевич впервые произнес речь в саборе на хорватском языке, в которой призвал объявить хорватский язык официальным в Хорватии и Славонии (в 1840 г. венгры добились признания своего языка официальным в Венгрии с вступлением соответствующего закона в силу в 1843 г.). Но хорватское дворянство решилось на это только в 1847 г.

В 1845 г. загребская читальня вторично обратилась к властям с просьбой об основании в Загребе научного общества; ее поддержал сабор. Тогда же было разрешено основать кафедру национального языка и литературы в академии. Первым профессором стал В. Бабукич. В 1847 г. император санкционировал создание ученого общества. Осуществить это не удалось ввиду революции. Все национальные общества были размещены в специально построенном на общественные средства Народном доме, открытом в 1847 г. Загреб стал подлинным культурным центром хорватов. За годы иллиризма были заложены основы современной национальной культуры.

Однако сильное влияние иллиризма в основном ощущалось пока что только в собственно Хорватии. В Славонии и Далмации национальное возрождение развивалось медленнее и дало результаты позднее.

Школьное просвещение в Далмации австрийские власти начали вводить с 1814 г. В 1829 г. в провинции было 33 начальные школы, в 1839 г. — 55 начальных школ, в 1846— 141. С третьего класса преподавание велосьтолько по-итальянски. Школы стали рассадником итальянизации. Но более 2/3 детей их не посещало. В средних школах со времен французского управления господствовал итальянский язык. Это было важно, так как из этой среды часто пополнялась интеллигенция. В 1817 г. были основаны три гимназии. За время учения гимназисты забывали родной язык или сохраняли его на бытовом уровне. С 1829 по 1848 гг. в гимназии принимались только дети имущих слоев.

За 30 лет (1814—1844) в Далмации на хорватском языке не было издано ни одной книги для образованного читателя. Печатались только молитвенники, тогда как на итальянском языке было выпущено примерно 500 названий.

Постепенное расширение круга образованных людей привело в 40-х годах к появлению слоя италоязычной интеллигенции, не признававшей себя итальянцами. Они считали себя далматинцами, «славо-далматами», славянами или «словинцами», что на местном говоре означало югославян. Но уже имелись люди, считавшие себя хорватами, а сербами считали себя многие, так как церковь отождествляла принадлежность к православию с «сербством» («сербско-православная церковь»).

Одним из наиболее значительных предприятий иллиров стало учреждение читален, первые возникли в Загребе, Карловаце и Вараждине в 1838 г. Они стали «очагами возрожденческого движения» (Д. Павличевич), фактически — клубами, которые со временем приобрели политическую роль. Началось собирание библиотек, музейных собраний. Возник ряд драматических кружков.

Помещики и купечество выступали с инициативой учреждения Первой хорватской сберегательной кассы (1846 г.), впоследствии — в начале XX в. — ставшей крупнейшим в Юго-Восточной Европе кредитным учреждением. Было создано Хорватско-славонское сельскохозяйственное общество (1841 г.), сначала дворянское, позднее объединившее более широкие аграрные круги. Его издание «Господарски лист» выходит и теперь.

На пароходе, курсировавшем между Загребом и Белградом, перевозились материалы хорватских народняков (иллиров), возвращавшиеся в Загреб в виде листовок или газеты «Бранислав». Газета была направлена против мадьяронов.

Именно в период иллиризма Хорватия все более осознавалась не только как «политическая нация» (с ее сословными правами дворянства), но и как страна хорватского народа, этнокультурная традиция которого не прерывалась в течение всей его истории. Выступления отдельных поэтов и писателей в этом духе имели место значительно раньше (мы показали это), но никогда не получали такого обшественного резонанса.

Между иллирами и мадьяронами обострялся политический конфликт. В этом нашли отзвук углублявшиеся австро-венгерские противоречия. В июле 1845 г. на перевыборы руководства Загребской жупании мадьярон граф А. Йосипович, управлявший Туропольской обшиной, привел населявших общину дворян-однодворцев, и их голосами мадьяроны получили большинство. Разгоряченная спорами толпа вышла на площадь; один из иллиров поспорил с находившимися здесь солдатами, войска стреляли в толпу — было убито 13 и ранено 27 человек, в основном сторонников Иллирийской (национальной) партии («июльские жертвы»).

После этого император Фердинанд V (1835-1848) запретил однодворцам участвовать в жупанийских собраниях. Это был знак, что двор рассчитывает на контакт с Национальной партией и не допустит захвата сабора провенгерскими кругами. Но под давлением двора Национальная партия заключила блок с венгерскими умеренными реформистами-консерваторами, терпимо относившимися к национальностям и наметившими «облегчение мирного урегулирования урбариальных отношений».

В 1845 г. хорватский сабор присоединился к программе Национальной партии (иначе — народняки): присоединение Далмации и создание хорватского правительства, независимого от Венгрии. Хорвато-венгерские отношения продолжали обостряться.

В 1846 г. в Галиции вспыхнул крестьянский мятеж, сопровождавшийся массовыми убийствами шляхтичей. Польское дворянство готовилось к новому выступлению национально-освободительного характера, и поэтому обоснованы подозрения историков, что мятеж польских крестьян был спровоцирован австрийской властью. Но повсеместно в государстве Габсбургов, где сохранялись феодальные отношения, галицийские события вызвали паническую реакцию помещиков. В дворянской среде активизировались круги, понимавшие необходимость либеральных реформ.

В Хорватии либеральное крыло народняков было слабым, а радикальные элементы насчитывались единицами. Однако в 1846-1847 гг. хорватские умеренные либералы пытались сформулировать собственную социально-политическую программу. Проект выработал Вукотинович в конце 1846 г. под влиянием идей венгерских консервативных реформаторов (как отметил сам автор наброска). Однако проект был более решительным: здесь говорилось об «общем народном благосостоянии» (народность имелась в виду «хорватско-славонско-далматинская»), а под государственным единством с Венгрией понималось единство «в главных принципах свободы». Отсюда делался вывод 1) о скорейшем введении национального языка «в публичную и официальную жизнь», 2) о независимости в «домашних» (т. е. внутренних) делах, 3) равноправии венгерского и хорватского языков в официальной переписке между Хорватией и Венгрией.

Либерализм четко проявился в требовании «уравнения всех сынов родины в отношении общих повинностей», то есть обложения дворян налогом. Относительно крепостничества сказано кратко о «выкупе баршины». Но, вероятно, имелся в виду обязательный выкуп, так как сабор в 1847 г. именно такую задачу дал нунциям. Иначе не могло быть равноправия в сфере налогов и введения представительной системы. Речь шла о введении буржуазного порядка. В частности, имелся пункт о (школьном) образовании народной массы. В заключение говорилось, что «партия не стремится затрагивать чьи-либо права собственности, но считает главной задачей законодательства дать права бесправным гражданам и тем самым к обшей пользе сгладить различия между сословиями».

Итак, программа свидетельствовала об эволюции народняков к буржуазному либерализму. Тем более что новые идеи формулировал не один Л. Вукотинович, но и Д. Кушлан. Действительно, существовала либеральная группа.

Но неизвестно, как проходило обсуждение программы в 1847 г. и почему она не была принята. Вукотинович возражал против нездравых «фантазий» оболее глубоких переменах, популярных в Венгрии. И все же идеи, развитые в 1846—1847 гг., были сдвигом вперед в сравнении с прежней программой партии. Очевидно, острота хорватско-венгерских отношений накануне 1848 г. сдерживала развитие противоречий внутри хорватской Национальной партии.

23.10.1847 г. сабор ввел национальный язык вместо латыни в качестве официального. Кроме того, сабор потребовал восстановить прерогативы хорватского правительства, от которых он сам отрекся в 1790 г., и учредить архиепископство в Загребе, то есть предоставить хорватской церкви независимость от венгерской.

Хорват А. Кузманич начал издавать в Задаре в 1844 г. журнал «Зора далматинска» («Далматинская заря»). Его читателями могли быть прежде всего монахи францисканских монастырей, знавшие хорватский язык. Кузманича поддержал задарский офицер Петар Прерадович, выдающийся хорватский поэт. «Зора» пропагандировала идеи совершенствования и широкого применения родного языка: Далмация — хорватская земля, и в ней должен применяться хорватский язык. «Зора» сразу нашла 746 подписчиков, что было тогда немало. С появлением «Зоры» можно условно датировать начало хорватского национального возрождения в Далмации.

Но Кузманич не признал языковую политику иллиризма, так как опасался языкового слияния с сербами. Кузманич, кроме того, считал Далмацию наиболее подходящим центром формирующейся хорватской нации. Но Далмация, славная в прошлом, в середине XIX в. не могла конкурировать с собственно Хорватией по влиянию на хорватское общество.

В 1836 г. в Карловаце, одном из центров иллиризма, вышел «Сербско-далматинский альманах», с 1838 г. — «Сербско-далматинский магазин» (выходил в Задаре). Его издавал юрист Б. Петранович. Он был знаком с Гаем; живя в Шибенике, в Далмации, он пропагандировал загребские иллирийские издания. Православных и католиков он называл иллирами. В 1841 г. его на посту редактора «Магазина» сменил православный священник Дж. Николаевич. Казалось бы, иллиризм пустил корни и в Далмации. Но характерно, что, в отличие от католиков, сербы не замалчивали свой этноним: свой журнал они называли сербским и с этих позиций проповедовали культурное сближение с хорватами, которые тоже печатались в «Сербско-далматинском магазине». Надо также указать, что оба редактора журнала являлись членами Общества сербской словесности в Белграде (с 1842 г.). Николаевич писал (в письме) о «милом сербстве», что было естественно. Иллиризм же был хорватским явлением. Думается, что сербские литераторы не расставались с идей ведущей роли сербов в югославянском сообществе. Во всем этом сказалось воздействие процесса складывания двух разных наций.

В 1849 г. крупнейший сербский филолог Вук С. Караджич, проживавший в основном в Вене, выступил со сборником «Ковчежич» (сочинено было еше в 1836 г., вероятно, в пику идее иллиризма). Здесь он писал о «сербах всех трех вер» (то есть включая мусульман) и утверждал, что принадлежность к народу определяется языком, и поскольку хорваты приняли в качестве литературного штокавский диалект, на котором говорят все сербы, то хорваты являются сербами («сербы все и всюду»). Газетная полемика по этому поводу вспыхивала и в 60-х годах. Караджич оставался при мнении, что определять народность религиозной принадлежностью — невежество и бессмыслица. Звучало прогрессивно, но... Относительно же Искусственных этнонимов Караджич трезво заявлял, что сербы не сошли с ума, чтобы отказываться от «нашего славного имени». Но то же самое можно сказать и о хорватах. И действительно, в 1860 г. Ф. Рачкий, идеолог югославизма (наследия иллиризма во второй половине XIX — начале XX вв.), определенно говорил, что он хорват, что есть хорваты и сербы.

Политическая линия хорватов в революции 1848-1849 гг. определялась как хорвато-венгерскими противоречиями, так и заинтересованностью либеральных и консервативных кругов в сохранении монархии Габсбургов, но в преобразованном виде (австрославизм). Центром разработки либеральной австрославистской идеи являлась Чехия. Идея эта формировалась постепенно. Просветитель филолог Йозеф Добровский еше в 1791 г. в присутствии императора Леопольда II произнес речь «О преданности славянских народов Австрийскому правящему дому». Он заявлял, что по количеству славянского населения Австрия может быть славянской страной, что здесь необходимо предоставить простор развитию культуры и языков славянских народов, и славяне всегда будут оплотом могущества государства.

Решающий шаг в развитии австрославизма сделал чешский публицист Карел Гавличек-Боровский, действовавший в период перехода национального движения к политическому этапу. Либерал по убеждениям, он в 1846 г. выступил за конституционную реформу монархии в федералистском духе — за превращение ее в федерацию равноправных народов, в частности славянских. Знаменитый чешский историк и общественный деятель Франтишек Палаикий полагал, что если бы Австрии не было, ее надо было бы придумать. Австрия, по Палацкому, предохраняла малые народы от поглощения Пруссией (Германией) или Российской империей. При этом нельзя не учитывать интересы успешно развивавшейся чешской промышленной буржуазии, для которой границы Австрийской монархии обеспечивали обширный рынок.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Революция 1848 г.

Новое сообщение ZHAN » 11 май 2024, 11:25

Революция в Австрии началась 3 марта 1848 г. с выступлений венгров в государственном собрании, потребовавших создания независимого национального правительства, венгерской армии, равноправия граждан, ликвидации феодальной зависимости крестьян и др. 13 марта начались массовые народные выступления в Вене, и на следующий день было объявлено об отставке Меттерниха, отмене цензуры и создании национальной гвардии. Правительство обещало учредить конституционный строй. В марте революция перекинулась на австрийские владения в Италии. Была восстановлена Венецианская республика. Восстал Милан. 15 марта Пешт был охвачен многотысячными демонстрациями, a 17 марта двор согласился на создание венгерского конституционного правительства.
Изображение

18 марта государственное собрание в Пожони приняло законы о ликвидации феодальных повинностей крестьян при возмещении помещикам за счет государства, отмене помещичьего суда, церковной десятины обложении дворян налогом, распространении политических прав, в том числе права выборов в парламент, на широкие слои населения, о создании национальной армии. Правительство отныне становилось ответственным перед парламентом. Было создано независимое от Австрии финансовое ведомство.

Все эти законы распространялись и на Хорватию, об автономии которой не было и речи. События 17-18 марта 1848 г. означали, что Венгрия вступила на путь борьбы за суверенитет, путь в сущности революционный, хотя внешне пока что все происходило в конституционных рамках. Венский двор, не располагавший военными силами для подавления Венгрии, был вынужден штамповать решения венгерского парламентского правительства.

Австрийские власти, долго готовившие для себя опору в Хорватии, в особенности на Военной границе, 23 марта назначили (пока что секретно) баном граничарского полковника Йосипа Елачича, командира двух «банских» полков Границы. Влияние иллиризма ошушалось среди офицеров Военной границы, и Елачич сочувствовал национальному движению, поэтому, как бан, он был приемлем для хорватских либеральных кругов. В тоже время он был предан двору и, по-видимому, не сомневался в том, что интересы австрийских славян-федералистов совместимы с интересами двора, тогда как революционные антиавстрийские выступления, разрушающие монархию, должны быть подавлены.

С началом революции влияние либералов в Хорватии резко возросло. Народ волновался, выступления произошли в Вараждине, Осиеке, и либералы поспешили выступить с программой, привлекательной для масс и приемлемой для зажиточных кругов. Для охраны порядка в Загребе власти формировали национальную гвардию.

25 марта по инициативе народняков в Загребе состоялосьбольшое собрание деятелей национального движения («великая народная скупщина»). Собрание провозгласило Елачича баном, хотя этот акт являлся прерогативой государя. Вскоре прискакал вестовой из Вены с императорским указом о назначении Елачича.

Скупщина сформулировала «Требования народа». Они заключались в следующем: созыв сабора; воссоединение с Хорватией Далмации, Военной границы и «всех остальных с течением времени потерянных... частей нашей родины», создание ответственного перед сабором правительства; введение национального языка в учреждения, школы, армию, церковь; свобода слова, печати, вероисповедания, собраний, объединений, петиций; избрание бессословного сабора на основе равноправия граждан и ежегодный его созыв; равенство граждан перед судом и законом, всеобщее налогообложение, освобождение крестьян от феодальной зависимости, прежде всего ликвидация баршины.

Симптоматично следующее требование: «все таможни между нашей страной и славянско-австрийскими и итальянскими государствами отменить и провозгласить свободное сообщение между названными государствами и нами».

Хорватия издавна была тесно связана в торговом отношении с австрийскими землями, и это во многом определяло ее политическую ориентацию. На следующий день большая делегация отправилась из Загреба в Вену, чтобы вручить резолюции собрания императору.

Все эти события происходили уже в обстановке крестьянских волнений, в некоторых местах — разгрома помещичьих имений, фактического прекращения работы на помещиков, всеобщего возбуждения — отказа подчиняться чиновникам.

К началу апреля, во избежание худшего, власти жупаний стали публиковать аграрный закон венгерского государственного собрания. 25 апреля Елачич издал «Манифест» об отмене феодальных повинностей, а 27 апреля учредил специальные суды против «разбойников», захватывающих чужое имущество, «бунтовщиков» и «подстрекателей».

Решения собрания 25 марта по своему либеральному содержанию не уступали венгерским законам, но не были направлены на разрыв с Австрией. Характерно отношение к этим решениям придворных кругов. Барон Ф. Кульмер, хорват, близкий ко двору (более того, выполнявший его секретные поручения), в письме к Елачичу от 30 марта бросил фразу: «Тридцать пунктов (имеются в виду решения скупщины 25.03) ~ это чересчур, посмотрим. Как демонстрация против Венгрии — оченьхо-рошее дело». Итак, в Вене оценивали решения 25 марта главным образом как средство ослабить притягательную силу Венгрии, но в принципе не считали их приемлемыми.

19 апреля Елачич запретил хорватским властям подчиняться распоряжениям венгерского правительства, а местные хорватские власти стали отказываться принимать корреспонденцию на венгерском языке. В Славонии, где мадьяроны пользовались большим влиянием, происходили вооруженные стычки. Многие мадьяроны бежали из Хорватии.

Ситуация еше более обострилась в связи с образованием в Воеводине явочным порядком сербского правительства — Главного комитета во главе с либерально настроенным офицером Дж. Стратимировичем. 13 мая в Сремских Карловцах состоялась многочисленная «Майская скупщина», которая объявила о создании самостоятельной области — Воеводины. По всей области создавались органы сербской национальной власти. Но попытка руководителей Воеводины, первоначально признававших нахождение области в составе Венгерского королевства и монархии Габсбургов, договориться с Л. Кошутом, наиболее влиятельным политическим деятелем Венгрии, не дала результатов. Надвигался венгеро-сербский вооруженный конфликт. Опорой Воеводины стали граничары.

В этой обстановке воеводинцы приняли решение о равноправном объединении в федеративное государство с Хорватией и Славонией. Это было смелое решение, нарушавшее традиционную структуру Австрийской империи.

Весной 1848 г. возникла идея созыва Славянского съезда. Руководили подготовкой чешские либералы. Правительство разрешило собрание только славян монархии. При этом власти рассчитывали использовать австро-славизм против центробежных движений.

Славянский съезд открылся 2 июня в Праге. Активную роль играла хорватская делегация. При всей пестроте состава съезда здесь преобладали либеральные австрослависты. Южнославянская секция высказалась за объединение Хорватии, Славонии, Далмации и Сербской Воеводины в одну федеральную единицу монархии. Словенцы на первый план выдвигали объединение словенских земель и автономию Словении. Хорваты рассматривали съезд как совещательный орган. Д. Кушлан предложил организовать славянский союз посредством местных сеймов или используя право ассоциаций. Кушлан высказался за австрийскую федерацию с единым парламентом. В «Манифесте к европейским народам» съезд высказался за сохранение Австрии, равноправие народов, «естественное право».

На съезде присутствовал М. И. Бакунин, который объединил группу «славянских друзей», куда вошли некоторые хорваты.

Съезд был распущен в связи с восстанием в Праге. Подавление восстания вызвало глубокое разочарование и уныние в Хорватии.

Хорватский сабор, открывшийся 5 июня, поддержал предложение Майской скупщины о федеративном объединении. В Словении также обнаружилось стремление национальных деятелей примкнуть к этой федерации в рамках Австрийской империи. Югославянская федерация рассматривалась сербскими, хорватскими и словенскими национальными деятелями как один из субъектов будущей Австрийской федерации.

Но весной и летом 1848 г. вполне вероятным казался распад империи. Поэтому хорваты задумывались о будущем: не возникнет ли общее югославянское государство? Так клирик А. Т. Брлич (1826—1868) писал в газету Гая из Вены: «Смеем ли мы теперь думать и писать о Великой Иллирии не только в литературном, ной в политическом смысле? —А какже!... почему бы нам не позвать наших горько страдающих братьев в Турции, наших словенцев и сербов в одно союзное с нами государство? Да, патриоты!»

После торжественного возведения Елачича в должность бана сабор приступил к обсуждению едва ли не самой ответственной проблемы: условий освобождения крестьян от крепостной зависимости. В саборе имелось несколько радикалов — В. Врбанчич, Й. Павлец, П. Матич, — заявлявших об «ужасных» преступлениях аристократии по отношению к народу и считавших, что крестьяне имеют право не только на безвозмездное освобождение от урбариальных повинностей, но даже на возмещение со стороны помещиков «за рабство», в котором их держали сотни лет. Крестьянам следует вернуть захваченные господами пастбища. Привилегии помещиков («малые королевские права» — монополию на продажу вина, мяса, устройство рынков, рыбную ловлю и др.) необходимо отменить. Врбанчич допускал выкуп повинностей только за использование аллодиальных помещичьих земель (но они занимали значительные площади). Радикалы рассматривали требование помещиками выкупа как «недопустимую смелость».

Но в саборе господствовали пролиберальный и консервативный лагери, последний — готовый на реформы только из страха перед революцией. Либералы И. Кукулевич, Л. Вукотинович, Ф. Жигрович и др. не сомневались в необходимости выкупа, но поддерживали идею отмены регальных прав и сохранения крестьянских сервитутов (права пользования помещичьими лесами, например, для откорма скота). Консерваторы во главе с бароном М. Ожеговичем стремились сохранить за помещиками максимум возможного.

Бан Елачич пытался примирить крайности: «не покушаться ни на свободу зависимых крестьян, ни на права собственников».

Вообще дворянство стремилось отложить решение наиболее острых вопросов до более спокойного времени, когда, не боясь крестьянских восстаний, можно будет отстоять свои интересы.

Достойно внимания, что некоторые ораторы напоминали о помещичьих долгах денежным людям, горожанам, «являющимся жизненной артерией государства». Они бы пострадали, не получи дворяне выкупа. Уже здесь обнаружилась связь капитала с землевладением, быстро укреплявшаяся после 1848 г.

Сабор отменил урбариальные повинности и церковную десятину, провозгласил независимость крестьян от власти (и от суда) помещиков, объявил крестьян собственниками бывшей урбариальной земли. Они получили право строить мельницы, охотиться (но не в лесах господ), производить водку (ракию), кирпич, известь. Каждой общине было разрешено содержать одну корчму. «Государство гарантирует помещикам возмещение», условия которого должны были быть определены позднее. Ввиду тревожной обстановки сабор постановил ввести в силу аграрный закон без санкции императора.

Характер реформы был определен самим составом сабора. Сословный принцип был нарушен лишь частично. Значительную группу составили богатые горожане и лица с высшим образованием. Впервые делегатов (офицеров) прислала Военная граница, что было вынужденной обстановкой уступкой двора национальному движению. По-прежнему были лично представлены магнаты, епископы, высшие чиновники. Из крестьян право голоса получили главы задруг, но и они участвовали в двухстепенном голосовании. Представительство крестьян поэтому было ничтожно малым. При всем том решения сабора сначала не были утверждены императором.

Летом и осенью 1848 г. в Хорватии произошло множество крестьянских волнений, что свидетельствует о неудовлетворенности крестьян аграрным законом, а также о протестах против тягот, связанных с подготовкой войны с Венгрией и самой войной. Особое внимание привлекает движение в селе Стубица, где были живы традиции восстания 1573 г. И теперь четверо крестьян здесь были повешены за призывы убивать всякого, кто потребует платить горницу (плата за использование помещичьих аллодиальных земель, где выращивали виноград).

Перед закрытием сабор вручил Елачичу диктаторскую власть.

В июле 1848 г. в Вене состоялись хорвато-венгерские переговоры. Елачич потребовал от венгров передачи всех военных и финансовых дел, а также министерства иностранных дел — т. е. всего, что обеспечивало суверенитет Венгрии — австрийским властям, а также признания прав Хорватии и Воеводины. По существу, двор устами Елачича потребовал от Венгрии отказаться от революции. Но двор еще вынужден был терпеть требования славян. Славян обманывали, давая им неопределенные обещания свободного развития.

Подобно монарху в Британии, Габсбург в Венгрии царствовал, но не управлял. Войска были заняты в Италии, сил для борьбы с мирным развитием венгерской революции не было. Император утвердил предложенный венгерскими властями указ о снятии Елачича с должности, лишении его воинского звания и пр. В Хорватии это вызвало тревогу. Но посвященные люди разбирались в вынужденной тактике двора. Несмотря на «опалу», Елачича в июне милостиво встречала австрийская аристократия, бежавшая со двором в Инсбрук. В связи с беспокойством граничар, воевавших в Италии, состоянием дел на родине и проявившимся среди них стремлением вернуться домой фельдмаршал Й. Радецкий, командовавший войсками в Италии, попросил Елачича обратиться к 20-тысячному корпусу граничар с призывом выполнять свой долг и оставаться в Италии. Елачич выполнил эту просьбу.

Летом 1848 г. начался нисходящий этап революции в Европе, кроме Венгрии. Было разгромлено восстание в Париже, подавлено восстание в Праге, в Италии Радецкий перешел в успешное наступление. Настала очередь Венгрии.

4.09.1848 г. Фердинанд отменил указ об опале Елачича. Он был назначен главнокомандующим всей Хорватско-славонской Военной границей, наконец, ему было присвоено звание фельдмаршала.

Елачич объявил войну Венгрии и 11 сентября во главе большой армии перешел венгерскую границу на Драве и начал наступление на Пешт. 3 октября он был назначен главнокомандующим войсками в Венгрии. Однако на подступах к Пешту войска Елачича встретили отпор. Одновременно пришло известие о новом народном восстании в Вене, и Елачич получил приказ вести войска на его подавление.

1 ноября австрийская армия Виндишгреца, которому был подчинен Елачич с его войсками, взяла Вену. Войска Елачича, кроме того, отбили попытки венгерской конницы, действовавшей нерешительно, прорваться на помощь Вене.

И вот Елачич, которого славянская либеральная печать превозносила как «генерала-славянина», как надежду австрийских славян, был лишен всякой самостоятельности и подчинен Виндишгрецу! Это было началом краха политики австрославистов. Австрийская армия двинулась в Венгрию.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Революция 1848 г. (2)

Новое сообщение ZHAN » 12 май 2024, 11:08

2 декабря Фердинанд, связанный многими политическими обещаниями, отрекся от престола и передал власть своему племяннику — юному Францу Иосифу (1848-1916).

В славянских странах продолжали выходить либеральные газеты и сохранялись надежды на выработку рейхстагом либеральной конституции, но уже начали раздаваться трезвые тревожные голоса о наступлении реакции. В Хорватии некоторые надежды вызвало назначение бана Елачича губернатором Риеки и Далмаиии -хорватские земли оказались под единым управлением. Но это был очередной маневр двора.

В начале 1849 г. австрийские войска овладели Будой и Пештом. После этого реакция осмелела. 4 марта 1849 г. в Кромержиже был разогнан либеральный рейхстаг (большинство которого, кстати, не поддержало австрофедералистских планов), и правительство «октроировало», т. е. провозгласило «сверху», конституцию.

Австрия получила централизованное устройство, но южным славянам были даны уступки, нужные... двору, чтобы ослабить Венгрию. Хорватия была отделена от Венгрии и должна была договориться с Далмацией об условиях объединения. В особую область была выделена не Воеводина, а «Сербская Воеводина и Темешский Банат», где сербский язык первоначально употреблялся в управлении, хотя сербы составляли там четверть населения, уступая румынам и немцам. Центром был город Темешвар, в основном валашской по населению части Баната (совр. Тимишоара в Румынии). Полностью сохранялась Военная граница, хотя в новом Основном законе 1850 г. граничары были признаны собственниками участков, отменялась трудовая повинность и подтверждено право граничар заниматься ремеслом и торговлей по правилам, принятым во всей империи. В остальном после буржуазной революции сохранился феодальный институт. В Далмации в начальных школах был введен родной язык (1848 г.), а в гимназиях родной язык стал изучаться наряду с итальянским (1849 г.). Наконец, император утвердил решения сабора Хорватии.

Мартовская конституция 1849 г. многим открыла глаза: как выяснилось, борьба за «единую, сильную» Австрию, против народов, боровшихся за независимость (венгры, итальянцы), могла привести не к свободной федерации, а диктатуре двора, австрийской аристократии, поддержанной верхушкой финансистов. На местах же власть оказалась в рука» генералов и жандармерии.

Сам факт принятия конституции, имеющей силу для Хорватии, но без участия сабора, был ударом для хорватов. Леволиберальная газета Б. Шулека «Славенски юг» умело разоблачала эту политику. Для хорватов смысл конституции состоял еше в том, что вопрос о Далмации фактически был снят. Хорватские газеты не печатали текст конституции до сентября 1849 г., когда Елачич приказал это сделать. В феврале 1850 г. «Славенски юг» был закрыт. Но Шулеку удалось еше некоторое время издавать другую либеральную газету «Югославенске новине».

Однако Венгрия продолжала бороться, и среди хорватов пробудилась мысль вступить с ней на определенных условиях в союз против реакции (в июне 1849 г. в Белфаде Д. Андраши и Д. Кушлан вели тайные переговоры, однако без успеха). Весной 1849 г. венгерская армия во главе с генералом Гергеем перешла в наступление на всех направлениях. В Трансильвании ее полками успешно командовал польский генерал Ю. Бем. К концу апреля почти вся территория Венгрии была освобождена. Судьба Вены висела на волоске. Франц Иосиф обратился за помощью к Николаю I. Вторжение в Венгрию армии И. Ф. Паскевича решило судьбу революции. 14 апреля 1849 г. государственное собрание объявило династию Габсбургов низложенной. Но 13 августа мадьяры были вынуждены капитулировать перед русским командованием у Вилагоша. Генерал Клапка продержался в крепости Комаром до 2 октября.

Кроме отделения от Венгрии Хорватии, «Воеводины и Баната», а так же Трансильвании, Габсбурги разделили страну на 5 округов, поставив во главе них диктаторов-комиссаров.

В феврале 1850 г. было распушено Банское вече и вместо него назначено «хорватское правительство», при котором Елачич не мог ступить шага без разрешения венского министра.

7.07.1850 г. императорским указом древние части Загреба — Грацец и Каптол были объединены. Важным событием стало учреждение в Загребе архиепископства (1852 г.). Тем самым хорватская церковь стала независимой от венгерской, и возник религиозный центр, объединивший ряд хорватских земель, католиков Боснии и т. д. Это способствовало распространению хорватского национального самосознания.

31 декабря 1851 г. конституция 1849 г., никогда не вступавшая в силу, была отменена. Установился режим открытого абсолютизма.

События 1848 г. едва коснулись окраинной Далмации. «Зора далматинска» приветствовала провозглашение патента о конституционных гарантиях, писала о необходимости оживить в народе национальное чувство. «Одна крупная причина тягот нашего народа — господство итальянского языка... мы, исстари подлинные хорваты, от своих соседей (т. е. от иллиров) можем получить поддержку». Императорские указы печатались на двух языках. Далмация избрала 15 депутатов в конституционное собрание в Вене.

Между тем в Хорватии в разных городах принимались петиции о присоединении Далмации. Далматинцы — «один народ с нами», было написано в обращении Загреба к далматинским общинам. Требование присоединения Далмации поддержал сабор. В Далмации, где не было сабора, общественное мнение выражали общины. Большинство политически активных лиц, управы Задара и Сплита выступили за автономию в составе Австрии. Чиновники и патрициат при поддержке властей препятствовали переговорам о воссоединении. Но некоторые общины высказывались за предоставление прав славянскому языку и воссоединение с Хорватией. Однако и они подчеркивали, что объединение с Боснией более важно.

Сербское население в большинстве поддерживало эти требования, следуя агитации из Белграда, Воеводины, Черногории: сербы были заинтересованы в сплочении с сербами Хорватии и Славонии. Но общины Боки Которской, где большинство населения составляли сербы, заявили, что Далмация вместе с Бокой «по положению, истории, языку и племени» относится к «многочисленной славяно-сербской народности». И предпочли австрийскую конституцию объединению с Хорватией.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

На пути к дуализму

Новое сообщение ZHAN » 13 май 2024, 11:14

После поражения революции власть в Австрийской империи представляла интересы высшей аристократии, уже в значительной мере связанной с финансовой (банковской) буржуазией, торговыми компаниями и развивавшейся крупной промышленностью. Но буржуазия не была у власти. Высшая бюрократия, военная и гражданская, делала все, чтобы неизбежное развитие капитализма было приспособлено к интересам экс-феодальных кругов. Последние стремились сохранить часть привилегий и не допустить либеральных политических преобразований. Но все же интересы экономические, то есть промышленности и банков западных немецко-славянских земель, должны были быть гарантированы. Венская бюрократия в некоторых сферах проводила такие реформы в провинции, которые сами провинциалы осушествили бы медленнее и с еше более консервативных позиций. Для обеспечения реформ был установлен нео-абсолютистский режим (1850—1859) министра А. Баха.

К 1848 г. в Хорватии и Славонии был в силе славонский урбарий 1756 г. (с исправлениями 1808—1810 гг.) и хорватский урбарий 1780 г. Терезианские урбарии имели целью утверждение существующих отношений при устранении злоупотреблений феодалов. Но многое оставалось спорным. Венгерское государственное собрание утвердило урбарии в 1790 и 1807 гг.

Урбарии отделили аллодиальные земли помещиков, из которых крестьянам сдавались участки на основе договоров, от селишных (урбариальных), переданных крестьянам в пользование и для несения повинностей. Селишные участки нельзя было продать или передать по наследству, но помещик не мог их отнять (мог заменить). При определении площади участков было много ошибок, а территории, находившиеся под властью турок, вообще не измерялись (часгь Славонии). Кроме того, были «внеселишные земли» — раскорчеванные, горные (виноградники), реманенциальные (оставшиеся после распределения селиш), крестьянские участки на аллоде; леса и пастбища, которые крестьяне использовали вместе с помещиком.

В связи с хозяйственными переменами в первой половине XIX в. участки меняли свой характер, а новые поселенцы нуждались в сессиях (селищах). Оттого, чем был занят участок, зависел характер повинностей крестьянина. Часто установить характер прав на участок было невозможно, так как помещик и крестьянин трактовали их по-разному — после урбариев было множество судебных споров.

После Иосифа II остался в силе указ о личной свободе крестьянина, его праве покидать участок. Но практически в Хорватии этот указ не исполнялся, так как не был принят сабором.

Патенты 1853 и 1857гг. регулировали ликвидацию феодальных отношений в Хорватии и Славонии, в принципе объявленную в 1848 г. В Далмации отношения колонов и землевладельцев считались основанными на частных договорах, поэтому законы 50-х годов их не касались. В Хорватии и Славонии самыми сложными были проблемы совместного пользования лесами и пастбищами, вопрос о праве собственности на виноградники, наконец, комасация, то есть округление помещичьих земель, ликвидация их раздробленности, характерной для феодализма. Большинство этих вопросов осталось нерешенным до 1857 г. Комиссии, созданные для их решения министром внутренних дел А. Бахом, состояли из дворян и близких к ним чиновников. Но «решение» 1857 г. не решило спорную проблему на практике, борьба крестьян за землю разгоралась.

Патент 1853т. урезал некоторые решения сабора 1848 г., выгодные крестьянам (например, о регальных правах использования лесов в Славонии), и восстановил положение до 1848 г. Дворянство добивалось как можно большего затягивания решения трудных вопросов. Но неопределенность отношений собственности тормозила развитие буржуазных отношений и увеличение объема производства. С 1858 г. начали работу урбариальные суды. Они были завалены тысячами дел, решение которых тянулось десятилетиями. Адвокаты богатели и нередко становились землевладельцами. Споры крестьян с помещиками сопровождались острыми конфликтами. В деревне шла настоящая «малая война» вплоть до конца монархии.

В 50-х годах в Хорватии более 1/3 земель помещиков не обрабатывалось из-за нехватки работников. Крестьяне не шли работать на господ и за плату (так продолжалось до 80-х годов, когда разорение деревни вынудило крестьян наниматься к бывшим господам). А пока главный доход помещиков шел от продажи вина, от денежного чинша. Поэтому Елачич доказывал, что горные и чиншевые земли — главный источник доходя господ — являются их безусловной собственностью (аллод) и затрагивать их реформой нельзя (доклад бана 1852 г.). Позднее началась распродажа иностранцам славонскими магнатами прекрасного строевого леса. Именно эта распродажа позволила магнатам продержаться в трудный период и перейти к торговому хозяйству. Помещики жаловались на отсутствие крайне необходимого кредита.

Только опасения Баха, что крестьянин останется совсем без средств, спасли для крестьян часть лесов и право их использования для откорма скота. Помещики действовали бы более жестоко, не будь контроля Вены. За право пользования лесами и пастбищами, которые в большинстве случаев признавались властью как собственность помещиков, но без которых крестьянин не мог вести хозяйство, развернулась особенно затяжная борьба.

Патент 1857 г. предусматривал учреждение фонда для выплаты возмещения помещикам. Фонд формировался из выкупного налога, которым облагалось все общество. В обеспечение выкупа помещикам выдали облигации, которые погашались ежегодно (по 5% от суммы выкупа). Патент 1857 г. определил порядок комасации и сегрегации (разграничения) помещичьих и крестьянских лесов и пастбищ. Но и после этого дело тянулось десятилетиями.

Множество помещиков было недовольно аграрной политикой абсолютизма, отражавшей в большей степени интересы венских банкиров, чем провинциальных помещиков, и это способствовало их переориентации на Венгрию.

Социальные конфликты в деревне, несколько смягчившиеся в 1848 г., вновь стали нарастать, они тормозили развитие экономики, формирование среднего слоя и, следовательно, становление нации. Поэтому либералы предлагали ускорить выкуп неурбариальных земель. Народники называли частичное сохранение связи помещичьего и крестьянского хозяйств «открытой раной на теле Триединого королевства». Б. Шулек видел образец сельского хозяйства в фермерской структуре землевладения в Англии, Бельгии, Голландии. Но и он основное внимание в своих статьях уделял модернизации помещичьих имений. Видно, крестьянское хозяйство еще до этого не созрело. Э. Кватерник, ссылаясь на Адама Смита, доказывал неэффективность латифундий и издольной аренды.

Последний судебный процесс крестьян с помещиками (баронами Раух) в связи с разделом земель состоялся... в 1908 г. Суд торжественно заявил, что хозяйственная взаимозависимость сторон отменяется навсегда. Но обе стороны подали апелляции...

В Средние века о большой семье (задруге) ничего не было известно. Неясно, когда она появилась. Впервые подробное описание задруги было сделано в законе о Военной границе от 1807 г., потому что без задруги это учреждение не могло бы существовать. Задруги также обеспечивали несение феодальных повинностей в Провинциале. Иначе говоря, о задруге стали писать, когда она начала распадаться.

Задруги состояли из нескольких десятков членов (примерно до 30, редко —до 50), но в XIX в., особенно после 1848 г., большинство задруг состояло не более чем из 10 членов. Раздел задруг был связан с трудной судебной процедурой, вдобавок политика властей относительно раздела менялась: то раздел облегчался (перевешивали либеральные соображения), то ему всячески препятствовали. В этом случае задруги делились тайно. Это запутывало ситуацию, так как власти по-прежнему требовали уплаты налога с «целой» задруги, Задруги делились, по рассказам современников, из-за «споров», «неуживчивости» женщин и т. п., но основная причина разделов коренилась в развитии товарно-денежного хозяйства. Следует различать распад задруг вследствие роста их членов, это происходило всегда, от распада задружного быта в XIX в.

Консервативные публицисты доказывали «преимущества» задруг —дух коллективизма, взаимопомощи, поддержка стариков, инвалидов и — обеспечение регулярного поступления налогов в казну, тогда как раздел задруг, дробление участков вели к обнищанию и пролетаризации. О. Утешенович же полагал, что без задруги «югославский народ давно бы исчез в пропасти...» Э. Кватерник указывал, что где-нибудь в Бельгии раздел вел бы к росту рабочего класса, но в аграрной Хорватии — лишь к увеличению числа нищих. Сторонник либеральных учреждений, он считал распад задруг неизбежным, но полагал, что его надо регулировать, не пускать на самотек. Имели место ссылки и на «обычаи нашего народа», стремящегося якобы сохранить «стародавнюю патриархальную жизнь» и т. д.

В 1857 г. имперский верховный суд подтвердил возможность распродажи имущества задруги за долги одного его члена, что, по его мнению, стимулировало бы формирование «современного крестьянского хозяйства». Но хорватский верховный суд отстаивал неприкосновенность имущества задруги до ее «окончательного устройства». Министерство юстиции его поддержало, и Верховный суд в Вене согласился изменить свое решение.

Трогательна забота австрийских генералов о граничарах: в Основном законе 1850 г. говорилось, что «патриархальная жизнь населения Границы, как национальная черта, охраняется законом».

Но наилучшую характеристику задругам давали сами крестьяне своими массовыми тайными разделами во второй половине XIX в.; в XX в. в бывшем Провинциале сохранились остатки задруг, в бывшей Военной границе, ликвидированной в 1870 г., задруг было больше. Уже после 1848 г. крестьяне стремились стать хозяевами своей судьбы, поступать по своем) разумению. Известный английский археолог Артур Эванс, побывавший в Хорватии в 1875 г., отозвался о задругах как о «тюрьме», из которой крестьяне бегут. Но процесс распада затянулся до периода, последовавшего за Второй мировой войной.

По замечанию русского консула в Риеке, задружный быт не способствовал развитию Военной границы, «умению хозяйствовать, экономить, накоплять» (у честного наблюдателя не было реакционного фанатизма).

В десятилетие после революции 1848-1849 гг. Хорватия и особенно Военная граница оставались беднейшими землями империи (беднее — только Далмация). Транспорт опирался на речные пути (Дунай, Сава, Купа) и сухопутные дороги к морю и в Австрию. Эти «артерии» находились в плохом состоянии, а невозможность быстрого вывоза сельских продуктов на рынок подрывала стимулы развития сельского хозяйства. Вывоз леса до кониа 50-х годов также не имел существенного значения. Для поддержания Савы [Посавье страдало от ежегодных наводнений и в связи с этим часто находилось на грани голода] и сухопутных дорог в должном состоянии не хватало ни средств, ни работников, а казенных дорог было мало. В Славонии же дороги значительную часть года были непроезжими.

С 1850 г. буржуазия все упорней добивалась прокладки железных дорог из Славонии через Загреб к морю. Но проекты железных дорог появились уже с 1825 г., и они передавались властям империи до 1863 г. Однако австрийское правительство, естественно, руководствовалось в железнодорожной политике интересами промышленно развитого центра, а также нуждами Генштаба, и первые линии соединили Вену с окраинами государства (порт Триест — 1857 г., Сисак (через Загреб) — 1862 г. и т. д.).

Транспортные магистрали надо оценивать не только с точки зрения возможности миграции населения, устранения изоляции отдельных районов. «Они также являются факторами первого разряда (в процессе) национальной интеграции, они условие распространения буржуазной культуры и подъема культурного и экономического уровня крестьянства».

Исключительную важность для Хорватии имели телеграфные линии, первая из которых Вена—Загреб начала действовать 21 сентября 1850 г. В 1854 г. Загреб получил связь с Карловацем, Задаром и Сплитом, в 1855 г. с Котором и т. д. Железная же дорога Сплит—Загреб была открыта только в 1925 г. (в Югославии).

С 1851 г. началась регулярная работа почты. К 1857 г. было 4 почтовых отделения — в Загребе, Вараждине, Осиеке, Карловаце и в 85 местах Провинциала и Границы почта собиралась. Но до конца абсолютизма почтовая «сеть» была неудовлетворительной.

В системе кредита до 1848 г. центральное место занимал загребский капитул («так называемый хорватский банк», как писали «Народни новине»), Но с прекращением сбора десятины и неспособностью многих дворян вернуть займы эта его функция прекратилась. До 1848 г. венгерские власти давали кредит из своего казенного фонда, где имелся специальный «строго хорватский» фонд; в Славонии кредит был организован тремя местными богачами лишь для Осиека. Много хорватских средств (например, церковный фонд) находилось в венгерском распоряжении, и еще в 1861 г. не были выделены. Три хорватских жупании также имели фонды. В руках государства было много частных фондов (духовенства и отдельных феодалов) — кредиты выдавались из расчета 5%, магнаты получали до 15 тыс. форинтов, торговцы, ремесленники и др. — до 200 фор. Но все это «было каплей в море потребности в кредите».

Единственным современным кредитным учреждением являлась Первая хорватская сберегательная касса (с 1846 г.). Вообще кредитно-сберегательные кассы стали быстро расти с 80-х годов XIX в. Конец XIX в. — переломное время в накоплении капитала и кредитовании промышленности. Но это —через несколько десятилетий, а пока положение кредита было жалким. Первая касса кредитовала в основном купечество и ремесло (под законные 4%). Но множество денежных людей занималось ростовщичеством (при неограниченном проценте), капитал их неудержимо возрастал. Банковское дело было централизовано в Вене, и это затрудняло финансирование торговли, производства и дельцов даже в развитых землях. В Хорватии и Славонии Национальный банк (империи) имел лишь два отделения, одно из них в Риеке, вообще почти не связанной с Хорватией.

Кризис 1857 г. и обмен денег в 1858 г. нанес огромные потери как финансовым учреждениям, так и малоимущему населению.

Подготовка к войне 1859 г. еще более ухудшила финансовую ситуацию. Банковская деятельность застопорилась, и положение финансов вызвало крах неоабсолютизма. Загребская торгово-промышленная палата умоляла Национальный банк о кредите для торговцев зерном в Карловаце и Сисаке, а также для Загреба и Вараждина, но получила отказ. Группа магнатов 11.06.1859 г. обратилась к императору с просьбой учредить ипотечный банк, но тоже без успеха. С 1857 г. Национальный банк под высокий процент мог давать кредит под залог земли. Еще в 1853 г. по инициативе Баха было решено создавать общинные сберегательные кассы по образцу Чехии, где шел процесс ускоренного накопления. Но в Хорватии эта инициатива не имела успеха ввиду массовой бедности. Повторная инициатива Баха (1856, 1858) имела лучший результат. Но во время абсолютизма начало действоватьлишь несколько касс. Даже в торговых центрах, Карловаце и Сисаке, было трудно основать кассу ввиду нехватки средств.

Купечество отмечало падение торговли ввиду нехватки денег. Латифундиям едва удавалось обрабатывать землю. Лишь в конце 60-х — начале 70-х годов начался рост сберегательных касс, а, как отмечалось, быстрый рост — еще позднее.
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

На пути к дуализму (2)

Новое сообщение ZHAN » 14 май 2024, 11:59

Абсолютистскому правительству были нужны Торгово-промышленные палаты как совещательные органы и двигатели прогресса экономики. Палаты стали учреждаться согласно патенту 1850 г., инициатором которого был министр торговли К. Ф. Брук. Из 60 палат три были в хорватских землях: Загребе, Осиеке, Риеке. В докладах палат — множество данных об экономике и много оппозиционных высказываний. Первым главой Загребской палаты был крупный сербский торговец Н. Николич. В этой палате преобладали торговцы над ремесленниками, а промышленников не было. Николич докладывал, что «торговое сословие» важнее производственного, так как в Загребе производство — обычное ремесло. Из 15 советников палаты торговцев было 9.

Важнейшим, самым знаменитым и многочисленным разрядом (из 10 разрядов) купцов были торговцы сельскохозяйственными продуктами. Палата объединила 3826 членов из 12 городов и торговых селений (trgovista). Были избраны советники палаты (руководство). Палата начала функционировать в 1852 г. Доклады ее секретаря И. Ткалаца (1852— 1861) — весьма содержательный источник. Палата выступала против цехового устройства. С 1854 г., когда все делопроизводство в империи было переведено на немецкий язык, палата посылала отчеты на двух языках (не отказавшись от хорватского), а в 1860 г. решила пользоваться только «народным языком».

В отличие от Загребской в Осиекской палате было сильным влияние крупных землевладельцев. Торговые связи между Славонией, Хорватией и Риекой были незначительными или отсутствовали, и Осиекская палата выступила против объединения с Загребской.

Продолжало деятельность Сельскохозяйственное общество (с 1841 г.), представлявшее интересы помещиков. «Поучать» крестьян лучше хозяйствовать пока не удавалось, поэтому общество иногда предлагало «заставлять» (в духе Военной границы). Общество устроило выставку в 1852— 1853 гг., которую посетил Франц Иосиф. Единственным значительным продуктом здесь было вино. Получили награды также экспоненты хлеба, льна и шелка. В 1855 г. Общество приобрело в Тушканаце (под Загребом) имение для создания образцового хозяйства, добилось открытия сельскохозяйственного училища в Крижевцах в 1861 г.

Западные земли Австрийской империи в 50-х годах переживали промышленный подъем и соответствующие социальные изменения (Чехия, Моравия, Н. Австрия. Штирия, Каринтия, Ломбардия и Венеция). Началось с текстильной промышленности, затем стали развиваться пищевая, кожевенная и рудное дело. В 50-х годах сельское хозяйство еще занимало важнейшее место. Аграрная революция (новая техника, капиталистическая практика) прошла сначала в крупных имениях, позднее — в крестьянских хозяйствах; она имела своим результатом появление пищевой промышленности.

После 1848 г. в западных землях текстильное «домашнее» производство переросло в машинную индустрию, значительно стало применение машин в земледелии. Быстро развивалась система коммуникаций. Прага из провинциального города превращалась в индустриальный гигант. Чешская сельская буржуазия и богатое крестьянство развивали пищевую промышленность. Существенную роль играло производство сахара с собственными банками, из коих позднее вырос центральный чешский банк - Живностенский. Уже в бО-х годах акционерные общества охватили крестьянство. 50-е годы — решающие для появления промышленного рабочего класса, втягивания интеллигенции в хозяйственную деятельность, развития вертикальной мобильности населения.

В Хорватии и Славонии не было ни одного условия подъема промышленности. Лишь Риека имела возможности для этого. Во второй половине ХІХв. появились скромные условия для применения машин в имениях Славонии. Налоговый пресс сдерживал экономическое развитие. До ликвидации абсолютизма либеральные круги, восхищавшиеся Лондоном, ждали подъема и в Хорватии в силу «свободной трудовой деятельности». «Машины... господа мира». Во второй половине 50-х годов возобновляется эксплуатация лесов Славонии. Кое-где появились паровые пилы (в имениях и в Горском котаре). Хорошую перспективу имели мельнииы.

Но ряд предприятий, производивших сахар, в Хорватии потерпел неудачу. Множество пивоварен и водочных производств не переросли в индустриальные заведения. В 1856 г. в Хорвати и имелось 63 кирпичных производства, 4 стекольных предприятия (на них работало 84 подмастерья). Появились табачные фабрики в Риеке и Вараджине, производство спичек в Осиеке. Около Самобора добывали с помощью машин железо и медь. Попытка помещиков создать общество виноделия и виноторговли во время абсолютизма не удалась из-за нехватки средств. Лишь в Риеке на базе старых мануфактур уже до абсолютизма появились фабрики со значительным числом рабочих (табачная — с 746 работницами и 161 рабочим в 1853 г.): две механические мельницы, производство моторов «Смит и Мейнье» (ок. 300 рабочих). В 1852 г. пустили в ход химический завод и фабричное производство ткани для парусов (ок. 120 рабочих). Имелись крупные мануфактуры. В 1852 г. насчитывалось 382 владельца предприятий. В 1856 г. было 9 акционерных обществ. Слабые коммуникации из Баната не давали возможность достаточной доставки зерна для переработки (это известная «водная дорога» Дунай—Сава и далее телегами). Только в 1873 г., когда Венгрия была равноправным членом двуединой монархии, Риека получила железнодорожную связь с Будапештом через Загреб. После хлеба, на втором месте, — вывоз дерева, особенно дощечек для винных бочек (dužice), поставлявшихся во Францию. В лесах Славонии работали главным образом лесорубы и др. из Крайны (словенцы) и Военной границы. Они же вырабатывали поташ и известь.

Военная граница располагала портами Сень и Карлопаг. В конце абсолютизма они переживали трудности в связи с общим кризисом.

Процесс интеграции хорватской нации — наиболее обший результат развития общества в 50-х годах XIX в. Годы революции и неоабсолютизма дали импульс развитию национальной идеологии на основе «кроатизма», то есть политического элемента иллиризма. Национальная идеология разделилась на две ветви (или появилось две идеологии) — югославистскую и исключительно хорватскую. Укрепление национального самосознания проявилось в названии языка и нации.

При иллиризме штокавское наречие определялось как «иллирский язык» (подразумевалось — язык католиков и православных), а в Славонии его называли «славонским». Но все более пробивалось наименование «народный» (национальный) для языка и разных институтов. Сабор 1847 г. объявил lingua nationalis (народный язык) официальным в Хорватии, Далмации и Славонии. Император 7 апреля 1850 г. одобрил решение сабора. Итак, официальным стало название «народный».

В документе сабора от 10 июня 1848 г. говорилось: «славянский, народный язык этих королевств», а также «наш язык». Обе формулы использовались сабором в 60-х годах. Вероятно, термин «хорватский язык» в официальных материалах сабора и правительства не употреблялся, чтобы не нарушать согласия с сербами, которые в этом случае требовали называть язык «хорватско-сербским» или «хорватским и/или сербским». Однако в 70 заявлениях частных лиц на чиновничьи места в 1850—1851 гг. в 31 случае было сказано «хорватский» (правда, форма еше не была унифицирована и зависела от говоров и диалектов: хорватски, херватски, хорватски, харватски). В 12 заявлениях присутствовал «иллирский», в 8 — славонский, в 5 — хорватско-славонский языки т. д. В 5 случаях — «югославянский». В 4-х — народный, в 2-х хорватско-иллирский, в 2-х — «нашкий». Это — в документах католиков. У православных тоже пестрота: из 9 заявлений в 2-х — «иллирский», в 2-х — славонский, в 2-х — сербский, в 2-х — хорватско-сербский, в 1-м — хорватский. Выходцы из Словении и Чехии говорят «slawisch», немногие уже знают и «kroatisch». В конце 50-х годов значительное большинство кандидатов в нотариусы знает «kroatisch». С 1854 г. в связи с германизацией аппарата все чаше встречается то, что в Вене называют landesUbliche, то есть «местный» язык.

А. Мажуранич назвал свою грамматику (1859 г.) уже «Slovnica hervatska» и отметил, что хорватский и сербский — «тот же язык» «того же народа», а два названия — следствие «двух некогда главных государств этого народа», поэтому язык можно называть хорватско-сербским и сербско-хорватским. Автор желает пользоваться «народным» названием и, как он пишет, «ради краткости — лишь одним, мне более близким и на всем юго-западе этого языка народу известным именем — хорватским» (!). Как видим, А. Мажуранич нащупал верный путь, но ему еще приходилось оправдываться. Общность (или близость) языка с сербами сдерживала приход части хорватов к четкой национальной точке зрения.

Среди бывших иллиров Иван Кукулевич во время абсолютизма — самая значительная личность, стремившаяся упрочить хорватское наименование и национальное сознание в рамках югославизма. Но безусловную точку зрения занял Анте Старчевич.

К концу 50-х годов уже появляются «воинственные» заявления: «язык хорватов следует называть хорватским» повсюду, где находится этот народ: в Далмации, Хорватии, Славонии, Истрии и западных частях Боснии и Герцеговины. Когда Вена в конце 50-х годов разрешила преподавать хорватский язык, это вызвало воодушевление.

После 1848 г. понятие «народ» уже означало не дворянство, а широкие слои, простонародье. Уже в идее федерализации Австрии в 1848 г. «народ» означал этнос. Слово «народ» все более понималось в смысле «нация» (хотя «нация» вошла в употребление после 1900 г.).

В 50-х годах «народность» утверждается в смысле принадлежности к хорватскому народу (нации), хотя в начале 50-х годов народность еще понималась как принадлежность к исторической земле («хорваты, славонцы и далматинцы») или Триединому королевству. Отметим, что в Славонии существовала тенденция превращения этого локального наименования в национальное («славонский народ»). Вообще «народ» долго употреблялся в разных вариантах: у югославистов — и как хорваты, и как югославяне, и как славяне. Иногда путали национальные и региональные названия, но это быстро исчезало. Югослависты все последовательнее выделяли хорватов (как народ), но «со славянской душой», что связывало их с другими югославянскими нациями.

Утверждение хорватизма сопровождалось отбрасыванием его югославянских и славянских рамок. Впервые это сформулировал Анте Старчевич, юрист по образованию, в 1852 г. выступив против идей В. Караджича. В 1848 г. он — сторонник иллиризма и Елачича. Близкий ему по взглядам Эвген Кватерник, сын преподавателя Загребской академии, тоже правовед, держался славянской традиции и называл себя славо-хорватом. особенно когда в конце 50-х годов побывал в России. Здесь он встречался с М. П. Погодиным, И. И. Срезневским, был принят в министерстве иностранных дел. Он рассчитывал на возможность австро-русской войны, перешел в русское подданство. Остатки этих взглядов Кватерник сохранил и позднее. Впрочем, особенно до 1848 г., и представители некоторых других народов добавляли к своему этнониму «частицу», свидетельствующую об их принадлежности к великому славянству (например, «чехо-славянин», — так было до выступления К. Гавличека в 1846 г., четко заявившего, что он чех).
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 74216
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

След.

Вернуться в Прочие регионы и Европа в целом

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1

cron