Битва за Сирию

[Буль Баш]

История Древней Сирии так перенасыщена событиями, что более-менее основательно изложить ее потребуется не меньше пяти увесистых томов. Посему мне придется начать ее с сухого и скучного перечня грандиозных и интересных событий.

Важно отметить, что Сирия как страна в современных границах сформировалась лишь в 20-х гг. ХХ века. А до этого она находилась в составе более чем двух десятков государств, и современники включали в состав Сирии многие города и территории, ныне находящиеся вне ее. Характерный пример: для греков, римлян, византийцев и крестоносцев Антиохия была классическим сирийским, а не чьим-либо иным городом.


Первые следы пребывания человека на территории нынешней Сирии относятся к эпохе раннего палеолита. В неолитическую эпоху и последующие тысячелетия страна являлась своего рода мостом между Междуречьем, Малой Азией, Аравией и Египтом. Туда неоднократно переселялись соседние народы и племена.

О древнейшем, досемитском населении Сирии известно очень мало. Первое переселение семитских племен (амореев) произошло в начале III тысячелетия до н. э. Тогда население уже занималось земледелием и скотоводством, а политическая власть находилась в руках племенных вождей. Через побережье современного Ливана в Сирию проникало египетское культурное влияние.

На основе раскопок в районе Телль-Мардиха, в 40 км к югу от Халеба, установлено, что около 2500 г. до н. э. там располагалась столица богатого и сильного государства Эбла.

При раскопках была обнаружена дворцовая библиотека, состоящая из 17 тыс. глиняных табличек, среди них — самый ранний из известных в мире двуязычный словарь. Выборный глава и сенат Эблы, состоявший из знати, правили Северной Сирией, Ливаном и частью территории Северной Месопотамии. Его главным противником было царство Мари в долине Евфрата. Эбла вела активную торговлю древесиной, тканями и металлическими изделиями с небольшими государствами-городами долины Евфрата и северной Персии, а также с Кипром и Египтом. Между Эблой, с одной стороны, и ассирийским городом Ашшур на севере Месопотамии и городом Хамази на севере Персии — с другой, были заключены договоры о дружбе. В XXIII веке до н. э. Эбла была завоевана Аккадом, ее столица была стерта с лица земли.

После 2300 до н. э. в Сирию несколькими волнами вторглись ханаанские племена. В стране сложились многочисленные мелкие государства, а на побережье утвердились финикийские города (Угарит и др.). В последующие века ее территория стала объектом завоеваний со стороны соседних государств.

Около 1760 г. до н. э. Сирию завоевал вавилонский царь Хаммурапи, уничтоживший государство Мари.

В XVIII–XVII вв. до н. э. страна находилась под властью гиксосов, затем северными районами завладели хетты, а в 1520 г. до н. э. установилось господство царства Митанни.

С 1400 г. до н. э. во внутренние районы Сирии стали вторгаться и переселяться семитские племена арамеев. На юге с XVI века до н. э. существовал город Дамаск, ставший крупным торговым центром. Первоначально он находился под властью египетских фараонов.

Ожесточенная борьба за Сирию развернулась между египетским Новым царством и державой хеттов. После 1380 г. до н. э. власть над Сирией принадлежала хеттам. Фараон Рамзес II пытался отвоевать ее, но не сумел добиться успеха в решающей битве при Кадеше (в окрестностях современного Хомса) в 1285 г. до н. э. Но после распада державы хеттов (около 1200 г. до н. э.) Сирия вновь распалась на ряд мелких государств, возглавлявшихся местными династиями.

В конце XI века до н. э. Дамаск и другие районы Южной Сирии были покорены царем Израильско-Иудейского государства Давидом. Однако уже во второй половине Х века до н. э. Дамаск вновь обрел независимость и стал самостоятельным арамейским царством. В IX–X веках до н. э. Сирия была завоевана ассирийцами, в 605 г. до н. э. — вавилонянами, в 539 г. до н. э. — персами.

12 ноября 333 г. до н. э. у города Исс состоялась решающая битва между войсками Александра Македонского и персидского царя Дария. Персы были наголову разбиты и бежали. Стремительно наступавшая македонская конница без особого труда овладела Дамаском. Там был захвачен обоз с сокровищами Дария, который он всегда возил с собой.

Вместо того чтобы преследовать Дария, ушедшего в глубь Персии, Александр овладел всем средиземноморским побережьем вплоть до Газы, а затем двинулся в Египет.

13 июня 323 г. до н. э. Александр Македонский умер в Вавилоне. Его полководцы начали делить огромную империю Александра. В 301 г. до н. э., после битвы при Ипсе, они разделили империю на несколько самостоятельных частей. Так, например, Кассандру достался трон Македонии, Лисимаху — Фракия и большая часть Малой Азии, Птолемею — Египет, Селевку достались обширные земли от Сирии до Инда.

Новые государства организовывались по особому принципу, получившему название эллинистической монархии, основанной на синтезе местных деспотических и греческих полисных политических традиций. Появилась так называемая эллинистическая культура, представлявшая синтез греческих и восточных элементов.

Элиту эллинистического общества составляли преимущественно представители греко-македонской аристократии. Они принесли на Восток греческие обычаи и активно насаждали их вокруг себя. Местная знать, желая быть ближе к правителю, подчеркнуть свой аристократический статус, стремилась подражать этой элите, простой же народ подражал местной знати. В результате эллинизация явилась плодом подражания пришлым со стороны коренных жителей страны. Этот процесс затронул, как правило, города, а сельское население, продолжавшее жить по-старому, медленно, через несколько поколений меняло свои обычаи.

Религия эллинистических государств — множество культов греческих и восточных богов, зачастую искусственно переплетенных друг с другом.

Замечу, что сами термины «эллинизм» и «эллинистические государства» были введены германским историком Иоганном Густавом Дройзеном, автором труда «История эллинизма», вышедшего в 1840 г. Термин прижился, и поэтому государства — наследники империи Александра стали называться эллинистическими.

Первоначально государство Селевкидов занимало огромную территорию и включало в себя регионы с древними цивилизациями — Вавилонию, Ассирию, Финикию, Пергам, и в то же время земли племен, находившихся на стадии родоплеменных отношений. Такой конгломерат народов и племен постепенно стал разрушаться. Сирия, как наиболее развитая в экономическом отношении территория и важная в геостратегическом отношении, играла важную роль в государстве. Недаром в титуле царей Селевкидов первым значился «царь Сирии».

Меняла свое место и столица государства. Первоначально это был Вавилон. В конце IV века до н. э. Селевк I основал в Месопотамии город Селевкию на Тигре и перенес туда свою резиденцию. Около 300 г. до н. э. в Сирии, в 20 км от побережья, была основана новая столица — Антиохия на реке Оронт. Еще раз повторяю: Антиохия во все века считалась сирийским городом. Но в 20-х гг. ХХ века вошла в состав Турецкой республики и находится там по сию пору под названием Антакья.

В эллинистические времена Антиохия делилась на 4 квартала, каждый из которых был окружен отдельной стеной, а вместе они были обнесены еще более высокой и укрепленной стеной. Находясь на перекрестке караванных путей, Антиохия контролировала торговлю между Востоком и Западом. В годы расцвета в городе жило более 500 тыс. человек.

Во главе государства Селевкидов, как и других эллинистических государств, стоял царь. Власть царя была абсолютной. А сама его личность воспринималась как существо неземного порядка, почти бог. В документе, датированном 180 годом до н. э., в качестве главных божеств названы Зевс, Аполлон и… Селевк Никатор.

К началу II века до н. э. Сирия составляла большую часть территорию державы Селевкидов. После смерти последнего селевкидского царя Антиоха XIII римский полководец Гней Помпей осенью 64 г. до н. э. захватил Сирию и сделал ее римской провинцией.

Административным центром римской провинции Сирия стал город Антиохия. Первоначально в провинции дислоцировались три римских легиона, защищавших границы империи.

В I веке н. э. провинция Сирия занимала площадь 20 тыс. кв. км и имела население до 10 млн человек.

Римские императоры Марк Антоний и Тиберий застроили Антиохию улицами с рокошными домами из мрамора, театрами и стадионами.

Любопытно, что эпизодически Антиохия становилась столицей Римской империи. Так, с июля 362 г. по март 363 г. в Антиохии правил римский император Юлиан Отступник. В 371–378 гг. в Антиохии находился двор императора Валента (364–378), последнего римского императора — сторонника ариан.

Согласно преданию, первая христианская община в Сирии была основана около 37 года апостолом Павлом и Варнавой в Антиохии. Епископом этой Церкви был «муж апостольский святой Игнатий Богоносец» (умер во II веке н. э.). Пресвитер Лукиан (умер в 312 г.) основал в Антиохии знаменитую Антиохийскую богословскую школу, которая способствовала систематизации христианского догматического учения и оставила богатое литературное наследие.

Из Антиохийской церкви вышли святые подвижники и защитники православия: святитель Иоанн Златоуст, который родился в Антиохии и был там пресвитером до призвания на Константинопольскую кафедру; преподобный Иоанн Дамаскин (умер около 780 г.), богослов, приведший в систему христианское учение веры, церковный писатель, защитник иконопочитания; преподобный Иларион Великий (умер около 371 г.), основатель монашества в Палестине и первый наставник антиохийских иноков, и многие другие.

На I Вселенском соборе, проходившем в Никее в 325 г., была подтверждена древняя традиция, в соответствии с которой епископ Антиохийский провозглашался главенствующим епископом своего округа. Тогда под юрисдикцией Антиохии находились Сирия, Финикия, Палестина, Аравия, Киликия, Кипр и Месопотамия.

После III Вселенского собора, проводившегося в Эфесе в 431 г., от нее откололись почти все восточные епархии, принявшие несторианство.

На IV Вселенском соборе, прошедшем в Халкидоне в 451 г., Антиохия получила статус патриархата, причем Антиохийский патриарх получил преимущество чести после патриархов Рима и Константинополя. По решению этого же собора 58 ее епархий были переданы Иерусалимской православной церкви.

Осуждение монофизитства на IV Вселенском соборе привело к разделению Антиохийской православной церкви на две части: оставшихся верными православию и склонившихся к монофизитству. Сохранившие православие получили название мелькитов (от слова «мельк» — император, то есть сторонников византийского императора), принявшие монофизитство — яковитов. Православные преобладали в эллинизированных прибрежных городах, монофизиты в небольших городах и сельской местности внутренней Сирии.

Свой отпечаток на развитие монофизитской смуты наложили противоречия, существовавшие между греками и семитским населением Антиохийского патриархата. Контроль над патриаршей кафедрой переходил попеременно от мелькитов к яковитам, а с 550 г. Антиохийская церковь официально разделилась на две части: православную и яковитскую церковь (при этом яковиты по-прежнему называют себя православными).

В период с 702 по 742 г. Антиохийский патриарший престол оказался вакантным, этим воспользовались монахи, чтившие отшельника Марона своим покровителем, и образовали свой собственный маронитский патриархат Антиохии.

Антиохия и ряд других городов Сирии серьезно пострадали в ходе землетрясений, происшедших там в 526 и 528 гг. Первое, по свидетельству современников, видимо, сильно преувеличенному, привело к гибели 250 тыс. человек. В ходе стихийных бедствий Антиохия была разрушена целиком, пострадали также Дафна, Лаодикия, Селевкия, Пиерия. Так же был разрушен Бейрут в результате землетрясений 50-х гг. VI века.

Огромный ущерб Антиохии наносили и непрерывные войны с Персией. Так, в 528 г. возобновились пограничные столкновения в Месопотамии, в 530 г. византийский полководец Велисарий отразил персидское наступление на Дару. На следующий год персы при поддержке своих арабских союзников обошли с юга византийские укрепления Месопотамии и вторглись в слабозащищенные местности Сирии на правобережье Евфрата. Осенью 532 г. между обоими государствами был заключен мир, оказавшийся, впрочем, недолгим, поскольку Персия была весьма обеспокоена военной экспансией Византии при Юстиниане.

Весной 540 г., когда лучшие войска империи были сосредоточены на западе, персидский шах Хосров I, опрокинув слабые византийские заслоны, вторгся в Сирию. Не пытаясь закрепиться на захваченных территориях, персы стремились нанести максимальный урон византийским землям. Иераполь, Вероя, Апамея, Эмеса были захвачены и обложены тяжелой контрибуцией. Антиохийцы оказали персам серьезное сопротивление. Тем не менее город был взят, методично разграблен и разрушен, множество жителей уведено в плен. Катастрофа 540 г. значительно пошатнула престиж византийской власти на Ближнем Востоке. Правительство Юстиниана предпринимало значительные усилия по восстановлению Антиохии, однако город не достиг и малой доли прежнего величия.

Тут волей-неволей придется вновь вернуться к истории различных течений в христианстве в Сирии и на Ближнем Востоке, начиная с IV века.

Монофизитство (евтихианство, произошло от греческого слова μόνος — «только один, единственный» + φύσις — «природа, естество») — еретическая христологическая доктрина в христианстве, постулирующая наличие только одной-единственной Божественной природы (естества) в Иисусе Христе и отвергающая Его подлинное человечество. Приписывается авторству константинопольского архимандрита Евтихия (около 378–454).

На соборе 449 года в Эфесе (2-й Вселенский собор) Евтихий изложил свое исповедание, и поскольку в нем не было обнаружено никакой докетической ереси , константинопольский игумен был оправдан.

[Докетизм (от др. — греч. δοκέω [dokeō] — «кажусь») — одно из старейших еретических христианских учений, отрицавшее реальность страданий Иисуса Христа и его воплощение, как противоречащие представлениям о бесстрастности и неограниченности Бога и утверждавшие иллюзорность его существования.]

[Буль Баш]

Церковь будоражило, царил «теологический хаос».

На Халкидонском соборе (Халкидон — предместье Константинополя), созванном императором Маркианом в 451 г., Евтихий был осужден.

Чтобы успокоить империю, несколько императоров кряду издавали противоречащие друг другу документы, то отменяющие результаты Халкидонского собора, то их восстанавливающие. Наиболее значимым среди этих документов стал энотикон Зенона (482) — вероисповедальное послание императора, призванное примирить враждующие партии через возврат веры Церкви к временам трех Вселенских соборов. То есть предлагался отказ как от Второго Эфесского, так и Халкидонского соборов, равно претендующих на статус Четвёртого Вселенского. Соответственно главными еретиками объявлялись: с одной стороны, Несторий, с другой стороны — Евтихий. Это был компромисс, и миафизиты ради общецерковного отвержения Халкидонского собора подписывались под энотиконом, чем приносили Евтихия в жертву, признавая его еретиком-докетом, в чём он и обвинялся диофизитами.

Невзирая на приведший к т. н. “Акакианской схизме” демарш Римской церкви, на основе энотикона было достигнуто единство восточных патриархатов. В самом конце V века, ради единства с церковью Византии, к энотикону присоединились и находящиеся вне империи церкви Армении, Грузии и Кавказской Албании. Так имя константинопольского игумена Евтихия попало в списки анафематствованных ересиархов и в этих церквях.

В 519 году, ради устранения раскола между Константинополем и Римом, новый император Юстин I отверг энотикон Зенона и провозгласил Халкидонский собор святым и Вселенским.

Когда Армения немного пришла в себя после персидского разгрома, ей пришлось как-то ориентироваться в теологическом хаосе. Армяне поступили просто: они выбрали ту веру, которой придерживалась Византия, а Византия в те годы придерживалась энотикона Зенона, то есть фактически монфизитства. Через 40 лет Византия откажется от энотикона, а в Армении эта философия укоренится на века. Те армяне, что окажутся под контролем Византии, останутся православными — то есть, “халкидонитами”.

В 491 году собрался собор церквей Закавказья (Вагаршапарский собор), который отверг постановления Халкидонского собора, как слишком похожие на несторианство.

В 505 году собрался Первый Двинский собор Закавказья. Собор еще раз осудил несторианство и принял документ “Послание о вере”, который не сохранился до наших дней. В этом документе церкви Армении, Грузии и Албании осудили несторианство и крайнее монофизитство, признав основой веры умеренное монофизитство.

В итоге сейчас в большей или меньшей мере монофизитской является Армянская церковь, приверженцы которой и сейчас есть в Сирии, копты в Египте и какое-то число яковитов в Сирии.

В конце VII века, в связи с арабским завоеванием, марониты потеряли связь с Константинополем и поэтому в 687 г. избрали собственного патриарха — Иоанна Марона. Ему приписывается ряд важных для маронитской церкви сочинений, а также чин маронитской литургии. Избрание собственного патриарха вызвало конфликт маронитов с Византией и поддерживающими ее мелькитами и яковитами. В 694 г. войска Византии разорили монастырь св. Марона, убив при этом множество маронитских монахов.

В начале VIII века из-за непрекращавшихся преследований маронитские монахи вместе с группой своих последователей перебрались в отдаленную область горного Ливана, где несколько веков просуществовали в относительной изоляции. Именно в этот период они осознали себя особой Церковью и стали именовать своего епископа патриархом Антиохии и всего Востока. Дальнейшая миграция маронитов привела к их появлению на Кипре (XII век), Мальте и Родосе (XIV век).

В XII веке, когда крестоносцами было основано Антиохийское княжество, марониты вошли в контакт с латинской Церковью. В 1182 г. марониты формально подтвердили свое единство с Римом, однако большинство маронитов считают, что они никогда и не прерывали общения с Римской церковью. Существует мнение, что до контактов с крестоносцами марониты были монофелитами, последователями учения, основанного на сочинениях монофизитского патриарха Александрии Евтихия, однако оно опровергается самими маронитами. В любом случае не вызывает сомнений, что с 1182 г. марониты исповедуют ортодоксальную христологию.

Патриарх Иеремия I Аль-Амшитти (1199–1230) стал первым маронитским патриархом, посетившим Рим, где в 1215 г. он участвовал в работе 4-го Латеранского собора. Этот визит положил начало тесным связям с Римом и тенденции к латинизации Церкви.

В XVI веке родину маронитов завоевали турки, и начался длительный период владычества Османской империи. В конце XVI века маронитские патриархи созвали ряд синодов, на которых ввели в церковную жизнь постановления Тридентского собора и отчасти латинизировали литургию. В 1584 г. в Риме была основана Маронитская коллегия, в которой получили образование многие выдающиеся представители Маронитской церкви и которая способствовала более глубокому пониманию наследия маронитов на Западе. В 1606 г. в Маронитской церкви был введен григорианский календарь.

В 1736 г. на горе Ливан был созван главный собор этой Церкви, проведший важные реформы. Легатом папы римского был известный востоковед Иосиф Ассемани. На соборе приняли свод канонов Маронитской церкви, согласно которым Церковь впервые была разделена на диоцезы, были установлены правила церковной жизни, главные из которых сохранились по сей день. С начала XIX века западные государства, особенно Франция, стали поддерживать маронитов, входивших в состав Османской империи. Резня маронитов, которую учинили в 1860 г. друзы в союзе с турецкими властями, вызвала вооруженное вторжение французов.

Начиная с 1790 г. резиденция маронитского патриарха находится в Бкирки, в 25 милях от Бейрута.

В состав церкви входят восемь архиепархий — Антелиаса, Бейрута, Триполи и Тира (все в Ливане), Кипрская архиепархия, Алеппо, Дамаска (обе в Сирии), Хайфы (Израиль); 17 епархий и два патриарших экзархата. Церковь насчитывает 1033 прихода, 1359 священников и 41 епископа. Маронитская церковь — самая многочисленная в Ливане, в неё входит 37 % христиан и 17 % населения Ливана. К 2015 г. в Сирии насчитывалось до 50 тысяч маронитов.

Несколько слов стоит сказать и о культуре Сирии в IV–VI веках, когда она входила в состав Византии. Так, в Сирии и Палестине греческий язык был языком общения образованных слоев общества, а также науки и литературы. Латынь долгое время употреблялась в административной сфере. Богослужение велось на греческом и на сирийском. Сирийский был языком бытового общения для большинства населения.

В Месопотамии существовала обширная литература на сирийском языке. Еще до византийского времени сирийский получил широкое распространение в Передней Азии в качестве торгового и дипломатического языка. В Хауране и Заиорданье развивалась арабоязычная культура, в первую очередь бедуинская поэзия, шло становление арабской письменности.

Для этого региона, особенно в IV–V веках, было характерно сосуществование христианства и античной языческой культуры, особенно сильной в больших эллинизированных городах. Театральные представления были широко популярны даже среди христиан, как свидетельствуют обличительные сочинения церковных авторов. В Антиохии в IV–VI веках проводились местные Олимпийские игры, постепенно, впрочем, приходившие в упадок в общем контексте ослабления сословия куриалов, все менее способных нести бремя расходов на муниципальные нужды. В сирийских городах жили философы-неоплатоники, софисты и риторы, самым знаменитым из них был Ливаний (Либаний) (314–393) — антиохийский оратор, преподаватель и государственный деятель, поклонник языческого прошлого, учитель императора Юлиана и святого Иоанна Златоуста. Уроженцем Антиохии был последний античный латинский историк Аммиан Марцеллин.

Однако христианство начало доминировать в сирийской культуре.

[Буль Баш]

В VI веке н. э. ближневосточные владения Византии регулярно подвергались нашествиям персидских войск.

Сатрап Фарса (Парсы) Ардашир, сын религиозного лидера, объявил себя правителем как прямой потомок персидских царей Ахеменидов. Он разгромил несколько парфянских армий и убил в битве последнего парфянского царя Артабана V, взял Ктесифон и нанес сокрушительное поражение коалиции, пытавшейся восстановить власть Аршакидов.

Ардашир (годы правления 224–241) основал новую империю — государство Сасанидов (от древнеперсидского титула «сасан», или «командир»).

После падения Рима место традиционного врага Сасанидов заняла Византия. При сыне шаха Кавада I Хозрове I персидская армия в 540 г. захватила важнейший экономический центр Сирии — Антиохию на Оронте и вышла к Средиземному морю. Множество пленных, уведенных из Антиохии, в основном ремесленников, поселили в специально построенном для них предместье Ктесифона.

В 562 г. шах Хозров I заключил с Византией мирный договор на 50 лет. Однако в 571 г. в Армении началось всеобщее восстание против персов, и в следующем году византийская армия поддержала армян.

Война шла с переменным успехом. При этом персидский полководец Адарман даже дошел до Антиохии, но не смог ее взять.

В 573 г. был заключен мир. Но, увы, в 575 г. он был вновь нарушен. В 577 г. византийцы наголову разгромили персов при Мелетине. Византийские войска, преследуя персов, дошли до Каспийского моря.

В 579 г. Византия заключила мир уже с новым шахом, Хормиздом IV, сыном Хозрова I.

Последняя война между персами и Византией длилась целых 26 лет! Хозров II, внук Хозрова I, воспользовавшись борьбой за власть в Византии, решает завладеть ближневосточными провинциями империи.

В 610 г. персы взяли стратегически важный город Эдессу.

Сирийские и палестинские евреи, выступавшие против политики христианизации, проводившейся императором Фокой, повсеместно присоединялись к персам. Около 609 г. в Антиохии начались беспорядки, в том числе иудейско-христианские столкновения, во время которых был убит патриарх Анастасий. В 613 г. персы овладели Антиохией, Апамеей (бывший Фарнакес) и Дамаском. В 614 г. персидские войска при поддержке иудейских союзников завоевали Палестину. При этом были убиты тысячи иерусалимских христиан, много монахов Иорданской пустыни, ограблены и разрушены храмы, а святыни, прежде всего Древо Св. Креста, вывезены в Персию. Персидское нашествие нанесло сильнейший удар по христианской Церкви в пограничных областях, дезорганизовало хозяйственную жизнь. В 20-х гг. VII века императору Ираклию удалось переломить ход войны и нанести персам ряд поражений в Закавказье и Месопотамии.

По мирному договору 629 г. восстанавливались прежние границы, персидские гарнизоны были выведены из Сирии, возвращались христианские реликвии, захваченные персами. 21 марта 630 (или 631) г. император Ираклий лично вознес Св. Крест на Голгофу.

Как видим, две великие империи абсолютно бесплодно истощили себя в непрерывных войнах, не принесших им каких-либо серьезных территориальных приращений. А тем временем на юге появился страшный враг, который уничтожил одну и существенно ослабил другую империю.

Купцы из Аравии уже давно посещали плодородные области в долине Иордана и районе Газы. Город Иерусалим был святым для мусульман городом. Сирия и Палестина были хорошо знакомы арабам из Мекки и Медины. Еще при жизни пророка Мухаммада началось движение мусульман на север, в Палестину.

Фактически арабское завоевание Палестины началось в 629 г., когда Мухаммад отправил небольшой отряд на византийскую территорию. Видимо, арабы хотели пограбить, воспользоваться беспорядком, возникшим в связи с уходом персов. Неподалеку от селения Мута мусульмане столкнулись с отрядом византийской армии, были разбиты византийцами и бежали. В числе тех мусульман, которым удалось спастись, находился Халид ибн аль-Валид, прозванный Мечом Аллаха.

После смерти Мухаммада в 632 г. первый арабский халиф Абу Бакр принял решение о завоевании Палестины. Вторжение в Палестину началось с того, что четыре мусульманских отряда были отправлены в район Мертвого моря и Иорданской долины. Одним из командиров стал Язид, сын богатого аравийца Абу Суфьяна, владевшего землями в долине Иордана. Язид взял с собой в поход брата Муавийю, который в 661 году стал основателем династии Омейядов.

Еще один отряд возглавил бывший купец из Газы Амр ибн аль-Аса. Он повел свой трехтысячный отряд сначала к заливу Акаба, затем в долину Арава, а затем через пустыню Негев к Газе.

Близ города ибн аль-Аса начал переговоры с византийским наместником. В начале 634 г. у селения Датхин произошла битва между отрядом мусульман и византийским ополчением, в результате которого византийцы были разбиты, а командующий византийским отрядом погиб.

Вскоре в Палестину прибыл Халид ибн аль-Валид, который ради этого пересек Сирийскую пустыню с отрядом всего в 50 воинов. Он собрал воедино и возглавил мусульманскую армию и в конце 634 г. вошел в сирийский город Бостру. Жители Бостры согласились выплачивать мусульманам ежегодный налог. Бостра стала первым большим городом, который был захвачен в ходе арабского завоевания Палестины и Сирии.

После этого армия под руководством Меча Аллаха двинулась на помощь Амру ибн аль-Асе. К юго-западу от Иерусалима были сосредоточены значительные силы византийцев. Армии мусульман соединились, и общая численность их достигла 20 тысяч человек. У местечка, которое арабы называют Аджнадайн, состоялось генеральное сражение с византийским войском. Византийцы потерпели поражение и отошли частью в Иерусалим, частью в другие города.

Затем византийцы были атакованы арабами в Пелле и снова были вынуждены отступать — на сей раз к Дамаску. Мусульмане шли по пятам византийцев, осадили и взяли Дамаск. Город не пострадал при взятии и не был разграблен и в дальнейшем превратился в столицу халифата. Император Ираклий собрал в районе Антиохии довольно большую армию и двинулся к Дамаску.

Арабы оставили Дамаск и отступили к юго-восточной границе Голан. Византийская и мусульманская армии, имевшие примерно равную численность, встретились на реке Ярмук — в месте, где каньон Ярмука соединяется с каньоном Вади аль-Руккад. Сейчас в этом месте сходятся границы Сирии, Иордании и Израиля. Битва при Ярмуке представляла собой несколько боев, которые длились в течение месяца и завершились большим сражением в конце августа 636 г. Войском мусульман руководил Меч Аллаха Халид ибн аль-Валид, византийцами — армянский полководец Басен.

В ходе битвы конница мусульман сумела отсечь тяжеловооруженную пехоту византийцев от византийской конницы. Мусульмане захватили старый римский мост через Вади аль-Руккад, отрезав противнику путь к отступлению. Императорская пехота почти вся полегла в сражении. Битва при Ярмуке стала катастрофой для Византийской империи.

Император Ираклий сказал: «Прощай, Сирия» — и под именем Анатолия постригся в монахи в одном из синайских монастырей.

В 637 г. арабы взяли Хомс, а затем осадили Иерусалим.

Иерусалим держался 4 месяца, после чего патриарх Софроний сдал город мусульманам. По одной версии, город был сдан халифу Омару, а по другой — Омар прибыл уже после сдачи города. Арабы пощадили Иерусалим. Все храмы остались в неприкосновенности. Большая же часть их драгоценной утвари еще до начала осады была вывезена в Константинополь.

Омар заложил первую мечеть в Иерусалиме. Современный вид мечети Омара — это капитальная перестройка султана Саладина.

Богатство, уровень развития ремесел и населенность сирийских городов побудили сторонников ислама перенести центр исламского государства в Дамаск (из Мекки и Медины). Начиная с 661 г., когда правитель Сирии Муавия объявил себя халифом, и вплоть до 750 г. Дамаск оставался резиденцией правителей династии Омейядов и столицей Арабского халифата.

Первые дамасские халифы вели агрессивную завоевательную политику. В 640–645 гг. они захватили Египет, затем Ливию, в 690–709 гг. — Алжир и в 711–714 гг. разгромили королевство вестготов и овладели Испанией. Арабы пытались захватить Францию, но после сражения у Пуатье в 732 г. были вынуждены уйти за Пиренеи.

На востоке арабы захватили Закавказье и дошли до реки Инд. Северной границей арабских завоеваний на Среднем Востоке стали города Ургенч, Бухара и Коканд. Под властью дамасских халифов оказалось свыше 62 млн человек.

В руках халифа была сосредоточена вся светская и духовная власть.

Халифат имел торговые связи со всеми странами Востока и Запада. Арабские купцы совершали плавания в Индию, Индонезию, Китай, где возникли значительные фактории мусульманских купцов. Оживленные торговые связи были налажены и с северными странами: арабские купцы везли свои товары к берегам Волги и Балтийского моря. Археологи нашли в Прибалтике, в районе Новгорода Великого и городищах Верхней Волги много кладов с арабскими монетами.

Города в халифате управлялись хакимами — чиновниками, назначенными центральной властью из представителей феодальной аристократии. Хакиму подчинялись все чиновники города и городской округи. Одновременно эти чиновники подчинялись и соответствующим ведомствам центрального управления. Вторым лицом после хакима считался раис — городской голова. Раисы назначались хакимами также из местной феодальной аристократии, чаще всего из мусульманских богословов.

В 750 г. в Египте был убит последний халиф из династии Омейядов — Марвал II ибн Мухаммад. Новым халифом стал Абудь-Аббас ас-Саффос. Считается, что его род происходит от Аббаса ибн Абд аль-Мутталида — родного деда пророка Мухаммеда. По нему новая династия и получила название Аббасиды.

Политический центр халифата переместился из Сирии в Месопотамию (современный Ирак). В 762 г. второй халиф из династии Аббасидов, Абу Эшафараль-Мансур, перенес столицу в Багдад.

Замечу, что потомкам Омейядов удалось сохранить власть в Испании, которая больше не входила в Багдадский халифат. Постепенно и эмиры отдаленных территорий выходили из повиновения Аббасидам. Они вели самостоятельную внутреннюю и даже внешнюю политику, сами решали и вопросы престолонаследия.

Стоит немного рассказать и о жизни религиозных конфессий при Омейядах и Аббасидах.

После захвата Сирии арабами положение христиан в Антиохийском патриархате сильно осложнилось, поскольку арабы в них видели не только «неверных», но и союзников Византии. Поэтому Антиохийские греческие патриархи вынуждены были жить в изгнании в Константинополе, а после смерти Георгия II (около 702 г.) кафедра опустела. Лишь в 742 г. халиф Хишам ибн Абдул Малик разрешил избрать на Антиохийскую кафедру сирийского монаха Стефана с условием его полной лояльности. Сотрудничество с мусульманскими властями порой превышало всякие пределы. Так, например, Антиохийский патриарх Иов сопровождал арабскую армию в походе на Аморий (838 год) и уговаривал сдаваться византийские крепости.

Византийский император Никифор II Фока (963–969) одержал ряд побед над арабами, освободил Антиохию и ряд других территорий. Но военные неудачи мусульман усилили межконфессиональную напряженность: каждый триумф Никифора провоцировал погромы христиан в Палестине и Сирии. Одной из жертв этих гонений стал Антиохийский патриарх Христофор, убитый в 967 г. Византийский период, продолжавшийся до 1084 г., стал эпохой возрождения Антиохийского патриархата.

Во второй половине IX века в исламе возникло религиозное направление алавитизм. Традиционно считается, что течение основано богословом Мухаммадом ибн Нусайром (умер в Басре около 883 г.), который, будучи приверженцем одиннадцатого шиитского имама Хасана аль-Аскари, проповедовал его божественность, себя же называл его посланником — Вратами (Баб). Учение Ибн Нусайра было развито Мухаммадом аль-Джаннаном аль-Джунбулани. По имени основателя алавитов часто именуют нусайритами.

Сведения об алавитах крайне скудны и противоречивы. «Сами алавиты религиозным прозелитизмом не занимаются и информацию о своей религии распространяют крайне неохотно. Дополнительную сложность представляет то, что алавиты применяют практику такия, позволяющую им соблюдать обряды других религий, сохраняя веру в душе.

Есть не вполне достоверные сведения, что главная священная книга алавитов — “Китаб аль-Маджму”, содержит 16 сур и является подражанием Корану. Полностью достоверных текстов Китаб аль-Маджму в распоряжении европейских востоковедов нет. Полагают, что она начинается следующим образом: “Кто наш господин, который создал нас? Ответ: это эмир верующих, эмир веры, Али Ибн Абу Талиб, Бог. Нет Бога, кроме него”.

Некоторые специалисты полагают, что в основе вероучения алавитов — представление о “Вечной Троице”: Али как воплощение Смысла, Мухаммад как воплощение Имени и Сальман аль-Фарси, сподвижник пророка и первый неараб (перс), принявший ислам, как воплощение Врат (“Аль-Баб”. “Врата” — титул ближайшего сподвижника всякого имама). Они выражаются буквами: “айн”, “мим” и “син” — Амас. Европейские религиозные проповедники и конфессиональные востоковеды приписывают алавитам устойчивую приверженность “тайному знанию” и склонность к мистическим построениям.

Гностически настроенные востоковеды на основании показаний ренегатов алавизма считают, что Али — воплощение Божественного Смысла, то есть Бога; все сущее — от него. Мухаммад — Имя, отражение Бога; Мухаммад создал аль-Фарси, который есть врата Бога через Имя. Они единосущны и нераздельны. Весьма почитается также Фатима, дочь пророка Мухаммада и супруга Али — как бесполое существо из света аль-Фатир. Познать Бога невозможно, если только он сам не откроется, явившись в образе человека; таких явлений было семь (в лице признаваемых исламом пророков): Адам, Нух (Ной), Якуб (Иаков), Муса (Моисей), Сулейман (Соломон), Иса (Иисус) и Мухаммад. Всё это — воплощения Али. Сам Мухаммад, согласно алавитам, заявил: “Я из Али, а Али из меня”; но Али был сущностью не только Мухаммада, а и всех предыдущих пророков.

При этом, по сведениям христианских миссионеров, алавиты очень почитают также Ису, христианских апостолов и ряд святых, празднуют Рождество и Пасху, на богослужениях читают Евангелие и причащаются вином, используют христианские имена. Среди алавитов имеются 4 основные конфессиональные организации, скорее всего, не подчиняющиеся друг другу, поклоняющиеся Луне, Солнцу, вечерней и утренней заре, но в этом вопросе у них существуют разногласия. Так называемые “шамсиюн” (поклонники Солнца) полагают, что Али “произошел из сердца Солнца”. Поклонники света считают, что Али “произошел из глаза Солнца”, тогда как “калязиюн” (по имени основоположника — шейха Мухаммада Калязи) отождествляют Али с Луной. Кроме того, алавиты делятся на тех, кто поклоняется свету (“нур”) и тьме (“зульм”)».

В XI веке Багдадский халифат и Византия подверглись нападению турок-сельджуков — кочевников из Туркмении, которые в начале века двинулись в поход на запад. В 1055 г. сельджуки захватили столицу халифата Багдад и вскоре вышли к границам Византийской империи.

В 1071 г. византийское войско было разбито у Манцикерте. Одновременно турки отбили у арабов Иерусалим.

В декабре 1084 г. сельджуки захватили Антиохию и остальную Сирию. Замечу, что после установления власти сельджуков положение христиан не ухудшилось по сравнению с остальными конфессиями Сирии. К концу XI века Сирия была разделена между отдельными тюркскими правителями, закрепившимися в главных городах — Дамаске, Халебе, Хомсе, Антиохии. Все они воевали друг с другом.

[Буль Баш]

Все русские историки XIX — начала ХХ века были уверены, что европейцы — единственные наследники культуры и науки древних Греции и Рима. На самом деле к Х веку культура и наука античности сохранились в основном в Византии и арабских государствах Средиземноморья. И в торговом, и в экономическом отношениях Византия и Ближний Восток существенно опережали Западную Европу.


Целью Первого крестового похода был захват новых территорий и грабежи. Чтобы вовлечь в поход максимальное число участников и заставить население целых стран финансировать поход, требовалось серьезное идеологическое прикрытие.

И вот 27 ноября 1095 г. папа Урбан II обратился к Клермонскому собору с вдохновенным призывом к Крестовому походу:

«То, что Святая земля, и прежде всего сам Иерусалим, была по-прежнему занята неверными, представляло собой оскорбление для всего христианского мира; паломники-христиане в настоящее время подвергаются всевозможным унижениям и обидам. Долг каждого доброго христианина — поднять оружие против тех, кто осквернил землю, по которой некогда ступал Христос, и вернуть ее под власть поборников истинной веры».

Урбан II откровенно заявил:

«Земля эта, которую вы населяете, сдавлена отовсюду морем и горными хребтами, она стеснена вашей многочисленностью, обилием же богатств не преизбыточествует и едва прокармливает тех, кто ее обрабатывает. Отсюда происходит то, что вы друг друга кусаете и пожираете, ведете войны и наносите друг другу множество смертельных ран. Пусть же прекратится ваша ненависть, пусть смолкнет вражда, утихнут войны и заснут всяческие распри и раздоры. Становитесь на стезю Святого Гроба, исторгните землю эту у нечестивого народа, покорите ее себе. Земля эта, как гласит Писание, течет медом и млеком. Иерусалим — это пуп земли, край, плодоноснейший по сравнению с другими землями, он словно второй рай. Он жаждет освобождения и не прекращает молить о том, чтобы вы пришли ему на выручку».

Папа утверждал, что «персидское племя турок» захватило священные для христиан реликвии, что они превращают храмы в хлева для скота, «топчут ногами предназначенные для богослужения сосуды», наносят побои и оскорбления духовенству. О том, что нельзя более терпеть святотатства, что христиане должны подняться на бой с неверными, и каждый воин в знак этого — нашить на свою одежду крест из красной материи. Тот, кто отправится на Восток для освобождения Гроба Господня, завершал свою речь папа Урбан II, получит полное прощение всех грехов и долгов; тех же, кто примет смерть в битвах за веру, ждет вечное райское блаженство.

Говоря о захвате Палестины — «персидского племени турок», папа сознательно врал. Ни арабы, захватившие Иерусалим у византийцев, ни турки-сельджуки, выбившие оттуда арабов, никогда не посягали на христианские святыни и не препятствовали отправлению христианской веры.

Да, были отдельные случаи преследования христиан, но в целом в VIII–XII веках христиане находились под защитой закона, им не запрещалось исполнять свои обряды. Халифы Аббасиды даже организовали группы переводчиков-христиан, чтобы те перевели на арабский труды Аристотеля, Платона, Эвклида, Гиппократа и др.

В 827 г. в Сирийской пустыне были проведены измерения дуги меридиана. Начиная с IX века в ряде арабских городов стали появляться обсерватории.

Христиане занимали важные посты в государственном аппарате халифов. Правда, христианам приходилось, в отличие от мусульман, платить особый, но не очень обременительный налог. Но, с другой стороны, Кораном запрещалось правоверным заниматься ростовщичеством. В результате торговля и коммерческие конторы (прообраз банков) были в основном в руках христиан и евреев.

Православное греческое духовенство сохранило полностью свою структуру. Там остались два патриарха — Иерусалимский и Антиохийский, и все епископы. Никакого католического духовенства в Палестине никогда не было. Напомню, что хотя официальное разделение церквей произошло лишь в 1054 г., православная и католическая церковь задолго до этого имели независимые структуры.

Так что «жаждать освобождения» и молить войска католиков о приходе в Палестине было попросту некому.

Обратим внимание: дело происходило во французском городе Клермоне, и папа Урбан II был француз, носивший ранее мирское имя Одон де Лажри.

Возглавил Крестовый поход француз — Раймонд граф Тулузский, за которым последовала почти вся провансальская знать: брат французского короля граф Гуго де Вермандуа, граф Роберт II Фландрский, граф Роберт Нормандский (сын английского короля Вильгельма Завоевателя) и его кузен граф Стефан де Блуа, а также Готфрид Бульонский, герцог Нижней Лотарингии.

Ну а участвовал ли король в оном мероприятии? Увы, французские короли в тот период конфликтовали с римскими папами. Так, правивший во Франции король Филипп I (1060–1108) еще в 1092 г. прогнал свою жену Берту, дочь графа Фландрского, и женился на красавице Бертраде, жене Фулька, графа Анжуйского. Бертрада бросила мужа и обвенчалась с королем.

Папа Урбан II получил повод и предал Филиппа I анафеме (отлучению от церкви) на том же Клермонском соборе в 1095 г.

Замечу, что тридцатью годами раньше папа Александр II предал анафеме мать Филиппа I королеву Анну, дочь киевского князя Ярослава Мудрого. Дело в том, что после смерти своего первого мужа короля Франции Генриха I в 1062 г. Анна Ярославна вторично выходит замуж за богатейшего графа Рауля де Крепи и Валуа. Оный граф длительное время воевал с Генрихом I, но, что гораздо хуже, был уже женат. Реймский архиепископ Жерве (Гервазий) срочно сигнализировал папе Александру II: «В королевстве нашем — немалая смута: наша королева вышла замуж за графа Рудольфа, что чрезвычайно огорчает нашего короля и более, чем стоило бы, беспокоит его опекунов». Брошенная графом жена Алианора тоже нажаловалась папе.

В итоге Александр II объявил брак незаконным, граф отказался подчиниться, и тогда римский понтифик предал Рауля и Анну анафеме! Супруги игнорировали отлучение от церкви, наслаждались жизнью и плодили детей.

Любопытно, что сын Анны от Рауля Симон пошел в монахи, совершил паломничество в Палестину, умер в Риме в 1080 г. и был причислен к лику католических святых. Это, наверное, единственный случай в истории, когда дед и прадед стали православными святыми, дочь отлучена от церкви, один внук отлучен от церкви, а другой попал в католические святые.

Так что крестоносцам пришлось отправляться в Палестину без французского короля Филиппа I.

В Первом крестовом походе войско рыцарей двигалось в основном посуху через Центральную Европу и Византию. Правитель Венгрии согласился пропустить крестоносцев, лишь взяв заложников, и рыцарям пришлось вести себя там более-менее пристойно. В Византии же крестоносцы прославились безудержными грабежами. Руководители похода сдерживали рыцарей, поскольку Византия была еще достаточно сильна, и только ее флот мог переправить крестоносцев в Азию. Так, весьма прозападный историк Джон Норвич писал о поведении крестоносцев в Византии:

«Они разоряли страну, насиловали женщин, грабили города и селения, и при этом, казалось, все же считали, что имеют на это право, ожидая, что в них будут видеть скорее героев и освободителей, а не бандитов, каковыми они в действительности были. Их отъезд вызвал немалую радость; еще большее утешение состояло в сознании того, что когда (и если) они вернутся, их количество значительно уменьшится».

Сельджукский султан Кылыч-Арслан поначалу не воспринял крестоносцев серьезным противником и был разбит. С помощью византийского флота рыцари овладели городом Никеей, а 20 октября 1097 г. подошли к Антиохии. После семи лет осады город сдался.

Однако Иерусалим крестоносцам удалось взять штурмом. Все мусульманское население города — около 70 тысяч человек — было перебито, пощады не было ни детям, ни женщинам. Перебили и часть евреев, а остальных загнали в синагогу и сожгли…

Иерусалим стал столицей нового Латинского королевства, а один из предводителей Первого крестового похода, Готфрид Бульонский, был избран первым королем. Но он отказался от этого титула, не желая «носить королевский венец там, где Спаситель носил терновый». Готфрид принял титул «Защитник Гроба Господня».

В следующем году Готфрид Бульонский скончался, ему наследовал брат Балдуин I, который не был столь благочестив и сразу принял титул «Король Иерусалима». Балдуин успешно расширил королевство, захватив портовые города Акру, Сидон и Бейрут, а также утвердив свое владычество над государствами крестоносцев на севере — основанном им же графством Эдесса, княжеством Антиохия и графством Триполи.

Государственными языками в королевстве стали латынь и французский язык. Как уже говорилось, большинство рыцарей были французами, поэтому сельджуки называли его королевством франков, а крестоносцев — франками.

В государствах крестоносцев существовала феодальная иерархия, подобная западноевропейской. Вся территория делилась на рыцарские феоды, обязанные военной службой сюзерену. Для пополнения убыли в рядах рыцарей и защиты своих завоеваний пришлось многих пришедших с крестоносцами крестьян возвести в рыцарское звание и выделить им феоды.

Ну а крепостными западных феодалов стали мусульмане и местные христиане. Замечу, что почти все христиане в Сирии и Палестине были православными и лишь небольшое число — монофизиты. Причем с монофизитами католики быстро нашли общий язык, мол, только признавай папу римского.

Франки жили только в городах и замках. Зато мусульманам и православным запрещалось проживать в Иерусалиме и ряде других городов.

Православные патриархи — Антиохийский Иоанн Оксита и Иерусалимский Досифей — были вынуждены бежать из захваченных крестоносцами Антиохи и Иерусалима. Зато крестоносцы назначили новых патриархов: папского прелата Бернарда Валенсина — антиохийским и Роберта Руанского — иерусалимским. Но в декабре 1099 г. в Иерусалим прибыл папский прелат Даимберт Пизанский и сам себя объявил иерусалимским патриархом. Всего иерусалимскими патриархами с 1099 по 1291 год называли себя 20 католиков, из которых несколько человек даже не приезжали в Иерусалим.

Параллельно в Константинополе существовали в «эмиграции» Антиохийский и Иерусалимский патриаршие престолы.

В первые же годы правления франков в Сирии и Палестине почти все церкви и монастыри были захвачены католиками, а православное духовенство изгонялось, у него отнимались дома и имущество, многие были убиты.

Так «освобождение» обернулось для православных страшной бедой, чего никогда не было в годы правления мусульман. С 1100 по 1300 год число христиан в Сирии и Палестине, где до прихода крестоносцев они составляли около половины, уменьшилось в несколько раз.

Иерусалимский патриарх Досифей II (1669–1707) сказал о Крестовых походах:

«Эти войны можно назвать священными с таким же правом, как проказу — священной болезнью».

С XII века начинается сплочение мусульманских княжеств, а государства крестоносцев теряют свою силу, что привело к постепенному захвату их территорий мусульманами. Так, в 1144 г., то есть менее чем через 100 лет после Первого крестового похода, мусульманский эмир Имад-эд-дин Зенги захватил важнейший опорный пункт крестоносцев — город Эдессу.

В ответ на это крестоносцы в 1147 г. предприняли новый, Второй крестовый поход, в котором приняли участие французский король Людовик VII и германский император Конрад III. И первым плодом этого похода стала прокатившаяся по Рейну волна еврейских погромов.

Как и в ходе Первого похода, крестоносцы двинулись из Меца через всю Европу к Константинополю. Надо ли говорить, что рыцари грабили села и города на своем пути. На территории Византийской империи во Фракии дошло до стычек с византийскими войсками. Понятно, что византийцы постарались как можно быстрее переправить рыцарей в Азию.

Любопытно, что Луи XII, надеясь на легкую победу, взял с собой пышную свиту и 25-летнюю жену Элеонору. И вот войско с большими потерями дошло до Антиохии— территории, контролируемой Раймондом Антиохийским. Там Элеонора сразу же отдалась владетельному графу.

Луи с войском немедленно выступил к Триполи, причем, Элеонору увезли силой. И, наконец, в мае 1148 г. французы достигли Иерусалима, где Элеонора имела еще несколько любовников.

Войско Конрада III прибыло в Палестину морским путем с помощью византийского флота.

Луи и Конрад решили овладеть землями эмира Дамаска и основать там собственное королевство, независимое от Иерусалимского королевства.

Палестинские крестоносцы отказались помогать пришельцам. Осада Дамаска была неудачной, и 28 июля 1148 г. войска Луи и Конрада начали отступление по раскаленной Сирийской пустыне. Подавляющая часть участников Второго крестового похода погибла.

Император Конрад III и остатки германского войска отплыли из Палестины в октябре 1148 г. На византийских кораблях они достигли Константинополя, а далее сухим путем в начале 1149 г. добрались до Германии.

Луи VII отправился из Иерусалима после Пасхи 1149 г. и к концу года вернулся во Францию. Там он немедленно начал бракоразводный процесс с беспутной королевой Элеонорой. Тем не менее развод состоялся лишь в 1152 г. на Церковном соборе в городе Божанси. Герцогство Аквитанское, присоединенное было к королевским владениям этим браком, опять отошло от них.

[Буль Баш]

Однако Элеонора сразу после развода вышла замуж за английского короля Генриха II. В результате Аквитанское герцогство отошло к английским владениям во Франции — Анжу, Мэну, Нормандии и Бретани. Теперь английские короли стали владеть во Франции куда большей территорией, чем французские короли.

Противостоять натиску крестоносцев могло только сильное государство, объединенное единой властью, обладающее крупными вооруженными силами, подчиненными единому командованию. Такое объединительное движение в Сирии возглавил Имад ад-Дин Занги, один из атабеков мосульского князя.

[Атабек — композитум из двух тюркских слов «ата» — отец и «бей», или «бек» — вождь. Высокий сельджукский титул, буквально означающий «отец-правитель», в смысловом значении — регент. Так назывались воспитатели сельджукского султана, после воцарения воспитанника становившиеся регентами. При этом атабеку полагался наследственный удел, в результате чего атабеки со временем превратились в независимых князей.]

В 1127 г. он был назначен эмиром Ирака и после этого в течение 20 лет постепенно подчинял себе соседние мелкие княжества. Уже в 1128 г. Зенги захватил один из важнейших гордов Сирии — Халеб. Он предпринимал неоднократные попытки завоевать Хомс и Дамаск, но они не увенчались успехом: правители этих городов в борьбе против Зенги объединились с крестоносцами. В 1144 г., после многолетней осады, войска Зенги овладели важнейшим стратегическим пунктом — Эдессой. Теперь границы его государства соприкасались с одной стороны с халифатом Аббасидов, с другой — с владениями крестоносцев.

После смерти Зенги в 1146 г. государство было разделено между его сыновьями. Наиболее выдающимся из сыновей Зенги был Нур ад-Дин, который сумел создать сильную армию и бороться против крестоносцев. В 1154 г. он завладел Дамаском. Он совершал успешные нападения на антиохийские и триполийские владения христиан и даже захватывал в плен их владетелей.

В 1171 г. военачальник Юсуф ибн Айюб, курд по происхождению, захватил власть в Египте и провозгласил себя султаном, приняв имя Салах ад-Дин (по-арабски — «честь», «вера»).

С конца 1172 г. Салах ад-Дин или Саладин, как называли его европейцы, приступил к расширению своих владений. К 1186 г. Саладин создал государство, в которое вошли весь Египет, Сирия (за исключением занятых крестоносцами областей), а также мелкие месопотамские княжества. Мосульский правитель признал себя вассалом Саладина и обязался поставлять ему солдат и провиант для войны против крестоносцев.

Теперь, завершив объединение своего государства, Саладин приступил к основной задаче — борьбе против крестоносцев. Всего за год ему удалось отвоевать у крестоносцев области и города Табария, Цезарея, Хайфа, Яффа, Сайда, Бейрут и другие. В битве при Хаттине Саладин наголову разгромил крестоносцев, захватив в плен Иерусалимского короля Гюна Луизиньяна и магистров рыцарских орденов тамплиеров и госпитальеров. Одержать эту блистательную победу ему помог правитель города Мосула.

2 октября 1187 г. Саладин вторично въехал в Священный город, который почти 100 лет находился в руках неверных. В руках крестоносцев осталось всего несколько больших крепостей на севере: Крак-де-Шевалье, Шатель Блан, Марграт и др.

Немедленно папа Григорий VIII призвал христианский мир взяться за оружие, чтобы отвоевать святыни. Рыцарям, отправлявшимся в новый — Третий крестовый поход, давались отпущение грехов и отсрочка долгов.

В 1188 г. в Англии, Франции и Германии был введен новый налог — «саладинова десятина». Короли и знатные сеньоры сумели выколотить из населения огромные суммы.

В походе приняли участие германский император Фридрих Барбаросса, французский король Филипп-Август и английский король Ричард I Львиное Сердце. Несмотря на уроки прежних походов, вожди крестоносцев и на этот раз действовали несогласованно. Первым весной 1189 г. выступил Фридрих Барбаросса. Его войска (около 100 тыс. человек) собрались у Регенсбурга и двинулись через Австрию и Венгрию. По требованию византийцев армия Фридриха переправилась в Азию не через Босфор, а через Дарданеллы.

На Пасху 1190 г. германская армия переправилась на малоазиатский берег и двинулась через Пергам, Сарды и Филадельфию на Лаодикею. При армии находились заложники султана Конийского. Тем не менее войска этого султана постоянно нападали на крестоносцев. Однако армия Фридриха, несмотря на лишения, голод, болезни и падеж лошадей, медленно, но верно приближалась к столице султаната Конии (Икония). Этот город был взят приступом после ожесточенного боя.

Пробыв в нем два дня и пополнив запасы, рыцари двинулись дальше, сильно страдая от развившихся болезней. Армия таяла с каждым днем. Перевалив через Тавр, крестоносцы спустились в долину реки Селепа. Здесь они понесли непоправимую утрату. Император Фридрих, пытавшийся переправиться вплавь через реку, был снесен сильным течением и утонул. Следствием его смерти стало разложение армии. Хотя его сын Фридрих Швабский и был провозглашен начальником войск, ему удалось собрать вокруг себя лишь незначительную часть крестоносцев, с которыми он и прибыл в Антиохию.

Попытка взять Дамаск у крестоносцев провалилась. Многие рыцари вернулись в Европу. Некоторые избрали другой путь в Святую землю — через султанат Алеппо, где почти все были перебиты мусульманами.

А тем временем в Европе готовились к походу короли Франции и Англии. Решив избрать морской путь, чтобы избежать трудностей, сопряженных с переходом Византии и Малой Азии, монархи отплыли из Марселя и Генуи и прибыли на остров Сицилию.

В городе Мессине британские рыцари издевались над святынями, громили монастыри, насиловали женщин. Греки, которые тогда составляли большинство населения Мессины, 3 октября 1190 г. дали отпор захватчикам. Тогда король Ричард сжег город и перебил почти все его население.

Поначалу французский король Филипп II держал нейтралитет, но после разгрома Мессины потребовал себе половину города и половину добычи. Англичане отказали, но Филипп сдержался, и союзники зазимовали в Италии, внимательно наблюдая друг за другом.

30 марта 1191 г. французская армия во главе с королем отплыла в Палестину. 10 апреля за ними последовали англичане.

Верный себе Ричард не мог пройти мимо Кипра. Поводом для нападения стал захват местными жителями нескольких судов, разбившихся у берегов острова. 6 мая в гавань города Лимассола вошел английский флот. В нескольких сражения Львиное Сердце разбил византийские войска и ограбил остров. Король был в хорошем настроении и согласился оставить киприотам половину их имущества.

Дабы более не возвращаться к судьбе Кипра, скажу, что вскоре Ричард продал остров рыцарскому ордену Гроба Господня. Ну а рыцари перепродали Кипр Луизиньяну, королю Иерусалимскому. Его брат Аманри принял титул Кипрского короля.

Но я забежал вперед, а 5 июня 1191 г. король Ричард с христолюбивым воинством покинул берега Кипра и отплыл в Сирию. 12 июля 1191 г. объединенное англо-французское войско сумело захватить город Акру. Саладин, который стоял со своей армией невдалеке, постоянно тревожа осаждающих, отступил в глубь страны. После взятия Акры между вождями крестоносцев возникли разногласия. Король Филипп покинул армию, оставив в Палестине лишь 10 тысяч французов под началом герцога Бургундского.

Таким образом, Ричарду одному приходилось продолжать войну. Пробыв несколько дней в Птолемаиде, он двинулся во главе 100-тысячной армии на юг вдоль берега к Яффе, а корабли, груженные припасами, сопровождали армию. На реке Арсур Ричарду удалось разбить войско султана Саладина. Однако в целом действия крестоносцев были неудачны.

В итоге 1 сентября 1192 г. в городе Рамле Ричард подписал мир с Саладином. Согласно его условиям, крестоносцы получили во владение береговую полосу от Яффы до Тира и свободный доступ в Иерусалим. Укрепления Аскалона были снова срыты. Третий крестовый поход, как и Второй, не достиг цели.

В 1192 г. Саладин умер. Чтобы предотвратить споры о наследстве, он еще при жизни разделил свою империю на четыре части. Своего старшего сына Саладин назначил султаном и подарил ему Дамаск и Южную Сирию. Второму сыну, Азизу, отошел Египет, третьему — Халеб и Северная Сирия, а своему брату Адилю Саладин дал Месопотамию. Но после смерти Саладина каждый из четырех его наследников стал стремиться к верховенству. Недовольные эмиры одной провинции искали защиты у правителя другой провинции. Иногда два правителя «начинали дружить» против третьего. Так, месопотамский правитель Адиль вступил в союз со своим племянником Азизом, правившим Египтом, и в 1196 г. захватил Дамаск. В 1200 г. Адиль после смерти Азиза присоединил к своим владениям и Египет, лишив потомков Азиза наследственных прав на Нильскую долину.

Адиль правил до 1218 г. и за это время подчинил себе и других сыновей и внуков Саладина. Присоединив несколько месопотамских княжеств, он создал империю, по площади соизмеримую с владениями Саладина. Войска Адиля в основном успешно отражали наступления крестоносцев в Сирии.

Ну а в Европе католические иерархи вынашивали планы очередного, Четвертого крестового похода. В 1198 г. римским папой стал Иннокентий III. Он разослал во все страны Европы легатов с требованием к правоверным отдать одну сороковую часть своего имущества на новый Крестовый поход. В своей булле папа Иннокентий III обещал рыцарям за участие в походе списание всех долгов и освобождение от налогов.

Вождем Четвертого крестового похода был избран Бонифаций, маркиз Монферратский. Кроме него приняли крест: Балдуин, граф Фландрский; Иоанн Бриеннский и другие представители знатных родов Фландрии и Шампани. Крестоносцы, желавшие достигнуть Палестины морским путем, наняли у венецианцев несколько десятков транспортных судов и галер. Однако сумма, переданная крестоносцами венецианцам, оказалась меньше запрашиваемой на 34 тыс. марок. Тогда венецианский дож Дандоло предложил вождям похода ограбить по пути богатый торговый город Зару (современный Задар), который был конкурентом Венецианской республики. За это дож обещал отсрочить выплату долга.

Как мы уже знаем, грабеж европейских городов, мимо которых проходили или проплывали крестоносцы, давно стал нормой. И вот 8 октября 1202 г. войско крестоносцев село в Венеции на корабли и уже 10 ноября подошло к Заре. На следующий день их суда прорвали цепь у входа в гавань и заняли последнюю. Высадив на сушу лошадей, войска и осадные машины, крестоносцы расположились лагерем на северной стороне. 15 ноября начали действовать с суши и с моря метательные машины, а 22 ноября осаждающие подкопали одну из главных городских башен. Зара была взята и разграблена.

В Заре рыцари вошли во вкус. Зачем ехать в Палестину, где жара, нет воды, а главное, кровожадные арабы принципиально не хотят расставаться со своим имуществом и становиться крепостными европейских феодалов? Куда проще грабить христианские государства.

И вот 12 апреля 1204 г. крестоносцы захватили Константинополь. Три дня новоявленные варвары грабили Второй Рим. Безымянный русский свидетель погрома в «Повести о взятии Цареграда крестоносцами» обличает бесчинства крестоносцев, которых именует фрягами:

«А на утро, с восходом солнца, ворвались фряги в святую Софию, и ободрали двери и разбили их, и амвон, весь окованный серебром, и двенадцать столпов серебряных и четыре киотных; и тябло разрубили, и двенадцать крестов, находившихся над алтарем, а между ними — шишки, словно деревья, выше человеческого роста, и стену алтарную между столпами, и все это было серебряное. И ободрали дивный жертвенник, сорвали с него драгоценные камни и жемчуг, а сам неведомо куда дели. И похитили сорок сосудов больших, что стояли перед алтарем, и паникадила, и светильники серебряные, которых нам и не перечислить, и бесценные праздничные сосуды. И служебное Евангелие, и кресты честные, и иконы бесценные — все ободрали. И под трапезой нашли тайник, а в нем до сорока бочонков чистого золота, а на полатях и в стенах и в сосудохранильнице — не счесть сколько золота, и серебра, и драгоценных сосудов. Это все рассказал я об одной лишь святой Софии, но и святую Богородицу, что на Влахерне, куда святой дух нисходил каждую пятницу, и ту всю разграбили. И другие церкви; и не может человек их перечислить, ибо нет им числа. Одигитрию же дивную, которая ходила по городу, святую богородицу, спас бог руками добрых людей, и цела она и ныне, на нее и надежды наши. А прочие церкви в городе и вне города и монастыри в городе и вне города все разграбили, и не можем ни их перечесть, ни рассказать о красоте их. Монахов и монахинь и попов обокрали, и некоторых из них поубивали, а оставшихся греков и варягов изгнали из города»

[Изборник (Сборник произведений литературы древней Руси). М.: Художественная литература, 1969.]

Полному разграблению и разрушению подвергся и русский торговый квартал «у святой Маммы».

Следствием разорения Константинополя стало практически полное прекращение русского торгового мореплавания по Черному (а арабы его называли Русским) морю.

Замечу, что упадок Киева в начале XIII века связан не столько с набегами половцев, сколько с захватом крестоносцами Константинополя. Почти на 600 лет для Руси закрылся великий торговый путь «из варяг в греки».

Мало того, прекращение торговли с греками и пиратство генуэзцев в Черном море привели к гибели русского Тмутараканского княжества, существовавшего в течение почти трех веков на Керченском и Таманском полуостровах.

В XIII или XIV веках генуэзцы, союзники крестоносцев, захватили почти все побережье Крыма. Они строят крепости Чемболо (современная Балаклава), Сугдея (Судак), Лусти (Алушта), Гурзуф, Каффа (Феодосия) и др.

После разгрома Константинополя Черное море становится «итальянским озером». Десятки итальянских колоний располагались огромной дугой по черноморскому побережью бывшего СССР от Измаила до Батума. Наиболее крупные из них находились в Крыму.

Крестоносцы решили на захваченных землях Византии создать Латинскую империю. Первым ее императором стал Балдуин, герцог Фландрский и Геннегауский.

Причем венецианцы забрали себе три квартала Константинополя, Рагузу (нынешний Дубровник), Дураццо (Дуррес), западное побережье материковой Греции и Ионические острова, весь Пелопоннес, острова Наксос и Андрос, два города на Эвбее, главные порты Геллеспонта, Мраморного моря, Галлиполи, Редеста и Гераклеи, побережье Фракии и город Адрианополь. Затем Бонифаций Монферратский продал венецианцам доставшийся ему от византийцев остров Крит.

[Буль Баш]

Крестоносцы грабили греков и навязывали им католичество. Повсеместно вспыхивали восстания против захватчиков. Так, в начале 1205 г. восстало население города Дидимотихе и перебило гарнизон крестоносцев. Затем наступила очередь Адрианополя. Против крестоносцев двинулся болгарский царь Калоян. 14 июня 1205 г. Калоян вдребезги разбил армию латинян, а сам «император» Балдуин был взят в плен и в следующем году умер в тюрьме.

В 1206 г. новым «императором» Латинской империи стал брат Балдуина граф Генрих Фландрский. Замечу, что русские княжества не признавали Латинской империи. Русские считали законным властителем Царьграда императора Никейской империи (основанной в Малой Азии). Русские же митрополиты продолжали подчиняться Константинопольскому патриарху, жившему в Никее.

В 1215 г., на Четвертом Лютеранском соборе, папа Иннокентий III провозгласил Пятый крестовый поход. Вождем крестоносцев стал венгерский король Андрей II. Суда крестоносцев начали свой путь в 1217 г. от Марселя, Генуи и Бриндизи. Кипрский король Луизиньян и иерусалимский король Иоанн Бриенн присоединились к европейским крестоносцам. К концу года вся армия сосредоточилась у стен Птолемаиды (Акры) против мусульман и вторглась в Иудею, не встретив противника. Тогда начальники решили перенести военные действия в Египет.

Однако плыть зимой в Египет союзники не рискнули и остались в Палестине. В Триполи скончался кипрский король Луизиньян, а венгерский король отправился домой в начале 1218 г. Однако на помощь участникам Пятого крестового похода в начале 1218 г. прибыло пополнение из Франции, Италии и Голландии.

9 мая 1218 г. флот крестоносцев вышел из Акры и 29 июня внезапно появился в дельте Нила у крепости Дамиетта. Эта крепость, расположенная на берегу одного из рукавов Нила, считалась ключом страны и защищалась тройным рядом стен и глубокими рвами. Вход в рукав запирался сильной башней, от которой шли цепи к обоим берегам.

Крестоносцы расположились на противоположном берегу и все усилия направили на овладение башней. Порвав цепи и разрушив мост, соединявший башню с Дамиеттой, они изолировали ее и, окружив кораблями, неоднократно пытались штурмовать, но безуспешно. Наконец, крестоносцы соединили два больших корабля и на полученном катамаране построили огромную деревянную башню и подъемный мост.

24 августа 1218 г. эта плавучая крепость с 300 воинами подошла к башне Дамиетта. Через перекидной мостик рыцари ворвались в башню и в ходе упорного боя овладели ей. Однако овладеть всей крепостью крестоносцам удалось лишь в ночь на 5 ноября 1219 г. Рыцари не сумели развить свой успех, а султан Египта Малек-Камаль собрал большие силы и блокировал крестоносцев на небольшом участке дельты Нила.

В августе 1221 г. был заключен мир, согласно которому крестоносцы очистили Египет. Так бесславно закончился Пятый крестовый поход.

Шестой крестовый поход фактически начался в июне 1228 г., когда флот германского императора Фридриха II отплыл из Бриндизи в Сирию. По традиции крестоносцы отдохнули на Кипре и в сентябре высадились у Акры (Птолеменды).

Замечу, что Шестой крестовый поход проходил под знаком конфликта папы Григория IX с императором Фридрихом II. Первый раз папа отлучил от церкви Фридриха 23 марта 1228 г. Затем еще раз 30 августа того же года. В свою очередь среди трех арабских правителей, правивших в Сирии и Палестине, шли междусобойчики.

В итоге 20 февраля 1229 г. султан Аль-Камиль заключил с крестоносцами перемирие на 10,5 года. Иерусалим арабы передавали крестоносцам. Однако стены Иерусалима, разрушенные арабами на всякий случай еще в ходе Пятого крестового похода, восстановлению не подлежали. Христиане могли посещать Храмовую гору и находившийся на ней храм Гроба Господня, а также мечеть Аль-Акса напротив. Но все это, а также Хеврон оставались владениями мусульман. Христиане могли получить свои главные святилища в Вифлееме и Назарете лишь при условии, что с христианскими городами на побережье их соединит только узкий коридор, проходящий через мусульманские владения.

17 марта 1229 г., в субботу, император Фридрих II, как мы помним, отлученный от церкви, въехал в Иерусалим и вступил в формальное владение городом. А в воскресенье он, проигнорировав папские запреты, явился на мессу в храм Гроба Господня, причем демонстративно надев императорскую корону. Он полностью достиг всего, ради чего отправился в путь, при этом не пролив ни капли крови.

Иерусалимский патриарх Герольд, католик, ставленник папы, стал настраивать население Иерусалима против императора. Он даже закрыл все церкви, и паломники, посещавшие святые места, больше не могли рассчитывать на отпущение грехов.

А тем временем папская армия под командованием Иоанна Бриеннского вторглась в итальянские владения императора. Она захватила города Гаэту и Беневент. В результате Фридрих II в начале мая 1229 г. отплыл от берегов Палестины и 10 июня прибыл в Бриндизи. Папа Григорий IX немедленно сбавил тон, и в августе 1230 г. состоялось примирение папы и императора.

После Шестого крестового похода Иерусалимское королевство продолжало существовать лишь благодаря раздорам между мусульманскими владыками. Но вот в 1244 г. из далекой Центральной Азии в Палестину вторглись орды тюрков-хорезмийцев, изгнанные 20 лет назад монголами Чингисхана из родных мест. 11 июля 1244 г. хорезмийцы овладели Иерусалимом. Все христианские церкви города были разграблены и сожжены. Крестоносцы были выброшены из Святого города уже навсегда.

Вторжение хорезмийцев заставило объединить силы остатков рыцарей с войсками дамасского султана. В битве у города Газа хорезмийцы наголову разгромили союзные войска. Было убито не менее 10 тысяч крестоносцев, а 800 человек во главе с великим магистром ордена иоаннитов Гийомом де Шатонёфом захвачены в плен.

После сражения у Газы под контролем «латинян» остались узкие полоски земли в Сирии и несколько замков.

Новый, Седьмой крестовый поход возглавил французский король Людовик IX. 25 августа 1248 г. французская 15-тысячная армия, включавшая в себя 3 тысячи рыцарей, отплыла из Марселя, а 21 сентября высадилась на Кипре. О вторжении в Палестину уже никто не помышлял — целью похода был богатый Египет.

Зиму 1248/49 гг. французы провели на Кипре. Большинство кипрских феодалов решило присоединиться к походу. Людовик приказал построить большое число плоскодонных судов, удобных для высадки на отмелях дельты Нила.

15 мая 1249 г. флот крестоносцев отплыл от Кипра и 4 июня, выдержав бурю, отнесшую большую часть кораблей к берегам Сирии, бросил якорь в виду Дамиетты. В полдень крестоносцы, подойдя на кораблях к берегу, высадились под прикрытием арбалетчиков, размещенных на баржах. Армия эмира Фахрэддина, занявшая берег, не могла выдержать натиска крестоносцев и после упорного боя с большим уроном отошла на правый берег рукава. В то же время корабли напали на египетский флот, много судов его потопили, а уцелевшие обратились в бегство. Ночью многие эмиры ушли из лагеря вместе со своими отрядами. Гарнизон Дамиетты тоже удалился, бросив город и не уничтожив моста.

Так крестоносцы без боя заняли Дамиетту. Однако вместо решительного наступления на Каир Луи IX решил оставаться на месте, ожидая прибытия подкреплений, которые должен был привезти его брат Роберт д’Артуас, граф Пуату. Граф прибыл только в первых числах декабря 1249 г.

Сразу же (7 декабря) 60-тысячная французская армия (20 тысяч кавалерии и 40 тысяч пехоты) двинулась на Каир.

В конце января 1250 г. под городом Эль-Мансуром крестоносцы потерпели поражение, причем д’Артуас был убит.

Тем не менее Людовик решил осадить Эль-Мансур. В конце февраля туда прибыл новый султан Египта Тураншах с пополнением. В одном из рукавов Нила арабские суда захватили 60 французских галер с продовольствием. В войсках крестоносцев усилился голод.

В марте 1250 г. Луи IX начал отступление к Дамиетте, но был окружен у Миниеха. Около 30 тысяч французов были убиты, а сам король, два его брата, 3 тысячи рыцарей и 15 тысяч пехоты попали в плен.

Султан сравнительно мягко обошелся с побежденными. Французы оставили Дамиетту и эвакуировались из Египта, заплатив выкуп в 400 тысяч французских ливров (8 млн франков).

Замечу, что в ходе переговоров командиры мамлюкского корпуса убили Тураншаха, последнего султана из династии Айюбидов. После серии смут в Египте утвердилась мамлюкская династия Бахритов.

Ну а неугомонный Луи IX, заплатив выкуп, отправился не на родину, а в Палестину. В августе 1251 г. он, одетый во власяницу на голое тело, в великом смирении совершил паломничество в Назарет, после чего принялся восстанавливать укрепления вокруг Цезареи. Одновременно король активно рассылал по всему христианскому миру призывы о помощи. Но идти в новый Крестовый поход пока желающих не находилось.

В апреле 1254 г. Луи IX вместе с женой и детьми покидает Палестину и отправляется во Францию.

Весной 1267 г. Луи IX и папа Клемент IV пытались организовать Крестовый поход, но желающих оказалось мало, и поход был отменен.

Подвигнуть рыцарство на Восьмой крестовый поход удалось только в начале 1270 г. 4 июля 1270 г. 60 тысяч крестоносцев отплыли из Эг-Морта и 8 июля бросили якорь в порту Кальяри в Сардинии.

На сей раз объектом нападения должна была стать не Палестина и даже не Египет, а Тунис, то есть государство, расположенное более чем в двух тысячах километров западнее Иерусалима.

17 июля флот Луи IX подошел к Тунису. Простояв три дня в виду берега, французы высадились и устроили укрепленный лагерь. Крестоносцы не предпринимали никаких активных действий, выжидая прибытия короля Сицилии. Это бездействие привело армию к роковым последствиям. Местность вокруг лагеря была пустынной, источников с питьевой водой было мало. Африканская жара изнуряла солдат. Болезни стали опустошать ряды крестоносцев. В довершение несчастий 13 августа 1270 г. скончался сам король.

В день смерти Луи IX прибыл наконец король Сицилии, который и принял командование армией. Нанеся армии тунисского эмира несколько поражений, он вступил с ним в мирные переговоры, и 31 октября было заключено 15-летнее перемирие. Тунисский эмир согласился платить небольшую дань королю Сицилии. Католическим попам разрешалось селиться в Тунисе и вести проповеди.

На обратном пути французов, которыми предводительствовал сын Луи Филипп III, ждала сильная буря. Погибло не менее 4 тысяч воинов.

Восьмой поход стал последним Крестовым походом.

Как уже говорилось, к этому времени Иерусалимское королевство состояло из нескольких анклавов с городами Триполи, Птолемаида (Акра), Тир, Сидон и Бейрут. Своим существованием они обязаны распрям среди арабских властителей и нашествием монголов (1260 г., 1281 г.) в Сирию и Палестину.

В 1289 г. мамлюкский султан Калаун отбил у крестоносцев Триполи, причем арабы вырезали всех мужчин, а женщин и детей продали в рабство. Сын Калауна султан Халил в 1291 г., после долгой осады, взял Акру. Бейрут, Тир, Сидон и Хайфа сами сдались султану. С Иерусалимским королевством было окончательно покончено.

Несколько слов стоит сказать и о судьбе Антиохийского патриарха. Патриарх Иоанн Оксита в 1100 г. был изгнан из Антиохии, а на его место поставлен латинский прелат Бернард из Валенсии. Латинские патриархи вскоре начали замещать православных епископов католиками на завоеванных территориях. Антиохийская кафедра вынуждена была находиться в эмиграции в Константинополе. Из эмиграции патриарх возвратился в 1269 г. К 1291 г. крестоносцы утратили свои последние владения на Востоке.

Попробуем подвести некоторые итоги. Чем же были Крестовые походы? Деяниями экзальтированных благородных рыцарей, стремившихся освободить от варваров-язычников христианские святыни?

Разумеется, нет. Это была агрессия Западной Европы с целью захвата всего Восточного Средиземноморья. Как уже говорилось, до половины, а то и больше населения Сирии и Палестины к началу Крестовых походов составляли православные христиане, которые совсем не плохо жили под властью мусульманских правителей. Крестоносцы частью перебили, а частью обратили православных в своих крепостных.

Ну а разгром Константинополя не только закрепил раскол между католиками и православными, который формально произошел в 1054 г., но и привел к антагонизму Церквей, сохраняющемуся даже сейчас, в XXI веке.

Дабы не быть обвиненным в пристрастном подходе, приведу две цитаты:

«…христианский мир изменился в результате Четвертого крестового похода. Долгое время он был разделен — теперь же поляризовался. В течение столетий, предшествовавших Великой схизме и прошедших после нее, отношения между западным и восточным христианством колебались в пределах между вежливым соблюдением дистанции и острыми, язвительными упреками; различия между ними, однако, по сути, имели теологический характер. После разграбления Константинополя ситуация изменилась. В глазах греков варвары, осквернявшие их алтари, грабившие дома и насиловавшие женщин, вообще не могли считаться христианами ни в какой смысле слова. Как они могли согласиться с идеей союза с Римом? “Лучше уж тюрбан султана, нежели кардинальская шапка”, — говаривали они. И они действительно так думали»

[Норвич Дж. Срединное море. История Средиземноморья. М.: АСТ; Астрель, 2011.]

«Но если крестовые походы оказали известное влияние на культуру Западной Европы, познакомив европейцев с более высокой культурой Востока, то восточным странам они принесли лишь разгром и разорение. Византии никогда уже не удалось оправиться от ударов, нанесенных ей четвертым крестовым походом и грабительским владычеством “Латинской империи”. В странах мусульманского Востока крестоносцы оставили память о своем варварстве и жестокости. Имя христиан-европейцев, “франков”, стало ненавистным и презираемым на всем Востоке».

[История Средних веков / Под ред. К.А. Косминского и С.Д. Сказкина. М.: Государственное издательство политической литературы, 1952.]

Говоря о последствиях Крестовых походов, практически все исследователи упоминают резкое увеличение торговой деятельности и флотов Венеции и Генуи. Ну а говоря о Франции — это Марсель и другие средиземноморские города. Однако мало кто знает о том, что десятки островов в Восточном Средиземноморье остались в руках крестоносцев и венецианцев — Крит, Кипр, Родос, Кикладские, Ионические и другие острова. Острова использовались как базы пиратских флотилий и как пункты сосредоточения войск для вторжения на Ближний Восток.

[Буль Баш]

В середине XIII века Сирия вошла в состав государства мамлюков. Мамлюками (белыми рабами) на Ближнем Востоке называли отряды половцев, состоявших на службе в Египте и Сирии.

Монголы, пленившие половцев в причерноморских степях, обращали их в рабство, а генуэзские и венецианские купцы большими партиями привозили их на Ближний Восток. Согласно ряду источников, в Египте и Сирии среди мамлюков было много и русских. Дело в том, что в 1237–1240 гг. татары захватили на Руси десятки тысяч пленных и увели их с собой. Далее через генуэзские порты Черного моря их перевозили на Ближний Восток.

Для комплектования мамлюкских частей использовались купленные на невольничьих рынках мальчики. Их отправляли в специальные военные школы, где учили арабскому языку, чтению, письму, основам мусульманской религии и шариата.

По своему общественному строю мамлюкское государство не отличалось от других государств, образованных в бывших владениях Аббасидского халифата. Земля находилась в собственности государства и облагалась поземельным налогом. Султаны наделяли мамлюков землями икта [(от арабского « надел» ) — передача государством (правителем) принадлежащей государству территории и доходов (харадж) с неё какому-то конкретному лицу с правом наследования] на условиях несения военной службы.

Постепенно сложилась мамлюкская феодальная иерархия. Во главе государства стоял султан, который владел огромными земельными наделами, многочисленными ремесленными предприятиями, доходом от таможен. Крупнейшими феодалами были беи и эмиры тысяч, им подчинялись эмиры сотен. На самой низкой ступени феодальной лестницы стояли мелкие феодалы — эмиры десятков или пяти воинов. В феодальных землевладениях большое место занимали вакфы — владения мусульманских духовных учреждений.

В конце 50-х гг. XIII века в Сирию вторглась орда татаро-монгол под предводительством хана Хулагу. Поход Хулагу затевался как общемонгольское дело и в 1246 г. по приказу великого хана «каждый улус должен был поставить в армию Хулагу по два человека из каждого десятка воинов».

К сожалению, нет данных, сколько воинов Хулагу поставил улус великого князя владимирского Александра Ярославовича.

Любопытно, что сам Хулагу был тенгрианцем, то есть язычником, исповедовавшим культ Тенгри — обожествленного неба, а вот его старшая жена Докуз-хатун была христианкой. Активное участие в походе Хулагу принял вассал монголов царь армянской Киликии Хетум I.

Армянский историк Хэйтон считает, что план военной кампании монголов, видимо, решался на встрече между Хулагу и его верным вассалом — царем Армении Хетумом I. «Хан предложил Хетуму присоединиться со всей армянской армией на высоте Эдеса, так как он намеревался дойти до Иерусалима, чтобы очистить Святую землю от мусульман и передать ее христианам. Царь Хетум, вне себя от радости от подобной новости, собрал внушительную армию и соединился с войсками Хулагу». Со своей стороны армянский патриарх благословил хана.

К монголам примкнул и зять Хетума князь Антиохии и граф Триполи Боэмунд VI.

Хулагу покинул Монголию в октябре 1253 г., но двигался крайне медленно. Завоевав ряд областей в Средней Азии, Хулагу потребовал покорности от багдадского халифа аль-Мустасима. Тот проигнорировал ультиматум монгольского командующего, хоть и не располагал силами, чтобы ему противостоять. Среди сановников, окружавших аль-Мустасима, не было единства по поводу мер, которые нужно предпринять для обороны страны. К тому же аль-Мустасим перестал выплачивать жалованье наемному войску, и его пришлось распустить.

Армия Аббасидов под командованием Фатх ад-дина ибн Керра потерпела поражение на берегу Тигра от войск Байджу. В начале 1258 г. Хулагу, его полководцы Байджу и Китбука завершили окружение Багдада. После нескольких дней обстрела города из баллист и катапульт начался штурм. В середине февраля Багдад был взят. По просьбе старшей жены Хулагу Докуз-хатун при избиении жителей были пощажены христиане, а также евреи, которых монголы считали своими союзниками. Сдавшийся в плен аль-Мустасим, запуганный воинами Хулагу, показал тайные казнохранилища Аббасидских правителей, но уже 20 февраля был казнен.

Огромная монгольская армия вышла из Азербайджана в Сирию в сентябре 1259 г. Найон Китбука, найманский несторианец, отличившийся при завоевании Багдада, находился в авангарде армии. Правым крылом армии командовал старый Байджу с Сокором, левым крылом — Сугунджак или Сунджак, в центре находился лично Хулагу в сопровождении христианской супруги Докуз-хатун.

Спустившись через Курдистан в Джезире, хан захватил Ничибин, подчинил себе Харран и Едессу, уничтожил жителей Саруджа, которые оказали ему сопротивление. Оккупировав аль-Биру, он пересек Евфрат, разграбил Менбиджу и взял в осаду Алеппо. Султан ан-Насир, вместо того, чтобы находиться в этом городе, оставался в Дамаске. Якобитский митрополит Алеппо — историк Бар Хебраюс — явился к монголам и нанес визит признания Хулагу.

18 января 1260 г. монгольская армия под командованием самого Хулагу с вспомогательными отрядами армян царя Хетума и франков Боэмунда VI, начала штурм Алеппо, которую защищал старый айюбидский принц по имени Тураншах.

Они выставили батарею из 28 катапульт и 24 января вошли в город и быстро захватили его, кроме цитадели, которая держалась до 25 февраля. Массовая и педантичная кровавая расправа продолжалась по всем канонам Чингисханидской тактики в течение всех шести дней до 30 февраля и была внезапно прекращена по велению Хулагу. Армянский царь Хетум поджег самую большую мечеть. Естественно, якобитская церковь осталась в неприкосновенности. Хулагу дал царю Хетуму часть трофеев и вернул многие уезды и дворцы, которые мусульмане Алеппо забрали у армянского царства. Он также вернул Боэмунду VI земли княжества Антиохии, которые были завоеваны мусульманами еще в эпоху Саладина.

Вся мусульманская Сирия была охвачена невообразимой паникой. Не дожидаясь прихода монголов, многие мусульманские принцы объявили себя вассалами. Под Алеппо сам Хулагу принял айюбида аль-Ашрафа Мусу, бывшего правителя Хомса, которого лишили власти свои же и который был восстановлен в правах монголами. За падением Алеппо последовала сдача без боя Хамы. Султан ан-Насир Юсуф не защищал также Алеппо, как он не защищал Дамаск. Узнав, что Алеппо пал, он бежал в Египет. Дамаск, покинутый своими защитниками, не смог долго устоять. 1 марта 1260 г. Китбука вошел в город с монгольским оккупационным корпусом в сопровождении царя Армении и Боэмунда VI. Управление Дамаском было возложено на монгольского правителя и трех его персидских помощников. Крепость, которая оказывала упорное сопротивление, капитулировала 6 апреля. По приказу Хулагу, Китбука лично отрубил голову правителю города.

В последующие три недели Китбука завершил завоевание Сирии. Монголы вошли в Самарию и жестоко расправились с гарнизоном Наплуза, оказавшим сильное сопротивление. Они беспрепятственно заняли Газу. Султан ан-Насир Юсуф был взят в плен в Белке. Китбука использовал его, чтобы заставить капитулировать Аджлуну, а затем выслал его к Хулагу. Младший из айюбидов, который правил в Баниасе, присоединился к победителю.

Взятие монголами Дамаска явилось для местных христиан сирийско-якобитской или греческой общин настоящим реваншем за шестивековое угнетение. Они организовали на улицах массовые шествия, исполняя псалмы и неся с собой кресты, вынуждая мусульман вставать перед ними. Они осмелились даже “забить в колокола и оросить вином дорогу до самой мечети омейадов”.

Тамплиер из Тира сообщает, что царь Армении Хетум и его зять принц Антиохии Боэмунд VI, после того как оказали содействие монголам во взятии Дамаска, добились от Китабуки упразднения мечети или, вернее, восстановления христианского храма, бывшей византийской церкви, которую мусульмане превратили в мечеть. Мусульмане обратились с жалобой к Китбуке. Но тот, давая свободу своей набожности, посещая церкви и встречаясь с церковнослужителями различных христианских конфессий, никоим образом не отреагировал на просьбы мусульман.

Любопытна история создания знаменитой мечети Омейядов, которая и по сей день украшает Дамаск, — о ней и упоминал армянский историк.

На месте мечети в III веке н. э. римляне воздвигли большой храм Юпитера. В правление императора Феодосия (379–395) храм был частично разрушен, а на его месте воздвигнут собор Св. Иоанна Крестителя. При строительстве собора использовались элементы конструкции и материалы храма Юпитера. В центре собора находилась гробница с головой Иоанна Крестителя.

Халиф Аль-Валиде купил церковь у христиан и немедленно начал разбирать ее. Якобы халиф лично забивал стальные клинья. В 706–715 гг. на месте собора и с использованием его материалов была построена огромная мечеть. При этом гробница с головой Иоанна Крестителя осталась в центре мечети. Мусульмане чтут его как пророка Яхью. Замечу, что еще три головы Иоанна Крестителя находятся на греческом Афоне, во французском Амьене и в Риме, в церкви папы Сильвестра.

Любопытно, что минарет мечети в ее юго-восточном углу носит имя пророка Исы (то есть Иисуса Христа).

В перспективе Сирия и Палестина должны были стать одним из улусов монгольского хана.

11 августа 1259 г. в Китае умер великий хан Мунке и началась война за престол между его двумя братьями — Хубилаем и Арикбогой. Хулагу, который был четвертым братом, находился в тот момент далеко от Монголии и поэтому не входил в число кандидатов на трон.

Монголы оставили Боэмунду VI большую часть его земель. По их совету он выгнал из Антиохии католического патриарха, подчинявшегося папе, и призвал православного антиохийского патриарха Евфимия.

За союз с монголами папа Александр IV, а затем сменивший его Урбан IV предали князя Боэмунда VI анафеме.

Китбука, который стал правителем Сирии и Палестины, завоеванных монголами, имел самые благоприятные намерения относительно христиан, не только потому, что сам был несторианцем, но по причине того, что он понимал значимость для двух сторон поддержания франко-монгольского союза.

К сожалению, если принц Антиохии — Триполи — Боэмунд понимал и разделял эту точку зрения, то бароны Акры продолжали видеть в монголах только варваров, которым они предпочли даже мусульман.

Один из этих баронов — граф Жюльен из Садона, напал на монгольский отряд и убил племянника Китбуки. Приведенные в ярость монголы разрушили Садон. Так был положен конец очевидному или молчаливому альянсу между франками и монголами.

Благодаря этому роковому инциденту мусульмане воспряли духом. Несмотря на то, что айюбидский султанат Алепы и Дамаска был в руках монголов, оставалась непокоренной мощная мусульманская держава мамлюков (мамалюков), властителей султаната Египта. Как уже говорилось, мамлюки были наемниками, обычно тюркского происхождения, которые пополняли армию айюбидских султанов Египта. В 1250 г. они свергли эту династию и стали единственными правителями страны.

Мамелюкский султан Кутуз, правивший в то время в Каире (1259–1260), понял, что сложились благоприятные обстоятельства. Хулагу отбыл в Персию с крупной монгольской армией, Китбука, у которого максимум оставалось 20 000 воинов, не имел возможности сохранить завоевания на побережье без альянса с франками. А так как франки порвали отношения с монголами, у мамлюков появилась возможность влиять на события. 26 июля 1260 г. передовые отряды под командованием эмира Бейбарса выступили из Египта в направлении Палестины. Небольшой монгольский отряд под командованием Байдара, оккупировавший Газу, не мог устоять перед численно превосходящим противником.

Франки Акры, вместо того, чтобы помириться с Китбукой, позволили мамлюкам пересечь их территорию и обеспечить себя провиантом и снаряжением у самых стен Акры.

Разрешение на продвижение вдоль Франкского побережья и временного размещения войск, а также обеспечение снабжением, подготовленного франками, явилось серьезным вначале преимуществом мамлюков. Их численное превосходство доделало остальное. Китбука, веря в несокрушимость закаленных в боях Чингизханидских отрядов, мужественно принял вызов. Мамелюки, проведя перегруппировку войск у стен Акры благодаря содействию франков, направились в сторону франкской Галилеи к Журдену. Китбука со своей кавалерией и несколькими отрядами грузин и армян неожиданно возник перед ними.

Битва состоялась в Эн-Джалуде около Зерина 3 сентября 1260 г. Китбука не мог противостоять численно превосходящему противнику, но, проявляя храбрость, спас честь и достоинство Чингизханидского знамени: “Одержимый в своей энергии и храбрости, — пишет Рашид ад-Дин, — он метался справа налево, нанося страшной силы удары. Напрасно отговаривали его отступить. Он отверг эти советы, воскликнув: “Во что бы то ни стало мы должны умереть здесь! Кто-то из воинов предстанет перед ханом и скажет ему, что Китбука презрел бесславное отступление и что пожертвовал жизнью, чтобы исполнить свой долг. Вовсе нет необходимости, чтобы потеря части монгольской армии причинила хану столько печали. Пусть он просто считает, что в течение года жены солдат не забеременели от своих мужей, что не пополнились жеребятами конюшни хана. Благодатной жизни хану!”

“Несмотря на то, что он остался в меньшинстве, — писал Рашид ад-Дин, — Китбука героически сражался с тысячами врагов, но, в конце концов, когда его лошадь была убита, он попал в плен”. Ему связали руки, привели к Кутузу, который обошелся оскорбительно с поверженным завоевателем: “Свергнувший столько династий, ты сам наконец попался в ловушку!” Ответ монгольского несторианца явился достойным славе Чингизханидской династии: “Если я умру от твоих рук, я утверждаю, что это воля господня, а не твоя. Не упивайся так быстротечным успехом. Как только молва о моей смерти дойдет до ушей Хулагу-хана, его гнев взбурлит, подобно бушующему морю. Начиная от Азербайджана до самых врат Египта все будет растоптано под копытами монгольской конницы!” Испуская предсмертные крики от имени верных и преданных монголов, Чингизханидских законов и величия, он нанес оскорбления мамлюкским султанам, этим правителям по случаю, для которых убийство своих предшественников является обычным путем к достижению власти: “С тех пор, как я существую, я раб хана; и в отличие от вас я не убийца своего хозяина!” — как только он произнес эти слова, ему отрубили голову.

[Буль Баш]

Султан Кутуз с триумфом возвратился в Дамаск. Христиане города дорого заплатили за их лояльность к монголам. Вся мусульманская Сирия до Евфрата была присоединена к мамлюкскому султанату Египта. Хулагу предпринял еще одну попытку вернуться. В конце ноября 1260 года монгольский отряд вновь проник в Сирию и во второй раз разграбил Алеп, но был оттеснен мусульманами около Хомса (10 декабря) и отброшен вновь к востоку от Евфрата.

Успех мамлюков в борьбе с монголами во многом объясняется войной между Хулагу и ханом Золотой Орды Берке. Берке принял ислам еще в 1240-х гг., до вступления на ханский престол. В 1261–1262 гг. Берке вступил в союз с мамлюками.

13 января 1263 г. на берегу реки Терек состоялась грандиозная битва между армиями Берке и Хулагу. Хулагу был разбит, но и Берке понес тяжелые потери и был вынужден отступить в Дербент.

В 1266 г. мамлюки разгромили армянское войско. Один из сыновей царя Хетума I был убит, а другой взят в плен. В 1268 г. мамлюки овладели Антиохией, а Боэмунд VI бежал в Триполи.

Вторжение монголов и их христианских союзников в Сирию и Палестину ряд историков называют «желтым крестовым походом». Если бы монголы остались на Ближнем Востоке, вполне реально стало бы утверждение христианства если не во всей Монгольской империи, то, по крайней мере, в государстве Хулагидов. Можно сказать без преувеличения, что ход истории в этом случае пошел бы в ином направлении.

В 1277 г. мамлюкский султан Бейбарс собрал многочисленное войско, перешел через Тавр и нанес новое поражение монголам. Но он не сумел закрепить свою победу и был вынужден отступить. Во время отступления султан умер.

Наиболее известным из султанов после Бейбарса стал Калаун (1279–1290). Он продолжал политику централизации Бейбарса, упрочив свое государство. Он создал новый отряд мамлюков из кавказских народностей, получивших название «черкесских мамлюков». Отряд был расквартирован в цитадели в Каире и стал надежной опорой султана.

Египетское влияние распространялось на Нубию и Йемен. Шерифы Мекки также подчинялись Калауну. Все это обеспечивало безопасность торговых путей в Индию, куда стали плавать арабские купцы.

Могущество мамлюкского государства поддерживалось после смерти Калауна более века. Мамлюкские султаны повсеместно вели большие строительные работы, прокладывались новые дороги, вырастали роскошные дворцы и мечети. При них строго соблюдалась налоговая система.

В 1303 г. мамлюки нанесли монголам решительное поражение под Дамаском, и эта битва имела решающее значение. В 1323 г. монголы заключили с мамлюками мирный договор, но затем, во время распада государства Ильханов, мамлюкские султаны пытались извлечь выгоды из внутренних беспорядков и междоусобных войн, раздиравших соседнее государство. Они поддерживали то одного, то другого наместника или правителя, принимали посольства, договаривались о практической помощи, но реально не помогли никому.

С 40-х гг. XIV века стали усиливаться раздоры между сирийскими и египетскими мамлюками, что значительно ослабило мамлюкское государство, хотя оно и оставалось единым. К 90-м гг. XIV века на первый план в Каире выдвигаются черкесские мамлюки. Они сумели устранить своих соперников и основали новую мамлюкскую династию.

Первым султаном из черкесских мамлюков был Баркук (1390–1399), захвативший власть как в Египте, так и в Сирии.

В 1400 г. в Сирию вторгся татарский завоеватель Тимур, которого в Европе именовали Тамерланом. Тимур разгромил османского султана Баязида, молниеносно в 1400 г. взял крепость Халед, принадлежавшую египетскому султану, а в 1401 г. занял Дамаск. После захвата Сирии Тимур вернулся в Самарканд, а осенью 1404 г. начал поход в Китай. В феврале 1405 г. в районе озера Иссык-Куль великий полководец умер.

Окончательно Антиохийский патриарх вернулся в Антиохию в 1269 г. Однако из-за разрушений и запустения Антиохии патриарший престол в 1342 г. (а по другим данным, в 1366 г.) был перенесен в Дамаск, где находится и сейчас.

Несколько слов стоит сказать о последних Крестовых походах. Крестоносцы были выброшены из Сирии и Палестины, но их территории, как раковая опухоль, распространились по всему Восточному Средиземноморью.

Так, на Кипре возникло королевство крестоносцев. Рыцари иоаниты захватили остров Родос и ряд других островов в Эгейском море. Венецианцы захватили острова Крит, Эвбею, Лемнос, Фасос, Киферу, Ионические острова и т. д. Генуэзцы захватили острова Хиос и Самос. Все эти острова стали базами европейских пиратов, грабивших как мусульманских, так и христианских купцов.

Во многих отечественных и западных изданиях утверждается, что якобы турки перекрыли «основной поток восточных товаров в Европу». Иначе как наглой ложью назвать это невозможно. Вот я беру в руки «Атлас истории средних веков» [Атлас истории средних веков / Под ред. Е.А. Косминского и А.П. Левандовского. М.: Главное управление геодезии и картографии МВД СССР, 1955], на страницах 17–18 «Экономическая карта Европы и Ближнего Востока в XI — начале XIII вв.». Ни одного сухопутного (караванного) пути в западной или центральной части Малой Азии нет. Вся торговля шла только через проливы. Но, увы, не в Аравию и Индию, а лишь в порты Черного моря. Итак, как говаривал незабвенный Кот Бегемот: «Поздравляю вас совравши».

То есть как в XII веке товары с Ближнего и Среднего Востока и из Индии шли через порты Триполи, Бейрут, Акра, Яффа и Александрия, так и шли в начале XVI века, да и позже, после османского завоевания.

Имела ли место переплата в 8—10 раз за сухопутный и морской транзит? Да, имела. Но виноваты тут в первую очередь пираты-рыцари с Кипра и Родоса, а также венецианские пираты с Крита и других островов.

[Буль Баш]

В 1492 г. закончилась реконкиста, то есть война Кастилии, Арагона и Португалии против мавров в Испании. Рухнул последний анклав мавров — Гранадский эмират. А еще раньше, в 1479 г., произошло объединение Кастилии и Арагона в Испанское королевство.

Увы, ни португальцев, ни испанское рыцарство не удовлетворило вытеснение мавров с Пиренейского полуострова. Им нужны были новые земли, деньги и рабы. Поначалу это могло дать лишь вторжение в Северную Африку.

В 1415 г. португальцы захватили на берегу Гибралтарского пролива узкую полоску африканской земли с портами Сеута и Танжер. Опираясь на Сеуту, португальский король Аффонсу V Африканский начал Крестовый поход против мавров Марокко. В 1458 г. он захватил Эль-Ксар эс-Сегир. Несмотря на тяжелое поражение под Танжером 12 января 1464 г., Аффонсу V не отказался от своих планов, и в 1468 г. португальский флот разрушил самый цветущий город на Атлантическом побережье Марокко — Анфу (Касабланку). В 1471 г. тридцатитысячная армия крестоносцев захватила Арсилу и Танжер, присоединив к Португалии марокканскую провинцию Эль-Гарб («Заморская Алгарви»).

Короли Жуан II, а затем Мануэл I продолжали «священную войну». В 1505–1519 гг. португальцы захватили Санта Круус де Агер (Агадир), Сафи, Аземмур, Мазаган и Агуз, в 1515 г. напали на столицу Южного Марокко Марракеш. В результате все западное побережье Марокко было завоевано португальцами, а над Дуккалой, Хаусой и другими равнинными районами приатлантической части страны они установили протекторат, где правили вассальные каиды из числа «мирных мавров».

Но основными направлениями экспансии Португалии стали Атлантический и Индийский океаны. В конце XVI — начале XVII века португальские эскадры появились у берегов Индии, в Персидском заливе и Красном море.

Агрессия Запада и бесчинство кызылбашей в Персии резко усилили туркофильские настроения у арабов Северной Африки и Ближнего Востока. Только османы могли спасти их от крестоносных пиратов и красноголовых фанатиков.

Историки Западной Европы, России и СССР объясняли создание огромной Османской империи исключительно качественным и количественным превосходством турецкой армии. Элементарный расчет показывает, что подобное суждение справедливо лишь в отдельных случаях, а в целом представляет грандиозную фальсификацию истории.

На самом деле турецкие завоевания XV–XVI веков объясняются в первую очередь поддержкой народных масс, точнее, большинства населения соответствующего региона или по крайней мере существенной его части.

Попытки дать объективный анализ успехов турок крайне редки в отечественной и иностранной литературе. Так, Н.А. Иванов писал:

«В XVI в. престиж османов был очень высок. Как на Востоке, так и на Западе было много поклонников турок, особенно среди угнетенной и эксплуатируемой части населения. На Балканах и в Венгрии, в Западной Европе и России “отыскивались, — говоря словами А.Е. Крымского, — большие группы людей, которые, каждая в силу далеко не одинаковых соображений и настроений, не только без ужаса помышляла о грозящей возможности турецкого нашествия и завоевания, но даже прямо желали этого”.

В арабском мире наблюдалась аналогичная картина. В Магрибе крестьяне и жители городов воспринимали турок не иначе как покровителей и спасителей. Тунисский историк Ибн Абу Динар (XVII в.) с радостью отмечал каждую победу османского оружия. У арабского анонима XVI в., составителя “аль-Газават” — героического повествования о подвигах братьев Барбаросса, а также в кабильских народных песнях турки-османы предстают как защитники простых людей, как отважные и искусные воины, беззаветно сражавшиеся с врагами ислама. В кабильском фольклоре высшей мерой похвалы было сравнение с турком. На Востоке, в частности, в Египте, преобладали такие же настроения. С течением времени они приобрели характер бездумной традиции, глубоко укоренившейся в сознании многих поколений. Даже такой египетский историк-аристократ, как Абд ар-Рахман аль-Джабарти (1754–1825), который от всей души ненавидел турок, отдавал дань этой традиции. “В начальную эпоху своего правления, — писал он, — они [османы] были самыми лучшими из тех, кто стоял во главе уммы после халифов, ведомых правильным путем”.

Туркофильство в арабском мире, как и в Европе, было основано на непомерной идеализации османских порядков. В грядущем приходе османов народ видел отрицание всех зол и пороков, присущих арабскому восточнофеодальному обществу. В противовес собственным правителям османы представали как поборники правды и справедливости, как защитники шариата, которым Аллах дарует победу.

Взятие Константинополя в 1453 г. и дальнейшие успехи турок объяснялись не иначе как божественным промыслом. Считалось, что сам Бог направляет оружие османов.

“Турки, — писал Дмитрий Кантемир (1673–1723), — рассматривают божественное провидение как единственную причину побед и не придают никакого значения численности, искусству и доблести людей”.

Многие, если не большинство, были убеждены, что турки находились под покровительством Всевышнего. Зачастую их просто рассматривали как орудие в руках провидения. Накануне османской оккупации в Каире часто говорили о вещих снах и видениях, предрекавших гибель мамлюкского султаната. О взятии Туниса в 1574 г., согласно народной молве, просил сам Сиди Махрез — святой покровитель города, который явился во сне Селиму II.

Как и в Европе, на Востоке победы турок воспринимались как кара Божия, как возмездие неправым правителям. Даже Ибн Ийас (1448–1524), выходец из высшей мамлюкской аристократии, следующим образом заключил свое повествование о битве на Дабикском поле (Мердж-Дабик) в 1516 г.: “И было это в книге предначертаний. Никто: ни султан, ни его эмиры не проявляли беспристрастия и справедливости в делах мусульман. И воздалось им за их поступки и умыслы; и Бог всевышний предал их власти сына Османа, чтобы произошло с ними то, что случилось”.

Итак, подавляющее большинство мусульман-суннитов считали, что османы выполняют волю Аллаха. Ну а противоречить воле Всевышнего…

Да что арабский мир… По всей Европе ходили фантастические слухи о царстве справедливости у османов. Появились даже туркофильские издания, к которым, замечу, султаны не имели никакого отношения. Так, рыцарственный «турок» из одноименной драмы поэта XV века Ганса Розенплюта защищает замученных купцов и крестьян. Он всегда на стороне бедняков, которые своим трудом кормили господ, «получая взамен за это лишь новые тяготы». Турок обещает «реформировать и наказать аристократический мир».

А.Е. Крымской писал, что в произведениях И.С. Пересветова султан Мехмед II «с любовью обрисован как тип царя, который жестоко расправился с неправедными вельможами, но зато своей жестокостью к ним вводит в свою землю всеобщую справедливость». Пересветов восторгается Мехмедом II, велевшим с нерадивых и лживых судей живьем сдирать кожу, на которой написать: «Без таковые грозы не мочно в царство правды ввести».

А первый социалист-утопист Томмазо Кампанелла (1568–1639) советовал во всем подражать мусульманам и «ввести ряд реформ на турецкий манер».

Даже Мартин Лютер (1483–1546) утверждал: «Многие требуют прихода турок и их управления… Слышу я, что есть в немецких землях люди, желающие прихода и владычества турок, которые хотят лучше быть под турком, чем под императором и князьями».

Морские гёзы, боровшиеся с испанцами за свободу Нидерландов, носили шляпы с серебряным полумесяцем и вышитой надписью: «Лучше турки, чем папа».

Греки на островах Эгейского моря ненавидели крестоносцев за преследования православной церкви и страшные поборы, и видели в османах своих освободителей.

Да, турки разрушили часть православных церквей, но в целом в империи имела место веротерпимость как к христианам, так и к евреям.

«В европейских общинах XVI–XVII вв. наблюдался настоящий приступ османофильской эйфории. Евреи Европы рассматривали Османскую империю чуть ли не как рай на земле. После пятого Латеранского собора (1512–1517) турки-османы выступили в роли активных покровителей Реформации. Они всецело “поддерживали протестантское дело и руководство, где это только было возможно”. В своих посланиях (намэ-и хумаюн) к “лютеранским беям Фландрии и других испанских владений” османские султаны осуждали католицизм, “отвергаемый как исламом, так и лютеранством”, и призывали вождей нидерландских гёзов координировать свои действия с морисками Испании и со всеми теми, кто борется против “папы и его мазхаба”».

[Иванов Н.А. Османское завоевание арабских стран. 1515–1574.]

[Буль Баш]

Спору нет, в Османской империи был хоть и своеобразный, но тем не менее феодальный строй, благо, иных экономических отношений тогда и быть не могло. Но турецкий феодализм можно с известной натяжкой назвать «народным феодализмом». Турецкие сановники в основном были выходцами из крестьян. И они везде представляли себя защитниками интересов простых тружеников земли.

Султан Сулейман Великолепный требовал от своих пашей «обращаться с нашими подданными так, чтобы крестьяне соседних княжеств завидовали их судьбе». Селим I в завоеванном Египте раздавал бедноте мясо, освободил феллахов и бедных горожан от трудовой повинности в пользу армии, возложив ее на айянов и зажиточную часть населения. А под своими стихами, высеченными у каирского ниломера, он подписался: «Хадим аль-фукара Селим», то есть «Служитель бедняков Селим».

Турки подчеркнуто жестоко наказывали за любое неуважение к крестьянскому труду. Хронист Бартоломео Георгевич во время персидского похода 1533 г. «видел спахия, обезглавленного вместе со своим конем и слугой, потому что конь, оставшись без привязи, забрел на чье-то поле». Не менее жестоко турки расправлялись и с кочевниками, веками грабившими крестьян.

Переходя к Египту, отмечу, что там правящий класс — мамлюков — ненавидели и мусульмане, и христиане. Простые люди обеих конфессий были настроены протурецки.

Поскольку в истории Турции мамлюки сыграли определенную роль в XV–XIX веках, о них стоит рассказать подробнее.

В начале XIII века Египтом владела мусульманская династия Айюбидов. Последние Айюбиды создали сильные и многочисленные отряды личной гвардии — мамлюков. Пополнение их происходило за счет мальчиков-рабов, купленных султаном. При этом большая часть мальчиков поступала с Кавказа, хотя среди них были и славяне, и итальянцы, и т. д.

В 1250 г. мамлюкский воевода Айбек возглавил переворот, лишивший власти Айюбидов, и сам стал султаном. После его смерти султаном Египта стал мамлюк Али, затем — мамлюк Кутуз. Египет и Сирия стали управляться мамлюкскими династиями.

Мамлюкские султаны считали себя не только святыми правителями Египта и Сирии, но и духовными владыками всех мусульман (суннитов).

До падения Константинополя в 1453 г. османские правители признавали религиозно-политический приоритет мамлюкских султанов как вселенских руководителей ислама. Мамлюки же рассматривали политику османского правительства как часть общемусульманского дела. Взятие Константинополя отмечалось в Каире как победа всего мусульманства.

Принятие султанской титулатуры Мехмедом II символизировало переход Османов к великодержавной политике и должно было подчеркнуть новую мировую роль османского государства.

Первым открытым османо-мамлюкским конфликтом был дипломатический скандал в 1463 г. — османский посол отказался пасть ниц перед правителем Египта.

А в 1464 г. случился первый крупный политический конфликт, вызванный борьбой претендентов в княжестве Конья и вопросом о караманском наследстве.

В 1468 г. турки взяли Конью и присоединили Караман к своей империи, что явилось началом широкой конфронтации между османами и мамлюками. Основной ареной борьбы стали периферийные мусульманские государства Рамазанидов, правивших в Киликии (Малая Армения), и Зулькадиридов, правивших в Альбистане (Каппадокия). Каждая из держав поддерживала своих ставленников, обеспечивала их оружием и деньгами, а иногда и посылала свои войска. В Каире и Константинополе находили политическое убежище опальные сановники противоположной стороны. Нередко они получали помощь для борьбы со своими правительствами.

Османы всячески старались подорвать военный потенциал Египта. Так, они держали под своим контролем жизненно важные для мамлюков торговые пути и источники стратегического сырья (например, корабельный лес). Они чинили помехи для приобретения и доставки молодых рабов для корпуса мамлюков, закупавшихся в основном в Причерноморье. Историк XVIII века Дмитрий Кантимир считал это одной из основных причин турецкой активности в Крыму и на Кавказе, в том числе похода турок в 1484 г. на Кавказ, в ходе которого были разгромлены все основные центры пополнения мамлюкского корпуса.

Вооруженные столкновения 1483–1485 гг. с Ала ад-Дауле — зулькадиридским правителем Альбистана, призвавшим на помощь османские войска, привели к первой османо-мамлюкской войне 1486–1491 гг. Мамлюкам удалось трижды разбить турок, но решающего успеха они так и не добились. А в 1491 г. при посредничестве Туниса был заключен мир. Османы отказались от претензий на Альбистан и Киликию, которые было решено считать находящимися под покровительством священных городов Мекки и Медины, то есть фактически под протекторатом мамлюков.

Но мир 1491 г. был крайне непрочен. Двум султанам было слишком тесно на Ближнем Востоке. Правда, после поражения египетского флота в сражении с португальцами у Диу султан Баязид II безвозмездно отправил мамлюкам большое количество оружия и военного снаряжения (300 мушкетов, порох, стрелы, две тысячи весел, канаты, якоря и т. д.) для восстановления красноморского флота.

Теоретически Константинополь и Каир должны были «дружить» против персидских шейхов и Сефевидов. Кызылбаши [от тюркск. «красноголовые», первоначально объединение тюркских кочевых племен. Позднее кызылбашами стали обозначать всех подданных Сефевидского государства независимо от их этнической принадлежности. Турки в начале XVI века называли кызылбашами всех персов] угрожали границам обоих государств, а также вере суннитов. Однако, начиная с 1502 г., мамлюки наотрез отказывались вступать в союз с турками против Сефевидов.

Несмотря на растущую агрессивность шаха Исмаила, взявшего в 1508 г. Багдад, и его связи с португальцами, мамлюки хотели спровоцировать конфликт между Персией и Турцией. Так они рассчитывали уничтожить одного врага руками другого и таким образом стать спасителями суннитского ислама, а в идеале и наследниками Османской империи.

Персы были наголову разбиты, потеряв около 50 тысяч убитыми, а сам Исмаил бежал с поля боя сначала в Тебриз, а затем на юго-восток. Преследуя его, 6 сентября Селим овладел Тебризом и разграбил его. Причем несколько тысяч захваченных ремесленников были отправлены на жительство в Константинополь.

Янычары не выражали особого желания зимовать в тяжелых климатических условиях, и Селим был вынужден отвести свою армию на запад.

В феврале 1515 г. турки напали на Альбистан — вассала Египта. Поводом стало участие каких-то отрядов Альбистана в войне на стороне Сефевидов. К маю османы разбили войска зулькадиридского правителя Альбистана Ала ад-Дауле, находившегося под протекторатом мамлюков. Сам ад-Дауле был убит, и в июле 1515 г. его голову турки отправили в Каир. Фактически это было объявлением войны, но мамлюки не поддались на провокацию и приложили все усилия, чтобы разрешить конфликт путем мирных переговоров.

Верховный совет мамлюков долго колебался в вопросе о войне с турками, что стало следствием тяжелого морального и политического положения Египта. В апреле 1515 г. султан Кансух аль-Гури начал готовиться к войне, 3 октября он объявил мобилизацию. Мамлюки, как и их противники османы, старались придать войне религиозный характер. Они обвиняли «царя Рума» в том, что он отступает от веры и старины — бреет бороду и носит кафтан и большую чалму вместо традиционной мусульманской одежды. Но, учитывая размах османофильства, подобные обвинения не могли вызвать у народа религиозного фанатизма. Народ и армия не видели оснований для конфликта и не желали воевать, а крестьяне отлынивали от мобилизации и всячески помогали османам.

В Сирии сложилась еще худшая ситуация. Там крестьяне не только саботировали мобилизацию, но и прямо выступали против мамлюков. Целые районы страны не повиновались властям. Вскоре после событий в Альбистане, 7 августа 1515 г., эмиры доложили султану Кансух аль-Гури, что в Сирии началось крестьянское восстание: «Владыка наш, победоносный султан, Халебская земля выскользнула из наших рук и перешла в руки сына Османа. Его имя читается там в хутбе; монета там чеканится с его именем». Из-за насилий и деспотизма наибов Халеба и другие районы встали на сторону османов.

В такой ситуации Кансух аль-Гури решил не начинать военных действий против турок. В мае 1516 г. он все же выступил в поход, но все еще надеялся кончить дело мирным путем. Османские дипломаты всячески подогревали эти надежды, чем полностью дезориентировали противника.

Таким образом, Селим I до последнего момента имел возможность сам определить время и место для нанесения решающего удара. В самый канун турецкого наступления, в июле 1516 г., Кансух аль-Гури, ничего не подозревая, принимал очередное османское посольство, предлагавшее ему возобновить торговлю. И султан, уверенный, что удалось разрешить конфликт миром, даже приказал шафиитскому шейх-уль-исламу выступить с проповедью о благодеяниях мира.

5 августа 1516 г. османская армия перешла границу. Кансух аль-Гури с 60-тысячной армией (в том числе 12–15 тыс. мамлюков) занял позицию к северу от Халеба (Алеппо), в одном дневном переходе от города. 24 августа на Дабикском поле (Меердж-Дабик) началось решающее сражение.

У мамлюков имелась сильная тяжелая кавалерия — лучшая на Ближнем Востоке. Однако ручного огнестрельного оружия и пушек у египтян было мало. Это и учитывал Селим. Пехоту и артиллерию он разместил так, чтобы они могли быстро укрыться за рядами связанных телег и древесными завалами и оттуда обстреливать противника.

В начале боя мамлюки легко отбили атаку спахийской конницы, которая потеряла около 10 тысяч человек. Однако древесные завалы и цепи телег преградили мамлюкам путь и, попав под огонь янычар, они начали отступать.

Тут выяснилось, что лучшие мамлюки султана находились в резерве. Это вызвало взрыв возмущения среди египтян, и часть солдат отказалась сражаться. Весь правый фланг оставил свои позиции, а вслед за ними отошел и левый фланг. Тогда османы начали атаку, и мамлюки, чтобы избежать окружения, бросились в бегство. Их султан покончил с собой.

Египетский историк XVI века Ибн Ийас Мухаммед писал о гибели Кансух аль-Гури:

«Говорят, что, убедившись в поражении, он принял яд из перстня, который всегда был при нем и, когда яд проник внутрь, он потерял сознание, упал с лошади и умер в одночасье».

Весть о победе османов послужила сигналом к восстанию в Халебе. Горожане перебили мамлюкский гарнизон и заперли городские ворота. Так же поступили и жители Айнтаба и других северных городов. Несколько эмиров, высших сановников, халиф Мутеваккиль и три египетских шейх-уль-ислама, находившиеся при армии, сдались османам. Ханифитский же шейх-уль-ислам бежал, но по дороге был ограблен бедуинами.

После грандиозного поражения часть мамлюков во главе с Хайр-беком в сентябре 1516 г. перешла на сторону османов, а остальные разбежались. Загнав коней и побросав оружие, оборванные или даже голые, они добрались до стен Дамаска. Но тут мамлюков ждало разочарование — в городе царило безвластие. Тогда мамлюки, группами и в одиночку стали пробираться в Египет. Мамлюкский корпус полностью прекратил свое существование.

28 августа 1516 г. Селим I, приветствуемый горожанами, вступил в Халеб, а на следующий день в пятничной хутбе он был провозглашен «Служителем обоих священных городов» («Хадим аль-хурамейн»). Таким образом, он принял титул, который со времен Салах ад-Дина носили правители Египта, и утвердил себя в качестве духовного и светского главы мусульманского мира. По примеру мамлюков он стал именовать себя «султан ислама» или «падишах-и ислам».

Все население Сирии радостно приветствовало османские войска. Население Триполи, Сафеда и других городов Южной Сирии, Ливана и Палестины перебило мамлюкские гарнизоны, захватило крепости и свергло прежние власти. Крестьяне же начали настоящую охоту за уцелевшими мамлюками.

При подходе османских войск сирийцы открывали им ворота городов. 20 сентября 1516 г. Селим I вступил в Хаму, 22 сентября — в Хомс. В Дамаске вспыхнуло восстание. Власть захватили городские ополченцы, они разграбили дома франков, самаритян, улемов и богачей. Власти Дамаска вместе с семьями спешно покинули город. Население радостно встречало османов. Улицы Дамаска были выстланы шелками, на которые 9 октября 1516 г. ступил конь Селима I.

В Дамаск к Селиму прибыли делегации из Триполи, Бейрута, Сайды и других сирийских городов, чтобы засвидетельствовать свою покорность. Туда же прибыли и друзские эмиры Ливана, также перешедшие на сторону турок. В обмен на номинальное признание вассальной зависимости они сохранили свою внутреннюю автономию.

30 ноября 1516 г. османские войска подошли к Газе — теперь Сирия и Палестина были полностью оккупированы.

Уже через несколько дней после занятия турками Дамаска прямо под стенами города начал работу съезд представителей различных городов и местностей, созванных Селимом I. Султан выслушивал делегатов, разбирал конфликты, затем произвел назначения на важнейшие государственные должности, сохранив в основном прежнюю структуру управления.

Селим I резко (в 4 раза) снизил налоги и торговые пошлины. Но главным его деянием стало принципиальное перераспределение земель. Он создал комиссии для составления новых канунов, раздела и регистрации земель в соответствии и законами землевладения в Османской империи.

Селим I уделял много внимания почитаемым в народе угодникам, святым мощам и местам их поклонения. Сохранилось предание, что грозный султан-завоеватель смиренно стоял в мечети Омейядов перед оборванным дервишем, не смея заговорить с ним первым. Он совершил трехдневное паломничество в Иерусалим. Но больше всего Селим I импонировал народу тем, что посетил могилу Ибн аль-Араби под Дамаском и повелел возвести там великолепный мавзолей.

Селим I оставался в Дамаске до середины декабря 1516 г. К этому времени исход войны был уже предрешен. Надо было только урегулировать отношения с мамлюками. Селим I хотел заключить с ними мир на условии, что они признают его в качестве халифа и служителя обеих священных городов.

16 декабря 1516 г. в Каир прибыло османское посольство и предложило мамлюкам признать себя вассалами османского султана. Тогда им позволялось управлять Египтом от имени Селима I, чеканить его имя на египетских монетах, произносить в пятничной хутбе, а дань платить, как во времена аббасидских халифов.

Но мамлюки никак не желали признать свое поражение и ни в какую не соглашались стать вассалами «хамского сброда», каким они считали османских правителей. Еще 11 октября 1516 г. они избрали себе нового султана — 38-летнего племянника Кансух аль-Гури Туманбая. Это был настоящий мамлюкский рыцарь, который свято верил в победу и потому резко отказал османским послам. Мало того, Туманбай приказал их умертвить, поскольку посчитал их поведение слишком вызывающим.

[Буль Баш]

Таким образом, продолжение войны стало неизбежным. Туманбай за короткий срок собрал и экипировал мамлюкский корпус, заручился поддержкой бедуинских племен и сформировал отряды наемников. В декабре 1516 г. в Каире заработал пушечный двор.

Туманбай решил прервать все коммуникации османов с Малой Азией, для чего отправил в Палестину 10-тысячный отряд мамлюков под началом бывшего наместника Дамаска Джанберди аль-Газали, героя битвы на Дабинском поле. Но 25 декабря в Палестине, недалеко от Бейсане, турецкие войска наголову разбили мамлюков. Османами командовал один из лучших полководцев империи, Юсеф-паша. Турки бросали в мамлюкских рыцарей веревки с крюками, стаскивали их с коней и добивали топорами и ятаганами.

16 декабря 1516 г. основные силы османов выступили из Дамаска, пересекли Синайскую долину и к середине января 1517 г. добрались до дельты Нила. В Бильбейсе Селим I огласил воззвание к крестьянству и народу Египта. Он обещал им амнистию, гарантировал неприкосновенность личного имущества и заявил, что будет воевать только с мамлюками. Феллахи и бедные горожане радостно приветствовали османов. Они перестали платить налоги своему правительству, прославляли Селима и выдавали туркам местопребывание скрывавшихся мамлюков.

Туманбая же поддерживали только бедуины, которым он за каждого убитого турка платил золотом, и еще айяны, сохранявшие лояльность мамлюкам. В такой ситуации Туманбай решил отойти к Каиру. Около Риданийи (северного предместья мамлюкской столицы) он приказал вырыть траншеи и устроить палисады с гнездами для ста пушек. Траншеи засыпали противоконными шипами, а батареи загородили телегами. Часть пушек и фальконетов была замаскирована песком. Однако опытных военачальников и артиллеристов у мамлюков не было. Тогда Туманбай приказал зачислить в армию около 6 тысяч черных рабов, выпустить из тюрем уголовников и раздать оружие богатым горожанам, из которых были сформированы отряды ополченцев (зуар). Таким образом у Туманбая собралось 40-тысячное войско, в том числе 20-тысячная кавалерия мамлюков и бедуинов.

Однако боевой дух разношерстного воинства Туманбая был невысок. Магрибинские артиллеристы и многие горожане дезертировали. Мало того, даже среди мамлюков оказались приверженцы турок. Так, накануне боя Джанберди аль-Газали передал османам данные о диспозиции египетской армии и о расположении артиллерии.

22 января 1517 г. началось сражение при Риданийе. Войска построились в боевые порядки от Матарийи до Джебель-Ахмар. Началась артиллерийская дуэль, и османы быстро подавили египетские батареи, уничтожив большую часть их пушек. Используя информацию Джанберди аль-Газали, Селим совершил обходной маневр в направлении аль-Мокаттам и окружил войско Туманбая. Атаки мамлюкской и бедуинской конницы были безрезультатны, османские солдаты со всех сторон наступали на позиции египтян. Тогда Туманбай с преданными ему мамлюками врезался в самую гущу турок, но одолеть их не сумел. Потеряв 25 тысяч убитыми, египетская армия разбежалась, а османские войска заняли столицу мамлюкского султаната.

Но Туманбай не верил в поражение и в ночь на 29 января 1517 г. с отрядом мамлюков ворвался в Каир, где поднял восстание. В течение трех суток в Каире шли уличные бои, в которых принимали участие даже женщины и дети. Турки стреляли из мушкетов и пушек по окнам, выбивали двери домов, во многих местах вспыхнули пожары. В этих схватках погибло более 50 тысяч горожан. Наконец по призыву Селима I, объявившего «Аман», городская беднота выловила более 800 мамлюкских рыцарей, которые были публично казнены.

После этой бойни в Каире Александрия и другие города Нижнего Египта изгнали мамлюкские гарнизоны и направили к Селиму I депутатов для выражения своей покорности.

Туманбой скрывался в Северном Египте. Еще надеясь на прибывавшие с Верхнего Египта племена бедуинов и мамлюков, он продолжал оказывать сопротивление. Но силы явно были неравны, да и бедуины разбегались при первых же залпах артиллерии. К тому же бедуины стали конфликтовать с мамлюками. Бедуинские шейхи считали дальнейшую борьбу бесполезной и стремились к заключению мира, а мамлюки настаивали на продолжении борьбы. Так, в марте 1517 г., во время сражения в районе пирамид между бедуинами и мамлюками возникла ссора, и бедуины решили перейти на сторону противника, но были уничтожены огнем османских пушек.

Туманбай, оставшись без бедуинов, стал прорываться на север и 2 апреля 1517 г. близ местечка Уардан, в 50 км к северу от Каира, дал последний бой. Потерпев полное поражение, он скрылся в деревне Бута у своего близкого друга Хасана ибн Мури — шейха одного из подразделений хаввара. Но ибн Мури нарушил данную на Коране клятву и выдал туркам друга. А через несколько дней шейхи бану бакр, властвовавшие в Шаркине, выдали туркам Шали-бека — последнего мамлюкского эмира, который отказывался признать победу турок.

Таким образом война завершилась. Мамлюкская империя, некогда могущественная, прекратила свое существование. 9 апреля 1517 г. в Каире вступила в обращение монета с именем Селима I — нового сюзерена Египта. А 13 апреля в Каире под аркой ворот Баб Зуэйла как простой разбойник был повешен последний мамлюкский султан Туманбай.

Дмитрий Кантемир писал:

«Это зрелище объяло ужасом египтян, но для них это было предметом тайной радости; было видно, как этот народ, который длительное время скрывал ненависть к тираническому господству черкесов, толпами бежал к Селиму и обещал ему, как и всему роду Османов, вечную верность».

В мае 1517 г. Селим I созвал в Каире всенародное вече. Наряду с османскими военачальниками там присутствовали и египетские кадии, представители купцов, ремесленников и других слоев населения, в том числе христиане и евреи. Селим I изложил принципы новой политики и назначил сановников на основные государственные должности. Структура управления страной не подверглась существенным изменениям. Так, в Верхнем Египте власть оставалась в руках бедуинских шейхов, а в Нижнем и Среднем — мамлюкских кашифов (чиновников), которые признали власть османов.

Главные же изменения коснулись социальной жизни. Как и в Сирии, Селим I произвел коренные изменения в системе распределения земель. Были уничтожены все формы мамлюкского феодального землевладения.

Новые власти сделали главным объектом своего внимания крестьян. Осуждались любые проявления варварства и тирании, «губившие» феллахов. В августе 1517 г. перед своим отъездом из Каира Селим I объявил, что отныне никому не дозволяется притеснять феллаха или любого простого человека из народа. Кадии и наместники обязывались уделять их нуждам первостепенное внимание. На заседании каждого египетского дивана первым должен был рассматриваться вопрос о положении крестьян. Любое покушение на имущество феллаха или попытка поживиться за счет крестьян считались тяжким преступлением и карались в большинстве случаев смертной казнью. Кадии обязывались внимательно относиться к жалобам крестьян, особенно связанным с их материальным положением. Пренебрежительное отношение к жалобам или несправедливое решение в пользу власть имущих грозило кадиям тюремным заключением.

Селим I отменил многие налоги и поборы с населения, снизил денежные штрафы с крестьян, отменил так называемые «подарки» должностным лицам, проезжавшим через деревню. А в июле 1519 г., к большой радости бедноты, были установлены фиксированные цены на товары. В декабре 1521 г. было введено новое соотношение между серебряной и золотой монетами, в результате чего налоги и долговые обязательства снизились вдвое. Прежнее соотношение было восстановлено лишь в сентябре 1523 г.

Для мамлюков настали тяжелые времена, они совершенно обнищали и бедствовали. Как писал арабский историк Ибн Ийас, у них не осталось ни коней, ни приличной одежды, ни оружия, ни даже угла, где бы они могли преклонить голову, у них не было ни слуг, ни рабов. Турки разъезжали на конях, а мамлюки пешком бродили по рынкам.

Но вскоре Селим I решил простить мамлюков. Из них стали формировать специальные части османской армии — «корпус черкесов» («Джамаат аль-джеракис»). Им раздали оружие и стали платить небольшое жалованье. Но им не вернули прежнюю мамлюкскую рыцарскую форму, а одели в турецкие кафтаны, шапку и сапоги. Им разрешалось оставить только бороды, чем они и отличались от тщательно выбритых османских спахиев.

Надо ли говорить, что «автономии» Египта и Сирии в составе Оттоманской империи были явлением временным. Такая ситуация не устраивала ни местную феодальную верхушку, ни Константинополь.

22 сентября 1520 г. скончался султан Селим I. Тут же бедуины и мамлюкская знать Сирии подняли мятеж, отказавшись присягать новому султану Сулейману. Целью их было восстановление мамлюкского государства. Мятеж возглавил сам правитель Сирии Джанберди аль-Газали. Он объявил об отделении Сирии от Османской империи и 31 октября 1520 г. принял мамлюкский королевский титул «аль-малик аль ашраф», приказал читать свое имя в пятничной хутбе и чеканить на сирийской монете. Верные ему мамлюки истребили турецкий гарнизон в Дамаске и изгнали османов из Бейрута, Триполи, Хамы и других городов.

Однако мятеж этот не получил широкой поддержки. Египетские мамлюки, на которых надеялся Джанберди аль-Газали, не поддержали его, а крестьянство и горожане Сирии в лучшем случае оставались лояльны, а то и враждебны к мятежникам. К Джанберди присоединились только друзы, бедуины Джебель-Наблуса и еще немногие племена, а иоаннитские рыцари прислали с Родоса пушки.

С 23-тысячным войском Джанберди аль-Газали в начале ноября 1520 г. выступил на Халеб. Но горожане заперли ворота. Тогда мятежники начали обстреливать его из пушек, но город держался до прибытия из Анатолии османских войск. 22 декабря Джанберди начал отступление. Его наместники в Бейруте, Триполи и других городах бежали при подходе турок.

27 января 1521 г. в сражении при Мастабе близ Дамаска войско мятежников потерпело полное поражение. Сам Джанберди аль-Газали, переодевшись дервишем, бежал, но был схвачен и 6 февраля казнен.

Османы заняли Дамаск. Теперь автономия Сирии была окончательно уничтожена, а территория страны поделена на три эйалета [эйале — провинция в Оттоманской империи, управляемая трехбунчужным пашой. Эйалет делился на санджаки (уезды), управляемые однобунчужными пашами. Эйалеты были упразднены с 1861 по 1866 год и заменены на вилайеты] с центрами в Дамаске, Халебе и Триполи, которые управлялись османскими пашами, непосредственно подчиненными Порте. Мамлюки были рассеяны и постепенно растворились в османском господствующем классе. В течение XVI века их имена довольно часто мелькали в списках держателей сирийских тимаров.

[Буль Баш]

До 1517 г., то есть до завоевания турками Сирии, Палестины и Египта, Антиохийский, Иерусалимский и Александрийский патриархаты были практически независимы от Константинопольского патриарха. А вот в 1517 г., когда они вошли в состав Османской империи, положение этих патриархатов значительно ухудшилось. Но вина турков в том минимальная. С появлением там турецкого правления Константинопольский патриарх получил в вышеперечисленных патриархатах огромную власть. По османским законам он являлся ответственным за всех православных христиан империи без различия национальностей и становился начальником всех патриархов.

Теперь он отвечал перед Великой Портой за благонадежность и верноподданническую преданность всех подчиненных ему христиан, в том числе и патриархов. А те в свою очередь могли входить в сношения с высшей государственной властью только через своего начальника — Константинопольского патриарха. Без его разрешения патриархи не могли даже приехать в Константинополь.

Естественно, столичный патриарх воспользовался своим привилегированным положением. В конце концов, такое отношение первого патриарха Востока к остальным привело к тому, что нестоличные патриархи стали мало чем отличаться от епархиальных архиереев Константинопольского патриархата.

Еще раз подчеркну: подчинение трех восточных патриархов Константинопольскому произошло не из-за какого-то предвзятого к ним отношения султана, а исключительно из-за удобства и простоты управления.

В Сирии, как и в других регионах, Церковь облагалась специальным налогом для немусульман, для скорейшей уплаты которого турки иногда сажали в тюрьму даже митрополитов и патриархов. В то же время православная община не подвергалась целенаправленным религиозным гонениям, в арабских провинциях Османской империи не отмечено случаев массовой или насильственной исламизации. Единственный период преследования православных на Ближнем Востоке связан с Греческим восстанием 20-х гг. XIX века, когда Антиохийскому патриарху Серафиму едва удалось избежать казни.

По разным оценкам, численность православных в Антиохийском патриархате в середине XIX века достигала 60—110 тысяч (около 8–9 % от всего населения Сирии).

Не следует забывать, что Оттоманская империя в XV–XVII веках являлась единственным в мире крупным государством, в котором в мирное время была установлена полная веротерпимость и человек любой конфессии не только мог свободно использовать свою веру, но и имел возможность владеть землей, флотилией торговых кораблей, банком и т. п.

Управление иноверцами в Оттоманской империи велось в основном не непосредственно, а через руководство их конфессий. Возьмем, к примеру, одно из главных обвинений, предъявляемых к туркам: «налог кровью», то есть отбор мальчиков-христиан в школы, готовившие янычар и чиновников. Так вот, руководили этим процессом не султанские чиновники, а православные попы. Самое забавное, что они иной раз брали взятки от мусульман, чтобы их детей, как христиан, отправили учиться.

Представим на секунду русскую деревню даже не в XVI, а в XVIII веке. Прибывает чиновник из Петербурга отбирать детей крепостных крестьян в гвардейскую военную школу или в лицей. Немедленно сбежалась бы толпа, и дело неминуемо бы закончилось дракой между родителями претендентов.

Как уже говорилось, в 1342 г. патриаршая кафедра была перенесена из Антиохии в Дамаск, а в XVIII веке в Антиохии не осталось ни одной действующей православной церкви.

Любопытные сведения об Антиохийском патриархате собрал профессор Московского университета Алексей Петрович Лебедев (1845–1908):

«В начале XVIII в. кроме патриаршей кафедры насчитывалось 19 архиерейских кафедр. Правда, в цветущие времена этот патриархат имел до 200 епархий.
<…>
В середине XIX в. в Сирии имелось 4 митрополита (один из них, Илиопольский, был титулярным и управлял Антиохийским подворьем в Москве), 9 архиепископов (из числа которых Пальмирский — титулярный, жил в Бухаресте и управлял там монастырем, принадлежавшим Антиохийскому патриарху). Достойно замечания, что все эти архиереи, за исключением титулярных, жили не при патриархии, как было в Иерусалиме, а непременно в своих епархиях, являясь действительными пастырями душ христианских.
<…>
В 90-х гг. XIX в. архиерейских кафедр в патриархате числилось 16 и все они были замещены; кроме того, при патриархе находилось двое титулярных митрополитов — Пальмирский и Вострийский. Сонм архипастырей в патриархате, значит, был представлен изрядно и жил с паствой и при ней, сообразно канонам. Православное народонаселение в патриархате, чем дальше шло время от XVI в., тем больше падало в численности и только с середины XIX в. стало заметно возрастать.
<…>
Сколько было православных храмов в патриархате в прежнее время, мы точно не знаем, но в 1893 г., по очень точному исчислению, одна церковь приходится на 543 души. Конечно, утешительно. Но картина омрачается, если обратим внимание на то, что это за церкви! За исключением Дамаска, по уверению очевидцев, во всех остальных селениях Дамасской епархии церкви находятся в бедственном положении; в Тиро-Сидонской епархии они состоят большей частью из голых стен и не имеют икон (?), риз и богослужебных принадлежностей; относительно Аркадийской епархии читаем: несмотря на то, что в ней имеется более 40 тыс. православных, церкви здесь в самом плачевном состоянии и не имеют самых нужных для богослужения вещей. О некоторых епархиях кратко, но красноречиво пишется: во всех селениях церкви нуждаются во всем. Разумеется, раньше настоящего времени было не лучше. Например, в некогда знаменитой Антиохии до середины XIX в. не было ни одной церкви, а в это время здесь появилась единственная бедная церковь.
<…>
В XVI и в большую часть XVII в. избрание патриархов в Сирии происходит вообще законно и сообразно правилам, лишь в немногом — и то не всегда — отступая от лучших церковных преданий. Представим примеры. По смерти патриарха Иоакима надлежало выбрать нового».

[Лебедев А.П. История Греко-Восточной церкви под властью турок. От падения Константинополя (в 1453 г.) до настоящего времени. СПб.: ООО «Издательство Олега Абышко», 2012.]

В начале XVIII века в Антиохийской православной церкви возникло движение, выступавшее за унию с Римом. В 1724 г. умер патриарх Афанасий, назначивший преемником монаха Сильвестра, сторонника алеппской партии и противника унии. Однако дамаскцы не согласились с кандидатурой Сильвестра и избрали патриархом своего сторонника — Кирилла. После вмешательства Константинопольского патриарха и турецкого правительства, поддержавших Сильвестра, Кирилл вынужден был бежать из Сирии в Ливан. Пятью годами позже папа Бенедикт XIII признал Кирилла патриархом Антиохии, что зафиксировало раскол и создание Мелькитской грекокатолической церкви.

Первоначально мелькиты существовали только на территории Сирии и Ливана, однако вскоре приходы церкви появились в Палестине и Египте. В 1838 г. мелькитский католический патриарх получил дополнительные титулы патриарха Иерусалимского и Александрийского.

В 1848 г. турецкое правительство, ранее относившееся к мелькитам враждебно, признало мелькитскую церковь, что позволило перенести резиденцию патриарха из Ливана назад в Дамаск. Церковь активно росла, подавляющее большинство ее членов составляли арабы-христиане.

В 1860 г., во время антихристианских погромов в Дамаске многие мелькиты были убиты, а другие покинули Ближний Восток, положив начало массовой эмиграции.

В XI–XVII веках связи Руси и Сирии ограничивались только церковными делами. С XI века русские паломники посещали Сирию. Ну а первые контакты Александрийского патриархата с Русью начались при Александрийском патриархе св. Иоакиме I: в 1523 г. он направил в Москву к великому князю Василию III миссию, главной целью которой было получение денежных средств. В 1556 г. новое посольство св. Иоакима с той же задачей отправилось к царю Ивану IV Грозному.

Стоит заметить, что Иван IV, короновавшийся в 1547 г. на царство, то есть став равным сошедшим с исторической сцены византийским кесарям-императорам, добивался утверждения своего авторитета в православном мире. Для этого была организована миссия во главе с купцом Василием Поздняковым на Ближний Восток, где он сделал огромные, но сугубо целевые пожертвования. Во время своей поездки Поздняков встретился со св. Иоакимом и с Иерусалимским патриархом Германом I. В связи с этим визит митрополита Вифлеемского Иоакима ко двору Ивана IV в 1582–1584 гг. можно рассматривать как ответный визит от Иерусалимского патриархата.

Антиохийский патриарх Иоаким VI Ибн Зияде (1593–1604) отправил в Россию с Трифоном Коробейниковым «благодарительную грамоту» на греческом языке с извещением о получении милостыни. После этого послания связи Москвы и Антиохии прерываются почти на сорок лет из-за смуты в России и нестроений на антиохийском престоле 1618–1628 гг. Смута закончилась Собором 1628 года и принятием нового Устава Антиохийской Церкви. Собор утвердил Антиохийским патриархом Игнатия, который в конце своего правления попытался возобновить связи с Россией.

3 мая 1633 г. он передал с подьячим Леонтием Лазаревским царю Михаилу Федоровичу грамоту на греческом языке.

В 1656 г. Антиохийский патриарх Макарий III отправился в Москву. Русские встречали Макария как самого высокого гостя. Его маршрут достаточно интересен, ибо по тому же маршруту ездили купцы в Сирию и из нее: Путивль — Крупец — Севск — Карачев — Белев — Лихвин — Калуга.

В частности, в Москве Макарий публично предал анафеме двуперстие.

Замечу, что первые христиане крестили только лоб и одним крестом. «Приблизительно к IV веку, — свидетельствует современный историк церкви, — христиане стали осенять крестом все свое тело, то есть появился известный нам “широкий крест”. Однако наложение крестного знамения в это время все еще сохранялось единоперстное.
<…>
В IX веке единоперстие постепенно стало заменяться двуперстием, что было обусловлено широким распространением на Ближнем Востоке и Египте ереси монофизитства. Когда появилась ересь монофизитов, то она воспользовалась дотоле употреблявшейся формой перстосложения — единоперстием для пропаганды своего учения, так как видела в единоперстии символическое выражение своего учения о единой природе во Христе. Тогда православные, вопреки монофизитам, стали употреблять в крестном знамении двоеперстие, как символическое выражение православного учения о двух природах во Христе. Так произошло, что одноперстие в крестном знамении стало служить внешним, наглядным признаком монофизитства, а двоеперстие — православия. Тем самым снова во внешние формы богопочитания Церковь вложила глубокие вероучительные истины». [Игумен Павел, кандидат богословия, инспектор МинДАиС «История крестного знамения в Христианской Церкви».]

Приблизительно в XII веке в грекоязычных Поместных православных церквях (Константинопольской, Александрийской, Антиохийской, Иерусалимской и Кипрской) двоеперстие было заменено троеперстием. Видимо, причиной тому стали церковные распри. Поскольку к XII веку борьба с монофизитами уже закончилась, то двоеперстие утратило свой демонстративный и полемический характер. Однако двоеперстие роднило православных христиан с несторианами, которые также употребляли двоеперстие. Желая внести изменение во внешнюю форму своего богопочитания, православные греки начали осенять себя троеперстным крестным знамением, тем самым подчеркивая свое почитание Пресвятой Троицы.

Византийские священники, приехавшие на Русь в X веке, при князе Владимире, научили русских креститься двумя перстами. С той поры двоеперстие сохранилось на Руси и в Сербии. Однако в самой Византии в XII веке под влиянием борьбы с несторианами двоеперстие было заменено троеперстием.

Ну а царь и патриарх отблагодарили Макария огромной «милостыней».

1 ноября 1666 г. Макарий вторично посетил Москву. Его сопровождал Александрийский патриарх Паисий. Они прибыли для участия в Большом Московском соборе и суде над патриархом Никоном.

Патриархи Макарий и Паисий «дали толкование на обряды», а все противоречащие толкования были преданы анафеме.

[Буль Баш]

Жила-была русская губерния. Маршировали по ней солдаты, строились казармы, «присутственные места», имелось даже собственное Адмиралтейство. Тысячи подданных в православных храмах возносили молитвы о здравии государыни императрицы Екатерины. Всё, как и положено, но губерния сия была в… Средиземном море. Боюсь, что на лицах остепененных историков появится гримаса — что за фантазии?

Тем не менее все это — подлинная, но давно забытая история. 26–27 июня 1770 г. русская эскадра под командованием графа Алексея Орлова сожгла турецкий флот в Чесменской бухте. Погибло 14 кораблей, 6 фрегатов и до 50 малых судов. Трофеями русских стали 60-пушечный корабль «Родос» и 5 больших галер. Русский флот стал хозяином Эгейского моря. В Петербурге Екатерина II приказала в честь победы отчеканить медаль, на которой был изображен горящий турецкий флот с лаконичной надписью: «Был». А в Царском Селе на пруду возвели Чесменскую колонну. Все вышесказанное описано во всех учебниках истории, а к колонне и поныне водят экскурсантов.

А вот что было дальше с эскадрой Орлова — и школьные, и даже вузовские учебники истории умалчивают. Далее историки описывают блестящие победы Румянцева и Суворова, восстание Пугачева и т. д. А между тем русский флот ушел из Средиземного моря лишь в начале 1775 г. А что он там делал пять (!) лет? Ловил княжну Тараканову?

Екатерина II после Чесмы направила на Средиземное море еще три эскадры, всего в Архипелаге [так тогда именовали острова Эгейского моря. Между прочим, это море в XVII — начале XIX веков называлось в русских источниках Белым морем. Турки в XV веке заменили древнее название Эгейского моря на Белое, а Русское море — на Черное] имелось только кораблей (тогда термин «линейный корабль» не употреблялся) — аж девятнадцать!

Вообще говоря, сама отправка русских эскадр на Средиземное море была гениальным стратегическим замыслом великой императрицы и ее советников, которых позже назовут екатерининскими орлами. Ведь до этого ни один русский военный корабль не выходил даже в Атлантику, если не считать перевода «новопостроенных» кораблей из Архангельска в Кронштадт.

Все победы русского флота меркнут перед Чесмой, и не только по числу потопленных вражеских судов, но и из-за того, что битва была выиграна за многие тысячи миль от своих баз. В прежних и последующих сражениях на Балтике и Черном море русские эскадры выходили в море на неделю, от силы на три, давали сражение в 100 милях от базы, а то и в виду собственного берега и шли домой. В базе выгружались раненые и больные, корабль вставал в ремонт. И лишь через несколько недель или даже месяцев эскадра пополнялась новыми моряками взамен выбывших и, приняв на борт боезапас и провиант, вновь выходила в море.

А тут граф Орлов оказался один в чужом море. Транспортные суда, пришедшие из Кронштадта за 5 лет, можно пересчитать по пальцам. Все побережье Средиземного моря от Далмации до Дарданелл и от Дарданелл до Туниса было турецким. Франция и Испания враждебно относились к русским и не допускали их в свои порты. Правда, мальтийские рыцари и итальянские государства готовы были оказать гостеприимство, но только за очень хорошие деньги. Эскадра Орлова должна была погибнуть менее чем за месяц, как Великая армия Наполеона в России.

По первоначальному плану Екатерины предполагалось высадить небольшие десанты на территории материковой Греции, а затем «сыны Эллады» должны были поднять восстание, выгнать турок и предоставить свои порты русским. Но турки сосредоточили в Греции большие силы, а вожди повстанцев не ладили между собой и так и не сумели создать регулярное войско. В итоге русским десантникам пришлось убраться на корабли.

После Чесмы Екатерина II всячески понуждала графа с боем прорваться через Дарданеллы и бомбардировать с моря Стамбул. Укрепления турок в проливе тогда были очень слабы, и технически задача была легко выполнима. Но Алексей Орлов испугался. 24-летний сержант Преображенского полка не побоялся составить заговор против законного императора в пользу немки, не имевшей никаких прав на престол, а позже в Ропше лично устроить Петру III «геморроидальные колики». Но после Чесмы граф находился в зените славы. Раньше нищий гвардеец рисковал только головой, а при удаче приобретал всё. Сейчас он мог потерять все, а в случае удачи не получить ничего. Орлов уже имел все, что мог иметь подданный ее величества.

С вероятностью 95 % русская эскадра прорвалась бы через Дарданеллы. А что дальше? Хорошо если Мустафа III, увидев русский флот под окнами дворца, запросит мира. А если нет? Высаживать десант? Нет войск. Сжечь Стамбул можно, но зачем? Султан обозлится и будет продолжать войну, а Екатерина потеряет в Европе имидж мудрой и просвещенной государыни, который она с таким трудом создавала много лет. А уходить из Дарданелл обратно русской эскадре будет куда сложней.

И тогда Орлов с санкции императрицы решает основать российскую губернию на Кикладских и прилегающих островах Эгейского моря.

Кто предложил выбрать остров Парос главной базой русского флота — неизвестно. Во всяком случае, стратегически он выбран удачно. Парос принадлежит к Кикладским островам (южная часть Эгейского моря) и находится в центре их. Таким образом, владея Паросом, можно легко контролировать Эгейское море и подступы к проливу Дарданеллы, до которого около 350 км. До ближайшей точки полуострова Малая Азия от Пароса 170 км, и туркам высадить десант с материка на остров невозможно, не обеспечив себе господства на море.

15 октября 1770 г. эскадра графа Алексея Орлова в составе кораблей «Три Иерарха», «Ростислав», «Родос», бомбардирского корабля «Гром», фрегатов «Слава», «Победа» и «Святой Павел» прибыла к острову Парос.

В течение нескольких месяцев конца 1770 г. и начала 1771 г. 27 населенных островов Эгейского моря были заняты русскими или добровольно перешли на их сторону, причем население островов обращалось к командованию эскадры с просьбой принять их в подданство Екатерине II.

К моменту захвата русскими на Паросе проживало 5 тысяч человек, в подавляющем большинстве православных греков. Они занимались хлебопашеством, виноградарством и овцеводством. Население острова влачило нищенское существование.

Турецких властей на острове не было, и греки радостно приветствовали наши корабли. Русские моряки использовали обе бухты острова — Аузу и Трио, где были оборудованы стоянки кораблей. Но столицей «губернии» стал город Ауза, построенный русскими на левом берегу одноименной бухты.

Первым делом бухта была укреплена, на ее левом берегу построили два форта с каменными брустверами на девять и восемь 30- и 24-фунтовых пушек. На островке у входа в бухту расположили 10-орудийную батарею. Соответственно была укреплена и бухта Трио.

На левом берегу бухты Ауза возвели здание Адмиралтейства. Да, да! Российского Адмиралтейства! Балтийский флот имел Адмиралтейство в Петербурге, на Черном море Адмиралтейства тогда вообще не было, как не было и флота, а вот на Средиземном море возникло Адмиралтейство для нашего «Архипелажного флота».

В Аузу из Петербурга были выписаны десятки корабельных мастеров, включая знаменитого А.С. Касатонова, который позже стал главным инспектором кораблестроения. 3 июля 1772 г. адмирал Спиридов выдал Касатонову премию 50 червонцев с объявлением в приказе.

Большие корабли в Аузе не строили, да и в этом нужды не было, но ремонтировали корабли всех рангов. Зато строили в большом числе малые парусные и разнообразные гребные суда.

Аузу заполнили различные административные здания, пекарни, прядильни, казармы матросов. Замечу, что сухопутные войска по каким-то объективным, а скорее субъективным соображениям дислоцировались вне города. Так, казармы Шлиссельбургского пехотного полка располагались на правом берегу бухты Ауза. Чуть дальше находились лагеря греков, славян и албанцев. В глубине острова располагался лагерь лейб-гвардии Преображенского полка. В Аузе была учреждена даже гимназия, в которой учились сотни греческих мальчиков.

Губерния из 27 островов должна была обеспечивать флот численностью до 50 вымпелов и несколько пехотных полков. Поэтому острова были обложены податью (10-процентным налогом) на хлеб, вино, строевой лес и т. д. Определенная доля налога взималась деньгами. Кроме того, часть этих товаров покупалась русскими властями, но установить пропорцию между оплачиваемыми товарами и собираемыми налогами автору не удалось. Но, увы, этих налогов не хватало, да и Орлов не желал становиться в тягость дружественному православному народу. За все должны платить басурманы!

Греки, в особенности островитяне, уже с XV века держали в своих руках большую часть морских перевозок в Средиземноморье. Пиратство же они считали вполне законным бизнесом, как бы частью торговли. Единственное, что их сдерживало, это преобладающая мощь турецкого флота. Чесма и ряд других побед русского флота избавили их от турок. Еще до Чесмы несколько греческих владельцев торговых судов (они же были капитанами) прибыли к Орлову и попросились в русское подданство. Граф охотно принял греков и разрешил поднять на их кораблях Андреевские флаги.

И вот по всему Восточному Средиземноморью полетели фрегаты, бриги, шебеки и галеры под русскими флагами. Вспомним, что огромная турецкая империя почти не имела дорог, и торговля шла в основном морем. Ежегодно сотни турецких, да и чего греха таить, нейтральных судов становились добычей греческих корсаров. Причем иной раз в крейсерство ходил и смешанный (русско-греческий) экипаж под командованием русских офицеров. Корсары совершили несколько дерзких налетов и на турецкие порты в Малой Азии, Сирии и Египте.

Надо сказать, что греческие капитаны не «крысятничали» и отдавали положенное властям губернии, как деньгами, так и натурой. Тот же Алексей Орлов получил массу драгоценностей, породистых скакунов и знатных красавиц.

Ну а в Османской империи уже как минимум столетие действовали центробежные силы, разрывавшие страну. На Ближнем Востоке местные шейхи и командиры отрядов мамлюков стремились к автономии, а затем к полной независимости от Стамбула.

Имперская бюрократия в Османской империи погубила благие начинания ее первых султанов. А сами султаны после Сулеймана Великолепного из мудрых правителей и военачальников, лично возглавлявших войско, превратились в затворников гарема. Если до Сулеймана Великолепного султаны лишь на несколько часов эпизодически заходили в гарем, то последующие султаны сделали гарем своим ПМЖ и лишь эпизодически участвовали в походах армии.

С начала XVIII века в Сирии феодалы активно боролись за власть.

Характерный пример вовлечения местного аянства [Аянин — титул в Османской империи — влиятельный гражданин, губернатор города и его окрестностей. Выбирался из местных князей мусульманами] в провинциальное управление в Сирии в XVIII веке — история возвышения представителей рода аль-Азм, выходцев из района города Хама. В одном только Дамаске в течение XVIII века представители рода аль-Азм занимали пост губернатора (вали) 9 раз, а в 1730 г. и 1756–1757 гг. они занимали посты губернаторов одновременно во всех сирийских эйалетах. Стремясь укрепить свое влияние на местах, представители клана аль-Азм придерживались в целом проосманской ориентации, сохраняя лояльность по отношению к центральному правительству Османской империи. Даже наиболее могущественный губернатор из клана аль-Азм Асад-паша аль-Азм, правивший в Дамаске с 1743 по 1757 г., беспрекословно подчинился решению Порты о его смещении с должности.

Шейх Дагир аль-Умар (1690–1775) из рода Абу Зейдан был типичным сирийским аяном — крупным землевладельцем, представителем местной традиционной клановой знати области Галилея. В русских документах XVIII–XIX веков он упомянут как Дагир. До конца своей жизни он официально считался всего лишь мультазимом [( араб . — имеющий обязательство, от ильтизам — обязательство собирать налоги), в странах Ближнего Востока и Северной Африки в Средние века и Новое время откупщик, сборщик налогов]. Однако галилейскому шейху удалось то, что не удавалось большинству его современников. Захватив небольшой прибрежный городок Акка (Акра или Сен-Жан д’Акр, как именовали его французы со времен Крестовых походов), он превратил его в мощную крепость и установил контроль над торговлей с европейскими, в основном французскими, купцами. Шейх Дагир ввел монополию на торговлю основным экспортным товаром Палестины того времени — хлопком, скупая его у подвластных крестьян по принудительно низким ценам, а затем перепродавая европейцам по фиксированным высоким ценам. Впрочем, это было обычным делом для многих сирийских аянов того времени.

Дагир аль-Умар создал свой политический блок, заключив союз с рядом бедуинских племен, обитавших к востоку от реки Иордан, а также с ведущим кланом шиитов, обитавших в Южном Ливане.

Превратив Акку в неприступную крепость с многочисленной артиллерией, купленной у европейцев, шейх Дагир хотел добиться у османского правительства назначения на высокий пост в провинциальной администрации, но безуспешно. Тогда честолюбивый шейх вступил в открытую конфронтацию с Портой, заключив союз с мамлюкским правителем Египта Али-беем.

В начале 1771 г. Али-бей отправил в Сирию сорокатысячный корпус под командованием Мухаммед-бека Абу Дахаба. К нему присоединился двадцатитысячный отряд Дагира, и вся эта армия приступила к Дамаску.

Дамасский паша Осман, недавно вернувшийся из Мекки, и его сыновья, которые управляли Сайдским и Тараблюсским пашалыками, с турецкой армией встретили союзное войско под самым Дамаском. Они были разбиты наголову, и столица Сирии сдалась победителям. Народу была объявлена милость, аман, от имени Али-бея. Осман-паша обвинен в нечестии за сделанные им притеснения народу и за его поведение в Мекке, а о султане и о власти султанской не упомянуто ни слова.

Эмир Мансур ливанский послал дары Мухаммед-беку и охотно признал над собой его власть. Таким образом, Палестина и вся Южная Сирия без труда покорились египтянам.

[Буль Баш]

Али-бей не надеялся в одиночку противостоять Османской империи, тем более что в Сирии и Палестине начали бунтовать его мамлюки.

В начале 1771 г. Али-бей через купца Якова Армянина направил письмо А.Г. Орлову, в котором выражал желание заключить союз с императрицей России о совместной борьбе против султана. Он предлагал Орлову со своей стороны помощь продовольствием и деньгами. Орлов ответил, что готов оказать помощь Али-бею и что пересылает его письмо императрице.

Вторично Али-бей послал Якова Армянина с письмом к Орлову в начале 1772 г., после того как бежал из Египта в Палестину. В этом письме он обращался за помощью. Наконец, в мае и октябре 1772 г. Али-бей снова направил своих гонцов к Орлову с просьбами о помощи.

Надо ли говорить, что императрица и граф Орлов были заинтересованы в открытии нового фронта против турок. Ну а русский флот и Архипелажная губерния остро нуждались в продовольствии и других припасах.

В апреле 1772 г. граф Орлов отправил в Египет для переговоров с Али-беем премьер-майора графа Ивана Войновича. Тут стоит сказать пару слов об обоих графах. В книгах советских историков и кинофильмах граф Орлов и граф Войнович представляются породистыми аристократами. Так, в фильме «Адмирал Ушаков» сделано противопоставление бедного помещика Федора Ушакова (11 душ) аристократу графу Марку Войновичу.

Между тем Алексей Орлов, потомок конюха и стрельца, получил титул за убийство в России императора Петра III, ну а братья Иван и Марк Войновичи до прихода русской эскадры на Средиземное море были обыкновенными пиратами. Поступая на службу к русским, братья представились графами. «Ну, графы так графы», — сказал граф Орлов.

С Иваном Войновичем в порт Дамиетта (Египет) были посланы фрегат «Святой Павел» и два гребных судна — шебека и полугалера. 18 апреля 1772 г. в Дамиетту пришел отряд гребных судов лейтенанта Георгия Ризо (тоже бывший греческий корсар) в составе шебеки «Св. Николай», пяти поллак и двух полугалер.

Осенью 1771 г. Дагир занял сирийскую крепость Сайду (Северный Ливан). Весной 1772 г. турки под командованием эмира Юсефа осадили Сайду. На помощь Дагиру к Дамиетте пришел отряд Ризо.

Как только эскадра приблизилась к крепости, турецкие корабли снялись с якоря и, воспользовавшись попутным ветром, ушли в Александрию. При отступлении одно судно село на мель и было сожжено огнем русских кораблей. Дождавшись, когда турки скроются за горизонтом, Ризо подошел почти вплотную к берегу и открыл огонь. Одновременно пошли в атаку египетские войска. Не ожидавшие такой стремительной атаки турки бросились бежать. Осада была снята. Дагир заплатил золотом и снабдил отряд Ризо продовольствием.

7 июня 1772 г. отряд Ризо подошел к Бейруту и недалеко от города высадил десант. При поддержке судовой артиллерии Ризо загнал турок в крепость, сжег форштадт и стоящие в гавани суда. Началась осада крепости. Пять дней длилась бомбардировка. Наконец, комендант послал парламентера с просьбой прекратить огонь, обещав в таком случае немедленно выплатить сумму, равную годовой контрибуции, платимой городом султану. Поскольку боеприпасы подходили к концу, Ризо принял предложение коменданта и на следующий день ушел к берегам Кипра.

18 июня 1772 г. русский флот получил известие, что фельдмаршал Румянцев заключил с турками перемирие.

К этому времени сторонники османов захватили власть в Египте.

20 октября 1772 г. Орлов получил сведения, что перемирие с турками закончилось, но в Египте об этом не знали, так как с Константинополем не было связи по морю. И вот капитан Алексиано Паначиоти на своем «Св. Павле» и с корсарской гребной фелукой, которой командовал грек Паламида, отправляется «за зипунами» к устью Нила. Замечу, что оба судна на походе шли без флагов, спасибо хоть «веселый роджер» не подняли. Как уже говорилось, фрегат «Св. Павел» — это торговое судно длиной 28,7 м и шириной 7,6 м. Орудийные порты были замаскированы. И фелука тоже ничем не отличалась от сотен таких же фелук, плававших в Восточном Средиземноморье. Таким образом, суда Алексиано, не вызвавшие никаких подозрений у египтян, спокойно вошли в гавань Дамиетты [современное название Думьят, в 45 км северо-западнее современного Порт-Саида]. И уже в порту корсары открыли огонь. Остальное читатель может представить себе сам, вспомнив эпизоды из англо-американских фильмов, где пираты врываются в порты Карибского моря.

Я же процитирую приглаженное и чуть романтическое изложение событий из донесения Орлова Екатерине II:

«Как скоро начал он [Алексиано] подходить ближе и поднял на фрегате и фелуке российский флаг, то неприятель, будучи сим потревожен, произвел из судов и крепостных стен пушечную пальбу, однако и тем не мог защитить одного небольшого своего судна, которым вооруженная фелука легко овладела, а лейтенант Алексиано, пользуясь сим смятением, решился атаковать неприятеля в порте; почему, невзирая на производимый с трех сторон огонь, пошел он прямо в середину двух больших судов, где, бросив якорь, тотчас вступил в бой, который сперва продолжался с великою с обеих сторон жестокостью и отчаянием через 2 часа, а потом, увидя неприятель не малое число убитых и раненых из своего экипажа, а притом разбитие судов и появившуюся течь, начал бросаться в море для спасения жизни и на шлюпках, барказах и вплавь пробираться к берегам, чему и из других судов последовали экипажи, и сим решилось наконец сражение. Лейтенант Алексиано, по потоплении двух разбитых судов и по взятии фелукою несколько других мелких, удалился от крепостных пушечных выстрелов, стал на якорь на рейде и простоял тамо до другого утра в ожидании прибытия Селима-Бея и других судов из Александрийского порта. 22 числа перед полуднем, увидя в море под турецким флагом идущее прямо к Дамианскому порту судно и считая, что на оном помянутый бей находится, изготовился к новому сражению и как скоро оное подошло ближе к фрегату, то Алексиано, подняв российский флаг, сделал несколько по нем выстрелов, а сия нечаянность бывшего на судне неприятеля столь сильно устрашила, что он без всякого сопротивления опустя флаг, отдался военнопленным и перевезен фелукою на фрегат и другие взятые в порту суда; в числе пленных был помянутый Селим-Бей с тремя главнейшими агами, разными другими офицерами и служителями, коих всех осталось 120 человек турков, на судне же найдено: магометов штандарт, 7 знамен, 4 серебряные перья, значащие отличное турецких офицеров достоинство и заслуги, за которые жалует султан сими знаками, булов 4, топорков 3, щитов 3, большие литавры, 2 флага и 8 пушек с множеством разного оружия».

[Материалы для истории русского флота. Ч. XII . СПб., 1888.]

Обрадованный Орлов даже отказался от своей доли добычи, отдав ее Алексиано и его сподвижникам. Лишь знамена были отправлены в Италию, а оттуда — в Петербург.

После приключений в Дамиетте Алексиано вместе с полаккой капитана Паламидо до конца октября корсарствовал у сирийских берегов.

Полевой командир Джаззар, находившийся на службе у Али-бея, в 1772 г. изменил ему и занял Бейрут. Джаззар стал укреплять город стеной и обновлять форты, поврежденные русскими. Для этого он наложил контрибуцию на жителей и разломал дворцы эмиров, чтобы использовать материалы для укреплений.

Дагир попросил русских освободить Бейрут.

26 мая 1773 г. отряд лейтенанта Марка Войновича в составе фрегатов «Надежда» и «Св. Павел», а также шести шебек подошел к берегам Сирии.

17 июня к ним прибыл отряд капитана 2-го ранга Кожухова в составе двух фрегатов, пяти поллак и двух полугалер.

Два дня спустя объединенный отряд прибыл к Бейруту и между ее командованием, с одной стороны, и шейхом Юсуфом Шехабом — с другой, был подписан договор о совместных действиях. Друзские шейхи признавали покровительство России и обязались воевать с Турцией, пока Россия будет в состоянии войны с ней.

19 июля суда начали обстрел Бейрута, чтобы отвлечь внимание от высадки десанта. Русский десант состоял из 787 человек регулярных отрядов (главным образом, морских канониров) под командой гвардии поручика Баумгартена и иррегулярных частей (из албанцев, греков, славян) под командой майора Дуси и поручика И. Войновича. Несмотря на то, что русская артиллерия разрушила в нескольких местах стену крепости, превосходство сил противника не позволяло русским частям осуществить дальнейшее наступление. Было решено ожидать подкреплений из Акки, а десанту вернуться на корабли. Друзы блокировали горные дороги, не позволяя прийти турецким подкреплениям.

18 августа вновь был высажен русский десант. 24 августа введены дополнительные силы, которые блокировали город с суши. Тем временем друзы разбили халебского пашу.

Осада длилась около месяца. 29 сентября были подписаны следующие условия сдачи Бейрута: город переходил в руки шейха Юсефа и гарнизон Джаззара поступал в распоряжение Дагира. Первая статья договора о капитуляции признавала друзов состоящими под покровительством России.

Русские войска вступили в город и на следующий день передали его друзам.

Потери русских за все время: убито 34, ранено 96, в том числе 6 офицеров. В качестве трофеев взяты: две полугалеры (на них 17 пушек, 1000 ядер), в крепости 14 пушек, 1 мортира, 9 фальконетов, в городе много ручного оружия, дорогих восточных тканей и серебряной посуды. Кожухов, кроме того, потребовал и взял 300 тыс. пиастров контрибуции, разделенных, согласно морскому уставу, между командами.

Русский флаг развевался над Бейрутом до января 1774 г. Затем русские корабли ушли на остров Парос.

Друзы передали письмо Екатерине II с просьбой о присоединении территории Ливана к российским владениям под управлением друзов, но императрица, не желая ввязываться в затяжной конфликт на Ближнем Востоке, оставила просьбу без ответа.

25 июля к русской эскадре адмирала Елманова, стоявшей у острова Тассо, подошла турецкая полугалера с белым флагом. На ней прибыли майор Белич (серб на русской службе) с письмом от фельдмаршала Румянцева, в котором говорилось, что 10 июля был заключен мир с турками. Кампания в Архипелаге закончилась.

[Буль Баш]

Александру Михайловичу Горчакову однозначно повезло. По происхождению князь Горчаков был из смоленских удельных князей Рюриковичей. Александр II добавил к его княжескому титул прилагательное «светлейший».

Горчаков был одним из первых учеников в Лицее и стал в 1867 г. канцлером Российской империи, вторым лицом после царя.

17-летний Пушкин напророчил своему тезке:

Мой милый друг, мы входим в новый свет;
Но там удел назначен нам не равный,
И розно наш оставим в жизни след.
Тебе рукой Фортуны своенравной
Указан путь и счастливый и славный, —
Моя стезя печальна и темна…

Пушкин, видимо, предчувствовал свою судьбу и громкие дни светлейшего князя Горчакова. Действительно, жизнь Александра Михайловича удалась как ни у кого другого. Он двадцать с лишним лет единолично определяет внешнюю политику России. В то же время он всегда был либералом. В 25 лет ему предложили вступить в тайное общество. Он отказался, но поддерживал связи с декабристами. 28 декабря он не вышел на площадь и не поехал во дворец к цесаревичу Николаю, а благоразумно остался дома, ожидая, чем кончится заваруха.

Горчаков стал чуть ли не единственным государственным деятелем России, которого равно положительно оценивали либералы и реакционеры XIX века, советские и эмигрантские историки ХХ века и нынешние «демократические» СМИ.

Взлет карьеры Горчакова начался после поражения России в Крымской войне. Мир, подписанный в Париже в марте 1856 г., был позором для России. Причем самым унизительным было запрещение России иметь военный флот на Черном море. Формально на бумаге все выглядело благопристойно — на Россию и Турцию налагались вроде бы одинаковые ограничения. Оба государства должны были ограничить свои военно-морские силы на Черном море шестью судами водоизмещением до 800 т и четырьмя судами водоизмещением до 200 т и не должны иметь морских арсеналов на Черном море. Для турок это было пустой формальностью, ведь в целом на султанский флот не накладывалось никаких ограничений. И при необходимости весь турецкий флот за сутки мог проследовать из Мраморного моря в Черное. Россия же фактически лишалась с таким трудом созданного флота.

Отечественные публицисты в 50—60-х гг. XIX века и позднейшие историки раздули позорные статьи Парижского мира до размеров национальной катастрофы. Действительно, этот Парижский мир вызвал шок у русской общественности и у Александра II. И тут посол Горчаков пообещал императору добиться отмены унизительных статей Парижского мира без единого выстрела и не затратив ни одного рубля. Александр II поверил Александру Горчакову и назначил его Управляющим министерством иностранных дел. (Им он останется пожизненно.)

Горчаков искренне любил Россию и был уверен, что в его силах одними циркулярами и депешами вернуть России право держать флот на Черном море. И Горчаков добился своего — 19 ноября 1870 г. он разошлет «Циркулярную депешу», в которой Россия в одностороннем порядке отказалась от ограничений Парижского мира.

В этот день Горчаков стал национальным героем. На банкете в МИДе седой Тютчев поднял тост:

Князь, вы сдержали ваше слово!
Не двинув пушки, ни рубля,
В свои права вступает снова
Родная русская земля.
И нам завещанное море
Опять свободною волной,
О кратком позабыв позоре,
Лобзает берег свой родной.

Дипломатия Горчакова победила. Зато проиграла Россия, которая через пять лет заплатила сотнями тысяч убитых и новым позорным миром. И лишь тогда (в 1879 году) Александр II скажет Бисмарку:

«Горчаков бесполезный человек, переживший себя».

Что же произошло? Просто Горчаков, как многие гениальные люди от Колумба и Ньютона до Маркса и Фрейда, довел до абсурда свою идею. Увы, политика не только пишется в канцеляриях. Она делается в альковах с юными красавицами, в черных кабинетах, где перлюстрируют письма и депеши, в темных переулках ударом кинжала, с помощью лжи и масштабной дезинформации, а также многого другого, что в ХХ веке называют спецоперациями.

С 1857 г. государства континентальной Европы начинают подготовку к войне за передел границ по образцу 1815 г. Затем произошла серия войн.

Горчаков мудро поступил и не ввязался в европейские конфликты 1859 г. и 1866 г. Но вместо начала строительства флота на Черном море он начал вымаливать у Наполеона III согласие на денонсацию статей Парижского мира. Наполеон III то обнадеживал Горчакова, то отмалчивался. Он рассматривал статьи договора как приманку для России в его большой политической игре. Теоретически можно допустить, что Наполеон III объявил бы в 1859–1870 гг. войну России, если бы русские каким-либо чудом овладели Царьградом. Но ни Наполеон, ни дважды побитая (в 1859 г. и в 1866 г.) Австрия никогда не пошли бы на войну из-за нарушения статей Парижского мира.

Ну что бы было, если бы Россия заложила в Николаеве шесть разрешенных договором корветов? Но из-за ошибок кораблестроителей водоизмещение корветов оказалось бы не 800 т, а 4000 т, а в бронированных казематах корветов размещалось бы от четырех до восьми 15-дюймовых пушек Александровского завода. Такие броненосцы легко замаскировать под корветы, поставить ложный рангоут, и с дистанции в несколько километров они вполне могли выглядеть как 800-тонные корветы. Благо, никаких инспекций на месте и иных проверок Парижским договором предусмотрено не было. Кстати, Бисмарк в беседе tete-a-tete сказал Горчакову, что вместо громких стенаний об отмене статей Парижского договора лучше тихо начать строить флот.

«Ну а при чем здесь Сирия?» — спросит читатель. Дело в том, что в 1860 г. в Сирии начались беспорядки. Недовольны были все — от беднейших крестьян до шейхов. Естественно, что Лондон решил использовать беспорядки в своих целях, для чего хотел придать им религиозную окраску. Англиканские и отчасти пресвитерианские миссионеры тайно подстрекали друзов, среди которых вели свою пропаганду, против маронитов. Тех в свою очередь настраивали соответственным образом католические миссионеры. Хуже всего для друзов и для маронитов было то, что за англиканскими и пресвитерианскими миссионерами стояла английская дипломатия, а за католическими — французская.

Тут следует заметить, что поражение России в Крымской войне привело к… выходу нашего флота в мировой океан. Огромный и бесполезный деревянный флот потонул в Финском заливе и Черном море. И вот уже в декабре 1856 г. эскадра контр-адмирала Беренса вошла через Гибралтарский пролив в Средиземное море. С тех пор до 1917 г. корабли под Андреевским флагом не покидали этот, на мой взгляд, самый важный в стратегическом отношении район мира.

Однако в начале Сирийского кризиса единственным российским кораблем на Средиземном море был 53-пушечный фрегат «Илья Муромец» под командованием капитан-лейтенанта О.П. Пузино. Дело в том, что в 1857 г. несколько отрядов русских паровых кораблей Балтийского флота ушли на Тихий океан, где назревал конфликт с Китаем.

К началу декабря 1858 г. в Генуе собрались линейный корабль «Ретвизан», фрегаты «Полкан» и «Громобой», пароходо-фрегат «Рюрик» и корвет «Баян». Командовал эскадрой сам генерал-адмирал великий князь Константин Николаевич.

Летом 1859 г. корабли этой эскадры ушли в Россию, а взамен на Средиземное море прибыла новая эскадра под командованием контр-адмирала Нордмана. В составе его эскадры были линейный корабль «Гангут», фрегаты «Илья Муромец» и «Светлана» и корвет «Медведь». Кроме того, в Геную прибыл пароходофрегат «Олаф», которому было поручено состоять при вдовствующей императрице.

Но вскоре старый «Гангут» вернулся на Балтику, а «Светлана» и «Медведь» ушли на Тихий океан.

С Балтики к берегам Сирии немедленно отправилось пополнение. 14 июля 1860 г. из Кронштадта выходит сильнейший русский корабль — 70-пушечный фрегат «Генерал-Адмирал», построенный в 1857–1859 гг. в США. Фрегатом командует Иван Алексеевич Шестаков. Через 10 дней на Средиземное море убыл 53-пушечный фрегат «Громобой» под командованием капитана 2-го ранга И.П. Панафидина. В июле генерал-адмирал Российского флота великий князь Константин Николаевич приказал начальнику Морских сил в Черном море и Главному командиру Николаевского порта вице-адмиралу Б.А. Глазенапу направить на Ближний Восток трехпушечную шхуну «Туапсе» и 9-пушечный корвет «Сокол» под командованием капитан-лейтенанта А.Б. Асланбегова. В мае 1861 г. состав российской эскадры пополнился 57-пушечным фрегатом «Олег» под командованием капитана 2-го ранга П.П. Андреева.

Ну а с Черного моря пришли только что введенный в строй корвет «Ястреб» и железная шхуна «Псезуапсе». Она числилась двухпушечной, но фактически несла шесть 18-фунтовых карронад.

То есть Морское ведомство послало к берегам Сирии все, что было можно. Разумеется, все суда были корветами с винтовыми двигателями.

В конце августа 1861 г. на рейде Бейрута сосредоточились 13 линейных кораблей, 4 фрегата, 1 корвет и 4 парохода под флагами разных наций.

Между тем Наполеон III склоняет ведущие государства Европы дать согласие на французскую интервенцию в Сирию. «Бумажный канцлер» Горчаков старательно подыгрывает французскому императору в надежде, что Наполеон III в конце концов согласится на денонсацию Парижского 1855 года мира.

Франция и Россия угрожали сами, без согласия других европейских государств ввести свои «ограниченные контингенты» в Сирию. В качестве демонстрации намерений на четырех российских фрегатах была отработана организация высадки на 27 гребных плавсредствах морского десанта в составе 1174 человек и 17 легких орудий. В период пребывания на рейде Бейрута по приказанию И.А. Шестакова назначался дежурный корабль, который следил за появлением условных сигналов персонала российского консульства на берегу и наблюдал за действиями иностранных эскадр на рейде Бейрута. В состав десанта назначались матросы абордажных партий, плотники, конопатчики, парусники, ученики кочегаров и т. д. Это был личный состав, без которого можно было временно обойтись при стоянке корабля на рейде. В качестве высадочных средств использовались штатные корабельные баркасы и полубаркасы, 12- и 14-весельные катера и вельботы. Эти десантно-высадочные средства вооружались четвертьпудовыми единорогами, 12-фунтовыми пушками, 8-фунтовыми карронадами, а также 2,5- и 4-дюймовыми ракетами.

Позиция России стала решающим фактором, позволившим Наполеону III получить согласие европейских правительств на французскую экспедицию в Сирию. Горчаков писал: «Мы были единственной державой в Европе, поддержавшей французский кабинет в необходимости продолжения оккупации до успокоения Сирии и гарантии ее безопасности».

Под давлением Наполеона и Горчакова международная конференция разрешает Франции высадить в Сирии экспедиционный корпус численностью не более 12 тысяч человек на срок до 6 месяцев.

В итоге из Марселя к берегам Сирии на зафрахтованных судах были переброшены два полка армейской пехоты, три кавалерийских эскадрона, рота инженерных войск и три батареи орудий горной артиллерии. Командовал французским экспедиционным корпусом генерал Бофорд Опуль. Высадка началась 16 августа 1860 г. Высаживались французы с помощью своих и русских гребных судов.

После высадки французов осмелевшие марониты убили 20 друзов. Ну а за первые три месяца 1861 г. было убито 176 друзов, из них 50 женщин и 15 детей. Однако французы все валили на мусульман.

В конце концов британский премьер Пальмерстон 3 августа 1860 г. подписал в Лондоне соглашение с французским правительством. Он боялся, что французам удастся захватить Сирию. Но и тогда Наполеон III не увел из Сирии своих войск под предлогом, что не может быть спокоен за маронитов.

Наконец, дело дошло до неприятных объяснений. Лорд Россель, министр иностранных дел в кабинете Пальмерстона, объявил в парламенте, что Англия не позволит создавать в Сирии такое положение, которое существует с 1849 г. в Риме, где французские войска стоят уже одиннадцать лет. Это заявление, сделанное 21 февраля 1861 г., после семимесячных тщетных английских попыток заставить французские войска уйти из Сирии, произвело большое впечатление. Наполеон III вовсе не собирался воевать с Англией из-за Сирии, и в июне 1861 г. французские войска были оттуда выведены.

В сентябре 1861 г. оставшиеся у берегов Сирии два фрегата и корвет российского флота в очередной раз прошли вдоль побережья до залива Искендерун. В октябре, при возвращении в Бейрут, выяснилось, что из английской эскадры на рейде остались фрегат и две канонерских лодки, французский флот представляли два вооруженных парохода. Российская эскадра также покинула Бейрут, оставив в распоряжении генерального консула А.Ф. Бегера девятипушечный корвет «Ястреб». В случае необходимости к нему мог присоединиться фрегат «Олег», находившийся в Эгейском море.

Пока никто из российских исследователей не посчитал, во сколько миллионов рублей обошлась казне глупая затея Горчакова.

Ну а Наполеон III и не подумал о денонсации Парижского мира 1855 года, а наоборот, в 1863 г. поддержал очередной мятеж буйных панов.

Возникает риторический вопрос: о чем думали ясновельможные паны, затевая мятеж? Как без поддержки всего населения одолеть сильнейшую в мире армию? Увы, расчеты панов опирались не на холопов, а на французскую армию и британский флот. И, замечу, что эти расчеты не были беспочвенны. И в Лондоне, и в Париже всерьез рассматривали планы вооруженного вмешательства во внутренние дела Российской империи. Папа Пий IX призывал всех католиков в мире помочь Польше, то есть к новому крестовому походу. В Петербурге Александр II, вице-канцлер Горчаков и другие сановники трепетали от одной мысли о новой Крымской войне.

И тут в очередной раз империю выручили лихие моряки на своих быстроходных клиперах, корветах и фрегатах, вышедшие на коммуникации Англии и Франции в Мировой океан.

[Буль Баш]

29 октября (11 ноября) 1914 г. турецкие корабли без объявления войны обстреляли Одессу, Севастополь, Новороссийск и Феодосию.

11 ноября 1914 г. Мехмед V султанским фирманом объявил войну России, Англии и Франции.

«А нам действительно нужна война?» — растерянно спросил султан у Энвера-паши. Тот ответил: «Аллах велик. Мудрость Всемогущего безгранична».

Из вышесказанного не следует, что Турция была агрессором, а страны Антанты — «белыми и пушистыми».

В ноябре 1914 г. вице-директор МИДа Н.А. Базили составил секретную записку «О наших целях в Проливах». Там говорилось:

«Стратегическое значение Проливов — контроль за прохождением судов из Средиземного моря в Черное и обратно… Проливы — прекрасная оперативная база для действий флота в Средиземном и Черном море… Обладание Проливами Турцией долго считалось для нас сравнительно удовлетворительным положением.

…Полное разрешение вопроса о Проливах возможно только путем непосредственного утверждения нашей власти на Босфоре и Дарданеллах с частью Эгейских островов и достаточным Hinterland’ом (прилегающие районы), чтобы владение ими было прочным. Только такое решение… одно соответствует нашей великодержавности, давая нам новое средство к расширению мирового значения нашего отечества».

А вот совершенно секретная «Памятная записка начальника черноморской оперативной части морского генерального штаба капитана 2-го ранга А.В. Немитца от 1 (14) декабря 1914 г. Предварительные соображения константинопольской операции»:

«России всегда было ясно действительно жизненное для ее империи значение ее политического положения на Балканском полуострове и в Проливах, ведущих от “Царьграда” на восток и на запад. Для ее лучших государственных людей никогда не подлежало сомнению, что турки рано или поздно будут с этой “мировой” позиции согнаны, и их место должна занять власть новой великой восточной империи — государственная власть нашего отечества. Только став прочной ногой на Босфоре и Дарданеллах, Россия, действительно, сможет выполнить свое историческое призвание, которое заключается в государственном объединении, внутреннем умиротворении и даровании “европейской” культуры народам всей восточной Европы и большей части Азии».

Первая мировая война на палестино-сирийском фронте началась с наступления турецких войск в декабре 1914 г. в направлении Суэцкого канала. 2 февраля 1915 г. их передовые части навели понтонный мост на западный берег Суэцкого канала. Но англичане, хоть и с большим трудом, но смогли ликвидировать этот прорыв. Турки потеряли около 2 тысяч человек убитыми и были вынуждены отступить.

Британское правительство, понимая, что может проиграть битву за Египет, предприняло срочные меры, направив на Суэцкий фронт дополнительные войска и военный флот. Почти все боеспособные мужчины Египта были мобилизованы в Верблюжий и Рабочий корпуса. Верблюжий корпус нес патрульно-дозорную службу вдоль обоих берегов канала и на Синайском полуострове, а Рабочий корпус возводил новые и модернизировал старые укрепления в зоне канала.

Но реально ситуацию на Суэцком фронте улучшила высадка английского десанта на Галлиполийском полуострове. Это вынудило турок перебросить в район Дарданелл 8-ю, 10-ю и 25-ю пехотные дивизии. Осложнение обстановки на других фронтах Османской империи привело к дальнейшему ослаблению турецкой Четвертой армии, так как еще одну пехотную дивизию пришлось отправить в Месопотамию в район Багдада, а другую — в Битлис.

В 1916 г. англичане перешли в контрнаступление и в октябре заняли города Газу и Бир-эс-Себу. Англичане наступали медленно и лишь 21 февраля 1918 г. заняли город Иерихон.

На ход боевых действий на палестино-сирийском фронте существенно повлияли события в Хиджазе — области на западе Аравийского полуострова. Формально Хиджазом управляли паши, назначаемые Стамбулом, а фактически — местные правители — шерифы Мекки из династии Хашимитов, считавшие себя родней пророка Мухаммеда.

В начале 1916 г. шериф Хусейн ибн Али вошел в сговор с британской разведкой и согласился сделать Хиджаз протекторатом Англии. 5 июня 1916 г. Хусейн провозгласил независимость Хиджаза, а себя — королем и начал боевые действия против турецких войск. В июле 1917 г. хиджазцы захватили порт Акаду, а 30 сентября 1918 г. — Дамаск.

Город был объявлен резиденцией независимого правительства всей Сирии, а в Бейруте была создана собственная арабская администрация. Все ответственные посты в обоих городах заняли выходцы из Сирии, имевшие опыт административной работы в Османской империи и в Египте. В июле 1919 г. администрации Дамаска и Бейрута направили своих представителей на Всеобщий сирийский конгресс, собравшийся в Дамаске. Там была принята резолюция, призывавшая к провозглашению полной независимости Сирии, созданию конституционной монархии во главе с Фейсалом и обеспечению прав меньшинств.

Между тем судьба Сирии и Ливана давно уже была решена. Еще в ноябре 1915 г. в Лондоне британский дипломат Марк Сайкс и бывший французский генеральный консул в Бейруте Жорж Пико приступили к переговорам по разделу ближневосточных территорий — наследства Оттоманской империи. И уже в январе 1916 г. проект соглашения был готов. В английскую зону включались Месопотамия с Багдадом и Басрой, но без Мосула. Кроме того, Англия получала палестинские порты Хайфу и Акку. Во французскую зону включались Ливан, прибрежная часть Сирии (западнее линии Алеппо — Хомс), часть Восточной Анатолии, Малая Армения и Курдистан. Палестина (без Хайфы и Акки) должна была составить международную зону.

В январе 1916 г. русские войска начали наступление на Закавказском фронте. 3 (16) февраля они взяли Эрзерум, а затем Трапезунд, Эрзинджан и Битлис.

Опасаясь, как бы области Азиатской Турции, о разделе которых они сговорились, не оказались захвачены Россией, Франция и Англия решили немедленно согласовать свои планы с русским правительством, и уже в феврале 1916 г. Пико и Сайкс выехали в Петроград. Памятной запиской английского и французского посольств в Петрограде от 25 февраля (9 марта) 1916 г. русскому правительству сообщалось содержание правительственного англо-французского соглашения о разделе Азиатской Турции.

Соглашение между Россией и Францией о разделе Азиатской Турции было заключено 13 (26) апреля 1916 г. По этому соглашению Россия получала «области Эрзерума, Трапезунда, Ванна и Битлиса до подлежащего определению пункта на побережье Черного моря к западу от Трапезунда». Кроме того, ей отдавалась часть Курдистана, «расположенная к югу от Ванна и Битлиса, между Мушем, Сертом, течением Тигра, Джезире-ибн-Омаром, линией горных вершин, господствующих над Амадией», которая по плану Сайкса — Пико предназначалась Франции. Взамен этого Франция получала обусловленную часть Малой Армении. 26 апреля (9 мая) и 3 (16) мая 1916 г. состоялось соглашение между Францией и Англией — «соглашение Сайкса — Пико». 17 (30) мая 1916 г. Англия присоединилась к франко-русскому соглашению о разделе Азиатской Турции.

На Ближнем Востоке о договоре Сайкса — Пико узнали лишь в конце ноября 1917 г. из…. петроградских газет. По указанию Ленина прессе были переданы все тайные договоры Антанты, хранившиеся в сейфах на Певческом мосту.

Естественно, это вызвало бурные протесты в Сирии и Ливане. 30 сентября 1918 г. в Дамаске было создано правительство, лояльное королю Хусейну. Принц Фейсал (Файсал), сын Хусейна, отправился в начале 1919 г. на Версальскую конференцию.

В июне 1919 г. в Дамаске был созван Всеобщий сирийский конгресс, активно протестовавший против навязывания мандата Парижской мирной конференцией. В ноябре конгресс призвал народ к «защите отечества от французских оккупантов». Тогда же был образован Народный совет национальной обороны, в который вошли представители многих городов и областей, а также различных политических движений.

8 марта 1920 г. «Сирийский национальный конгресс» провозгласил независимость Сирии, а принца Фейсала — ее королем. В новое государство, помимо Сирии, Палестины и Ливана, были включены части морской Месопотамии.

Англия и Франция были согласны на «условную независимость» Сирии и Месопотамии с тем, чтобы они некоторое время, не оговаривалось какое, имели статус «надмандатных территорий», то есть полуколоний западных держав. Ну а когда они «станут способными быть самостоятельными государствами, вот тогда и получат независимость».

19—26 апреля 1920 г. в итальянском городке Сан-Ремо состоялась конференция по ситуации на Ближнем Востоке. В ней приняли участие британский премьер Ллойд Джордж, министр иностранных дел лорд Керзон, французский премьер-министр Мильеран, а также итальянский премьер-министр Франческо Нитти. Японию представлял посол Мацуи. От США в качестве наблюдателя присутствовал посол в Италии Джонсон.

Конференция утвердила мандат Англии на Месопотамию и Палестину. В спорном вопросе о Сирии Англия согласилась на оккупацию внутренней Сирии Францией.

24 апреля генеральный секретарь французского министерства иностранных дел Бертело и глава Имперской нефтяной компании (Англия) Кедман подписали соглашение о нефти, которое 25 апреля было утверждено Ллойд Джорджем и Мильераном. Этим соглашением разрешалась нефтяная проблема на Ближнем Востоке, в Румынии, а также во французских и английских колониях. Англия удерживала за собой Мосул, но гарантировала Франции 25 % будущей добычи мосульской нефти. Франция со своей стороны обещала обеспечить вывоз английской нефти через Сирию к Средиземному морю.

В июле 1920 г. 20-тысячная французская армия двинулась на Дамаск. В битве у горного прохода Майсалун несколько сотен сирийцев во главе с полковником Юсуфом Азме погибли, закрывая собой путь к столице. Увы, король Фейсал капитулировал перед французскими войсками, разоружил армию и сдал Дамаск без боя. Но его «поступок» французы так и не оценили и после захвата Дамаска выслали Фейсала из страны. Французы не нуждались в арабском короле, к тому же тесно связанном с их британскими конкурентами.

Лондон ценил и Фейсала, и его отца, и в июле 1921 г. под давлением оккупационных войск временное иракское правительство провозгласило его королем. Замечу, что Фейсал I правил Ираком до самой своей смерти в сентябре 1933 г. А далее правили его сын Гази и внук Фейсал II. Лишь 14 июля 1958 г. организация «Свободные офицеры» во главе с Абдель-Керимом Касемом свергла правившую в Ираке почти 40 лет Хашимитскую династию. Сам Фейсал II был убит в ходе штурма его дворца.

После захвата Дамаска все арабские патриотические организации были разогнаны, а все политические партии Сирии запрещены. 9 августа 1920 г. французский военный суд приговорил к смертной казни 37 ведущих арабских политических деятелей. Тем же, кто успел эмигрировать, приговор был вынесен заочно.

Эмигрировали и многие рядовые члены национально-освободительного движения, в основном в Каир. Там и возобновила свою работу Партия арабской независимости («Хизб аль-истикляль аль-арабий»), созданная как оппозиционная Фейсалу организация. Оставшиеся в Дамаске члены партии поддерживали с Каиром нелегальную связь, но до 1922 г. сами не вели никакой политической деятельности.

Несмотря на то, что движение сопротивления было обезглавлено, на установление мандата народ ответил восстаниями. В августе 1920 г. начались крестьянские волнения в области Хауран, а в 1921 г. восстание охватило уже всю Северную Сирию. В апреле 1922 г. в Дамаске и других городах прошли бурные демонстрации. Этому новому всплеску борьбы способствовали судьбоносные внешние факторы — разгром интервенции в России, победа кемалистов в Турции и формальное провозглашение независимости Египта.

[Буль Баш]

В сентябре 1921 г. Партия арабской независимости созвала конгресс для обсуждения судеб региона после распада Оттоманской империи. Конгресс выработал требования, направленные в Лигу Наций: признание независимости и национального суверенитета Сирии, Ливана и Палестины; признание права этих стран объединиться под властью гражданского правительства, ответственного перед избранным народом парламентом, а также права на объединение с остальными арабскими странами в форме федерации; полная отмена мандата; эвакуация французских и английских войск из Сирии, Ливана и Палестины; отмена декларации Бальфура, открывавшей путь еврейской колонизации Палестины.

Однако Лига Наций проигнорировала эти требования.

На конгрессе был избран постоянно действующий Исполком, работавший в Каире. Во время работы Генуэзской конференции (10 апреля — 19 мая 1922 г.) Исполком направил в Геную сирийско-ливанскую делегацию с меморандумом, перечисляющим требования сирийского народа. Они были направлены против раздела страны, создания искусственных таможенных границ и барьеров, против режима капитуляций, инфляции, против передачи эмиссионных функций французскому частному банку.

В июле 1922 г. сирийско-ливанская делегация отправилась в Лондон, где утвердился текст мандатов. Делегаты требовали, чтобы вопрос о политическом устройстве Сирии и Ливана был передан на рассмотрение их населения и чтобы Лига Наций перед окончательным решением судьбы этих стран выслушала их представителей. Но Совет Лиги Наций проигнорировал эти требования и утвердил текст мандатов, что немедленно было опротестовано сирийско-ливанской делегацией.

Повторный протест был оглашен в сентябре 1922 г. перед Ассамблеей Лиги Наций. Но Ассамблея утвердила мандаты.

Что бы добиться желаемых результатов, Сирийско-палестинский конгресс в ноябре 1922 г. направил свою делегацию на мирную конференцию в Лозанну, но делегатов туда даже не допустили.

24 июля 1923 г. был заключен Лозаннский мирный договор между Турцией, с одной стороны, и Англией, Францией, Италией, Грецией, Румынией, Югославией и Японией — с другой.

После этого Сирийско-палестинский конгресс создал постоянную делегацию с местопребыванием в Женеве для связи с Лигой Наций и правительствами других стран.

Когда мандаты на Сирию, Ливан и Палестину вступили в силу, Исполком Сирийско-палестинского конгресса 4 октября 1923 г. заявил представителю Лиги Наций, что не принимает их как противоречащих букве и духу Устава Лиги. Мандатами, разработанными и одобренными без ведома населения Сирии, Ливана и Палестины, были реализованы тайные соглашения между западноевропейскими империалистическими державами.

«Политика этих двух держав отнюдь не направлена к возрождению местного населения и к достижению им независимости. Напротив, это политика собственника, бесконтрольно владеющего своей вещью. Условия мандата хуже условий, в которых находятся некоторые британские колонии, хотя Устав Лиги Наций определил, что эти страны (Сирия и Палестина) должны быть независимыми», — отмечалось в меморандуме Исполкома.

Исполком просил Лигу пересмотреть свое решение, но напрасно — все протесты и требования делегации в Женеве ни разу не ставились Лигой Наций даже на обсуждение.

Французские власти в Сирии попытались подавить арабское национальное движение, используя принципы «разделяй и властвуй». Они активно укрепляли позиции религиозных меньшинств и содействовали распрям на конфессиональной почве. Маронитский район в горном Ливане был расширен путем присоединения к нему долины Бека, населенной в основном мусульманами, а также и городов Триполи, Бейрута, Сайды и Сура (Тир). Остальная часть Сирии была разбита на 5 полуавтономных единиц: Дамаск, Халеб, Латакию (область алавитов), Джебель-эд-Друз (область друзов) и Александретту (ныне Искандерун, передан Турции в 1939 г.). А на крайнем северо-востоке страны, в районе Ракки и Дейр-эз-Зора, был выделен отдельный округ, управлявшийся непосредственно из центра. Политическими делами этих территорий ведал верховный комиссар в Дамаске, назначавший всех правительственных и местных чиновников и отвечавший за режим чрезвычайного положения, введенного в 1920 г.

Франция попыталась расчленить Сирию на отдельные мелкие государственные образования — Ливан, Дамаск, Халеб. 31 августа 1920 г. была создана «автономная территория алавитов». 12 июня 1922 г. это территориально-административное образование переименовали в «государство алавитов». Французский администратор стал теперь называться губернатором, были созданы ведомства финансов, общественных работ, здравоохранения, юстиции, возглавленные французскими советниками.

Но французская администрация вынуждена была насаждать свое присутствие военной силой, поскольку расчет на мирное внедрение в подмандатную страну на первом же этапе его осуществления оказался подорванным. Применение же оружия для «умиротворения» аборигенов для послевоенной Франции было слишком дорогим удовольствием. Значит, надо было действовать другими методами. Так, поддержка сепаратизма и поощрение центробежных устремлений сулили Франции реализацию ее интересов уже в ближайшей перспективе.

Политика дезинтеграции страны только усилила экономический кризис в Сирии, что в конце концов привело в тупик и французские власти. И в 1922 г., после прокатившихся по всей стране крупных волнений, они вынуждены были провозгласить образование «Федерации автономных государств в Сирии» в составе трех государств: Дамаска, Халеба и алавитского образования. Во главе федерации стоял президент, избираемый на один год, и федеральный совет. При президенте были образованы три федеральные дирекции: финансов, общественных работ и гражданских дел.

Но это изобретение французской администрации просуществовало недолго, и уже 5 декабря 1924 г. федерация была ликвидирована, а Сирия объявлена единым государством, в которое вошли Дамаск, Халеб и государство алавитов.

Это государство просуществовало в рамках французского мандата с 1922 по 1936 г., хотя алавиты и добивались полной независимости. Алавитское государство включало два бывших санджака — Латакийский (области Латакия, Джебле, Банияс, Масьяф, Хафера) и Тартусский (области Тартус, Сафита, Телль-Калях), имело собственный флаг в виде полотнища белого цвета с желтым солнцем в средней части и четырьмя красными углами. Население алавитского государства составляло 278 тыс. человек (176 тыс. алавитов, 52 тыс. суннитов, 44,5 тыс. христиан, 4,5 тыс. исмаилитов). В 1930 г. Алавитское государство приняло свою конституцию.

Но, несмотря на обладание собственной государственностью, алавиты оставались экономически и социально ниже суннитов, и эти закрепленные традицией отношения нельзя было изменить обычными административными мерами. Густо заселенный алавитский район с бедной каменистой почвой и низким уровнем развития производительных сил являлся одним из наиболее отсталых в Сирии, что видно и из официальной статистики. Так, в годы французского мандата около 61 % всех алавитов страдали трахомой, что выделялось даже на общем невысоком с медицинской точки зрения фоне. Эпидемии, нехватка витаминов, постоянное недоедание явились причиной высокой детской смертности. Образовательный уровень алавитов также был весьма низким. Из общего числа студентов, посещавших в 1936 г. государственные школы в Латакии, только 27 % были алавитами, хотя алавиты составляли более 60 % населения провинции.

Неравноправное положение алавитов особенно ярко проявлялось в сфере законодательства. Везде на территории Сирии действовали суннитские законы и суннитские суды.

Для придания определенного статуса алавитскому сообществу необходимо было, чтобы у него существовала собственная официальная судебная система, суды и судьи. Поэтому уже в 1922 г. французы одобрили учреждение отдельных религиозных судов для алавитов (махалим шар ила алавита). Таким образом, алавиты освободились от подчинения суннитским судам, но тем не менее так и не получили возможности отправления правосудия исключительно по своим собственным законам.

Большинство населения государства Алеппо (1920–1925) составляли мусульмане-сунниты. Алеппо занимало северную Сирию и плодородный бассейн реки Евфрат в Восточной Сирии. В этих областях сосредоточилась большая часть сельскохозяйственных и минеральных ресурсов Сирии. Автономный санджак Александретты был присоединен к государству Алеппо в 1923 г.

В столице — городе Алеппо — помимо мусульман-суннитов имелись многочисленные христианские и еврейские общины. В государстве Алеппо также проживали меньшинства шиитов и алавитов. Этнические курды и ассирийцы населяли восточные области рядом с арабами.

Суннитское население государства Алеппо было решительно настроено против раздела Сирии. В итоге в 1925 г. Франция объединила государства Алеппо и Дамаска в государство Сирия. Столицей государства стал город Дамаск.

Санджак Александретты стал автономной областью Сирии в соответствии со статьей 7 французско-турецкого соглашения от 20 октября 1921 г.: «Специальный административный режим должен быть установлен для района Александретта. Турецкие жители этого района должны получить возможность для своего культурного развития. У турецкого языка должно быть официальное признание».

В 1923 г. Александретта была присоединена к государству Алеппо, и в 1925 г. это объединение присоединилось к французскому мандату Сирии все еще со специальным административным статусом. В ноябре 1937 г. санджак Александретта получил автономию в соответствии с поддержанной Лигой договоренностью. В соответствии с его новым уставом, санджак стал «отличным, но не отделенным» от французского мандата Сирии.

Французская администрация в борьбе с арабскими националистами пыталась опереться на национальные или религиозные меньшинства, проживавшие на территории Сирии. Подавляющее большинство населения Сирии, около 90 %, исповедовали ислам. Среди мусульман около 70 % приходилось на суннитов.

Сунниты видели во французах врагов ислама. Шииты придерживались того же мнения, а, кроме того, были категорически против включения районов, населенных шиитами, в состав Ливана.

Друзы — мусульманская секта, близкая к исмаилитам, самоназвание «Муваххидун», то есть единобожники, тоже выступили против французских колонизаторов и ориентировались на Англию.

Самой надежной опорой французов в Сирии были христиане — католики и униаты, и в первую очередь марониты. Марониты — последователи монаха Марона Пустынника, жившего в Ливане в V веке н. э. В конце VII века они капитально рассорились с Константинопольским патриархом и выбрали своего патриарха. После прихода крестоносцев в 1182 г. марониты заявили о «единстве» с католицизмом. Причем многие марониты уверены, что их церковь никогда не порывала с Римом.

Интересно отношение к французам православного Антиохийского патриархата. С VII века патриархами его были греки. Однако в 1898 г. русские дипломаты при содействии Императорского Православного Палестинского общества сумели добиться избрания на патриарший престол этнического араба, уроженца Сирии. Кстати, с тех пор патриархами избираются только арабы. С 1908 по 1914 г. Антиохийская патриархия ежегодно получала по 30 тысяч рублей из личных средств императора Николая II.

Замечу, что в 1923–1924 гг., когда турки проводили депортацию греческого населения, православные арабы из Киликии, Шанлыурфа и Мардина за компанию были высланы из Турецкой Республики в Сирию. Напрасны были вопли: «Мы — арабы, а не греки!»

Замечу, что и греки проводили с 1828 по 1924 год массовые депортации турок не по национальному, а по конфессиональному принципу. В итоге из греческого государства были насильственно выселены сотни тысяч этнических греков, исповедовавших ислам.

В начале 1920 г. православные сирийцы во главе с Антиохийским патриархом Григорием IV (в миру Гантос Георгий Хаддад) активно поддерживали короля Фейсала. А позже выступали против французских властей и католического прозелитизма в Сирии.

В январе 1933 г. на кафедру в Дамаске был избран новый патриарх, Александр III, который выступил в поддержку арабских националистов. Любопытно, что Александр III учился в Киевской духовной академии, свободно говорил по-русски и часто бывал в СССР. А в июне 1941 г. патриарх Александр III обратился к христианам всего мира с призывом поддержать СССР в его войне с Германией.

Забегая немного вперед, скажу, что после 1945 г. Антиохийские патриархи вновь стали получать материальную помощь из России. Так, в 1947 г. в ходе поездки на Ближний Восток делегации Русской православной церкви во главе с митрополитом Григорием (Чуновым) патриархам Антиохийскому и Иерусалимскому было лично передано по 25 и 35 тысяч долларов США, что тогда составляло немалую сумму. А в 1948 г. Антиохийской церкви были возвращены здания ее московского подворья.

В 1920—1930-х гг. алавиты исправно служили в созданных французами туземных войсках — Сирийском легионе Левантийской армии. Численность армии в 1920-х гг. колебалась от 15 до 20 тысяч человек.

Восстание друзов подтолкнуло Францию увеличить численность Левантийской армии до 30 тысяч человек, в том числе Сирийского легиона — до 5 тысяч человек. В 1930 г. легион насчитывал 13 тыс. человек, в том числе 319 офицеров, из которых 162 были сирийцами. Однако самый высокий чин, на который могли претендовать местные уроженцы, был майорский. Командный состав легиона готовился в специально созданном в 1920 г. в Дамаске училище, кадеты которого набирались в основном из курдов-езидов, друзов, алавитов, армян и арабов-христиан.

В 1924 г. на основе возникших ранее отдельных марксистских кружков создается Сирийская коммунистическая партия, объединившая в своих рядах коммунистов Сирии и Ливана. Под руководством компартии был проведен ряд политических мероприятий, в том числе первомайский митинг в Бейруте в 1925 г. В июле 1925 г. коммунисты начали издавать свой печатный орган — газету «Аль-Инсанийя», но уже после выхода пятого номера власти ее закрыли.

18 июля 1925 г. началось восстание друзов под руководством Султана аль-Атраша. Французские войска беспощадно сжигали деревни повстанцев и убивали мирных жителей. Чтобы запугать жителей Дамаска, французы погрузили тела расстрелянных повстанцев на верблюдов и провели этот «караван смерти» по улицам. Затем обнаженные тела убитых были выставлены на главной площади Дамаска.

Акция колонизаторов вызвала бурю возмущения мусульман всех конфессий. 18 октября 1925 г. весь Дамаск оказался во власти восставших. Французский верховный комиссар в Сирии Сарралья приказал начать артиллерийский обстрел города, длившийся двое суток. Бомбардировка такого большого города вызвала возмущение на всем Арабском Востоке. Париж был вынужден отозвать Саррайля из Сирии.

[Буль Баш]

К началу ноября 1925 г. в руках повстанцев находилась почти вся Сирия, за исключением крупных городов. Военные действия перекинулись и в Ливан. Там армия Зейда аль-Атраша, брата вождя восстания, заняла несколько крупных населенных пунктов. Рабочие Бейрута в поддержку повстанцев организовали стачки и забастовки.

Для подавления восстание французские власти решили посеять вражду между религиозными группировками, то есть превратить Ливан в «сирийскую Вандею», натравив части, сформированные из ливанских маронитов, на патриотов. Но эта провокация была успешно сорвана командованием повстанцев, призвавшим народные массы сплотиться в борьбе против колонизаторов. Был выдвинут лозунг: «Религия — для Бога, родина — для всех». Многие марониты даже вступали в партизанские отряды.

Ливанский историк удивлялся:

«Никто не помнит, чтобы в прошлом мусульмане и христиане или сунниты и шииты объединились и сформировали общий партизанский отряд, преследующий под руководством общего вождя общую цель. Понадобилась революция 1925–1926 гг., чтобы благодаря политическим взглядам, объединявшим большую часть населения, образовать смешанные партизанские отряды. Только сельская маронитская буржуазия пошла в контрреволюционные “отряды христианской обороны”».

В ноябре 1925 г. новым французским верховным комиссаром был назначен де Жувенель. Полученная им инструкция предписывала изменить тактику, и он начал переговоры с Исполкомом Сирийско-палестинского конгресса. Конгресс предложил де Жувенелю следующие условия прекращения борьбы:
1) отмена мандата и признание полной независимости Сирии, вступление Сирии в Лигу Наций;
2) предоставление Ливану по желанию его населения права иметь собственное правительство;
3) система правления должна быть определена свободно избранным Учредительным собранием;
4) между Францией и Сирией будет заключен равноправный договор сроком на 30 лет.

По условиям договора, если не будет возражений со стороны ливанского правительства, Франция сохранит в Ливане свои оккупационные войска и военно-морскую базу, французские офицеры будут обучать сирийскую национальную армию. Между Францией и Сирией будет заключен военный союз, и Франция в случае войны получит возможность использовать сирийскую армию. Французскому капиталу будет обеспечено господствующее положение в экономике Сирии, которая обязуется получать займы только во Франции, развивать свои экономические ресурсы только с помощью французского капитала, приглашать иностранных специалистов только из Франции.

Французы в целом отвергли эти условия. Однако в мае 1926 г. де Жувенель сформировал сирийское национальное правительство, в которое вошли и представители «Хизб аш-Шааб». Верховный комиссар обещал объединить Сирию, созвать Учредительное собрание для выработки конституции, заключить франко-сирийский договор, провести всеобщую амнистию, сформировать национальную армию и т. д., но обещаний своих не выполнил.

В знак протеста члены кабинета от «Хизб аш-Шааб» ушли в отставку, а через три дня они были арестованы и сосланы.

Французские власти по-прежнему не оставляли надежды расколоть национально-освободительное движение. Так, в 1926 г. они «даровали» Ливану республиканскую конституцию. В стране были созданы правительство и двухпалатный парламент. Однако такие важные прерогативы, как внешние сношения и военные вопросы, оставались в компетенции Франции. Любое решение ливанского правительства могло быть отменено верховным комиссаром.

В 1935 г. французские власти одобрили новый закон о труде, ограничивавший перечень профессий, представителям которых разрешалось объединяться в профсоюзы. Этим законом рабочие синдикаты ставились под жесткий контроль государства. В ответ на это по стране прокатилась вторая волна выступлений. В 1936 г. профсоюзы Дамаска объединились в единый тред-юнион, а еще через два года в Дамаске, Халебе и Хомсе образовали Всеобщую федерацию профсоюзов.

Выступления трудящихся способствовали принятию Национальным блоком в январе 1936 г. «Национального пакта», в котором опять поднимался вопрос о провозглашении независимости и подготовке проекта новой конституции.

Опубликование этого пакта совпало с пятидесятидневной всеобщей забастовкой, парализовавшей деятельность рынков, школ, коммунальных служб и фабрик по всей стране. Французские власти тщетно пытались подавить забастовку, и верховный комиссар был вынужден начать переговоры с Национальным блоком. Результатом переговоров стал договор, по которому де-юре признавалась независимость Сирии и созывался новый парламент, но одновременно подтверждались и широкие права французов в военной и экономической областях.

На выборах в ноябре 1936 г. Хашим аль-Атаси был избран президентом страны, а большинство мандатов в парламенте получил Национальный блок.

Серьезные проблемы для французской администрации в Сирии с начала 1920-х гг. создавались Александреттским санджаком. Как уже говорилось, в 1920–1925 гг. Александреттский санджак входил в состав «государства Алеппо», а затем Сирии. Значительная часть населения санджака состояла из этнических турок.

Президент Турции Мустафа Кемаль, выступая 15 марта 1923 г. в Адане, заявил, что «санджак всегда был турецким и не может оставаться в чужих руках».

В 1936 г. Мустафа Кемаль, который получил титул Ататюрка — отец турков, придумал новое название Александреттскому санджаку — Хатай, и поднял в Лиге Наций «Хатайский вопрос». В результате Франция согласилась дать Хатаю статус автономного санджака в составе Сирии.

Санджак был оставлен в составе Сирии, но получил, как того требовал Ататюрк, полную независимость в своих внутренних делах, а во внешних делах — право добиваться через органы Лиги Наций отклонения или заключения Сирией тех или иных затрагивающих интересы округа международных соглашений. В округе сохранились общие с Сирией таможенная и валютная системы. Турция получила одинаковое с Сирией право пользоваться портом Александреттой. Официальными языками в округе объявлялись турецкий и арабский. Над округом устанавливался контроль Лиги Наций, осуществляемый делегатом Лиги — французом, наблюдающим за нерушимостью его статута и основного закона. Франция и Турция обещали гарантировать территориальную неприкосновенность округа и принять совместные меры для ограждения его от всякой агрессии.

В середине 1938 г. прошли выборы в Законодательную ассамблею Хатая. Из 40 мест 22 получили турки, 9 — алавиты, 5 — армяне, 2 — арабы-сунниты, 2 — православные арабы.

Успех турок на выборах предопределялся не столько числом этнических турок в санджаке, сколько давлением турецких войск при попустительстве Франции. Фактически же этнических турок в санджаке проживало не более 40 %.

В нарушение всех соглашений Хатайская законодательная ассамблея 6 февраля 1939 г. приняла все турецкие законы, а 13 марта сделала турецкую лиру денежной единицей Хатая.

Окончательное присоединение округа к Турции было оформлено франко-турецким соглашением, подписанным в Анкаре 19 июня 1939 г. французским послом Массигли и турецким министром иностранных дел Сараджоглу. Город Александретту турки переименовали в Искандерун.

Сирия так никогда не признала отторжения от нее Александреттского санджака.

Ряд современных отечественных историков утверждают, что французы передали Хатай туркам, дабы обеспечить нейтралитет Турции во Второй мировой войне. На самом деле турки смертельно боялись вступать в войну, прекрасно понимая, что при любом исходе их выкинут из Проливной зоны. Ну а французское правительство ни в 1938-м, ни в начале 1939 г. вообще не планировало близкое начало войны и тем более какое-либо участие в ней Турции.

[Буль Баш]

1 сентября 1939 г. германские войска вступили на польскую территорию. Британский премьер Невилл Чемберлен два дня колебался и лишь утром 3 сентября объявил в Палате общин, что Англия находится с 11 часов утра 3 сентября в состоянии войны с Германией.

«Палата общин, — заметил английский историк Тэйлор, — силой навязала войну колебавшемуся английскому правительству».

В тот же день, в 17 часов, объявила войну и Франция.

Ложь (дезинформация) — весьма важное оружие на войне. Информация о том, что враг начал первым, что ты защищаешь родину, а не участвуешь в авантюре своего правительства, существенно поднимает моральный дух армии. Тем более что Гитлер 22 июня 1941 г. совершил величайшее в истории преступление — вероломно напал без всяких оснований на СССР. Поэтому наш народ поверил и тому, что Гитлер в сентябре 1939 г. напал на миролюбивые демократические государства Англию и Францию. В итоге «пропаганда военного времени» превратилась в непререкаемый исторический факт.

Увы, 1 сентября 1939 г. началась не Вторая мировая война, а всего лишь локальный европейский конфликт, исход которого был решен в течение первых двух недель и полностью закончен через 4 недели.

Польская кампания 1939 г. представляет собой классическую локальную войну, а более уместно сказать — конфликт. Воевала же Франция против рифов в Марокко и Алжире, и жертв было не меньше. Или советско-японский конфликт на реке Халхин-Гол летом 1939 г. Там с советской стороны было задействовано куда больше танков и самолетов, чем во всей польской армии. А то, что Пилсудский в мае 1920 г. взял Киев, в Европе никто и не заметил, кроме русских эмигрантов, и в газетах это освещалось далеко не на первых полосах.

Но в эти и десятки других вооруженных конфликтов 1920–1939 гг. никто из великих держав не полез, и не было мировой войны.

Те же США за последние 200 лет десятки раз совершали интервенции в страны Латинской Америки. Но лишь один раз, осенью 1962 г., СССР сказал: «Стоп! Не тронь Кубу!» — и мир оказался на грани мировой войны.

Так что нравится кому или нет, но Вторая мировая война началась 3 сентября 1939 г., когда Англия и Франция объявили Германии войну.

Позже, в 1943 г., Уинстон Черчилль откровенно сказал польским министрам марионеточного «эмигрантского правительства»: «Мы начали войну не из-за границ Польши».

Англия и Франция хотели прежде всего устранить торгового конкурента, сохранить «санитарный барьер» в Восточной Европе и многое другое.

Самое забавное, что, объявив войну, ни Англия, ни Франция не желали… воевать! С первых же дней войны они начали искать себе подходящее пушечное мясо. Поляки не оправдали надежд Запада и разбежались через две недели. Срочно начались попытки сколотить фронт против Германии из Балканских государств, включая Турцию. Однако желающих связываться с вермахтом там не нашлось.

Идеальный вариант был бы, как и в 1914 г., стравить немцев с русскими. Причем в этом варианте Лондон и Париж были готовы воевать на любой стороне.

Сейчас трудно понять логику французских министров, которые, ввязавшись в войну с Германией, пытались задирать… СССР!

На встрече в Париже 19 декабря французский премьер Эдуард Даладье попытался уговорить Уинстона Черчилля совершить совместное нападение на Мурманск и Архангельск. Но Черчилль понимал разницу между 1918 и 1939 годами и отказался.

15 января 1940 г. генеральный секретарь французского МИДа Леже сообщил американскому послу У. Буллиту, что Даладье предложил направить в Черное море эскадру для блокады советских коммуникаций и бомбардировки Батуми, а также атаковать с воздуха бакинские нефтяные скважины. Причем целью этих операций являлось не только предотвращение поставок нефти из СССР в Германию. Леже заявил: «Франция не станет разрывать дипломатических отношений с Советским Союзом или объявлять ему войну, но она уничтожит Советский Союз, — при необходимости — с помощью пушек!»

Командующий французскими ВВС в Сирии генерал Ж. Жоно заявил: «Исход войны решится на Кавказе, а не на Западном фронте».

Весной 1940 г. французское командование составило план «Rip» (бомбардировки Кавказа). Аналогичный план «МА-6» был составлен и английским командованием. Бомбардировки планировалось проводить днем и ночью с различных высот. Баку рассчитывали разрушить за 15 дней, Грозный — за 12, Батуми — за 1,5 дня.

20 марта 1940 г. в Алеппо (Сирия) состоялось совещание представителей французского и английского командований в Леванте, на котором отмечалось, что к июню 1940 г. будет закончено строительство двадцати аэродромов первой категории.

17 апреля 1940 г. командующий французскими войсками на Ближнем Востоке генерал Вейган доносил министру обороны Франции генералу Гамелену, что подготовка воздушного удара будет завершена к концу июня — началу июля.

Британские разведывательные самолеты совершили несколько облетов Баку и Батуми. Советская ПВО открывала зенитный огонь, но из-за большой высоты он оказался безрезультатным.

В Москве всерьез восприняли угрозу западных союзников. В полную боевую готовность была приведена система ПВО Закавказья. В районе Баку было сосредоточено 420 зенитных пушек калибра 76–85 мм и 60 орудий малого калибра. К июню 1941 г. в ПВО Баку было 19 радиолокационных станций (13 «Рус-1» и 6 «Рус-2»), а в ПВО Москвы — всего три («Рус-1»).

Тем не менее Сталин решил не ограничиваться обороной. Где-то в начале февраля 1940 г. советское командование приступило к подготовке ответного удара. Его должны были нанести шесть дальнебомбардировочных полков (всего свыше 350 бомбардировщиков ДБ-3).

6-й, 42-й и 83-й дальнебомбардировочные полки начали сосредотачиваться на аэродромах Крыма. Еще три полка ДБ-3 должны были действовать с аэродромов в Армении в районе озера Севан.

Эскадрильи первой группы, пролетев над Турцией, должны были атаковать британские базы в Ларнаке, Никозии и Фамагусте на Кипре, базу в Хайфе в Палестине и французские военные объекты в Сирии.

Самолеты второй группы, базировавшиеся в Армении, должны были лететь через Иран и Ирак. В районе Багдада полки расходились в разные стороны на турецкие объекты и на британские базы в Ираке и в Египте.

Последний самый лакомый кусочек достался 21-му дальнебомбардировочному авиаполку. Две его эскадрильи должны были атаковать британскую эскадру в Александрии, две эскадрильи — сбросить бомбы под Порт-Саидом, а одна эскадрилья должна была разрушить шлюзы Суэцкого канала и парализовать британское судоходство. Стоит добавить, что все английские и французские базы к началу июня 1940 г. жили в режиме мирного времени, и о возможности авианалетов никто и не думал.

Союзное командование назначило первую бомбардировку Баку на 15 мая 1940 г. Сразу после обнаружения самолетов противника должны были подняться в воздух и бомбардировщики Ильюшина, чтобы устроить англичанам небольшой Пёрл-Харбор.

Так, наши Ил-4 могли еще 75 лет назад нанести удары по базам французских террористов в Сирии.

Однако планам англичан и французов не суждено было сбыться.

10 мая вермахт начал наступление на Западном фронте. 15 же мая капитулировала голландская армия, а танковый корпус генерала Гота расчленил 2-ю и 9-ю французские армии и двинулся на Сен-Контен. Понятно, что тут бравым союзникам стало не до Баку.

13 октября 1940 г. Риббентроп в письме к Сталину вежливо поддел его:

«…советский нефтяной центр в Баку и нефтепорт в Батуми, несомненно, уже в этом году сделались бы жертвой британских покушений, если бы разгром Франции и изгнание английской армии из Европы не сломили бы английский дух нападения как таковой и не положили бы внезапный конец всем этим махинациям».

Немцы за 6 недель вдребезги разбили французскую, бельгийскую, голландскую армии, а британский экспедиционный корпус с большими потерями эвакуировался через Канал, причем большая часть военной техники досталась немцам. В итоге французское командование решилось на перемирие.

Находившийся в тот момент в Лондоне генерал Шарль де Голль отказался повиноваться новому правительству и по британскому радио обратился к населению Франции с призывом продолжать войну с Германией.

22 июня 1940 г. в Компьене, в том же самом вагоне, где было подписано перемирие в 1918 г., французские представители подписали капитуляцию. Через два дня британское правительство признало генерала де Голля «руководителем всех французов». 1 июля состоялся переезд правительства Петэна в небольшой курортный городок Виши.

Согласно условиям перемирия под контролем правительства Виши осталась лишь южная часть Франции. Северная же часть страны и все атлантическое побережье были оккупированы германскими войсками. Весь французский флот остался в подчинении правительства Виши.

Поскольку состояние французских кораблей имело важное значение для судьбы колоний, я полностью приведу статью 8 соглашения о перемирии:

«Французский военный флот, за исключением части, разрешенной французскому правительству для защиты французских интересов в колониях, должен быть собран в определенных соглашением портах и разоружен под германским или итальянским контролем. Выбор этих портов будет осуществлен на основании базирования кораблей в условиях мирного времени. Правительство Германии торжественно заявляет правительству Франции, что не собирается использовать французский флот для своих собственных целей в войне в тех случаях, когда он будет находиться в портах, состоящих под германским контролем, за исключением тех единиц, которые понадобятся для патрулирования берега и траления мин. Далее, определенно заявляется, что не имеется никаких намерений предъявлять права на французский боевой флот во время подписания мира. За исключением той части французского боевого флота, которую предстоит определить и которая предназначается для защиты французских интересов в колониях, все боевые суда, находящиеся вне французских территориальных вод, должны быть отозваны во Францию».

Сразу после капитуляции Франции (подписания перемирия с Германией) возникла ситуация, вполне нормальная для животного мира — на тяжелораненого большого зверя набрасываются большие и малые хищники. Ведущие державы мира приступили к захвату французских колоний и кораблей в Африке, Азии и Восточной Индии.

Поводом для британского вторжения в Сирию в 1941 г. стали события в соседнем Ираке. Как уже говорилось, в 1921 г. англичане посадили на королевский престол в Ираке выгнанного французами из Сирии короля Фейсала. Государства Ирак как такового до 1918 г. никогда не существовало. Просто Лондон сам себе дал мандат на управление этой частью бывшей Оттоманской империи.

Поскольку британский мандат в 1932 г. истекал, 30 июня 1930 г. Лондон навязал Ираку кабальный договор на 25 лет. Согласно его условиям, Англия имела в мирное время право держать ВВС и пехотные части на авиабазах близ Басры и в Хаббании и право перевозки по всей стране войск и грузов.

3 апреля 1939 г. в автомобильной катастрофе погиб иракский король Гази, сын Фейсала. На престол вступил четырехлетний король Фейсал II. По указанию из Лондона иракское правительство 5 сентября 1939 г. объявило войну Германии. Однако после вступления в войну Италии отношения между Багдадом и Римом разорваны не были.

В марте 1941 г. премьер Черчилль решил, что премьер-министр Ирака Рашид Али аль-Гайлани готовит заговор против англичан. Этого оказалось достаточно, чтобы Лондон высадил десант в Басре. В ответ иракское правительство решило закрыть обе британские авиабазы.

К авиабазе Хаббания подошли иракские войска. Но их 2 мая встретила британская авиация.

В Хаббании базировались 82 английских самолета и еще несколько бомбардировщиков «Веллингтон», поддерживавших британские наземные войска с других аэродромов. В итоге иракцы отошли от авиабазы.

2 мая 1941 г. премьер Рашид Али аль-Гайлани обратился к Гитлеру с просьбой о вооруженной помощи. И уже на следующий день германскому посольству в Виши было поручено получить от французского правительства разрешение на переброску через Сирию самолетов и военных материалов для Ирака. 5 и 6 мая адмирал Дарлан заключил с немцами предварительное соглашение, по которому германская авиация получала возможность пользоваться взлетно-посадочными площадками в Сирии.

13 мая несколько германских самолетов произвели посадку на аэродром в Мосуле. Позже Черчилль писал в своих мемуарах: «…с 9 мая до конца месяца на сирийских аэродромах приземлилось около 100 немецких и 20 итальянских самолетов».

Но, увы, это лишь фантазии престарелого джентльмена.

Небольшая техническая помощь немцев не оказала и не могла оказать никакого влияния на ход боевых действий в Ираке. Плохо вооруженные и еще хуже обученные королевские войска повсюду отступали, и 31 мая 1941 г. Ирак капитулировал.

Однако англичане решили использовать транзитную посадку нескольких германских самолетов на территории Сирии для захвата ее. Надо ли объяснять, что в мае 1941 г. германские самолеты садились и в Португалии, и в СССР, и во многих других странах, а британские — по всему миру, но это никто не использовал как casus belli.

В британской официальной истории Второй мировой войны говорится:

«Английские начальники штабов не хотели упускать возможности добиться сотрудничества Турции».

[Буль Баш]

В Лондоне прекрасно знали о пограничном конфликте Турции и Сирии и надеялись обещаниями передачи северных сирийских территорий втянуть Турцию в войну. По плану Черчилля турки должны были оккупировать север Сирии, в том числе район Алеппо. Турки отправили на границу несколько дивизий. Однако 16 мая 1941 г. генерал де Голль, встретившись с британским генералом Уэйвелом в Каире, пришел в ярость и потребовал отказаться от турецкого участия в операции «Экспортер». Такое название получил британский план вторжения в Сирию.

Де Голль сам давно собирался вторгнуться в Сирию, даже до начала событий в Ираке. Еще 24 апреля 1941 г. он писал генералу Катру: «Я имею честь передать вам планы грядущих операций в Сирии… Целью операции является установление сначала в Дамаске, а затем и в Бейруте, военной власти, способной обеспечить деятельности верховного комиссара Свободной Франции».

Французские сухопутные силы в Сирии и Ливане к июню 1941 г. состояли из 18 пехотных и 20 кавалерийских батальонов (всего 35 тыс. человек), в которых служило менее 8 тыс. этнических французов, а остальные — «колониальные войска» и некоторое количество солдат Иностранного легиона. Командовал ими бригадный генерал Анри Денц, он же был генеральным комиссаром (административным главой) Сирии и Ливана.

Сухопутные войска располагали 120 орудиями и минометами, но всего 19 танками.

Французские ВВС в Сирии и Ливане имели в своем составе до 90 самолетов. В мае 1941 г. там дислоцировалось 26 истребителей «Моран-Солнье» MS.406, 5 разведывательных групп, оснащенных архаичными двухместными бипланами «Потез» 25.ТОЕ, и 6 скоростных многоцелевых самолетов «Потех» 63-II. Из-за начавшихся атак британской авиации на французские объекты правительство Виши приняло спешные меры по усилению сирийской авиационной группировки. И уже 28 мая 24 самых мощных французских истребителя «Девуатин» D.52 C прибыли из Алжира на аэродром Раяк через Бриндизи и Афины.

31 мая генерал Анри Денц потребовал от германского командования прекратить использование сирийских аэродромов самолетами люфтваффе. Так что к началу британского вторжения (8 июня) на территории Сирии и Ливана не было ни одного германского самолета и даже солдата. Так что повод для нападения исчез.

Тем не менее 8 июня британские войска начали вторжение в южную часть Сирии с территории Палестины и Трансиордании (с 1946 г. Иордания). Численность британских войск составила 34 тыс. человек — 18 тыс. австралийцев, 9 тыс. англичан, 2 тыс. индусов, 5 тыс. французов и французских колониальных войск, подчинявшихся де Голлю. С воздуха силы вторжения поддерживали 103 самолета.

С моря англичан прикрывала эскадра вице-адмирала Э. Кинга в составе крейсеров «Феб», «Аякс» и «Ковентри», а также шести эсминцев и нескольких подводных лодок. Однако в случае необходимости к ним могли присоединиться основные силы британского средиземноморского флота, базировавшиеся на Александрию.

Французские морские силы под общим командованием контр-адмирала Пьера Гутона располагались в Бейруте, являвшемся торговым портом, не имевшим практически никакой защиты. Французские ВМС располагали двумя однотипными лидерами — «Вальми» и «Гепард» (водоизмещение 2500 т; скорость 38 узлов; вооружение: 5 138-мм пушек, 6 торпедных аппаратов), подводными лодками «Кайман», «Морзе» и «Суффлер», сторожевым кораблем «Элла», танкером «Адур» и несколькими тральщиками.

Следует заметить, что, несмотря на подавляющее превосходство англичан, французские моряки действовали достаточно активно. Уже 8 июня подводная лодка «Кайман» выпустила по крейсеру «Аякс» торпеду, но промазала.

На следующий день, 9 июня, лидеры обстреляли британские части, двигавшиеся по дороге вдоль побережья. Обстрел не был эффективным, поскольку на кораблях не имелось осколочно-фугасных снарядов.

Затем, когда подоспели британские крейсера, лидеры отошли и возвратились в Бейрут без сколько-нибудь серьезных повреждений.

Одновременно над морем произошел воздушный бой. Пара французских истребителей атаковала барражирующие над британскими кораблями истребители Фейри «Фульмар» и сразу сбила два самолета. Для прикрытия британских кораблей были вызваны «Харрикейны», базировавшиеся в Палестине. Один из них атаковал над побережьем двухмоторный разведчик «Потез» 63-II, поджег ему один из двигателей, но затем потерял противника из виду. День закончился атакой двух звеньев бомбардировщиков «Мартин» 167F колонн «Свободной Франции» в районе города Мескии.

Адмирал Эндрю Каннингхэм, главнокомандующий британским флотом на Средиземном море, немедленно послал подкрепление в виде шести эсминцев и крейсера «Линдер».

На суше британские части 9 июня захватили крупный город Кунейтра, но на следующий день французы, применив танки, отбили город, взяв в плен британский батальон.

С 9 по 22 июня шли упорные бои за город Мерджуон, трижды переходивший из рук в руки. Провалилась и попытка с ходу взять Дамаск — прорвавшиеся к нему индийские части были контратакованы и окружены в пригородном поселке Мецци, где двое суток упорно оборонялись. Только 21 июня основные силы союзников вышли к Дамаску, тогда войска Виши без боя оставили город.

Успехом завершилось наступление на Центральную Сирию из пустыни на границе с Иорданией частей Британского арабского легиона, захватившие горные проходы с минимальными потерями и взявшие города Месмия и Пальмира соответственно 14 июня и 3 июля.

К 9 июля передовые части союзников вышли с юга к Бейруту, прорвав мощный оборонительный рубеж у города Дамур. Это предрешило исход всей кампании. После взятия союзниками Дамура генерал Денц начал переговоры о капитуляции. С 11 июля боевые действия были прекращены. А 14 июля в Акре было подписано соглашение о прекращении боевых действий, по условиям которого войска союзников занимали всю Сирию.

Одной из причин поражения французов стало отсутствие в Сирии боеприпасов и оружия. Попытки доставить подкрепления в Сирию из метрополии и Северной Африки в целом были неудачны. Турецкие власти категорически отказались пропускать французских солдат и вооружение через свою территорию.

Французское Адмиралтейство выслало лидер «Шевалье Поль» с грузом столь необходимых боеприпасов. Однако в ночь на 16 июня он был торпедирован английским самолетом примерно в 50 милях от сирийского побережья. Зенитки сбили торпедоносец, но спасти корабль не удалось. Лидеры «Вальми» и «Гепард» прибыли вовремя для того, чтобы спасти его экипаж.

Второму лидеру — «Воклену» — удалось проскользнуть из Франции с грузом боеприпасов, но его сильно повредила британская авиация в порту Бейрута на следующий день после прибытия.

22 июня имела место ночная стычка с двумя крейсерами и шестью эсминцами, причем «Гепард» получил попадание 6-дюймового снаряда с «Линдера», но продолжал вести огонь.

25 июня подводную лодку «Суффлер» вблизи залива Джуния торпедировала британская подводная лодка. Танкер «Адур», который имел на борту весь запас топлива французских ВМС на Среднем Востоке, уже получил значительные повреждения от самолета-торпедоносца, когда стоял на якоре на рейде.

Лидеры «Гепард», «Вальми» и «Воклен», а также подводная лодка «Кайман» прорвались сквозь британскую блокаду и ушли в Северную Африку.

В ходе боевых действий французы потеряли 179 самолетов (включая небоевые потери). Не менее 20 французских бомбардировщиков перелетели на остров Родос и другие аэродромы, а оттуда направились в Северную Африку.

В воздушных боях французские летчики сбили 30 английских самолетов. Сколько английских машин было сбито зенитчиками и погибло в авариях, британские историки скрывают по сей день.

Данные о потерях противоречивы. Так, по британским данным, французы потеряли 63 500 человек убитыми и ранеными, а англичане — 4052 человека убитыми и ранеными и 841 человека пленными. В отчете генерала Денца говорится о 1819 убитых и пропавших без вести французах, из которых 405 являлись офицерами или имели временные офицерские чины. В число этих потерь включены и погибшие на «Суффлере».

По условиям соглашения, подписанного 14 июля, французские войска имели право или присоединиться к движению «Свободная Франция», или отправиться в Северную Африку или Францию. Де Голль призывал англичан нарушить соглашение и силой заставить французов вступить в «Свободную Францию» или отправить их в лагеря для военнопленных. Англичане категорически отказались нарушать акрские договоренности.

В результате присоединиться к войскам «Свободной Франции» пожелали не более 6 тыс. человек, а 37,5 тысяч предпочли репатриацию в Северную Африку. Замечу, что британский премьер-министр, выступая 15 июля 1941 г. в Палате общин и говоря о событиях в Сирии, «довольно почтительно отозвался о боевых качествах войск противника, утверждая, что отношения Великобритании с правительством маршала Петэна “в том виде, как они сложились”, не ухудшились “в течение тех немногих недель, когда шли эти весьма достойные сожаления бои”. Подобное выступление, безусловно, не могло понравиться генералу де Голлю».

Позже де Голль отыгрался за свои обиды на генерале Денце. 13 апреля 1945 г. французский трибунал приговорил его к смертной казни. Приговор не был приведен в исполнение, но 18 декабря Денц скончался, если верить Офану, «пребывая в нужде и холоде».

А теперь перейдем к политическим аспектам этой войны и ее последствиям.

8 июня 1941 г., в день вторжения войск Англии и «Сражающейся Франции» на территорию Сирии и Ливана, генерал Катру, принявший от имени де Голля пост представителя Франции в странах Леванта, обратился по соглашению с Англией с декларацией к сирийцам и ливанцам, в которой заявлял: «Я иду положить конец мандатному режиму и провозгласить вас свободными и независимыми. Отныне вы будете суверенными и независимыми народами и сможете либо конституироваться в различные государства, либо объединиться в одно государство». Катру уверял, что в том и в другом случае независимость сирийцев и ливанцев будет гарантирована их договором с Францией.

В тот же день английский посол в Каире Майлс Лемпсо обратился с декларацией к сирийцам и ливанцам, в которой от имени британского правительства поддержал «гарантии независимости, данные генералом Катру».

Лондон устраивали колониальные владения Франции в Сирии и Ливане. По сему поводу 26 сентября 1941 г. Катру провозгласил независимость Сирийской республики, а 26 ноября того же года — независимость Ливана.

Зато де Голль пытался увязать декларации Катру о провозглашении независимости Сирии и Ливана с сохранностью французского мандата и «особых привилегий».

Осенью 1941 г. в Сирии была восстановлена конституция, отмененная французскими властями в 1939 г.

Между оккупационными силами Англии и «Сражающейся Франции», с одной стороны, и умеренными арабскими националистами, руководимыми Халедом аль-Аземом, — с другой, было достигнуто соглашение, в соответствии с которым в июле 1943 г. в стране состоялись новые парламентские выборы. На них победил Национальный блок, преобразованный в Национальный патриотический союз и получивший подавляющее большинство мест в парламенте. В составе нового правительства оказались видные деятели национального движения из Дамаска, Халеба и Хомса, но при этом не у дел остались представители Хамы, алавиты и друзы.

Президентом Сирии стал лидер Национального блока Шукри аль-Куатли. 28 ноября 1943 г. сирийский парламент принял решение об исключении из текста конституции статьи 116, определявшей права страны-мандатария, а 24 января 1944 г. президент и депутаты национального парламента присягнули на верность конституции, в которой более не упоминалось о том, что Сирия является страной, управляемой иной державой.

21 июля 1944 г. министр иностранных дел Сирии Джамиль Мардам обратился к министру иностранных дел СССР В.М. Молотову с предложением об установлении дипломатических отношений между двумя странами. И уже через пять дней — 26 июля — пришел положительный ответ: «Правительство Союза Советских Социалистических Республик высоко оценивает чувства, выраженные Вами в отношении великой борьбы советского народа против гитлеровской Германии и ее сообщников. Советское правительство с удовлетворением принимает предложение Сирийского Правительства об установлении дружеских дипломатических отношений».

26 октября 1944 г. чрезвычайный посланник СССР в Сирии вручил верительные грамоты президенту Шукри аль-Куатли, а 16 мая 1945 г. произошел первый обмен посланиями между главами обоих государств.

Война закончилась, а французские войска не собирались покидать Сирию и Ливан. Но арабов это не устраивало, и националисты перешли к вооруженным выступлениям как в сельской местности, так и в городах.

2 июня 1945 г. правительство СССР обратилось с нотой к правительствам США, Франции, Великобритании и Китая. В ноте заявлялось, что «на территории Сирии и Ливана происходят военные действия и что находящиеся там французские войска вошли в столкновение с сирийскими и ливанскими, производя артиллерийский и минометный обстрел, а также обстрел с самолетов столицы Сирии — города Дамаска».

В Совете Безопасности ООН Советский Союз заострил внимание на ситуации в Сирии и Ливане. В феврале 1946 г. правительства Сирии и Ливана передали вопрос о выводе иностранных войск с территории обеих стран на рассмотрение Совета Безопасности ООН. Оба правительства обращались к Совету Безопасности с просьбой принять решение о «полной и одновременной эвакуации всех иностранных войск с территории Сирии и Ливана».

17 апреля 1946 г. последний иностранный солдат покинул Сирию, а в декабре того же года англо-французские войска были выведены из Ливана. День 17 апреля стал национальным праздником Сирии — Днем эвакуации.