Politicum - историко-политический форум


Неакадемично об истории, политике, мировоззрении, регионах и народах планеты. Здесь каждый может сказать свою правду!

Добрыня Никитич (X в.) - добро с кулаками

Правила форума
Об известных личностях Средневековья

Добрыня Никитич (X в.) - добро с кулаками

Новое сообщение ZHAN » 08 янв 2020, 14:12

Среди былинных богатырей самым близким к князю Владимиру оказывается Добрыня Никитич. Именно ему киевский государь поручает задания деликатного свойства вроде собственного сватовства к Апраксе-королевичне или освобождения племянницы Забавы из лап змея. Случайность? Весьма вероятно, что нет. Ведь рядом с реальным Владимиром почти всегда находился реальный Добрыня — «старик умный, ловкий, решительный, но жесткий», как аттестовал его историк Сергей Михайлович Соловьев.
Изображение

Личность эта таинственная и загадочная. Не то верный пес, не то «серый кардинал» при князе, он был, согласно летописи, «уем» Владимира Святославича — дядей со стороны матери.

Как рассказывает летопись, креститель Руси — сын киевского владыки от ключницы Малуши — происхождением уступал старшим братьям Ярополку и Олегу, рожденным в династическом браке. Враги высокомерно бросали ему в глаза страшное оскорбление — робичич (сын рабыни). По неким причинам младший сын Святослава тем не менее воспитывался при княжеском дворе при участии своей мудрой бабки — княгини Ольги. Но никто не мог сказать, что ожидает его после отцовской смерти.

Когда Ярополк подрос, Святослав «посадил» первенца в Киеве, от которого сам хотел отказаться в пользу «средины земли своей» — Переяславца, города на Дунае. Второй его отпрыск, Олег, отправился княжить в земли древлян. Владимиру же своей волости не досталось. Однако в этот момент, как рассказывает «Повесть временных лет», к Святославу «пришли новгородцы, прося себе князя». При этом послы пригрозили, что, если он не отправит к ним правителя из своего рода, они найдут себе князя на стороне. «И сказал им Святослав: “А кто бы пошел к вам?” И отказались Ярополк и Олег».

И вдруг происходит неожиданное. В эту историю вмешивается третье лицо, которое в летописи упоминается впервые: «И сказал Добрыня: просите Владимира».

Мы можем только предполагать, был ли этот совет дан новгородцам келейно или открыто, но очевидно, что дядя малолетнего робичича таким образом включился в политическую борьбу за права племянника. Вольный Новгород был могучим торговым городом, откуда почти век назад пришла на полянские земли правящая династия. Княжение в нем давало сыну Малуши уникальную возможность заработать авторитет, приобрести сторонников и создать свою «партию». Это, кстати, не противоречило планам Новгорода, который хотел себе родовитого и при этом независимого князя, а не марионетку Киева. Понравилось просителям и то, что претендент был еще юн.

Как пишет Соловьев, они «надеялись воспитать у себя Владимира в своем обычае: они и после любили иметь у себя такого князя, который бы вырос у них». «И сказали новгородцы Святославу: “Дай нам Владимира”. Он же ответил: “Вот он вам”». Так младший княжич отправился на берега седого Волхова, а вместе с ним поехал и его удачливый советник, если не сказать соправитель.

Кем он был?

И сразу же возникает вопрос: а кем был сам Добрыня? Летопись не сообщает по этому поводу ничего, кроме того, что он — брат Малуши и сын Малко Любечанина. Какое же положение занимал в Киеве этот родич холопки-ключницы, пусть и родившей от Святослава? Явно не самое низкое, иначе с ним вряд ли стали бы разговаривать гордые новгородские послы.

Ученые смотрят на этот вопрос по-разному. К примеру, маститый исследователь русских летописей Александр Александрович Шахматов предполагал, что Добрыня — внук воеводы Свенельда, ходившего на рати с Игорем и Святославом. Но хронологически это маловероятно, да и рабского положения Малуши не объясняет.

Самой спорной и одновременно самой занимательной гипотезой стала версия, предложенная замечательным историком и археологом XIX века Дмитрием Ивановичем Прозоровским. Он полагал так: «Простолюдин, хотя бы и брат княжеской наложницы, не мог занять такое место при Владимире, какое занял Добрыня, фактически бывший правителем Новгорода… Он был “муж”, боярин…» Но если он был таковым, то как же допустил он, чтобы сестра его попала в рабство?

Прозоровский задумался и над другими загадками, порожденными летописными сведениями о Владимире, Малуше и Добрыне. К примеру, почему незаконный сын киевского князя рос рядом с братьями, рожденными от знатной матери? Ведь из сыновей самого Красного Солнышка, у которого, по сообщениям летописца, было около 800 наложниц, были «признаны князьями только происшедшие от жен».

В своей статье «О родстве св. Владимира по матери», опубликованной в 1864 году, Прозоровский объяснил это сенсационным образом: «Его (Владимира) мать, хотя и первоначально была наложницей Святослава, но происходила из такого рода, который давал ей право быть княгиней и по которому она впоследствии была признана женою Святослава». Но кто же тогда она и ее брат?

Древлянские пленники

«Рабство было двух родов, — рассуждал Прозоровский. — Одно происходило из права юридического и делилось на три вида холопства… Другое — по праву войны, и к рабам сего рода относились пленники, которые поступали во владение князя… Положение Добрыни не показывает, чтобы Малуша была рабою купленною, иначе и Добрыня был не что другое, как холоп, и не мог бы пользоваться званием выше княжеского тиуна или конюха». Если мать и дядя Владимира были пленены, следовательно, надо вспомнить, какие войны вел Киев в 940–950-х годах. Прозоровский предположил, что Добрыня и Малуша оказались в рабстве после взятия древлянской столицы — Искоростеня.

В 945 году князь Игорь Рюрикович, не удовольствовавшись уже полученным, явился к древлянам повторно — за новой данью. Как говорит летопись, «древляне же, услышав, что идет снова, держали совет с князем своим Малом: “Если повадится волк к овцам, то вынесет все стадо, пока не убьют его; так и этот: если не убьем его, то всех нас погубит”. И послали к нему, говоря: “Зачем идешь опять? Забрал уже всю дань”. И не послушал их Игорь; и древляне, выйдя из города Искоростеня, убили Игоря и дружинников его, так как было их мало». По легенде, они привязали непрошеного гостя к двум согнутым березам, и те, распрямляясь, разорвали князя пополам.

Ольга, по «Повести временных лет», отомстила за смерть мужа не менее жестоко. Одних послов князя Мала, посватавшегося к ней, она сожгла, других живьем засыпала в яме. Потом же вдова Игоря пошла в древлянскую землю, разбила оборонявшиеся войска и сожгла Искоростень. «Городских же старейшин забрала в плен, а прочих людей убила, а иных отдала в рабство мужам своим, а остальных оставила платить дань» — так утверждает летопись.

Прозоровский после многократного прочтения этого сказания удивился: почему в нем ничего не говорится о человеке, который должен был вызвать особый гнев Игоревой вдовы, — Мале? Что произошло с ним? И тут исследователь вспомнил о том, как звали отца Добрыни и Малуши — Малко Любечанин… Да, по мнению историка, этот безвестный человек, живущий в Любече, был на самом деле узником Любечского замка древлянским князем Малом, которого после поражения стали называть уничижительно Малко… А мать и дядя будущего правителя Киева оказались его детьми, попавшими в рабство. Правда, о детстве Добрыни таких летописных сведений нет, но интересно, что былины о Добрыне Никитиче рисуют его как князем, так и бывшим конюхом и прислужником…

Утолив свою месть за мужа, Ольга, оставшаяся на руках с малолетним Святославом, стала мыслить по-государственному и начала политику реформ, урегулировавших ее отношения с племенами, которые платили Киеву дань. Возможно, на этой волне произошло освобождение Добрыни и Малуши. Сын Мала стал влиятельным боярином, а его сестра из ключницы княгини Ольги превратилась в законную жену Святослава Игоревича.

Судьба Добрыни в изложении Прозоровского весьма напоминает авантюрный исторический роман Вальтера Скотта. Но далеко не все коллеги Дмитрия Ивановича отнеслись к этой гипотезе скептически. Например, маститый академик, филолог Измаил Иванович Срезневский был убежден, что Владимир, несомненно, был законным сыном Святослава, а Малуша — его женой. Ученый указал, что в летописи Малуша названа «милостницей» Ольги. Обычно это слово трактовали как «раздающая милостыню». По мнению Срезневского, оно означало «фаворитка».

Захват власти

Итак, юный Владимир со своим дядей оказался в Новгороде. За последующее десятилетие, когда младший Святославич взрослел, а Добрыня руководил его воспитанием, новгородцы ни разу не выказали своего недовольства князем и его советником — во всяком случае, летопись ничего подобного не фиксирует. А тем временем в стольном Киеве произошли перемены: возвращаясь домой из похода, погиб от руки печенега Святослав. На трон вступил его старший сын Ярополк, роль Добрыни при котором играл варяжский воевода Свенельд. Он-то и спровоцировал междоусобную войну новоявленного князя с братьями, первой жертвой которой стал Олег Древлянский. Будучи не в силах победить дружины Свенельда, Добрыня и Владимир бежали в Швецию, к королю Эрику IV, чтобы спустя два года вернуться со скандинавским войском, выбить из Новгорода Ярополкова посадника и вступить в жестокую схватку с князем.

К себе в союзники дядя и племянник попытались взять полоцкого князя Рогволда: Владимир посватался к его дочери Рогнеде. Но с тем же предложением к ней прибыли послы от Ярополка. Сказание гласит, что надменная Рогнеда отклонила предложение из Новгорода словами: «Не хочу раздеть робичича». На это Владимир ответил стремительным походом к стенам Полоцка, его взятием и разорением. Рогволд и его сыновья были убиты, Рогнеда насильно выдана замуж за Владимира.

Какова была роль Добрыни в этих событиях? Исчерпывающий ответ на этот вопрос дал Сергей Михайлович Соловьев: «Странно было бы предположить, чтоб Владимир, будучи очень молод… мог действовать во всем самостоятельно при жизни Добрыни, своего воспитателя и благодетеля, потому что он ему преимущественно был обязан новгородским княжением… Словами Рогнеды была преимущественно опозорена связь, родство Владимира с Добрынею, и вот последний мстит за этот позор жестоким позором». В некоторых летописях сохранилась леденящая душу подробность, что разъяренный Добрыня приказал племяннику «быть с Рогнедой перед отцом ее и матерью».

Так или иначе, смяв Полоцк, войска Владимира двинулись на Киев и взяли его, а бежавший Ярополк погиб в Родне от руки наемника Варяжко. Добрыня, когда-то доставивший Владимира на княжение в Новгород, теперь подарил ему и киевский престол.

Реформатор

Во многих политических начинаниях князя Владимира можно увидеть руку Добрыни. Из очевидного: под 985 годом летопись помещает рассказ о победоносном походе киевского князя на болгар. Владимир хотел принудить побежденных платить дань, но Добрыня «осмотрел пленных колодников: все они в сапогах. Этим дани нам не давать пойдем, поищем себе лапотников».

И заключил Владимир мир с болгарами, и клятву дали друг другу, и сказали болгары: «Тогда не будет между нами мира, когда камень станет плавать, а хмель тонуть».

Сказание отмечает государственную мудрость воеводы, считавшего, что лучше иметь верного союзника, чем неспокойного данника.

За годы, прожитые в Новгороде, Добрыня, видимо, сумел найти общий язык с жителями этого города, и потому решение Владимира сделать его новгородским посадником выглядит логичным. Княжеский «уй» железной рукой претворял в жизнь обе религиозные реформы племянника. Сначала он водрузил над берегами Волхова статую Перуна, который был объявлен главным славянским богом среди прочих. А после он же швырнул этого идола в реку во время Крещения.

Есть сведения о том, что Добрыня крестил всю Северо-Западную Русь. Правда, как раз новгородцы больше всего воспротивились религиозному нововведению. По сообщению Иоакимовской летописи, услышав, что Добрыня подходит к городу с византийскими епископами, они разрушили большой мост и вышли против посадника на битву. На другой стороне реки обезумевшие горожане разрушили дом Добрыни и убили его жену. Тысяцкий Путята ночью тайно переправился на другой берег в другом месте реки и ворвался в город. На помощь ему подоспел и Добрыня, приказавший поджечь новгородские дома. Только тогда разбитые новгородцы запросил мира и согласились обратиться в христианство, а в веках осталась поговорка: «Путята крестил мечом, а Добрыня огнем». Впрочем, фигура Добрыни должна пробуждать у новгородцев не только мстительные чувства — именно при его посадничестве в 989 году был построен предшественник одного из главных символов Новгорода — нынешней Святой Софии — деревянный тринадцатиглавый Софийский собор.

Как и где скончался княжеский дядька, помощник и друг, остается неизвестным. Как неизвестны нам и многие другие эпизоды Добрыниной жизни, а она была гораздо насыщенней и интересней, чем те летописные сведения, которые о ней сохранились. Добрыня, несомненно, был соучастником, а иногда и творцом главных событий Владимирова правления. Трудно усомниться в словах Сергея Михайловича Соловьева, который написал: «Говоря о действиях Владимира, историк должен предполагать Добрыню».
Да правит миром любовь!
Аватара пользователя
ZHAN
майор
 
Сообщения: 71867
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 11:48
Откуда: Центр Европы
Пол: Мужчина

Вернуться в Деятели Средневековья

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1